Тропой Небытия: Союз Рыжих

До своего текущего места проживания я тогда добрался довольно быстро. Где-то часа за четыре. Учитывая то, что план Конохи, кое-как составленный мной по имеющимся обрывкам памяти, зиял изрядными прорехами, а Наруто к тому же еще и ни разу, судя по всему, не бывал в больнице до нынешнего случая, то такой результат моих усилий по тщательному изображению генина на вечерней прогулке можно счесть вполне приемлемым. (А что поделаешь. Не спрашивать же у прохожих дорогу к собственному дому). Так что, как уже говорилось ранее, где-то часа через четыре я, наконец, остановился перед зданием, которое Узумаки Наруто считал своим домом.

Поиск нужной квартиры много времени уже не занял. Правда, в основном, благодаря местной традиции — вешать, вместо привычных мне цифр, таблички с фамилиями на входные двери. Но, так или иначе, вскоре требуемая дверь, тихо щелкнув замком, с легким скрипом отворилась, пропуская меня в помещение, которому было суждено теперь стать уже моим домом. И собственно говоря, в этом типичном образчике местной общаги, площадью в 12 квадратных метров (или как говорят местные — на восемь татами), я в основном и пребываю в течении тех последних двух суток, что прошли с момента моей выписки.

Мои пальцы автоматически погладили корешок отложенной книги.

— "Как же хорошо, все-таки, что Ирука действительно оказался порядочным мужиком".

Мысли вновь непроизвольно свернули к событиям моего первого вечера в этом мире. Эмоции вошедшего сенсея были яркими и легко ощущающимися. В них превалировало беспокойство за ученика, радость от того, что тот пошел на поправку и, плюс, все это было приправлено изрядным количеством чувства вины. Я конечно эмпат — без году неделя, но эмоциональное состояние сенсея явно не слишком соответствовало сознанию человека, который действует по приказу: "Дружить". Было очевидно, что чунин действительно переживает за мелкого... Если конечно не является гениальнейшим имитатором, способным вызвать в себе требуемые чувства по желанию.

— "Ты все еще сомневаешься в моих возможностях?!"

Я непроизвольно поморщился. Рычание недовольного демона отдавалось в голове похлеще соседского перфоратора, воскресным утром. (Хорошо еще, что обычно его голос звучит на удивление мягко).

— "Нет, конечно". — Я непроизвольно потер виски, пытаясь выгнать из головы остатки пульсации. — "Твой опыт в этой области уж точно не мне оспаривать. Просто вспомнилось".

Лис, после короткого раздумья, громко хмыкнул в ответ, но развивать эту тему дальше не стал. Н да, вот уж чего не ожидал, так это того, что демон окажется подвержен такому, казалось бы, чисто человеческому недостатку, как тщеславие! Хорошо еще, что только — слегка. Курама, надо отдать ему должное, не боялся признать, что чего-то не знает или не умеет, и в тех случаях, когда дело касалось областей, в которых его знания составляли желать лучшего он, пусть и с явной неохотой, все же честно предупреждал об этом. Но когда дело касалось того, в чем он считал себя хорошо разбирающимся (следует признать, в основном, заслуженно), любая попытка усомниться в его компетентности — означала приличную вероятность нарваться на вспышку раздражения.

С этим его недостатком мне выпала возможность познакомиться весьма быстро. Для этого оказалось достаточно уточнить: "Ты точно уверен? ", — после того как Лис, очевидно учуяв тогда мое мысленное предположение о способностях Ируки к притворству и посчитав это вопросом к себе, немного "понюхал" чужие эмоции и авторитетно заявил, что сенсей, сейчас, абсолютно искренен и вообще с умением манипулировать собственными эмоциями явно никоим боком не знаком.

Ответом на мое уточнение — было немедленное возмущенное взрыкивание и последовавший за этим язвительный комментарий, что он, Курама но Кицуне, за последнюю, только, пару столетий нахлебался чужих эмоций столько, сколько некоторые мало что понимающие двуногие за обе своих жизни не испытали! Так что, наверное, как-то научился разбираться!

К счастью остывал Лис еще быстрее, чем вспыхивал, не говоря уже о том, что, судя по всему, его вспыльчивый нрав явно не слишком сильно сказывался на способности трезво оценивать ситуацию. Так что через пару секунд, тихо пробурчав что-то вроде: "Ладно уж, что с вас бесхвостых взять", — он вновь тихо отступил вглубь сознания, вернувшись к простому наблюдению за происходящим. И сделал он это весьма своевременно. Потому что Ирука, озабоченный моим внезапным молчанием и очевидно заметивший, как я слегка поморщился в момент выражения недовольства демона, обеспокоенно поинтересовался, не плохо ли мне и не стоит ли ему позвать медсестру?

Пришлось срочно изображать неунывающий оптимизм (правда догадываюсь, что получилось это у меня далеко не лучшим образом) и всячески заверять сенсея, что я в полном порядке, и это просто была секундная слабость...

На пару мгновений отвлекшись от воспоминаний, я переложил дочитанный ранее учебник поверх небольшой стопки, лежащей на краю стола, и чуть склонил голову набок, тщательно прислушиваясь к себе. Но, увы, как и неоднократно до этого, вновь не почувствовал ровным счетом ничего.

Полагаю, наблюдай за мной в данный момент кто-то посторонний, он наверняка задался бы вопросом: а что же именно я пытался обнаружить? Что ж, думаю мой ответ, в таком случае, озадачил бы оного гипотетического наблюдателя ничуть не меньше. Я просто пытался ощутить, пусть даже в самой глубине души, хоть небольшую тень если не вины, то хотя бы легкого недовольства собой за то, как я поступил в отношении Ируки.

— Я умер, Ирука-сенсей. — Глухо звучал тогда мой голос, успешно сочетаясь с чувством вины, испытываемым учителем. Пожалуй, следует признать, что моя предыдущая не слишком удачная попытка достоверно сымитировать обычное поведение мелкого теперь все же сыграла мне на руку. Резковатый переход от жизнерадостного оптимизма к угрюмой серьезности был воспринят как усталое прекращение не слишком удачного притворства, и какого-либо непонимания или удивления у сенсея особо не вызвал. Эх, если бы то же самое можно было сказать и о самой моей просьбе. К сожалению, даже не смотря на наличие неоспоримых доказательств, что чудеса, в жизни, явление вполне реальное, похоже, настолько большими они все же, увы, не бывают. После того как до Ируки дошел смысл моей фразы, глаза у него стали чуть ли не квадратными. Впрочем, его можно понять; все-таки не каждый день самый нерадивый и бездарный ученик Академии ошарашивает наставника просьбой принести ему учебники по контролю и управлению чакрой.

Хорошо что подобную реакцию я предвидел; так что прежде чем сенсей принялся щупать мой лоб или, того хуже — звать доброго доктора с полным шприцом успокоительного, я с все той же хмурой физиономией принялся озвучивать заранее заготовленное объяснение.

...— Мизуки... Он ведь действительно убил меня... Дважды.

Ирука дернулся, похоже собираясь что-то возразить, но не успел, остановленный моей следующей фразой:

— И вас тоже, Ирука-сенсей. Ведь тогда, на той поляне, что мне стоило просто увернуться от летящей железяки?! А я испугался и замер, словно какой-то новорожденный котенок! Представляете, — мои губы искривились в горькой усмешке, — будущий Хокаге до смерти перепугался какого-то сюрикена! Кому сказать, засмеют!

Горький смешок на последнем слове получился почти автоматически.

— И мало того, что сам вляпался, так ведь еще и сенсея, в добавок, подставил под удар.

— Наруто, ты не... — Не дослушав вновь пытающегося возразить Ируку, я упрямо мотнул головой.

— Не стоит, Ирука-сенсей. Я хоть и не самый умный ниндзя Конохи, но лгать самому себе не хочу. Думаю, тут даже идиоту понятно, что живы мы с вами, сейчас, уж точно никак не по моей вине. Именно я вынудил вас подставиться под смертельный удар, а затем — как последний идиот, влез под такой же и сам. И что же я за шиноби после этого!

Я глубоко вздохнул, переводя дыхание.

— Знаете, наверное это даже в чем-то выглядит забавно. Мне столько раз кто только не говорил, что шиноби я откровенно неважный, а вот чтобы действительно понять это, мне понадобилось, как минимум, умереть!

После этих моих слов в палате воцарилось кратковременное молчание. Я вновь переводил дыхание, а Ирука, судя по всему, не был точно уверен, что ему следует сказать в данной ситуации. Хотя возможно он еще и размышлял о том, что вероятно было бы неплохо, тихонько проверить себя на предмет наличия гендзюцу. А то, судя по его эмоциональному состоянию, к концу моего монолога мысли о возможной нереальности происходящего его определенно посещали.

У меня даже промелькнула мысль: не перегнул ли я палку? Но поскольку, что-либо менять было уже поздно, то все что я мог сейчас сделать — это быстро, но аккуратно начать закругляться с демонстрацией "прозрения неудачника" и переходить конкретно к тому, ради чего я, собственно говоря, все это и начал.

— Я ведь все успел понять тогда, Ирука-сенсей. Почувствовал, что это действительно конец. И... Вы, наверное, единственный, кому я скажу, но я сначала даже не поверил, что все еще жив, когда очнулся здесь.

Опустив голову, я легонько покачал ею.

— Знаете, я как-то слышал фразу: "Мы никогда не ценим то, что имеем до тех пор, пока не потеряем это". Теперь я, кажется, понимаю ее смысл. Понимаю, что едва не потерял все, потому что был слишком слаб, и не понимал даже этого. Не понимал, чего мне это может стоить!

Вновь секундная пауза, чтобы перевести дыхание, и я вновь поднимаю голову, упирая взгляд в собеседника.

— Я не знаю, кого мне следует благодарить, что мы с вами оба живы, но понимаю, что чудеса дважды не случаются. И если я снова не хочу потерять все, — легкое вздрагивание, — я обязательно должен стать сильнее. Сильнее настолько, чтобы никто и никогда не смог отобрать у меня то, что мне дорого... И тех, кто мне дорог.

* * *

Ощущение десятков маленьких иголочек, словно вонзающихся в нижнюю часть моего тела, заставило меня отвлечься от прокручиваемого в памяти разговора. С тихим шипением поднявшись из-за низенького столика, я принялся разминать затекшие ноги.

— Странные вы все-таки существа, люди. — Задумчиво пророкотал Лис, до этого молча слушавший проговариваемый мной, по давней привычке, про себя, диалог трехдневной давности. — Чистую правду, порой, в упор не желаете признавать, а какой-то пафосный бред — наоборот, охотно слушаете! Пф, до сих пор не понимаю, почему он так легко купился на всю ту чушь, что ты ему тогда на хвосты навязал!

Я пожал плечами.

— Ну, во-первых, не забывай, что в отличие от тебя большинство людей эмпатией не владеют ("Ленивые насекомые!" — после секундной заминки, слегка раздраженно буркнул демон). А во-вторых — все, что я ему "навязал" для восприятия того, кто относительно неплохо знал мелкого, прозвучало, конечно, весьма странно и нехарактерно. Но с учетом того, что парень пережил изрядное потрясение, сопровождавшееся еще и такими милыми вещами как: клиническая смерть и недельная кома, то подобные перемены в поведении, в принципе, вполне можно объяснить и понять. И соответственно, как я и предполагал, ничего чрезмерно подозрительного в этом никто не усмотрел.

— "Во всяком случае, очень хочется на это надеяться".

Эту мысль Лис, согласно договору не лезущий в мой разум глубже, чем это требовалось для поддержания контакта, понятное дело, не услышал.

Сам же демон тем временем, хмыкнув в ответ, задумчиво почесал за ухом.

— Н-да забавно. Но, — тут он резко тряхнул головой, — как бы то ни было, похоже, мне следует признать, что достигать задуманного ты все же умеешь.

Я же, к тому моменту уже вновь вернувшись к собственным мыслям, лишь повторно пожал плечами. Да, что ни говори, а с Ирукой мне и самом деле очень повезло. Чунин не только искренне волновался за Наруто, но и оказался настоящим фанатом своего дела. Во всяком случае, тот всплеск бурного энтузиазма, что охватил сенсея после того как его самый нерадивый ученик вдруг изъявил желание восполнить пробелы в образовании, ничем иным я пока объяснить не могу. В результате, не прошло и часа, как я стал счастливым обладателем стопки из нескольких довольно тонких учебников и такой же — конспектов, сохранившихся, по словам Ируки, еще со времен его собственного ученичества. И этим дело не ограничилось. Судя по вдохновленному выражению лица, вдобавок к предоставленным учебным материалам, учитель был готов устроить урок повторения пройденного прямо здесь и сейчас, но от этого я был спасен вошедшей медсестрой, заявившей, что время посещений подошло к концу, а пациенту уже пора на очередную процедуру. Так что разочарованному чунину пришлось "урезать осетра" и обойтись предложением: обращаться к нему в любое время, за разъяснениями, в случае если мне что-то будет непонятно. Увы, ему предстояло разочароваться еще больше, поскольку обращаться к нему за помощью я не собирался.

Полагаю, узнай о моих намерениях кто-нибудь со стороны, то наверняка повертел бы пальцем у виска. Надеяться за пару недель самостоятельно освоить то, на что у местных, даже при помощи учителя, уходит несколько лет мог только полный псих. И я был бы полностью согласен с этим утверждением, если бы не пара нюансов, дающих мне некоторые основания надеяться на успех.

Закончив разминать конечности, я автоматически собрался было вновь усесться за столик, но в следующее мгновение был вновь нагло вырван из размышлений каким-то ярким красноватым отсветом, неожиданно скользнувшим по глазам и заставившим меня рефлекторно зажмуриться. По быстрому проморгавшись, я обернулся, собираясь выяснить, что это было, и... с легкой грустью был вынужден констатировать, что завершить мысленный разбор всего произошедшего за эти последние четверо суток, мне сегодня, очевидно, уже вряд ли удастся. Вышеупомянутым отблеском оказался удачно отразившийся прямо мне в глаза луч солнца, чей красный диск, опускаясь к горизонту, заглянул мне прямо в окно, окрасив комнату в соответствующие тона.

— "Завтра будет ветрено". — Непроизвольно промелькнуло в голове, и я тут же недовольно мотнул ею, вытряхивая не вовремя вылезшую мысленную шелуху. Надо же, казалось бы, после смерти уж точно ничего не должно быть как раньше, а вот только все равно, как и раньше, перед началом чего-то серьезного, в голове опять начала крутиться какая-то посторонняя ерунда!

— Пора? — Вновь обозначил себя лис, смотрящий моими глазами.

— Похоже на то. — Я рефлекторно пожал плечами, хотя мой собеседник вряд ли мог это увидеть.

— Уверен, что мы об этом не пожалеем?

— Не уверен, но что это меняет? — Отвернувшись от окна, я направился к стенному шкафу.

Девятихвостый вновь задумчиво почесал за ухом (во всяком случае, то, что донеслось от него по "внутренней связи" я воспринял именно так), но больше ничего не сказал. Что, впрочем, и не удивительно, учитывая то, что в случае если бы я и в самом деле решил наплевать на все договоренности и в последний момент сдал назад, то, полагаю, он сам же меня первый бы и не понял. Так что, молча подождав пока я натяну на себя верхнюю одежду (нет не рыжую! У мелкого в шкафу, кроме его любимого комбинезона, я с удивлением обнаружил вполне себе приличную подборку из черных штанов с водолазкой и — защитного цвета, курткой. Судя по тому, что все вещи явно ни разу не одевали, возможно, Наруто берег их для выпуска), он выдал мощный, но точный импульс чакры, отозвавшийся горячей, хоть и не обжигающей, вспышкой в районе солнечного сплетения сообщая тем самым кое-кому, что пришла пора "вставать".