Упражнениям из "Подготовки послушника" я уделял первые полчаса своих занятий — они оказались чрезвычайно полезны в работе с плетью и уклонении от ее смертоносных колец. Книгу по визуальной магии я, к сожалению, даже не открывал — она так и лежала на полке среди других не менее интересных томов. Было ясно, что невозможно выучить все и сразу, хотя именно этого мне и хотелось.

Однажды я работал над двойным косым ударом: плеть должна была особым образом перекрутиться в воздухе, окружить петлей ствол высокого пня, а при обратном движении разрезать его крест-накрест. Но представить это было гораздо легче, чем сделать. Петля оказывалась не сплошной, плеть сбивала верхушку пня еще до того, как на нее надевалась, а по комнате то и дело пролетали отколовшиеся от дерева щепки. Одна такая щепка полетела прямо мне в лицо. Я отпрыгнул в сторону, споткнулся о кусок дерева, валявшийся под ногами, и едва удержал равновесие. Однако все эти прыжки нарушили мою сосредоточенность. Следующим, что я увидел, было летевшее на меня огненное кольцо. Тело сработало быстрее сознания — я резко развернулся и упал на пол, чтобы уберечься от удара, но все же нескольких сантиметров не хватило: гибкое огненное лезвие рассекло правую руку, и я в ужасе замер, ожидая, что сейчас она отвалится и покатится по полу. Но шли секунды, а рука никуда не катилась. Осторожно поднявшись, я убрал успокоившуюся плеть и с опасением взглянул на плечо.

— Ни хрена себе, — вырвалось у меня при взгляде на то, что осталось от руки и одежды.

Плеть срезала мне мышцы вдоль плеча до самого локтя. Я мог видеть окровавленную кость, черную обгоревшую кожу, сожженные мышечные волокна и сплавившуюся с кровью ткань футболки. Кажется, я даже не чувствовал боли. Огонь прижег рану, и кровь почти не текла. Мне совершенно не хотелось идти в больницу, поскольку это означало множество лишних вопросов, но наращивать мышцы я не умел. Кое-как собравшись, я со всеми предосторожностями покинул зал и отправился к мадам Помфри, мысленно моля никого не встретить по дороге.

Однако молитвы мои не были услышаны. Спустившись на этаж ниже, я нос к носу столкнулся с профессором Макгонагалл. Я слегка развернулся боком, чтобы она ничего не заметила, но было поздно — увидев мое плечо, она в ужасе застыла на месте. Впрочем, через секунду она взяла себя в руки и приказала мне немедленно идти в больницу. Голос ее слегка дрожал.

Мадам Помфри осмотрела мою рану.

— Чем это вы так? — хмуро поинтересовалась она, внимательно разглядывая обожженные края и загустевшую кровь.

Я с любопытством бросил взгляд на противоположный угол зала, где за яркой разноцветной ширмой, как мне подумалось, лежала Гермиона Грейнджер. Мадам Помфри удалилась за снадобьями, а в больничном крыле тем временем появились Макгонагалл и Снейп. Они быстро подошли ко мне и остановились рядом. Целительница еще не начала обрабатывать рану, подыскивая нужные средства, и оба профессора имели возможность в подробностях рассмотреть внутреннее строение моей руки.

— Объяснитесь, мистер Ди, — холодно произнес Снейп, переведя взгляд с раны на меня.

— Это досадное недоразумение. Я изучал огненных элементалей, и вот... — я пожал здоровым плечом.

— Огненных элементалей? — переспросила Макгонагалл, а Снейп с легким раздражением проговорил:

— Разве профессор Флитвик не предупреждал вас не практиковать эти заклинания до начала следующего семестра? Я одобрил ваш ускоренный учебный план, рассчитывая на ваше благоразумие, но, видимо ошибался. Вы несетесь вперед, сломя голову, хотя должны понимать, насколько опасны вещи, которые вы сейчас проходите. Судя по всему, вы до них еще не доросли.

Я молчал, опустив глаза и пытаясь изобразить некоторую степень раскаяния, но ни Снейп, ни Макгонагалл на это не купились.

— Профессор Снейп назначит вам адекватное наказание, — строго сказала Макгонагалл. — А что касается взыскания с моей стороны, то с этих пор и до конца каникул будете работать над своими практическими заданиями у меня в классе. Извольте являться туда каждое утро после завтрака.

В этот момент к нам подошла мадам Помфри с несколькими баночками снадобий. Макгонагалл повернулась к двери и взглянула на Снейпа, но тот пробормотал:

— Я задержусь, Минерва, — и профессор отправилась из больницы в одиночестве.

Тем временем мадам Помфри навела в стакане какую-то молочно-белую жидкость и дала мне ее выпить. Жидкость оказалась отвратительно густой и кислой. Ко всему прочему, болевой шок начинал проходить, и я все отчетливее ощущал поверхность среза. Пока мадам Помфри готовила очередное лекарство, я наложил на плечо заклинание локальной анестезии — на этот раз оно получилось без проблем, и боль тут же ушла. Снейп стоял у моей кровати, явно ожидая, когда целительница закончит свои дела и оставит нас наедине.

Мадам Помфри навела раствор и с помощью волшебной палочки направила его на мою открытую рану. В тот же момент я понял, что заклинание локальной анестезии здесь не подходит — для такого лечения она должна быть общей! Я постарался соблюсти лицо и просто закрыл глаза, успокаивая свой ум и пытаясь отстранить сознание от болевых ощущений, как рекомендовалось в книге "Подготовка послушника". Мастера, писал автор, способны полностью диссоциировать себя с болью, тем самым подчиняя себе тело и возвышая дух. Я пока еще не был мастером, но возвысить дух хотелось.

Наконец, пытка закончилась. Я открыл глаза. Мадам Помфри подозрительно смотрела на меня, потом перевела взгляд на Снейпа.

— Мне показалось, вы наложили обезболивающее заклятье, — сказала она осуждающим тоном. Снейп проговорил:

— Он сам его наложил. Не бог весть как, конечно...

Мадам Помфри недовольно поджала губы, собрала свои баночки и удалилась к шкафу с лекарствами. Воспользовавшись моментом, Снейп шагнул ко мне и уселся на кровати напротив.

— А теперь рассказывайте, что произошло на самом деле, — тихим, угрожающим тоном проговорил он, не желая, чтобы нас услышала Гермиона за ширмой.

— Я уже рассказал, — ответил я как можно спокойнее. Руку все еще страшно жгло, хотя меньше, чем во время лечения.

— Огненные элементали оставляют подобные раны только в двух случаях, и в обоих из них они должны быть воплощены телесно, — почти прошептал Снейп, глядя мне в глаза. — Сомневаюсь, что вы способны на магию такого уровня — в противном случае профессора Флитвика можно было бы спокойно отправлять на пенсию, а вас назначать на его место.

Я был готов к тому, что в любой момент он может применить ко мне легилименцию, но Снейп просто глядел на меня, и в его черных глазах я не мог прочесть ничего — ни злости, ни интереса, ни беспокойства. Кто научил его так смотреть на людей? Волдеморт?

— Я этого не делал, — сказал я. Снейп слегка нахмурился, не понимая, о чем идет речь, но я уже продолжал:

— Я не открывал Потайную комнату.

Снейп хотел что-то сказать, но передумал и просто молча смотрел на меня, давая возможность закончить.

— Я не знаю, где она находится, но даже если бы знал, то не открыл бы — мне это не нужно, у меня нет заморочек насчет чистоты крови... к тому же я сам грязнокровка, так что она... он... в общем, чудовище убило бы меня первым.

Я надеялся, что Снейп не будет разыгрывать непонимание и отрицать существование Потайной комнаты. И он не стал этого делать. Какое-то время Снейп молчал, а потом сказал то, чего я никак не ожидал от него услышать:

— С чего вы решили, что вы... что ваши родители — магглы?

— Будь они волшебники, они бы меня не бросили, — повторил я слова Нотта. В эту секунду вернулась мадам Помфри.

— Профессор Снейп, — слегка язвительно проговорила она, и я подумал, что целительница наверняка знала его еще учеником. — Не будете ли вы так любезны оставить моего пациента в покое и дать мне заняться своей работой?

К моему удивлению, Снейп несколько смешался — он явно хотел поговорить со мной еще, но спорить с мадам Помфри, пребывающей в плохом настроении, не стоило. Профессор бросил на меня еще один взгляд и направился к выходу.

— Придется резать свитер, — сказала целительница. Я не стал возражать, понимая, что иначе свитер не снять и не заживить рану. С трудом мы избавились от свитера и футболки, и я улегся на кровать, поглядывая, как мазь впитывается организмом и постепенно наращивает мышцы и кожу.

Незадолго до начала семестра я решился поговорить с Поттером, поймав его с Уизли в коридоре по пути в больницу, где они навещали Гермиону.

— Эй, Поттер, — сказал я, когда они проходили мимо. — На пару слов.

— Чего тебе? — недовольно спросил Уизли, но я его проигнорировал.

— Кое-что хочу спросить, — продолжил я.

У меня была не такая ужасная репутация, как у Малфоя, с которым они постоянно цапались, да к тому же они знали, что я общаюсь с Хагридом, с которым дружили и сами, так что Поттер, хоть и был удивлен, но все-таки подошел.

— Только с тобой, — сказал я Поттеру. Уизли оскорблено покачал головой:

— Что еще у тебя за тайны? Гарри мой друг, он все равно мне расскажет...

— Вот и пусть рассказывает, — ответил я.

— Ладно, Рон, я расскажу, — пообещал Поттер, и Уизли недовольно отошел в сторону.

— Я хотел у тебя узнать... — начал я. — Только не ври — я это сразу пойму... В общем, ты за последнюю пару месяцев не слышал ничего странного?

— Насчет чего? — спросил Поттер.

— Да не насчет чего. Ну странное... звуки там, слова... то, что кроме тебя, больше никто не слышал?

По его лицу было заметно, что мой вопрос попал в точку, и, не желая спугнуть удачу, я продолжил:

— Возможно, это слышал только ты, и когда рассказал другим, тебе никто не поверил.

— А ты это тоже слышал? — недоверчиво спросил Поттер. Я кивнул:

— Похоже, в замке есть кое-кто голодный и жаждущий крови.

— Но почему ни Рон, ни Гермиона, ни кто другой...

— Это очень просто, — перебил я его, и Поттер нахмурился. — Подумай сам. Ты слышишь слова, которые больше никто не слышит. Или не понимает.

— Ну и что?

— О Мерлин! — в досаде я покачал головой. — Ладно, проехали. — Все, что мне требовалось, я уже узнал. — Если не сам не догадаешься, поговори с Гермионой. У нее-то с логикой все в порядке.

Я развернулся и направился к лестнице, ведущей в наши подвалы, но Поттер догнал меня.

— Что ты знаешь? — он ухватил меня за плечо, и я был вынужден остановиться.

— А ты хочешь, чтобы тебе все разжевали? — спросил я. — Подумай сам, это не трудно.

— Гарри! — нетерпеливо крикнул Уизли, и я, воспользовавшись моментом, покинул их теплую компанию.

Однако несмотря на то, что большая часть элементов головоломки улеглась на свои места, сформировав довольно мрачную картину, я не знал, что мне теперь с этим делать. Может, подойти к Макгонагалл и прямо так и сказать — профессор, мы с Поттером, как два змееуста, можем засвидетельствовать присутствие в замке здоровенного злобного василиска, который жаждет убийств и охотится на грязнокровок... Как я об этом узнал? Видите ли, сердцевина моей палочки содержит шкурку одного такого экземпляра и, судя по всему, реагирует на своего собрата, испуская волны энергии, которые практически выводят ее из-под моего контроля. Василиски — очень могущественные магические создания, и их свойства еще до конца не изучены... что, впрочем, вполне объяснимо: один взгляд, и вы превращаетесь в камень, как кошка Филча и тот первокурсник... Нет, я его не выпускал; мы с профессором Снейпом уже имели разговор на эту тему.

Все это, конечно, было глупо и бессмысленно. Возможно, преподаватели и так в курсе, что по замку ползает змея, но чтобы ее поймать, надо знать, где искать, а если василиск еще не пойман, значит, они этого не знают. Поэтому я решил пока помалкивать и заняться более насущными проблемами, а именно — своей одеждой.

15.

Первым делом я отправился к Хагриду. Он был едва ли не единственным, к кому я мог обратиться с неформальной просьбой. К тому же, Хагрид свободно покидал территорию замка.

К моему облегчению, Хагрид с удовольствием согласился помочь.

— В Хогсмиде есть один магазинчик с одеждой, — сказал он мне, — прямо завтра туда и загляну. — Он еще раз осмотрел мой свитер, от рукава которого ничего не осталось. — Где ж это ты так приложился?

— Переборщил с заклинаниями, — ответил я. — Макгонагалл мне уже вкатила по первое число. Зато Снейп даже не наказал! Только пожалуйста, не бери ничего светлого. Купи черный, или зеленый, или темно-серый.

Хагрид взвесил на ладони мешочек с галеонами.

— Этого даже много, — сказал он и взглянул на меня. — Значит, говоришь, рисунки продал? — Он улыбнулся. — Молодец, Линг, может, когда подрастешь, художником станешь, будешь волшебные портреты писать.

— Вряд ли, — ответил я. — Хотя кто знает...

Хагрид убрал деньги и снова улыбнулся.

— А я тут тебе кое-кого принес.

— Ух ты! — Я полез в рюкзак за бумагой и карандашами. Хагрид тем временем надел кольчужные перчатки, взял стоящий у камина металлический ящик и поставил его на стол. Ящик был заметно раскален.

— Ты вот мне о змеях давеча говорил... — начал он. Я обрадовался:

— Там змея?!

— Спокойно! — засмеялся Хагрид. — Я тут на днях вспомнил, что есть пара видов, которые не впадают в спячку. Зима для них как раз самое время... знаешь, на нарлов охотятся да за фестралами подъедают... В общем, это магматический питон.

— Магматический питон? — Я впервые слышал такое название.

— Вообще они скорее червяки, — объяснял Хагрид, любовно поглаживая раскаленный ящик. — Живут под землей, глубоко забираются... говорят, могут рыть норы на мили вглубь, чтобы до тепла добраться. Может, сказки, но кто знает... Вишь, как ящик раскалила? Горячая змейка!

Он приоткрыл крышку и пригласил меня заглянуть внутрь.

На дне ящика свернулось самое чудесное создание, какое мне только доводилось видеть. Змея была довольно большой, около метра в длину, и, казалось, состояла из жидкого пламени. Ее шкурка переливалась огненными цветами, от ярко-оранжевого до темно-бордового, почти черного. За этими потоками цвета не обнаруживалось обычной для змей чешуи. Голова была вытянутой и овальной, действительно напоминая червячную, за исключением рта — он был обычным, змеиным. По обе стороны черепа располагались черные глаза под темными нависающими веками. Змея приподняла голову и взглянула на нас с Хагридом.

— Потрясающе! — прошептал я.

— Ну так! — Хагрид был доволен, что магматический питон пришелся мне по душе. — Только сам понимаешь, ему нельзя давать тут ползать — он все дерево пожжет.

— А как ты его поймал?

— Да они сейчас у фестралов околачиваются, подъедают, что осталось... кости там или что еще... обычно я на них и внимания не обращаю, а тут заметил одного и вспомнил про тебя. Они вообще-то не пугливые, так что я просто пришел с ящиком и вот... — Хагрид постучал по металлической стенке. Змея недовольно зашипела, приоткрыв темную пасть.

Я приступил к работе. Все это время питон лежал, свернувшись спиралью, и я попросил у Хагрида перчатки, чтобы достать его и рассмотреть поближе.