Слезы феникса. Работа над ошибками (Общий файл. Черновик!)

— Красота — это не то слово, — протянул Фрэнсит, смотря на стены. — Поразительно! Вот, что я должен на это сказать! Твой второй профиль не просто не спит, он прижился и комфортно себя чувствует. Но раз у тебя две силы, то энергии на это расходуется в два раза больше, а из этого следует то, что тебе надо очень хорошо питаться. Ну или как вариант постоянно находиться рядом с энергетически и магически насыщенными местами, а таковых на этом переходном уровне нет. Значит, в нашем случае только первый вариант, но та еда которую принесли не то, что тебя не насытит, ты даже не сможешь восполнить и части своего энергетического потенциала.

— Слушай, а может они ошиблись? Нас же кто-то сопровождает, да и противный мужик сказал, что ему было велено, то он и принёс, а? Точно! Нам надо найти главного в нашем отряде и спросить, что происходит, а главное, когда меня собираются кормить. Такую жуткую комнату, со всякого рода ползающей живностью, я им ещё прощу, но если меня будут морить голодом и всячески издеваться над моим бедным желудком, то они узнают меня в гневе. Ты не ты когда голоден, да, Фрэнсит?

— Что?

— Это я так, размышляю о правильности питания и об особенностях моего организма. Ну так что? Пошли искать нашего провожатого?

Я решительно подошла к двери и распахнув ее, наткнулась на деревянную лестницу, которая вела вверх. Посмотрев ее конечный пункт назначения, а точнее, на самую верхнюю ступеньку, я поняла, что если не рухну вниз с этой странной конструкции — это уже будет половина моей победы. Ступеньки были узкие и какие-то короткие, предназначенные явно для ножек гномов, иначе я просто объяснить не могу такой феномен издевательства над всеми остальными расами. Хотя тот мужик же как-то спустился и не упал, более того, он даже шустро поднялся обратно и вроде как живой, а на гнома он похож меньше всего. Чем я хуже? Ничем. Значит, вперёд и как можно быстрее, но не забываем о том, что нельзя быть ни в чём до конца уверенным.

Кивнув своим мыслям, я стала подниматься наверх, стараясь не обращать внимания на скрип досок и "шатания" самой лестницы, тайно надеясь, что подо мной она все же не рухнет и это не последние счастливые минуты моей жизни. Нет, скорей всего эту лестницу сами коротышки и мастерили, только это не обычные гномы, а какие гномы-садисты.

— Мне кажется это плохая затея, да и ничего не даст тебе этот поиск и тем более разговор с... хм... нашим провожатым, — бубнил мне в спину Фрэнсит, поднимаясь вслед за мной. Тут-то я всерьёз и задумалась о нашей безопасности, в которой мне приходилось сомневаться всё больше и больше. Один человек, точнее, феникс на этой "лестнице смерти" ещё куда ни шло, но нас двое, а это уже грозит куда более серьёзными последствиями.

— Нет, мы всё-таки попытаемся и положимся наудачу — хуже всё равно не будет! — возразила я, стараясь как можно быстрее, добраться до конечной цели.

— Кто знает...

— Фрэнсит, мне эти шарады надоели до зубного скрежета! Ты либо говори в чём дело и почему нам нельзя попросить нормальной еды, либо молчи и не мешай мне. Я хочу есть! Ты понимаешь меня? Или, может, у тебя есть альтернатива этой еде? Может, у тебя в карманах завалялся свиной окорок или большой кусок вареного, а может, жареного говяжьего или какого-нибудь другого мяса? — на этих словах я остановилась и внимательного осмотрела его на наличие перечисленного, но удостоверившись, что у блондина ничего нет торжествующе кивнула. — Что? Нет? А если нет, то отстань от меня или хотя бы молчи и не лезь! Я голодная, как целая стая волков и поверь мне, я не успокоюсь, пока меня не отпустит этот несвойственный мне жор. Ты меня понял? И боги тебя упаси, если ты встанешь на моём голодном пути.

Наконец, я достигла своей цели, то есть двери, но за ней оказалось не совсем то, что я ожидала. Длинный коридор с недавно вымытыми полом и стенами, которые были ещё мокрые после уборки. Даже единственное окно, которое выходило во двор странного заведения и то было чистым со свежими накрахмаленными занавесками, а главное, никто из "живности" здесь не бегал. Ну или, по крайней мере, я ещё никого не видела. Как потом оказалось это был второй этаж и именно поэтому лестница была такая длинная; спокойно миновав первый, она выводила в жилую зону. Почему? Это и для меня осталось загадкой, но, как позже выяснилось, я просто не увидела другую дверь за той проклятой лестницей, которая вела во двор и чтобы ее достичь, надо было всего лишь протиснуться вдоль стены. Я думала, что вся эта таверна такая же гадкая и ужасающая, как и моя комната, но оказалось, что я только думала. Она была отвратительной только в закулисье, а "сцена" этого "театра" оставалась вполне пригодной для жизни. Мне кажется или надо мной изощрённо издеваются?

Закусив губу, я ощутила во рту привкус крови, но мне это было необходимо, чтобы только не закричать от нахлынувшего возмущения и не обернуть ситуацию против себя. Но также я ощущала ещё, что случись сейчас что-то подобное и я уже не сдержусь, а это, возможно, произойдёт, значит, главное сейчас не перейти эту запретную грань. Сперва я думала — это не мои эмоции, но сопоставив все ощущения, мне стало понятно то, чего я раньше не могла объяснить в силу неверия и незнания.

Сейчас я — это снова я; та я, которая была до гибели моей семьи в том мире, таком уже далёком, но по-прежнему родном. Меня и раньше посещали внезапные вспышки необъяснимого гнева, во время которого было сложно себя контролировать, но я это списывала на эмоциональность. Сейчас же я понимаю, что и тогда у меня уже была эта сила, которая бурлит на этот момент во мне, но тогда я не знала как ее подчинить. Много раз я невольно замечала, что когда я была чем-то недовольна, рядом со мной опускалась или, наоборот, поднималась температура воздуха, но мне страшно было об этом кому-то говорить. Только сестра знала о странностях, происходящих рядом со мной, но она меня всегда могла успокоить и говорила, что это всё просто совпадения. Были ли это совпадения? Думаю, что нет.

Посмотрев на Фрэнсита, я заметила, что он наблюдает за происходящим вокруг меня, словно он видит что-то такое, что недоступно моему зрению. Его глаза опять были с вертикальным зрачком и я думаю, что и мне такое тоже доступно, но проклятая память связывает меня по рукам и ногам.

— Имя. Скажи мне имя, — нервно попросила я блондина. Наверно, это получилось слишком резко, потому что Фрэнсит удивлённо поднял брови и с беспокойством осмотрел меня.

— Моё? Алекс, тебе плохо? Может быть, мы вернёмся и ты приляжешь? — спросил блондин, всматриваясь в моё лицо.

— Боги, Фрэнсит! Я, конечно, может быть и выгляжу не совсем адекватной, но пока ещё в своём уме! Я хочу знать имя провожатого, Фрэнсит! Просто скажи мне его имя!

— Ладно-ладно! Его зовут Ришлейн вент Лоран, — проговорил он, наблюдая за тем, как я подергала за ручки первые попавшиеся двери. Они оказались заперты, что ж вполне ожидаемо, но проверить стоило. — Но я не понимаю, зачем тебе понадобилось его имя.

— Затем! Спрашиваю, значит, надо! — отрезала я и ещё раз осмотрела коридор, но наткнувшись на недоуменный взгляд Фрэнсита, недовольно вздохнула. — Что опять не так? Надо же мне как-то к нему обращаться, вот я и ищу точки соприкосновения, пытаюсь быть вежливой и вести себя прилично.

— Можно обращаться и по-другому, не используя имени, как часто это и происходит. Сэйт и сэйрина — это распространяется на все расы и является формой вежливости в нашем мире. Вообще, мне кажется, тебе не надо искать Ришлейна и уж тем более пытаться у него что-то узнать. Он, наверно, даже говорить с тобой не будет, не то что-то объяснять, вот только хуже ты себе сделаешь...

— Фрэнсит, не зли меня, пожалуйста, потому что я не контролирую себя и до конца не знаю свою реакцию. Ты же прекрасно знал, что я увижу всё это и именно из-за этого укладывал меня спать, но я увидела и теперь не мешай мне. Я уже поняла, что здесь что-то происходит и ты хочешь, чтобы до меня эта информация дошла как можно позже, но я не хочу больше ничего не понимать. Слышишь? Я хочу знать, почему меня поселили в какой-то будке, когда здесь есть вполне приличные комнаты. Если ты не можешь мне объяснить всё это в двух словах, то молчи.

Я уже поняла, что сейчас меня ведёт уже не голод, а то тёмное и необъяснимое, находящиеся внутри меня. Также я догадываюсь, что если пойду на поводу своих эмоций, то может произойти что-то не совсем хорошее, но больше этого меня возмущало то отношение, с которым обращались со мной.

— Ты изменилась, Алекс. Но мне нравятся эти изменения, — задумчиво протянул Фрэнсит, неспешно шагая за мной вдоль коридора.

— Да? — недоверчиво протянула я, останавливалась около каждой двери и настороженно прислушивалась к происходящему в комнатах, но за каждой была гробовая тишина. Вымерли все, что ли? — И чем же они тебе нравятся эти изменения?

— Тем, что ты сейчас хочешь жить, а это главное.

— Да уж, здесь волей или неволей захочешь жить, особенно если на кону высокие ставки... — пробубнила я себе под нос и обернулась к блондину. — Слушай, Фрэнсит, ты, случайно, не знаешь в какой комнате остановился Ришлейн, м-м?

— Нет. Я не знаю — мне было как-то не до этого.

Пройдя мимо дверей, я, наконец, наткнулась на ещё один небольшой коридорчик, а за ним и на лестницу, которую усиленно мыла девушка.

— Милая сэйрина, — обратилась я к девушке, та, услышав меня, вздрогнула и с интересом посмотрела в мою сторону. — Мне очень надо найти сэйта Ришлейна. Вы не знаете в какой комнате он остановился?

— В пятой, но его нет там, — шёпотом проговорила девушка. — Сэйт Ришлейн только что вернулся в таверну и сейчас обедает внизу в главном зале.

— Значит, он обедает? Обе-да-ет... — хмыкнула я и, резко развернувшись, пошла по коридору, где ещё не была, но где предположительно должна быть пятая комната, которая должна подтвердить мою догадку.

— Сэйрина! Куда же вы? Туда нельзя входить! Там защита, да такая, что могут быть последствия для вашего здоровья, — в ужасе прокричала девушка и, на эмоциях откинув тряпку, побежала за мной.

— А я не буду входить, я просто посмотрю и сразу же уйду, — объяснила я и, остановившись около двери, открыла ее под испуганный вопль девушки.

Как я и ожидала, помещение было выше всяких похвал. Чистая светлая комната, без всякой живности, а главное, здесь была кровать с чистым одеялом и постельным бельём. Я бы тоже не отказалась от таких вот апартаментов, впрочем, как и от возможности нормально поесть, помыться, переодеться и поспать. Но кто меня спрашивает? Меня никто не спрашивает, мало того, меня поселяют в каком-то сарае, я сплю на такой грязи, что и в страшном сне подобное присниться не сможет, но им и этого оказалось мало.

— Но как же так? — шёпотом спросила девушка, смотря, то на меня, то на дверь. — Как такое возможно, сэйрина?

— Возможно что? — резко спросила я, с трудом разбирая слова, произнесенные этой особой. Меня вдруг резко начало "колотить" и я ощутила, как температура резко опустилась, а стены покрылись изморозью.

— Вы открыли дверь, а на ней огромное количество охранок, которые может снять только хозяин, — тихо проговорила девушка, пятясь назад и в ужасе смотря на меня. На ее чёрных волосах появился иней, губы ее посинели и, быстро покрывшись сухой корочкой, лопнули у нас на глазах, а коридор тут же заполнил запах свежей крови. Температура упала ещё на несколько градусов, а окна в комнате распахнулись, впуская в помещения ледяные вихри.

Захлопнув дверь, я прикрыла глаза, стараясь успокоиться и не сделать что-нибудь, противоречащее здравому смыслу. Но чернота заполняла все мои мысли, требуя ещё большого выхода и полной отдачи эмоций. Я открыла глаза и посмотрела на блондина, всё вокруг странно исказилось и стало каким-то неправильным, словно все предметы расплывались, растворяясь в странной черноте, которая заполняла помещение.

— Нет, Алекс! Я прошу тебя, успокойся, пожалуйста! Смотри на меня! Смотри мне в глаза!— попросил Фрэнсит и, взяв меня за руку, попытался хоть как-то привлечь моё внимание.

Мне вдруг перестало хватать воздуха и коридор стал казаться узким, тесным, а эти телесные ощущения, создавали эффект тисков. Я захотела убрать его руки, но мои внезапно отросшие ногти, вспороли его кожу, блондин же не дал мне опомниться. Он, не обращая внимания на порезы, а также на кровоточащие раны, схватил моё лицо в свои ладони и попытался заставить смотреть ему в глаза.

— Алекс! Слушай меня! Это эмоции, они пройдут, а последствия останутся. Это твой ледяной феникс, понимаешь? Феникс в ярости — он не терпит к себе такое отношение, вот и возмущается, но сила ледяных очень разрушительна. Ледяной пользуется тем, что ты ещё с трудом контролируешь его, вот и даёт выход силе. Пойми, Алекс, он слишком долго спал и не находил своей силе применение. Подчини его, иначе он тут всё разнесет, а это плохо в первую очередь для тебя, — говорил он, а его зрачок двигался, расширяясь и сужаясь. Мне начал не нравится этот гипноз, а это был именно он, меня опять пытались спрятать и усмирить, не спросив, чего же хочу я. Мне вдруг захотелось разорвать этот зрачок и выпустить ту темноту, которая была заключена внутри его. — Нет! Нет! Нет! Алекс! Это не твои мысли и желания, то есть они, конечно, твои, но сейчас тебя затопил феникс! Верни себя, найди в себе свет и иди к нему!

— Какой к чертям свет, Фрэнсит?! Где ты его здесь видел?! Одни только лживые твари, а также мрак, непроходимые просторы вечного мрака, в котором вы меня заковали! — прошипела я, пытаясь вырваться. Мне было мало места, я хотела свободу и просторы, а не этих оков. — Вы опять хотите меня упрятать в эту клетку! Я устала находиться в вечном подчинении, мне душно и тесно здесь! Я итак спала, но сейчас настало моё время! Я люблю горы, поля и луга! Но больше всего я люблю свободу и уважение! Я феникс династии Витлейт — ты прекрасно знаешь, что значит это имя в нашей империи и для всех рас в этом мире! Я не позволю измываться надо мной и ставить свои эксперименты! Если же вы не угомонитесь, я превращу Лаздасс в руины и тогда посмотрим, как вы в этом случае запоете! Вы все подохните и это будет вашим наказанием!

— Алекс, никто тебя не собирается запирать, что ты выдумываешь? — прошептал блондин и осторожно погладил меня по щеке, зрачок его вдруг остановился и, затопив радужку, замер в этом положении. Можно это назвать галлюцинацией, но в его чёрной глубине, я отчетливо увидела горы и бескрайнее небо. Ярость понемногу начала стихать и где-то в подсознании, я услышала едва различимое довольное урчание, от которого мысли стали приходить в относительный порядок. — Тихо, девочка, тихо. Ты напугала девушку, устроила здесь ледниковый период, хорошо ещё, что ты не причинила себе вред и никто не пострадал. Пойдём, приляжем и ты поспишь, — говорил он всё это успокаивающе и без требования в голосе. Как только я услышала про "поспишь", как комната опять начала окрашиваться в тёмные тона, но Фрэнсит, к счастью, эту перемену заметил сразу же. — Не хочешь спать? Хорошо, Алекс, ты не будешь спать, я всего лишь предложил и не более. Что тогда ты хочешь?