Эрик 2. Царство

Все проходило спокойно и тихо, даже разговор с Марией, который таки состоялся в кулуарах, хоть он и избегал его. В нем не было ничего особенного, лишь переживания женщины, которая тревожилась за судьбу своего сына Бенно и грудной дочери Марианны, которые были с ней в Константинополе, в отличие от старшей наследницы, что жила в родовом замке герцогов Шампани. Князю ничего не оставалось кроме как пообещать ей поддержку и помощь в случае, если что-то случиться, а так же указал связного — Деметру или любого из ее братьев, которых он предупредит о необходимости содействия и помощи в критической ситуации. Собственно никаких особых дел в древнем городе его более не держало, а потому он десятого июля отбыл в сторону Боспора. Большая авантюра увенчалась успехом.

Глава 2 — Битва за Крым

Эрик хотел себе устроить небольшой недельный отдых, в который был бы только отдаленный тихий пляж, минимум людей, вкусные фрукты и спокойствие. Князь ужасно измотался в этом походе и буквально всю дорогу домой грезил так ласкающим его душу покоем и тишиной. Но его желанию не суждено было сбыться. Сразу по прибытию его встретила жена и выложила целую кучу проблем для решения. Было бы полбеды, если проблемы оказались только внутренними. Оказалось, что соседи князя 'спят и видят его в белых тапочках', а его государство в руинах. Пока он был в походе к стенам Феодосии подходили войска соседей — княжества Феодоро. Однако серьезных успехов их кампания не принесла. Они даже на штурм не решились, памятуя о трагедии 1202 года, когда погиб весь цвет лукоморских половцев при штурме Кафы.

Княжество Феодоро являлось армяно-греческим княжеством, что набирало силу на землях полиса Херсонеса, где объединяло западные колонии византийцев в Тавриде. В 1204 году княжество все еще было достаточно слабым, однако, уже смогло подчинить практически все иссары, что возвели крымские готы в горной части полуострова, что граничила с итальянцами, и связали их вассальными узами. Помимо этого, оно методично расширяло свое влияние на ставший независимым после падения Константинополя, греческий полис Херсонес. Формально он имел доминирующее положение, но на деле управлялся армянской династией Гаврасов, что приняла на себя титул князей Феодоро в 1140 году. К югу и юго-востоку от армянского княжества, вдоль побережья, проходили земли генуэзцев, однако, они были столь сильно ослаблены после падения Сугдеи и Кафы, что не имели ни сил, ни возможностей стремиться к реваншу самостоятельно. Отчасти это послужило причиной объединения остатков капитанства 'Готия' в союз с Феодоро против Боспора.

Несколько особняком стояли половцы, которые не желали вновь испытывать судьбу, ибо после разгрома при Кафе и последующим за ним набегом киевского князя они потеряли больше двадцати тысяч человек и всех воинов в Лукоморской орде и Таврических вежах. Второго такого удара они бы не пережили. И это не смотря на то, что Днепровские и Бужские орды могли и желали оказать помощь воинами. Они, конечно, помогут, это бесспорно. Но потом-то помощники уйдут, а они так и останутся между Киевом и Боспором, как между молотом и наковальней. Причем еще неизвестно от кого страшнее получить удар, так что, они, пытаясь восстановиться, держались подальше от конфликтов с соседями. Таким образом, расклад по Тавриде был весьма характерен для предвоенной обстановки. Оставалось только готовиться к масштабным боевым действиям. В осень военную кампанию никто начинать не будет, так что у князя было в запасе квартала три, до марта-апреля следующего года.

Сразу же после оценки ситуации развернулась бурная деятельность, в первую очередь металлургическая. Предстояло создать еще две параллельные цепочки по преобразованию чугуна в прокатную сталь и развернуть целый цех по производству доспехов, в котором будет реализована система секционного конвейера. Смысл идеи заключается в том, что производство делиться на четкие, технологически автономные этапы, в каждом из них разворачивается параллельное, асинхронное производство в три восьмичасовые смены. Этот подход был реализован к сентябрю и позволил выпускать до ста латных комплектов в месяц. Сами доспехи выпускались по трем базовым размерным группам, которые охватывали весь диапазон габаритов его дружинников, а подгонка осуществлялась индивидуально в мастерской, либо путем регулирования утяжки ремнями. Так как доспех одевался поверх простеганного паклей льняного акетона, это было вполне удобным. После поверхностной цементации и закалки элементы доспехов полировались и поступали на склад арсенала, который непосредственно собирал из них комплекты доспехов и подгонял их по фигурам конкретных людей.

Параллельно шло развертывание мастерской, где организовывали поточное производство композитных арбалетных дуг, так как стальных не хватало для удовлетворения всех нужд. Через месяц увлекательных телодвижений, которые не снились даже авторам Камастуры, пришли к выводу, что организовать потоковое производство композитных дуг необходимой мощности и качества не получится. Нужный уровень результата оказался возможным только при штучном изготовлении. Но так как цех уже был развернут, то решили задействовать его производства значительно более простых и менее технологичных ручных семидесятифунтовых композитных луков ретрофлексного типа, благо, что технологии очень близкие. Ими решили поначалу вооружать штат городской милиции, а после завершения комплектации и формирования тысячного резерва в арсенале, отправлять на экспорт, ибо, учитывая систему секционного конвейера, они получались не только удивительно стабильного качества, но и достаточно дешевые. Производство луков уже к концу декабря вышло на отметку двести готовых изделий в месяц.

Так как с композитным заменителем дуг для арбалетов произошел облом, то пришлось экстренными темпами развертывать еще один небольшой конвейерный поток — для производства стальных, многослойных дуг. Его производительность была умеренной, но позволяла к весне полностью вооружить арбалетами новой конструкции всю дружину. В итоге, к декабрю 1204 года в металлургической мануфактуре были развернуты четыре конвейерные линии, которые не только увеличили ежедневный выход стали до трехсот килограмм в сутки, но и позволили серьезно ускорить и улучшить процесс перевооружения армии новыми образцами. Особо стоит отметить появление в первых числах ноября химической лаборатории, в которой собрали пять алхимиков, вывезенных тайком из ряда европейских городов. Основным их достижением на начальном этапе деятельности стало освоение процесса воронения стальных поверхностей в расплаве селитры, что было немедленно пущено в дело, так что уже к концу февраля 1205 года вся дружина князя щеголяла в красивых темно-синих латах из цементированной и закаленной легированной кремнием стали.

В конце января был запущен научно-исследовательский центр, где сформировались две рабочие группы: первая занималась доводкой конструкции арбалета с целью его облегчения, повышения точности, технологичности и скорострельности; вторая работала над конструкцией доспехов, занимаясь их совершенствованием. Как дополнительное задание второй рабочей группе поручили проектирование типового латного доспеха. Помимо непосредственно прикладной деятельности в Академическом центре была развернута обширная работа по переводу на латинский язык древних авторов, переработки их трудов и подготовки кратких учебных и методических пособий. Сильно разросшийся штат подчиненных Морриган уже не умещался в нескольких маленьких домиках, а потому для него в спешном порядке начали строить большое трехэтажное здание на территории Боспора.

В первых числах марта были закончены работы по возведению внешней крепостной стены города, после приемки которой, Эрик направил значительную часть крепостных строителей реконструировать укрепления Феодосии, а небольшую часть, самую квалифицированную, оставил для подготовки проекта и строительства гранитной цитадели в столице. Ее предполагалось строить полигональной кладкой, а потому требовались самые опытные и умелые рабочие. Несмотря на жуткую спешку, это было последнее дело, что он успел завершить до начала боевых действий. 9 числа того же месяца он отбыл, во главе трех полных рот, встречать вышедшую из Феодоро союзную армию генуэзцев, готов и византийских армян. Всего под его началом было 861 бойца и 24 хиробаллисты.

Войска встретились вблизи Солхата, в поле, что раскинулось к югу от озера Чурук-Су, аккуратно между двумя небольшими речками, питающими его. Основной ударной силой противника являлась группа из ста двадцати катафрактов во главе с господином Готии Феодором Гаврасом. Союз готских феодалов выставил порядка трех сотен легких всадников, а так же до двух тысяч строевых пехотинцев. Последние были вооружены копьями да топорами, из доспехов у них были большие деревянные щиты, железные шлемы и хорошо стеганные гамбезоны. Херсонес выставил порядка тысячи пеших лучников, вооруженных рекурсивными луками, само собой, без доспехов, а итальянцы — восемьсот городских милиционеров, полных аналогов византийский скутатов, и пятьсот арбалетчиков, снаряженных так же, но вооруженных ста килограммовыми композитными арбалетами. Всего 420 всадников, 2800 пехотинцев, 1000 лучников и 500 арбалетчиков. Солидная, очень солидная армия по тем временам.

Прибыв на место предстоящей битвы раньше противника, князь занял холм, что располагался недалеко от густого леса, южнее озера на пару миль. Сразу же начались работы по развертыванию оборонительных позиций. Создавались рваные линии ячеек из цепочек наклонных кольев, которые вмещали до тридцати бойцов и позволявшие вести бой в полном окружении, а по своему геометрическому устройству напоминали редуты, правда, весьма малые. За день получилось создать три цепочки из подобных ячеек, расположенных со смещением, то есть в шахматном порядке. Это были линии обороны. Алебарды были равномерно распределены по всем ячейкам, но с приоритетом первой линии, где их количество совпадало с числом бойцов. Щитами дополнительно укрепили позиции артиллеристов и первой линии редутов. Так как фланги и тыл были прикрыты густым лесом и рекой, то баллисты поставили на самом высоком и удаленном от приближающегося противника месте холма. Сам же склон был добросовестно обмерен и размечен небольшими колышками с яркими тряпочками, которые позволяли легко и быстро определять дистанцию. Разметка была сделана на триста шагов от позиций вдоль склона, и по ней было пристреляно оружие. То есть, определены углы возвышения по каждой отметки. Вечером все было готово и оставалось только ждать.

К счастью безделье надолго не затянулось, ибо ранним утром 15 марта 1205 года союзные войска, имея пятикратное превосходство в живой силе, подошло к занятому бойцами князя холму. Пехота врага построилась двумя фалангами вдоль фронта глубиной по пять человек в каждой и подошла на дистанцию около четырехсот шагов. Вдоль всего фронта были расположены группы стрелков по 50 человек, готовые в любой момент приблизиться и начать обстрел. Кавалерия стояла чуть поодаль и представляла собой, вместе с арбалетчиками, своего рода оперативный резерв.

Первыми выдвинулись лучники — подошли на дистанцию ста шагов и начали обстрел первой линии полевых укреплений. Стрелы не причиняли никакого вреда хорошо прикрытым доспехами дружинникам, а потому решили подождать и не отвечать им, не выдавая эффективности своего стрелкового оружия. Отстреляв весь носимый боезапас, то есть, совершив двадцать два залпа, лучники отступили за пехоту к запасным колчанам, а пехотные порядки не спеша двинулись к укреплениям Эрика. Эта стена щитов шла очень медленно, чтобы не разрушить строй. Щиты были выполнены из дерева, а потому, нужно было подпустить врага поближе. И вот, когда пехота преодолела отметку в семьдесят метров, князь отдал приказ открыть беглую стрельбу из арбалетов и баллист. Ядра баллист пробивали строй на глубину в два-три человека, рикошетя от щитов, играющих от их попаданий. За счет чего получалось каждым ядром вывести из строя несколько человек и серьезно дезорганизовать строй. Арбалеты били скромнее, но щит пехотинца его не спасал от небольшого стального болта, который пробивая себе небольшое, аккуратное отверстие в деревянной преграде гарантированно поражал гота или генуэзца, что укрылся за ним. На дистанцию в пятнадцать шагов от первой линии пехота подошла уже сильно потрепанная и солидно деморализованная.

Сделав рывок, противник завяз на линии полевых укреплениях, которые обороняли латники князя, взявшие в руки алебарды. По проходам между импровизированными редутами первой линии били баллисты и арбалеты второй и третьей линий, нанося весьма серьезный ущерб, так как пехотинцы, пытаясь обойти с укрепления, поворачивались боком к фронту обстрела и их уже не так хорошо защищали щиты. Поэтому болты, часто пробивая на вылет одного бойца, задевали стоящего за ним. В конце концов, через двадцать с лишним минут боя пехота готов и генуэзцев не выдержала и побежала, пытаясь выйти из-под плотного обстрела. Зону поражения покинуло не более четвертой части их первоначальной численности. Обе имевшиеся фельдкоманды сразу же, как противник побежал, бросились к первой линии, дабы оказать первую медицинскую помощь и вынести раненных в глубину позиций. Оказалось что потери весьма скромны — три убитых, два тяжело и тридцать легко раненных. Для восполнения числа бойцов в самой важной первой линии произвели замену его личного состава с третьей.

Спустя пару часов, Гаврас привел в чувство деморализованную пехоту, и распределив по стрелковым группам для их прикрытия, подготовился к новой атаке. Кавалерийская группа под его началом ушла буквально к опушке леса, что прикрывал левый фланг и тыл Эрика, а пехота распределилась равномерно вдоль всего фронта и медленно двинулась. В задачу скутатов входило прикрытие лучников своими щитами от обстрела боспорцев. Буквально вдоль реки по самому краю правого фланга продвигалась баталия генуэзских арбалетчиков. Серьезную опасность представляла только кавалерия и арбалетчики. Поэтому Эрик распорядился в момент атаки кавалерийской группы сосредоточить обстрел из всех видов оружия по ней, и после ее уничтожения вернуться к обстрелу бьющих с хорошей дистанции генуэзцев. Собственно так и получилось за исключением той детали, что обстрел защищенных чешуйчатыми доспехами катафрактариев начали преждевременно, то есть с дистанции в двести метров. Это позволило им вовремя отвернуть в сторону и уйти из-под обстрела, потеряв всего три десятка человек, да и то из числа легких кавалеристов, что сопровождали их в атаке.

Дуэль с генуэзскими стрелками шла на дистанции в две сотни шагов, а потому никто не мог нанести друг другу ущерба, ибо одни надежно прикрывались щитами, а другие доспехами. При этом итальянские стрелки были рассеяны маленькими группами, а потому не получалось полноценно задействовать баллисты. Обстрел лучников так же давал весьма скромный результат, то есть, жертву находил только каждый пятый-шестой болт. В то время как их стрелы результата не давали вовсе. В общем, видя такую картину, князь отдал приказ не расходовать довольно дорогой боеприпас и ждать. Через два часа у лучников и арбалетчиков, что вели обстрел боспорских позиций, закончились стрелы и болты, включая те, что подносили с обоза. Результат их расхода практически нулевой — всего два легко раненных дружинника.