Жестокие Игры. Магическая Академия

— Думаешь, это они? — спросила Тирри.

— Кто? — повернулась к ней. — О чем он думает?

Мне было жуть как интересно. Убийство — это, конечно, ужасно. Мне было жаль Диггори Липпару, моего несостоявшегося насильника и полнейшего идиота. Видят боги, я злилась на него, но не желала подобной судьбы ни ему, ни его семье.

— На моей практике уже было подобные случаи, — пояснил следователь. — Отсутствие улик, филигранная работа с магическими потоками. Особый почерк в снятии защитных заклинаний — их словно вспороли изнутри огненным ножом. Несомненно, работа Высшего Мага. Затем жертвы... Все жертвы погибают одним и тем же образом. Горло. От уха до уха, — он провел ребром ладони по шее.

— Не показывай на себе! — возмутилась Тирри. — Сколько можно тебе повторять?!

— Как скажешь, любимая, — усмехнулся следователь. — Клянусь, этот раз был последним!

Тирри сменила гнев на милость.

— Все же думаешь, что поработал Клан Призрачных Теней? — спросила она, задумчиво коснувшись рукой подбородка.

На ее запястье блеснул обручальный браслет.

— Да, — произнес молодой мужчина. — Все указывает на них, и на этот раз именно я буду вести дело.

Не удержался, протянул руку, и Тирри вложила в нее свою маленькую, но крепкую ладонь. Я же философски уставилась в светлый потолок, почувствовав себя лишней на собственном допросе.

О том, что именно Конрад Бренан будет расследовать убийство, произошедшее на территории Академии, я узнала от Тирри после лекции по Мироустройству. Они с Конрадом пользовались ментальной магией, и подруга ерзала все занятие — не могла дождаться допроса.

Хотя, этим утром мало кого волновала учеба. Преподаватель говорил об обычаях кочевников, вернее, о печальной судьбе слабых и больных младенцев мужеского пола, жить или не жить которым решали шаманы. Если они считали, что воина из ребенка не выйдет, то... Раньше я бы, наверное, переживала, но кровавые южные степи казались слишком уж далеко от Гридара. Адепты слушали вполуха, перешептывались. На задних партах так и вовсе оживленно разговаривали, открыв клуб разгадок загадок убийства Диггори. Но пожилой магистр Ниир, внимательный и требовательный на прошлом уроке, на этот раз вел себя странно. Со стороны казалось, что в классе присутствовало лишь бренное тело, тогда как душа и мысли ар-лорда витали в заоблачных далях. Брошенное без хозяина тело что-то бормотало, нервно расхаживая по аудитории. Застывало перед доской, затем начинало метаться по классу.

Странный, странный день!

Бледный Хоггингс забился в угол на самом последнем ряду и смотрел оттуда волком. Кларисса давилась рыданиями весь урок, кинув перед ним: "Это ты во всем виновата!". Я уже знала, в чем именно. Нет, не в убийстве Диггори — Клариссу волновали исключительно собственные дела. Тодд Сигульф — тот еще жук! — пытался со мной заговорить возле столовой, но я от него сбежала. Оказалось, недалеко. Настойчивый Темный притащился в Светлый Корпус, разыскал меня возле аудитории, где вот-вот должно было начаться Мироустройство. Не обращая внимания на жалобный взгляд невесты, сунул в руку записку. Развернулся и ушел, пожелав мне хорошего дня. Я проводила растерянным взглядом высокую фигуру пятикурсника, затем развернула пергамент под карающим взглядом Клариссы.

Сожгла, так и не дочитав. В первой же строке — о том, что моя красота не давала Темному спать всю ночь. Дальше что-то шло о глазах, волосах и... Плевать на его фантазии! Записка исчезла в магическом Огне. Сдув с ладони пепел, я подошла к Клариссе.

— Он мне не нужен, — сказала ей. — Клянусь, я и пальцем не пошевелила... И в мыслях не было отбивать его! Если еще раз подойдет, обещаю, он сильно пожалеет, что вообще появился на белый свет.

А что я еще могла сказать?

Девушку не интересовали ни мои слова, ни мои клятвы. Гордо задрав подбородок, она приказала мне катиться туда, откуда приехала. Здесь — столица, а я — захолустная крыса из Хольберга, и мне здесь не место!

Промолчала. Всего три дня в Академии Магии, а уже успела нажить и друзей, и врагов! Пошла в распахнутую дверь, но тут еще и молодой лорд Орувелл ринулся в атаку. Зажал меня в углу между партами. Пока раздумывала, заехать ли ему сумкой по голове, коленом в причинное место или приложить магией, он заявил, что смерть пришла в эти стены. Ничего нового я не услышала — об этом знала вся Академия. Переглядывались, шептались, обсуждали.

— Я-то тут причем? — спросила у него, смело выдержав его взгляд.

Пусть только попробует обвинить меня в убийстве! Нервы у меня ни к черту, и в голове крутились варианты скорой и жестокой расправы над назойливым однокурсником.

— Выбор, — произнес он глубокомысленно, нависая надо мной. А ведь он меня на голову выше! — У каждого из нас есть выбор, но от твоего зависит многое, Сайари Рисааль! Так не ошибись же и сделай правильный.

— Ты... Шоун Орувелл, о чем ты сейчас говоришь? Что это все значит?

— Ты ведь умная девочка, придумай сама!

Развернулся и ушел на свое место на нижнем ряду. Я же как стояла с открытым ртом, так и осталась стоять. Вот что ему было надо? Какой такой "правильный выбор"?

Шоун Орувелл явно что-то знал. Сидел, задумчиво выводил каракули на пергаменте, но, сколько бы я не косилась, напрягая зрение, не могла разобрать. Когда, наконец, разглядела, легче не стало. Я не могла понять, что они мне напоминают. Уже видела подобные символы, но вчерашнее приворотное зелье и снотворное на ночь не давали собраться с мыслями.

Урок магистра Ниира не прибавил ясности. Кажется, лишь Тирри пыталась записывать, но, когда магистр Ниир зашел на третий круг про убиенных младенцев, сдалась и она. Выругалась негромко, затем сказала, что терпеть не может ар-лордов и престарелый магистр не стал исключением.

— Однажды меня поймали на воровстве, — заявила уже после лекции.

Мы как раз получили вызов из деканата и отправились аудиторию, где нас дожидался следователь из Магического Контроля. Меня немного потряхивало, и невозмутимая Тирри решила меня отвлечь историей из своего детства.

— Мой отец — какая-то важная шишка из столичной магической элиты, но он бросил нас, когда я была еще маленькой. Обещал жениться на маме, вместо этого женился на дочери купца и слышать о нас не хотел. Мы жили как могли, а могли мы только впроголодь. Мама пыталась работать, но ее дар оказался слишком слабым даже для магических забегаловок. Ну, ты знаешь, всякие там гадания, зелья, амулеты на удачу...

Я кивнула.

— Она хваталась за все, где платили. Убирала, стирала, смотрела за детьми, учила их... Ну, и меня заодно, ведь она худо-бедно закончила школу при Академии. Но не поступила — случился мой отец со своей любовью. Денег нам не хватало, поэтому я тоже стала подрабатывать. Как могла, — Тирри внезапно остановилась. Уставилась на меня, и я выдержала внимательный взгляд серых глаз. — Тащила все, что плохо лежит. Особенно плохо лежали кошельки в базарный день на торговой площади.

Показала мне маленькую, худую ладонь. Пошевелила пальцами. Взмахнула ресницами, шевельнулись магические потоки, и между кончиками пальцев пробежал голубой огонек.

— Ловкость рук и совсем немного магии. Я срезала их вот так... — легонько шевельнула кистью, и я почувствовала "Ледяное Лезвие", одно из простейших магических заклинаний для тех, кто ловко управлялся со стихией Воды.

— Ты уже успела разочароваться во мне, Сайари Рисааль? — спросила подруга.

— Не дождешься, Тирри Арьюта! — ответила ей. — Не суди, а и ты предстанешь пред судом Божиим, и судьи у тебя будут втрое строже... Кто знает, что я бы делала на твоем месте?

— Меня поймал один ар-лорд, когда я пыталась срезать его кошелек, — продолжила Тирри. — Сказал, что в его мире рубили руки за воровство. Знаешь, а он ведь не собирался шутить! Потащил меня к приставу. Я сопротивлялась, но он активировал один из амулетов из менелита, — редкий минерал, блокирующий магические потоки, — и у меня не получилось с ним справиться. Так я первый и последний раз попала в городскую тюрьму. Это... Это была настоящая клоака, Сайари! Клоака, где мне было самое место. Рядом с проститутками, ворами и нищими, потому что я была воровкой!

— Нет, — сказала ей. — Нет, Тирри! Это было давно, а теперь ты — лучшая на факультете Светлых Сил. И скоро станешь Высшей...

Она дернула головой, разгоняя, словно дым, тяжелые воспоминания.

— Рубить руки мне не стали, но ар-лорд настаивал, чтобы меня сослали на рудники. Видать, сильно ему досадила! Тогда я попыталась сбежать. Знаешь, там было довольно... Довольно мерзко, и огромная лужа нечистот на полу, но мне было все равно, откуда... Вернее, чем именно управлять. Вода, жидкость, это ведь моя стихия! И я тогда... Еще не понимала, что как именно сделала, но ударила так, что проломила стену.

Она криво усмехнулась.

— Попытка была хорошей. Убежать не убежала, но меня с несказанной радостью передали в Магический Контроль. Конрад как раз закончил Академию и походил там практику. Не знаю, что он во мне нашел — кожа да кости. Ужас, да и только! Пугало ходячее... Но он заступился за меня и внес залог. Ему тогда было двадцать четыре. Мне — тринадцать.

Сейчас ей было двадцать три, ему — тридцать четыре, и они собирались пожениться ровно через девять месяцев, как раз по окончанию Академии.

— Помог с деньгами и отправил учиться в школу при Академии. Я довольно быстро нагнала — мама и Конрад занимались со мной вечерами. Затем попросил отца и... — подруга засопела, скрывая непрошенные слезы, — и они заплатили за первый курс моего обучения. А потом... Потом я получила повышенную стипендию и получала все эти годы.

— Тирри, ты такая молодец! — восхитилась я.

— Ага, — согласилась она, — молодец. Это потому, что к меня все есть. Вернее, у меня есть Конрад, и я его люблю. Очень-очень! А деньги все я маме отсылаю, — заявила Тирри. — Но этот... этот ар-лорд! Как вижу магистра Ниира, так перед глазами встает рынок. И тот, другой, который тащил меня к магистрату, требуя отрубить руки.

— Ты сдашь Мироустройство, — пообещала подруге. — Клянусь, что сделаю все... Все, Тирри! Превращусь в Темный туман и заберусь тебе в голову, но ты его сдашь. Подготовлю тебя так, что магистр Ниир обрыдается от счастья, читая твою работу.

Тирри улыбнулась, а я подумала... Конечно же, я ее подготовлю! Нашла, о чем беспокоиться. Зато у меня причин для волнения нашлось предостаточно. Тому, что я не бродила ночью по территории Академии, не заглядывала в медкорпус и не травила Диггори Липпару было целых два свидетеля — Тирри и магиня Унида. Но я переживала за Арно, вслух сожалевшего, что его не убил. Правосудие в Кемире — оно такое... Специфическое, когда дело касается облеченных властью и обладающих большими деньгами.

Оказалось, брата уже успели допросить. Он как раз выходил из аудитории, и мы столкнулись в дверях. Пусть я не нуждалась в его утешении, но здоровенный дракон обнял меня, похлопал по спине и сказал, что все будет хорошо. Следом за ним вышел Рэнделл. Этот, правда, обниматься не полез, вместо этого доложил, что их ни в чем не подозревают. Получалось, Диггори погиб от руки элитного убийцы... Пусть у семьи Липпару было все — и состояние, и положение в обществе, но это не уберегло их от Клана Призрачных Теней.

О них слагали легенды, которые уходили корнями в далекое прошлое, к временам, когда первый из королей Кромундов объединил Кемир. Профессиональные убийцы из Клана Теней не останавливались на полпути, всегда выполняя заказ. Их услуги стоили баснословно дорого, но если уж Тени брались за работу, то жертва могла подыскивать себе место на кладбище и заказывать поминальную службу. За Тенями охотились, их искали при всех властях — при Кромундах, правивших вот уже тысячелетие, при коротком, кровавом царствовании Тиринга, на двадцать лет захватившего власть в Кемире. Тиринга свергли, и на престол взошла Лайнизза Кромунд, но Тени как убивали, так и продолжали убивать. Бывало, их удавалось поймать, но... Поговаривали, что убийцы работали под действием сильнейших заклинаний, убивавших Тень, если у нее пытались выведать местонахождение Клана.

— Детская мечта Конрада, — заявила Тирри, — добраться до Призрачных Теней. Найти и...

— Уничтожить, — согласился молодой мужчина. — Именно так, любовь моя! Они уже предостаточно пролили крови на землях Кемира.

Я смотрела на подругу и ее жениха и думала, что они отлично подходили друг другу. Только что испытав на себе действие зелья, я воочию видела любовь, без какого-либо приворота.

— Но, — вздохнула я, — раз Диггори Липпару убит... Выходит, кто-то из убийц проник на территорию Академии?

Пока мы сладко спали в своих кроватках, Призрачная Тень скользила по старому королевскому замку, пробираясь к медкорпусу. Но как же она прошла через охранные заклинания, защищающие магический силовой купол, накрывавший огромную территорию Академии? Или же проникла через центральные ворота, усыпив бдительность сторожащих их магов? Почему убийцу не остановили умертвия, разгуливающие в ночи?

— Взлома периметра не было, лорд Шаррез подтвердил. Охрана не заметила посторонних. Умертвий никто не беспокоил, — сообщил Конрад. — К тому же, убийство Диггори Липпару выпадает из общей схемы. Я ни разу не слыхал, чтобы Призрачные Тени прибегли к яду, — продолжал он. — Вполне вероятно, Диггори отравил кто-то другой, чьих следов я пока еще не обнаружил. Вернее, их слишком много — целая орда прошла через палату Липпару. Стакан стоял возле кровати, подсыпать отраву легче простого. У меня весь Попечительский Совет в подозреваемых, — следователь усмехнулся.

Мне было не до веселья.

— Что за яд? — спросила я.

— Растительного происхождения.

— Какой именно?

— Аконит. Простейший, но это не умоляет его смертельного действия.

— Борец душистый, — задумчиво повторила я простонародное название. — Цветок, рожденный из слюны адского пса Церата. Он растет в третьей оранжерее, там же, где зверобой и дикий лук. Погодите!

Следователь уставился на меня с интересом.

— Лорд Шаррез говорит, что это дикие суеверия, но в Хольберге на четвертом курсе некромагию у нас вел магистр... Впрочем, это не важно! Он утверждал обратное, и у нас были практические занятия. Умертвиям не нравятся зверобой, а еще больше они не любят дикий лук. Я уверена, что по ночам они обходят третью оранжерею стороной. Если уж кто-то решил пройти незаметно от мужского общежития до Академии, ему следовало выбирать именно этот путь.

Конрад хмыкнул.

— Сайари, ты слишком умная! — усмехнулась Тирри. — Как бы тебя не убили следующую!

— Ничего подобного! — возразила ей. — Перед началом занятий нам выдали список того, что растет оранжереях, чтобы подготовится к Зельям и Противоядиям.

— Выдали, — согласилась Тирри. — Но кто же его читал?

Я вздохнула. Каюсь, было дело...

— Если идти со стороны оранжереи... Можно? — попросила у следователя пергамент и чернила. — Вот, смотрите. Допустим, убийца каким-то образом проник или уже был на территории Академии. Он знает время обхода, знает, во сколько сменяется охрана, тогда... Вот этот кусочек, — я нарисовала оранжереи, затем угол Академии. — Здесь довольно близко до бокового входа в корпус факультета Светлых. Академия по ночам запирается, но замок... Вам нужно проверить замок! Уверена, обнаружите следы взлома. Затем по первому этажу до медкорпуса. Думаю, умертвия в само здание Академии не пускают, хоть и лорд Шаррез утверждает обратное. Они... Им не нравится замкнутое пространство, напоминает им гробы, поэтому они начинают бесноваться. Но я не заметила следов их когтей ни на стенах, ни на полу, так что...