Архелоги. Деревня. Полный вариант.

-Кого-нибудь здесь видела?

-Нет. Никого здесь нет.

Георгий вздохнул спокойней. Повернулся, запер дверь и стал раздавать приказы.

— Разбились на двойки. Джек Адамс и Джон — двери справа. Семен и Джек — двери слева. И я с Дженни. Пройти оба этажа. Попробовать вскрыть все двери. Если не открывается — ломайте. Не расслабляйтесь. До темноты надо успеть устроить ночлег. Так что действуйте быстро. Но будьте внимательнее, не хотелось бы встретить рассвет у паука в жвалах! — пошутил он напоследок. Все путное примечайте, но не тащите, ради бога, надо разобраться с ночлегом. Это главное! И началась экскурсия, пополам с взломом. Все сноровисто сложили рюкзаки в кучу в холле, взяв с собой только фомки-гвоздодеры. Ну и пистолеты, с которыми они, даже заходя по делу в кусты, не расставались в походах. Внутренние двери были обычными, поэтому их вскрытие не представляло особых трудностей. За ним были обычные кабинеты. В каждой — стол, шкаф, полный каких-то бумаг и сейф. Иногда открытый, иногда нет. Вскрывать сейфы, никто пока не думал, поэтому, мельком глянув, мальчишки брались за следующую комнату. Первые четыре были как раз такими, а вот за пятой оказалась лестница, ведущая вниз, о которой они и оповестили дядю Жору. Тот, оторвался от просматривания бумаг в одном из кабинетов. И тут же, с тревогой в глазах, пришел к лестнице в подвал. Посмотрел за дверь, почесал в затылке.

— Дженни, со мной! — он начал осторожный спуск. Дочь, штатный снайпер семьи, шла следом, держа наготове пистолет, в тесных подвалах с ее винтовкой, было не развернуться.

Лестница оказалась несколько длинней, чем ожидал Георгий, но все когда-то кончается. Вот и лестница кончилась, выведя отца с дочерью на тесную площадку перед двумя железными дверями. Решив начать с правой двери, дернул за ручку и убедился, что она заперта. Георгий уже собрался идти обратно за пластитом, но Дженни, усмехнувшись, кивнула на стену:

-Вот ключ висит!

Георгий, мысленно матюгнув себя за невнимательность, снял с крюка довольно внушительный ключ, весь покрытый бахромой ржавчины и, обстучав его об стену, сунул в замок со словами:

— Будем надеяться, что замок работает.

Наивный человек! Это только в сказках все работает. Рация так глубоко под землей не брала. Пришлось идти до своего рюкзака пешком. Дошел, взял баллончик с жидкой смазкой, специально для этих целей лежавший у него, топорик и пошел обратно. Впрыснул смазку через тонкую трубочку в замок и, решив немного подождать, раскурил трубку. Сев на ступеньку Георгий спросил у дочери:

— Ты как думаешь, что там?

— Я не знаю, папа. Там может быть — что угодно. Ты смотрел бумаги — понял, что это за контора?

— Видишь ли, дочь, судя по бумагам, это полиция. А это всегда полиция, что тогда, что сейчас. У нас, правда есть еще и гвардия Конклава, а это наверно, намного страшней. В то время жили спокойней. Но смысл один, поэтому здесь в подвале, может оказаться все что угодно.

Докурив, он выбил трубку об ступеньку. Затем встал, решительно выдохнул воздух, всунул ключ в скважину и принялся поворачивать ключ. Другой рукой, взяв топорик, принялся постукивать по двери, в районе замка. И чудо свершилось. Благо замок был закрыт на один поворот. Дверь открылась, и они шагнули внутрь. Лучше бы не ходили. Там была тюрьма. Ключевое слово — была. Когда-то. А теперь превратилась в склеп. Потому как открыть и выпустить несчастных никто не удосужился. Так они и умерли в своих камерах. И тот, кто их охранял, вернее один из тех, умер у дверей, видимо колотя из последних сил в дверь. Н-да. Люди перешагнули через истлевший скелет у порога, прошли по узкому коридору. Справа и слева были узкие камеры, лицевая сторона была решетчатая. Перегородки между отсеками выложены красным кирпичом. В каждой камере был топчан и столик, прикрученный к стене, под ним сток для нечистот. Почти все отсеки этой тюрьмы народов были заняты. Георгий даже не стал открывать их. Какой смысл? У этих мертвецов все равно ничего нет. А кто они были при жизни, его не интересовало. Вернулись к дверям. Надзиратель, в виде скелета, лежал, у входа, череп откатился в сторону, Георгий толкнул его ногой и увидел что в нем здоровая дыра. Видимо поняв, что его не собираются спасать. И открыть ему дверь не кому, надзиратель решил не мучиться. Большой револьвер валялся рядом. Георгий хотел сначала поднять его, но, увидев, что тот покрылся толстым слоем ржи, не стал нагибаться. Хотел уже подняться наверх, но в свете фонаря блеснул погон на кителе мертвеца. Глянув на звездочки, Георгий присвистнул. Не все оказывается так просто. Не бывает простых вертухаев, с таким количеством звездочек. Значит тут тоже какая-то загадка, но ее, скорее всего не решить. Кто-то по доброте душевной запер своего начальника вместе с арестантами. Но еще неизвестно, кому больше повезло.

— Хорошо, пойдем дочка наверх. Нечего здесь нам делать! — Георгий тяжело вздохнул своим мыслям и шагнул на лестницу, совсем забыв о левой двери. Но мы к ней еще вернемся....

Поднявшись и сказав, застывшим в нетерпении мальчишкам, что там ничего нет. Георгий погнал всех наверх. Проверив комнаты, решили обустраиваться. Так как всем уже хотелось кушать, решили разжечь костер на крыше, что бы ни привлекать внимания наземных тварей. Благо в дровах недостатка не было. Пока ребята разжигали костер, Дженни взяв винтовку, принялась через прицел осматривать подходы к дому. Глянув в ту сторону, откуда они подошли к этому дому, Дженни заметила там какое-то шевеление. Там шла битва за останки убитого ими паука. Вся окрестная мразь собралась на пиршество. Царствовали пара скорпионов, размерами не уступавших пауку. Они, похоже, привели все свое семейство и старались не подпускать тварей поменьше. Правда, им это удавалось плохо. Крысы размером с кошку, были гораздо проворнее неуклюжих членистоногих, да и было их в разы больше. Но при каждом удачном попадании жала, количество еды увеличивалось на одну крысу, поэтому праздник живота, похоже, будет длиться всю ночь.

— Папа, глянь! — попросила Дженни, — Может добавить им еды? Нас здесь не засекут, а я смогу отсюда достать парочку скорпов, тех, что больше размером. Пусть воюют между собой за еду, всю ночь. Как ты считаешь?

Георгий, взяв бинокль, оценил кучу тварей и дал добро. Дженни не торопясь, вставила патрон с мягкой, свинцовой пулей, да еще и крестообразно надрезанным кончиком, прицелилась и мягко нажала на спуск. Накрученный глушитель несколько снижал прицельную дальность, но при таком расстоянии это было не принципиально. Раздался тихий хлопок и ближайший скорп, так и не поняв, откуда пришла смерть, развалился пополам. Второй хлопок и следующий так же прилег на мостовую, истекая желто-зеленой жижей. В стане их врагов, паника по поводу того, что еды на всех не хватит, сменилась восторженным писком. Дженни посмотрев на этот пир, добавила еще пару гостинцев, сняв со стоящих рядом домов, сидящих там скромно здоровых пауков, которые упали с крыши, но до земли не долетев, повисли на своих паутинах как огромные воздушные шарики, истекающие внутренностями на кишмя кишевшую внизу братию. Тем временем чайник вскипел, но готовить что-то более чем чай, ни у кого уже не было сил. Поев всухомятку, они пошли вниз, устраивать ночевку. Выбрав комнату с окнами, выходящими на ту самую улицу, по которой они сюда пришли и, выкинув все из нее, все развернули спальники и завалились спать. Дети практически сразу засопели, а Георгий не мог заснуть. Сцены из здешнего подвала вставали у него в воображении и не давали провалиться в спасительный сон. Он ворочался, но ни как уснуть не получалось. Плюнул и решил сходить перекурить. Вытащил трубку, потом стал ходить кругами, не зная куда приткнуться. Зашел в комнату рядом, увидев там какой-то металлический, а значит крепкий стул, стряхнул рукой с него вековую пыль и, придвинув к окну, сел. Стал медленно набивать трубку, табаком из кисета, вышитого дочерью чуть ли не десять лет назад и подаренного на его день рождения. Набивание трубки табаком всегда приносило спокойствие в его расстроенные нервы и в этот раз произошло то же самое. Он сидел мысли его переключились сначала на дочь, а потом и всех детей. Мысль о том, что он с женой вырастил толковых детей, а скоро, возможно, появятся и внуки, всегда грела его душу. Потом вспомнил о друзьях.... Тут он всегда вспоминал тех, кого с ним давно уже нет. Первым всегда приходил на ум Роберт Фокс, отец Джека, погибший уж очень глупо. Ведь всегда проверял входы в бункеры. Почему в тот раз не проверил, теперь уже не узнаешь. Бедный Джексон. Как он смог выжить? С бабкой, которая сама уже на ладан дышала, а тут еще смерть дочери и зятя. Если бы не помощь Адамсов, да еще кое-кого из односельчан, вряд ли они пережили первую зиму. Потом Георгию вспомнился Джон Смит со своим отцом. Как не боролся Адамс за них, как ни защищал, так им и пришлось сбежать из деревни. Хотя он и был моложе Георгия, но они сдружились крепко. А когда родились у того дети, все и началось. Сначала пока они были мелкие, никто ничего не замечал, ну и что глазки, какие-то не такие? Мало ли? Может потом исправятся. Но ведь у нас спокойно не могут ходить рядом, когда кто-то хоть немного не такой как все. И началось в колхозе утро....Сначала одна бабка заявила, что Смиты — колдуны, потом другая. И не стало житья им. Да еще Петька, староста местный решил прогнуться перед городским начальством и написал донос. Хорошо, люди добрые увидели, как он письмо передал проезжему мужику. Остановили того на соседней улице и попросили добром отдать письмо. Ведь когда добром просишь, да еще и ствол наведешь, люди почему-то становятся гораздо сговорчивее, чем с одним только добрым словом. Письмо Адамс забрал. Но раз одно письмо написал, то и второе напишет. А когда приедет гвардия, а ведь такие случаи, это по их профилю, то всей деревне придется плохо. А Петька этого не понимает. На людях его все, конечно, Петр Петрович величают, а так за глаза, да на гулянках деревенских, иначе, чем Петька-электрик не зовут. Почему электрик? Хотя, тот ни ухом, ни рылом, в электричестве не понимает. Да потому что в молодости, по пьянке, справил малую нужду в не том месте. Ну и получил разряд тока по струе. Стручок не отгорел, но утерял часть необходимых для него функций. И, видимо, до мозга тоже разряд дошел. Потому что, с тех пор у него нарушился в голове мыслительный процесс. Вроде тихий мужик, но тараканов в голове много, а так, никому не мешал. Но жениться, не женился, почему-то. Кому он нужен — инвалид. В поля ходил регулярно и находки неплохие приносил. Но язык..... его он не контролировал, но когда из города до них добрался приказ выбрать старосту, на сельском сходе Петька неожиданно выдвинул себя. Мужики согласились облегченно, ну кому охота заниматься бумажками, дома дел полно. А Петька развернулся не по-детски. Почти всех мужиков меж собой рассорил. Повернул все таким образом, что он благодетель местный. И со Смитами видишь, как поступил по-свински. Ничего, отольются еще ему слезки. Куда ушли Смиты, Георгий не знал. Подозревал, конечно. Как-то Джон упоминал меж делом, что у деда его, уже давно умершего есть где-то в предгорьях схрон, оставшийся с тех времен не тронутым. Но в сторону гор народ вообще старался не соваться. Было несколько причин. Первая — считалось почему-то, что там городов не было и искать соответственно нечего. Вторая — это та, что люди оттуда часто не возвращались. Что там было до той войны, ни кто не знал. Но слухи ползли разные, в основном не очень хорошие. Вот как-то так. Трубка дотлела. Георгий подумал, что он не вспомнил еще кучу друзей, подорвавшихся на минах и утонувших в затопленных подвалах, застреленных конкурентами на раскопах и просто захлебнувшихся рвотными массами вследствие неумеренного употребления "ханки". Тоже больная тема. Сам Георгий старался пить только то, что сам сделал. Благо самогонный аппарат функционировал исправно и выдавал на-гора отличный продукт. Вспомнив о продукте, он вернулся в спальную комнату и, порывшись в рюкзаке, вытащил фляжку. Сделав добрый глоток за помин души всех своих друзей, он залез в спальник и мгновенно заснул.

Утро началось с рыка Георгия:

— Рота, подъем!

Все тут же повскакали из спальников, хватая стволы. Георгий стоял в дверях уже помытый — побритый.

— Сколько можно спать? Я вам уже завтрак приготовил. Вы забыли, где находитесь? Мыться, бриться и на крышу!

Братва, поминая папу добрым словом, сложила оружие на место, и поплелись умываться. Воды в доме, конечно, не было, но с собой они прихватили баклажки, как раз на такой случай. Помывшись, все потянулись на крышу. И там были приятно удивлены, увидев на неизвестно откуда взявшейся сковородке — яичницу. На удивленный вопрос, откуда яйца? Был получен ответ, что пока некоторые сони спят, он, как заботливый отец, проверил домик стоявший рядом и на чердаке нашел целую кучу гнезд, полных яиц. Чьих, неизвестно, пусть и мельче куриных, но на вкус не хуже. Сковорода нашлась там же. Позавтракав, стали решать куда идти. Поспорив немного, решили разделиться по парам и тем самым охватить больше площадь прочесывания. Если кто найдет что-то интересное, пусть отзванивается. Дженни подойдя к краю крыши, глянула на вчерашнее место пиршества. За ночь все было подъедено. Валялся только хитин. И ползали мелкие твари, подбирая только им видные крошки.

— Ну, — вперед! — скомандовал дядя Жора, и все ринулись вниз, по пути сломав еще одну ступеньку.

Джексон с Семеном пошли в сторону того места, где Джек видел убитого кем-то паука. Братья Адамсы рванули в сторону ратуши. А Георгий, взяв с собой дочь, решил, прочесав окрестные дома, вернуться обратно в здание полиции и проверить его тщательнее, ему казалось, что он вчера его не внимательно осмотрел и там еще может найтись что-то интересное.

Джек пошел осматривать дома с одной стороны, а Семен с другой. И зайдя в первый же дом, завис там надолго. Дом был нетронут. И зайдя внутрь, Джек просто растерялся:

"Что брать, собственно говоря? Сюда надо машину подгонять и грузить все подряд!"

Мебель конечно, за столько лет превратилась в труху, но все остальное было целехонько. Посуда из стекла и фарфора выглядела так, как будто сделала вчера. Плитка на полу и стенах кухни, покрытая слоем грязи, но если ее снять аккуратно, еще прослужит не один десяток лет. Джека, предметы обихода интересовали в меньшей степени. В первую очередь — боеприпасы и источники энергии. И у него уже были на примете места, где эти вещи могут лежать, в первую очередь. Он стал искать хозяйский кабинет. За очередной дверью он обнаружился и, зайдя туда, Джексон довольно присвистнул. Сейф для оружия стоял скромно в углу, за хозяйским столом. Кресло, бывшее когда-то кожаным, мыши и другие вредители превратили в труху, оставив ему только каркас на колесиках. Стол представлял менее печальное зрелище. ДСП разбухло в три раза, хотя, наверняка, когда покупали эту мебель, хозяину сказали что она из массива дуба. Джек фомкой поддел столешницу и скинул на пол. А вот и ключи от сейфа, мирно пролежавшие столько лет и ждавшие его в ящике стола. Да и замок сработал. Дверца сейфа распахнулась. Как и ожидал Джек — оружия не было. Но патроны — запаянный цинк с ними, лежал на нижней полке. Посмотрел маркировку: 7, 62 /39 как раз под его автомат. Пошарив по полкам, Джек больше ничего интересного не нашел. Бумаги, скорее всего разрешение на оружие, магазинные чеки, больше ничего интересного. Надо еще остальные ящики стола проверить. Не мешкая, ломиком посшибал фасады ящиков и просто рукой выгреб на пол все содержимое. Н-да, одни, никому сейчас не нужные бумаги, какие-то печати, ручки с высохшими чернилами и карандаши. "О, карандаши надо забрать!" — Джексон сгреб и сложил их в карман рюкзака. Теперь подвал и гараж. Там обычно попадаются всякие нужные и полезные вещи. А еще надо найти кладовку, под лестницей ведущей наверх она и нашлась. Пылесос, какие-то палки, ведра. Видимо бывшая хозяйка была чистюлей. Нашлось несколько пачек стирального порошка. Полиэтилен рассыпался под пальцами и Джек даже не стал его трогать дальше, хотя стиральный порошок очень хорошо продавался, да и у хозяек в деревне котировался. Чем самодельным мылом стирать, понятно все. Теперь кухня. Электрочайник — заберем, небольшой и стоит денег, если рабочий. Ящики стола тоже не открывались, и Джек применил уже известный ему способ. Ложки-вилки? Их в деревне столько уже. Глянув маркировку, что бы ни выбросить серебро случайно, оставил все на полу. Ножи в специальной, деревянной когда-то, подставке. Ножи Джек любил, поэтому сгреб их не глядя, в рюкзак. В холодильник заглянул, уже примерно представляя, что там увидит. Несколько бутылок, бывших в свое время с кефиром или соком, теперь превратились в бутылки с засохшей дрянью на дне. Зато запечатанная бутылка с каким-то спиртным напитком, пока непонятным, была целехонька. И это его порадовало. Сам он толком не пил спиртное, но эту бутылку можно продать. В отдельном кармашке на двери лежали непонятные пузырьки и тюбики. Джек понял, что это лекарства и сгреб не разбирая все в отдельный мешочек. Лекарства нужны доктору по любому. Заглянув в один из навесных шкафов, чудом державшихся на стене, он и там обнаружил куда больше лекарств в отдельном ящичке, их сгреб в тот же мешок. Наскоро проверив остальные и не найдя ничего привлекательного, стал искать дверь в подвал, которая обнаружилась совсем рядом, в конце коридора, рядом с туалетом. Он зашел, покосился на унитаз и вышел. Ничего интересного не было. Не тащить же унитаз в село. В подвал вела добротная каменная лестница, выложенная красивой плиткой. Джек в очередной раз вздохнул, глядя на красивый узор, но снимать, а затем, тащить всю эту плитку в село, было выше его сил. В подвале как он и ожидал, стояла стиральная машина, дизель-генератор и полки, заполненные просроченными консервами. Джексон ленивыми движениями фомки скидывал вздутые консервы на пол, проверяя, не сохранились ли среди них съедобные. В самом конце обнаружилось то, что он и искал. Армейская тушенка в больших пятисотграммовых банках, промасленные бока которых блестели в луче фонаря. Рука до них не доставала, поэтому пришлось так же фомкой пододвинуть их к себе. Взяв одну в руки и покрутив, Джексон в очередной раз оценил надежность армейской продукции. Из десятка банок только одна вздулась. Джек сложил все в рюкзак и, взвесив его, прикинул, что уже около десяти килограмм в нем есть. А еще ведь свое барахло, оставленное на базе есть. Ну, тушенку может и не придется всю тащить, съедим сегодня здесь, да и "НЗ" можно сделать на следующий раз. Подойдя к очередной двери и открыв ее, он понял, что попал в мини-котельную. Сунувшись к дизелю, Джек стукнул по бачку и по звуку определив, что тот пустой, прошел дальше. Хотя стоявшая рядом бочка наводила на определенные мысли. Открыв соседнюю дверь, Джек понял, что бывший хозяин был с руками, растущими из нужного места. Тут была мастерская, не огромный цех, но вполне позволявшая сделать или отремонтировать сломавшееся что-то дома, а не тащить в мастерскую. По стенам висели отвертки и стамески, плоскогубцы и молотки. В бывшем шкафу, развалившемся под тяжестью инструмента, куча топориков, гвоздодеров и ключей выдавала Джеку, что хозяин был толковым. Поковырявшись в куче, Джек вытащил на свет божий фабричный гвоздодер и без раздумий швырнул свой в кучу. Вновь обретенная фомка, красного цвета, сделанная из шестигранника, в руке сидела как влитая. Кто-то ему говорил о красном гвоздодере что-то типа: "Это чей-то символ", но Джексон толком не вникал, да и сейчас не мог ничего вспомнить. Главное, что фомка была очень удобна. Мысль о том, что раньше умели делать настоящий инструмент, а не то, что сейчас, уже не в первый раз была с позором изгнана за многочисленные повторы. Вернулся наверх, решив еще раз прочесать кабинет хозяина. Войдя, бросил взгляд на окно и увидел, не замеченный в первый заход, журнальный столик с креслом, стоявшим у окна. На столике под уже слежавшейся пылью просматривался прямоугольник.