Черновик 2 тома "Плохой Курамы"

Комментарий к Глава 3. Часть 3.

Мне кажется, или текст стал каким-то мертвым, не вызывающим эмоций? Может, я перестарался с усмирением Девятихвостой? Такое ощущение, что я пишу про зомби... ((

========== Глава 3. Часть 4. ==========

Наруто практически не вылезал из подсознания, наверстывая упущенное с Курамой. Какаши его отлично понимал, все еще поражаясь тому, как же сильно изменилась Кьюби. Когда они только познакомились, было достаточно лишь слово поперек ей сказать, и она кидалась на говорящего с кулаками. Сейчас же она целую неделю сидела паинькой, не раскрывая рта и даже не прикасаясь к объекту своего обожания, который прямо-таки жаждал ласки. Бедолаги, нелегко им дается эта миссия, гораздо тяжелее, чем все предыдущие, ну кроме того казуса с Забузой.

"Казус... Нет, дружище, это не казус, а настоящая трагедия..." — седовласый тяжко вздохнул, качая головой. Ему было почти физически больно от осознания того, что он не смог защитить ребенка, и на первом же серьезном испытании подвел его.

"Может быть, стоит серьезнее относиться к своим обязанностям? Хоть сделанного и не воротишь, но я могу предотвратить грядущие беды. Глупый Саске, как же он не поймет, что я не хочу ему навредить? Я всего лишь хочу, чтобы он был гармонично развивающейся личностью. Злоупотребление тренировками до добра никогда не доводит — человек становится одержим силой и не считается с окружающими. Он забывает о своей семье, своих друзьях, и нередко это приводит к ужасным последствиям..." — джонин закатил глаза и стиснул зубы, ведь у него был свой собственный печальный опыт — его одержимость силой и выслугой перед Конохой привела к гибели Рин и Обито. Малышки Рин, любившей его всем сердцем, убитой его собственными руками, и добряка Обито, пожертвовавшего собой ради товарищей. "Нет, сила губит, портит людей, убивает в них все хорошее. Нужно вбить в их головы то, что друзья, семья и родина — вот то, что стоит внимания, вот то единственное, для защиты чего нужна сила" — Хатаке кивнул сам себе и нахмурился, но через несколько секунд его лицо приняло озадаченное выражение, а глаз слегка расширился от удивления.

"Но... Саске любит Сакуру, хоть и не так сильно, как Наруто Девятихвостую, но этой парочке вообще следовало бы навестить психолога, а одной рыжей особе даже психиатра. Возможно, все не так уж и плохо, и он уже забыл о той жуткой ночи, когда Итачи перебил весь свой клан... Черт, я не знаю, правильно ли я сейчас поступаю, а спросить-то не у кого, не скажешь ведь Хокаге, что за дурдом творится в седьмой команде, да и договор не позволит..." — джонин вновь печально вздохнул и понуро опустил голову на ладони, уперев локти в колени.

Саске, в это время, действительно, даже и не думал о превратностях судьбы — Сакура делала ему массаж. За прошедшие полгода холодная маска отчуждения Учихи окончательно разбилась о заботу девушки, да и как могло быть иначе, если она даже в походе умудрялась создавать вокруг брюнета почти домашний уют? На бледном лице, обрамленном черными волосами, царило умиротворение, а губы парня растянулись в легкой улыбке. Розоволосая же была на седьмом небе — для нее не было большего удовольствия, чем хоть как-то облегчить страдания своего избранника. Сакура посмотрела через плечо на сгорбившегося Какаши и злобно нахмурилась — она совершенно не понимала его методов, и для нее они выглядели бессмысленной жестокостью.

Наруто и Курама, в это время, устроили в его подсознании настоящий рай. Блондин точно воссоздал ресторан из Суны, купальни и парк из Страны Горячих Источников и Ичираку из Конохи. Кьюби едва не плакала от счастья — хоть эта симуляция не могла передать и десятой части удовольствия, которое они получили бы в реальности, сама возможность ненадолго забыть этих проклятых караванщиков, эти постные, мерзкие, небритые рожи... Вздрогнув от таких мыслей и брезгливо поморщившись, Наруто посмотрел на свою кицунэ.

Девушка сидела в горячей воде, расслабленно откинувшись на каменный бортик и прикрыв глаза. Все её лицо выражало счастье и умиротворение, на губах играла легкая улыбка, а мокрые пушистые ушки стояли торчком, изредка поворачиваясь в сторону тихо сопящего джинчуурики. Блондин медленно подобрался к кицунэ, тут же повернувшей ушки в его сторону и открывшей глаза, и слился с ней в долгом поцелуе, положив руку на покрытую капельками воды упругую грудь. Девятихвостая тут же оглушительно заурчала, гладя руками лицо и волосы блондина. Она опасалась, что тот отпрянет, испуганный недавним проявлением ее эмоций на несчастном бандите, но Узумаки даже не дернулся, продолжая ласкать свою возлюбленную. Он даже и мысли не допускал, что Курама поднимет на него руку.

Внезапно, парень конвульсивно содрогнулся и тихо захрипел, падая в воду — изо рта у него текла тоненькая струйка крови, а в груди зияло четырехугольное отверстие, в глубине которого виднелось скукожившееся недоразвитое легкое.

— Наруто! — взвизгнула лисица, подхватывая легкое тело на руки, прикладывая руку к его груди и подавая в ладонь всю чакру порядка, что у нее была. Рана начала с шипением затягиваться, в глазах джинчуурики была такая боль, такой дикий, животный ужас перед смертью, что кицунэ и сама перепугалась до дрожи в коленях. Через минуту, боль отступила, и паренек пришел в себя.

— В реальность! Живо! — рявкнула кицунэ. Блондин без лишних слов последовал ее приказу.

В реальности в это время происходила настоящая вакханалия. Первым неладное заметил Какаши — мелкие ветки кустов на обочине дороги были сломаны, а в сухой пыли отчетливо читались многочисленные цепочки следов. Через несколько секунд, раздался крик опытного наемника.

— Враг! — извозчики тут же спрыгнули с козлов и залегли за ящиками с товаром, а охранники наоборот выхватили мечи, приготовившись к сражению.

— Влипли, — мрачно сказал владелец каравана, глядя на напряженно озирающегося по сторонам Какаши.

— Ну что же, отрабатывайте! — скомандовал толстяк, выталкивая шиноби из-под навеса. За считаные секунды, караван был окружен полусотней головорезов, среди которых было пятеро шиноби уровня чунина. Какаши, Саске и Сакура уже были с оружием в руках, каждый на своей повозке. Шиноби замерли, настороженно вглядываясь в лица кровожадно скалящихся бандитов, искренне недоумевая, где же Наруто и телохранители Сэйфуку.

Враг напал без всякого предупреждения — один из шиноби кинул кунай в валяющегося в отключке Наруто. Саске попытался отбить снаряд, но его самого едва не нашпиговали металлом. Какаши решил не мелочиться и использовать все средства для спасения жизней учеников, несмотря на огромный риск вызвать лесной пожар столь мощной огненной техникой и спалить весь их караван. Уклоняясь от неуклюжих ударов простых людей, попутно ломая им челюсти ударами ног, джионин молниеносно складывал печати.

— Катон: Горьюка но дзюцу! — рявкнул Какаши, выдохнув громадного огненного дракона, испепелившего десяток головорезов.

— Катон: Гокагьо но дзюцу! — незамедлительно раздался возглас Саске, попытавшегося подстрелить ближайшего к нему шиноби, но тот без труда увернулся.

Головорезы, тем временем, наученные горьким опытом своих сородичей, принялись закидывать мечущихся по повозкам возниц метательным оружием. Среди нападавших было даже несколько лучников, о чем Учиха узнал ценой собственной шкуры. Стрелы летели гораздо быстрее кунаев, и брюнет попросту не успел увернуться от подлого выстрела в спину. Громко вскрикнув, Саске упал на одно колено, опустив полный боли и неверия взгляд на торчащий из живота окровавленный листовидный наконечник. Джонин крепко выругался, призывая два десятка клонов, которые врубились в толпу противников. Один из нападающих шиноби попытался попасть в оригинал огненным шаром, но лишь поджег повозку, на которой с дикими воплями сгорела пара извозчиков.

Но шиноби не собирались стоять сложа руки, глядя как их подопечных убивают, и уже через пятнадцать секунд все клоны были уничтожены. Сам Хатаке в это время еле-еле отбивался от трех шиноби противника — хоть они и были куда слабее его, но их было трое, да и отягчающий фактор в лице дождя из стрел и метательного оружия отнюдь не шел джонину на пользу. Стянув маску и открыв шаринган, Копирующий Ниндзя уравнял шансы, наперед зная, куда ударит противник. "Только бы не опоздать..." — отчаянно билась одинокая мысль в седой голове, ведь он слышал вопль Саске и видел кунай, попавший в Наруто. Последний в бой так и не вступил, что очень беспокоило джонина, начавшего подозревать худшее.

Сакура, все это время отчаянно закидывавшая бандитов кунаями и даже убившая четверых, услышала крик возлюбленного.

— Саске-кун! — взвизгнула куноичи и кинулась ему на помощь, с яростью дикой кошки распарывая кунаями тела лезущих на повозку бандитов, перемазавшись в крови по локоть, но не замечая этого — ее любовь была в смертельной опасности, и девушка была готова перегрызть горло каждому из головорезов своими же зубами. Учиха, собравшись с силами, обломил древко стрелы, торчащее из спины, и, слегка покачиваясь от болевого шока, поднялся на ноги, активировав шаринган. Он уже трижды проклял себя за то, что так долго думал, прежде чем использовать додзюцу, но все произошло слишком быстро, и на этот раз Наруто и его биджуу их не спасли.

— Каге буншин но дзюцу! — раздался надломленный голос за спиной. Все члены седьмой команды облегченно выдохнули — они боялись, что Наруто погиб, ведь он больше минуты не подавал признаков жизни.

Создав два десятка своих копий, джинчуурики начал выхватывать свитки из подсумка один за другим, призывая все имеющиеся марионетки. Нападающие застыли от изумления — вокруг каравана, окутанного белым дымным облаком, цепочкой выстроилось девять деревянных фигур и одна цельнометаллическая. Какаши, пользуясь замешательством противника, сломал колено одному из чунинов, после чего сломал ему шею ударом ноги. Это словно послужило сигналом для остальных, и толпа, потерявшая треть своих собратьев, бросилась в ближний бой. Клоны Узумаки засели между тюками и ящиками с товаром, управляя марионетками, ведь сами по себе они были так же слабы, как и их создатель. Деревянные марионетки без особых сложностей уклонялись от ударов простых воинов, вгоняя длинные стальные иглы в податливую плоть и время от времени проламывая неудачно подвернувшиеся черепа голыми руками, постепенно вооружаясь мечами павших противников и становясь вдвойне опаснее. Джинчуурики все-таки нашел способ создать непобедимую армию.

Железная марионетка, управляемая самим Наруто, превзошла все его ожидания — три сотни кило металла попросту сбивали противника с ног, не замечая сопротивления, ломая кости и разрывая связки, давя в паштет тела поверженных врагов. Пара коротких клинков, до этого скрывавшихся в руках марионетки, разрубала людей пополам. Единственной проблемой была колоссальная инерция, из-за чего фигура долго замахивалась, а в случае промаха удар остановить было невозможно, и марионетка едва не делала сальто, но в случае попадания ущерб был колоссальным — качественная сталь разрубала даже клинки бандитов, которыми они пытались защититься, не говоря уже о костях и плоти.

— Катон: Гокагьо но дзюцу! — чунин противника предпринял отчаянную попытку остановить неуязвимого стального монстра. Марионетка была сбита на землю, но уже через несколько секунд поднялась на ноги без видимых повреждений, продолжая отстреливать людей сенбонами из предплечий, а вот окружавшие ее головорезы больше не шевелились, не подавая никаких признаков жизни, демонстрируя окружающим опаленные ребра и обуглившуюся плоть, видневшуюся из-под прожженной одежды. У Курамы в это время тоже была целая куча проблем, вернее одна, но безумно серьезная — залеченная на скорую руку дыра в груди джинчуурики расползалась от резких движений, и все внимание лисицы было приковано к ней.

Но, к счастью, ее помощь и не потребовалась — возвращение Наруто в строй переломило ход сражения, и уже через пять минут бандиты были разгромлены. Видя, что чунины, после потери одного из своих собратьев, резко разорвали дистанцию, джонин в мгновение ока сложил длинную цепочку печатей — впервые за весь бой у него появилось время, чтобы это сделать и не получить мечом по зубам.

— Райтон: Чидори!

— Райтон: Чидори! — вторил ему голос Саске. Учитель и ученик, двигаясь с огромной скоростью, сверкая алыми огнями шарингана в глазах и голубыми шаровыми молниями в руках, догнали отступающих шиноби и пробили их тела навылет стрекочущими сгустками плазмы.

Какаши мельком посмотрел на Учиху и пораженно хмыкнул — техника была полностью завершена. Но уже через несколько мгновений улыбка сползла с его лица — паренек весь скривился от боли, а из его живота торчал окровавленный наконечник стрелы. Громкий хлопок привлек внимание седьмой команды. Последний чунин, пытавшийся скрыться от возмездия в густой листве, пролетел около пяти метров по воздуху и был пригвожден к дереву парой коротких лезвий, выстреливших из рук железной марионетки. Только когда звуки битвы окончательно стихли, Сэйфуку вместе со своими охранниками выполз из-под повозки, где они героически прятались с первой минуты боя, в ужасе оглядывая пыльную дорогу, заваленную изуродованными трупами бандитов и своих возниц. С тихим стоном Саске рухнул на землю лицом вперед, а Наруто зашелся в оглушительном кашле, брызжа кровью изо рта.

Комментарий к Глава 3. Часть 4.

Не бейте меня за боевку, ну не умею я! (((

========== Глава 3. Часть 5. ==========

-** Выпусти меня! Выпусти! — вопила Курама, носясь кругами в подсознании блондина. Она ничем не могла помочь ему изнутри, требовалось срочное хирургическое вмешательство, иначе парень рисковал захлебнуться собственной кровью.

-** Но заказчик... — джинчуурики попытался возразить слабым голосом.

-** Ты умрешь, идиот! — взвизгнула кицунэ, едва не оглушив бедного паренька. Из глаз лисицы текли слезы, а все ее естество похолодело от ужаса — кровь стремительно вытекала из страшной раны, каждую секунду приближая блондина и его возлюбленную к гибели.

Наруто, осознав серьезность ситуации, мазнул пальцем по окровавленной груди и призвал Девятихвостую. Сэйфуку противно заверещал и вместе с охранниками побежал прочь. И не зря — вслед им полетел колоссальный сгусток пламени, выдохнутый рассерженной лисицей. Шиноби успели выставить защиту с помощью дзюцу стихии воды, но людей все равно отбросило на два десятка метров ударной волной. Впрочем, Курама уже и думать забыла о вшивых караванщиках, упав на колени и положив дрожащие руки на пробитую грудь джинчуурики, лежащего на груде товара. Из ужасной раны раздавались душераздирающие хрипы — противник продырявил единственное легкое блондина.

Не теряя времени, кицунэ вкачала в руки прорву чакры, молниеносно сложила печати и шарахнула в рану потоком полупрозрачной зеленоватой энергии. От напряжения, бешено мечущиеся хвосты и крепко прижатые уши лисицы стали видны всем окружающим. Лицо блондина стало мертвенно бледным, дыхание становилось все чаще и прерывистее. Голубые глаза скрылись под потяжелевшими веками, из груди паренька вырвался последний вздох, и он затих. Курама уже поняла, что это конец, но не могла и не хотела в это верить, продолжая накачивать изувеченное тело чакрой, от которой ребра блондина проступили темным силуэтом под кожей, а края раны фосфорицировали ядовито зеленым свечением. По щекам кицунэ текли горькие слезы, а сквозь плотно сжатые зубы прорывался полный отчаяния вой.