Я ведь умная?

Ранма уклонился от удара, а Набики вскрикнула от негодования. Вскочив на ноги, Ранма нос к носу встал с обнадеженным Генмой. Но первые же слова сына разбили его надежду.

— Папа! Зачем ты это сделал? Это какая-то глупая шутка? Если так, то ты заплатишь!

Когда двое мужчин упали духом, а Аканэ оказалась совсем подавлена, в комнату скользнула Касуми. Вручив промокшей паре по свежему полотенцу, Касуми мило улыбнулась:

— О боже, нет, Ранма-тян. Наши отцы пытались воссоздать тот инцидент, чтобы превратить тебя обратно в парня, ментально. Я уверена, что доктор Тофу сообщил им, насколько это маловероятно, но они упорствуют.

Ранма могла лишь смотреть на своего отца, но Набики не была так ограниченна. Взглянув на Генму и свою сестру, она повернулась к отцу.

— Я-то думала, что это я эгоистка, папа, но ты меня обскакал. Ты готов рискнуть повредить Ранме мозг, может быть даже покалечить ее, ради того малого шанса, чтобы Ма-тян снова думала, что она парень? Вы хоть посоветовались с доктором Тофу или хотя бы спросили того единственного человека в этом доме, у которого есть медицинские знания? — закончила она, многозначительно глядя на Касуми.

— О боже, нет, Набики-тян, они лишь хотели, чтобы я в течение дня поддерживала воду горячей. Если бы отец спросил, я бы сказала ему, что глупо планировать попытку сознательно ранить кого-то, уже пострадавшего от черепно-мозговой травмы, — невинно ответила высокая девушка.

— Это абсурд, мой сын крепче этого. Такой позор, что такой слабенький удар по голове заставил его забыть, кто он, — выпалил Генма. Он незаметно кивнул Соуну, вытащившему бутылку с водой. Когда двое мужчин встретились взглядами, Соун облил Ранму холодной водой, после чего повернулся схватить кастрюлю с остатками горячей. Когда он плеснул горячей водой в рыжую девушку, Ранма пригнулась, уклоняясь от воды, и подсекла своего отца, сбивая его с ног.

— У тебя была лишь одна попытка, — прорычала она, выпрямляясь. Посмотрев на трех своих противников, Ранма спросила: — Не возражаешь, если я сегодня посплю в твоей комнате, Набики? Я не доверяю этим идиотам. — Аканэ в шоке отвлеклась от своей вины, когда ее сестра кивнула.

— Конечно, Ма-тян, это, наверное, хорошая идея, — согласилась коротковолосая брюнетка.

— Набики! — закричала Аканэ. — Ты не можешь позволить этому извращенцу спать в твоей комнате! Кто знает, что он сделает?

— Сумеет спокойно выспаться, — пробормотала Набики. Ранма не была так уверенна.

— Я ДЕВУШКА! — выкрикнула рыжая, после чего заметно успокоилась. — Что происходит между мной и Набс это наше дело, Тендо. Я пойду в додзе успокоиться. Чуть позже я помогу с ужином, онээсан. — Все пятеро жителей дома Тендо смотрели, как мастер боевых искусств с косичкой проследовала в тренировочный зал.

Ката мастерски выполнялось, хоть и с куда большей силой, чем было необходимо. Отцы предприняли третью попытку «выбить из Ранмы дурь» вскоре после того, как рыжая приступила к тренировке. Ранма закончила с практикуемым ей тяжелым ката и и перешла к изящным, медленным движениям тайцзи. Стоя спиной ко входу, она заговорила в первый раз с момента начала своей тренировки.

— Чего тебе нужно, Тендо? — спросила она, не поворачиваясь взглянуть на Аканэ.

Черноволосая девушка обошла вокруг, чтобы войти в поле зрения Ранмы. Она выглядела обиженной и сердитой.

— Почему ты так ко мне относишься, Ранма? Ты парень, ты мой жених.

— Я никак к тебе не отношусь, Тендо. Какова бы ни была причина, твой удар, попавшаяся навстречу скала, может быть, съеденный тем утром рис, я поняла, что я девушка. — Рыжая продолжила свой ката. — Я контролирую это не в большей степени, чем ты. Можешь ты решить стать парнем, если вдруг захочешь? Нет? Так и я.

— Это глупо, Ранма! Я не могу решить, что я парень, потому что я девушка, но ты парень! — уже почти кричала Аканэ, ее лицо становилось все злее. Ранма прекратила ката, глядя на свою невесту. — Ты просто держишься за эту женственность, чтобы смутить меня, чтобы преподать мне урок, — сказала Аканэ с гневным презрением. — Ладно, ты победил, я больше не буду тебя бить, — пообещала она, ее голос смягчился. — Просто будь снова парнем.

— Ну, тут ты абсолютно права, Тендо, ты больше не будешь меня бить. Думаешь, у меня в мозгу есть переключатель, и я просто щелкну им и решу, что я парень? — начала рыжая, осторожно меняя позицию. — Пойми, Тендо, того Ранмы, которого ты знала, больше нет, глупого парня, обменивающегося с тобой оскорблениями, которого ты била, больше не существует. Есть только я, Саотоме Ранма, мастер боевых искусств, старшеклассница и, самое главное, девушка!

Поставив свой новый рекорд, Аканэ нарушила свое обещание, врезав рыжей прямо в подбородок, крича:

— Ладно, ну и будь тогда девушкой, мне все равно! — Рыжая вылетела из додзе во двор. Раздался всплеск и удар, испаривший весь гнев Аканэ. Кинувшись к двери, она увидела распростертое тело своего жениха в пруду, ее голова лежала на треснувшем камне, с которого и началась вся эта одиссея.

Сцена до жути напоминала пробуждение Ранмы-девушки менее недели назад. Хотя были и отличия, крупные отличия. Аканэ забилась в угол, напуганная и стыдящаяся. Доктор Тофу поглядывал на нее с холодным презрением, после того как Набики обяснила, что произошло, и этот взгляд ранил ее сильнее, чем она думала, вообще возможно. Тот факт, что врач в присутствии Касуми справлялся с собой, подчеркивал всю серьезность вопроса.

Вся остальная семья реагировала в своей обычной манере, за исключением Набики. Средняя Тендо попеременно гневно скрипела зубами, глядя на Аканэ или отца Ранмы, и страдала от беспокойства, помогая Касуми ухаживать за павшим мастером боевых искусств. Касуми позволила намеку на беспокойство просочиться сквозь ее обычное спокойствие. Соун выглядел одновременно тревожно и обнадежено, тогда как Генма был почти весел, уверенный, что его сын сейчас вернется. По настоянию старшего Саотоме Ранма сейчас был мужчиной и был одет в мужскую одежду.

Когда доктор Тофу закончил с осмотром, его окутала небольшая, ясно видимая аура. Однако к группе Тофу обратился в своей обычной спокойной манере.

— Ну, не думаю, что Ранма сильно пострадал. Тем не менее, я не могу не упомянуть об опасности того, что ты сделала, Аканэ-сан. Нанести новую черепно-мозговую травму тому, кто уже проявил изменение личности, преступно безрассудно. — Аканэ покорно кивнула. Генма отбросил в сторону озабоченность врача.

— Не нужно волноваться о парне, сэнсэй. Я уверен, что любящая забота Аканэ восстановит Ранму, — заявил толстый мастер боевых искусств.

Тофу довольно долго молчал, хотя аура снова проявилась. Сделав паузу, чтобы протереть свои очки, Тофу уставился на того, кто часть времени был пандой.

— Саотоме-сан, я сожалею, что это не Соединенные Штаты, где я мог бы связаться со службой опеки и вытащить Ранму изо всей этой жестокости. Пока что я сделаю так...

— Простите, сэнсэй, — прервала его Аканэ. — Я знаю, что у меня проблема, и я хочу, чтобы вы мне помогли, может, мне стоит обратиться к психиатру? Я обещала Ранме, что никогда ее больше не ударю, и через минуту уже нарушила обещание. Мне нужно справляться с гневом. — Тофу заметно смягчился.

— Я рад, что ты смогла попросить помощи, Аканэ. Несколько занятий по управлению гневом, наверное, сильно тебе помогут. Но ты в этом доме не единственная проблема, — сказал он, многозначительно глядя на отцов и Набики.

— Эй! Я не наврежу Ма-тян, — запротестовала Набики. — Она мой партнер и лучшая подруга! — Тофу печально покачал головой.

— Надеюсь, что это так и будет, если Ранма-тян очнется как мужчина, Набики. — Доктор с легким отвращением взглянул на радующихся отцов.

— Тогда лучший способ решить эту проблему в том, чтобы Ранма женился на Аканэ как только проснется, — авторитетно сказал Генма. Доктор твердо покачал головой.

— Нет, Саотоме-сан. Аканэ обратится за профессиональной помощью, но я хочу, чтобы этот так называемый договорный брак ради объединения семей был полностью доброволен. Если Ранма и Аканэ этого не захотят, обязательство перейдет на следующее поколение. Ваши мечты не стоят всей боли и потрясений. И это не обсуждается. Дайте детям передышку, или я обращусь к властям.

Едва Генма оскорбился, Соун прошептал:

— Не беспокойся, Саотоме, Ранма любит Аканэ. Мы согласимся с этим, чтобы избежать скандала. — Толстый мастер боевых искусств не выглядел уступившим, но с молчаливым согласием кивнул. Глядящие друг на друга мужчины прервались, когда Ранма простонал.

Все немедленно собрались вокруг футона младшего Саотоме. Ранма, потирая голову, сел.

— Черт, Аканэ, нахрена так сильно бить-то? — пробормотал он. Он смутился, оглядев собравшуюся вокруг него толпу. — М-м, что происходит?

— Как ты себя чувствуешь, Ранма-тян? — мягко спросила Касуми, немного загрустив, когда Ранма поморщился от использованного ею суффикса. Генма возбужденно вмешался:

— Ранма, ты парень или девушка? — резко спросил лысый мужчина. Ранма взглянул на своего отца, как будто у того отросла вторая голова.

— Я парень, бать, что за идиотский вопрос ты тут задал, — запротестовал парень с косичкой. — Нехрен из-за одного только проклятья сомневаться в моей мужественности.

— З-значит ты снова парень, Ранма? — спросила Аканэ дрожащим от надежды голосом.

— Чего это ты имеешь в виду под опять, немиленькая пацанка, — возмущенно прорычал Ранма, только чтобы сразу же смутиться, когда Аканэ обняла его, а отцы затанцевали, напевая «Ранма снова парень!»

Посреди ликования лишь Касуми удалось заметить горестное выражение и слезы Набики, когда она выбежала из комнаты.

Прошло несколько часов с того момента, как Ранма вернулся как парень. Набики справилась со слезами и решила вернуться ко своей роли Ледяной Королевы, но корабль ушел. Когда она собрала фотографии, которые должны были быть портфолио Ранмы, брюнетка вдруг поняла, что рассматривает каждый снимок, улыбаясь, когда они поднимали воспоминания о слишком уж малом периоде рядом со своей лучшей подругой.

Средняя Тендо решила выбросить все фотографии, воспоминания и упущенные возможности и вернуться к той, кем она была, но, словно Ма-тян сидела рядом с ней, Набики услышала говорящее ей сопрано: «Жизнь слишком коротка, подруга. Зарабатывай И веселись».

Она покачала головой. Она думала, что ей будет горче, но гнев ушел. Остались лишь хорошие воспоминания и слабая надежда, что где-то внутри этого бестолкового качка ее лучшая подруга готовилась к своему возвращению. В память о ней Набики решила чуть лучше относится к парню с косичкой. Стук в дверь прервал ее размышления. Тряхнув головой, она крикнула:

— Входи, Касуми.

Дверь осталась закрытой, когда нервный тенор сообщил ей:

— М-м, прости Набики, это я. — Брюнетка вздохнула, но криво улыбнулась.

— Заходи, Саотоме.

Волнующийся парень вошел в комнату, закрыв за собой дверь. Он с минуту рассматривал коротковолосую девушку, прежде чем начать:

— М-м, Набики, я со всеми поговорил, и, кажется, я считал себя девушкой и вроде как дружил с тобой. Надеюсь я не... знаешь... никак тебя не ранил.

— Не переживай, Ранма, было весело, пока продолжалось. Я на тебя не злюсь, — сказала Набики, с удивлением поняв, что говорит правду. Парень с облегчением улыбнулся.

— Касуми сказала мне, что я думал, что я вроде как умный, — расслабившись, заметил он. Набики рассмеялась.

— Ты был умнее, Ранма, это не шутка. Было очень приятно пообщаться с Ма-тян.

Ранма начал бродить по комнате, разглядывая некоторые интересные Набики предметы, что она держала на виду.

— Ага, кажется, Касуми сказала то же самое. Умная девушка, кто бы мог подумать? — Ранма, казалось смотрел вдаль, размышляя тем временем вслух. — Знаешь, умная девушка, вероятно, поняла бы, что наши отцы никогда не сдадутся. Как и Аканэ.

Набики уставилась на парня, когда язык его тела тонко изменился.

— Не сомневаюсь, она придумала бы какой-нибудь план, чтобы снять с себя все это давление, чтобы на какое-то время все вернулось к обычной жизни. — Теперь Ранма смотрел прямо в глаза Набики. — Что-нибудь, чтобы убедить людей, черпающих свои медицинские знания из фильмов и телесериалов, что она решила, что она снова парень.

Средняя Тендо теперь задержала дыхание, все ее внимание было обращено на парня с косичкой, двигающегося во все более и более женственной манере.

— Быть может, какое-нибудь старое клише о том, что один удар по голове исправляет последствия второго. Она знала, что желающие глупого парня захотят в это поверить, вот только она, наверное, подумала, что ее партнер сразу увидит все сквозь эти надуманные предлоги. — Теперь манеры Ранмы стали полностью женственными. — Уверен, что она никогда и не думала ранить свою лучшую подругу, и что ей очень жаль.

— Ма-тян? — прошептала Набики. — МА-ТЯН! — закричала она, захватывая своего друга к костедробящие объятия. — Сволочь, как ты могла так поступить со мной?

— Полагаю, мы квиты, а, Набс? Серьезно, я думал, ты немедленно заметишь мою контригру. Похоже, из меня куда лучший актер, чем ты думала, — закончил он.

— Кто еще знает? — спросила Набики, заканчивая обниматься.

— Ну, если ты имеешь в виду, кому я сказал, то только тебе. Касуми должна подозревать, и я уверен, что Тофу знает. То, что он поддержал меня там, говорит о многом. Колон узнает почти сразу.

— Так что будем делать? — счастливо начала строить планы Набики. — Если хочешь продолжить с нашими планами, я легко смогу «шантажом» заставлять тебя одеваться в женскую одежду и фотографироваться. А там посмотрим, как отреагируют остальные. — Ранма кивнул.

— Звучит неплохо. Полагаю, ты сможешь «одолжить» мой гардероб и суметь его сохранить. Я не возражаю против того, чтобы ты его использовала, но не зажимай все самое лучшее, ладно?

— Ладно, — ухмыльнулась Набики. Ее улыбка немного поблекла. — А что с Аканэ?

— Не знаю, Набс, — вздохнул черноволосый парень. — Возможно, я в итоге женюсь на ней. Должно быть нормально, особенно если она возьмет своей нрав под контроль. — Набики была в шоке.

— Но ты девушка.

— Ага, но у меня до сих пор, кажется, нет предпочтений. Может, этот удар по башке закоротил мое либидо. Во всяком счлучае, полагаю, Аканэ лесби или, по крайней мере, би, не то чтобы я ее виню, так что я, наверное, когда-нибудь скажу ей.

— С чего ты это взяла, Ма-тян? — поинтересовалась Набики. Ранма пожал плечами.

— Взгляни на двух мужчин, вызвавших ее интерес. Тофу, потому что он добрый и нежный и полностью безопасный, потому что она никогда не сможет его заполучить. И я, с ее точки зрения, парень, превращающийся в девушку. Будь ты наследницей традиционной семьи, и окажись ты вдруг лесбиянкой, не был бы кто-то вроде меня даром божьим? А если бы он был полным грубияном, это без конца бы тебя расстраивало, потому что ты бы хотела, чтобы он был женственнее.

— Неплохой сценарий, — допустила Набики, — но тогда почему она так угасла, когда ты действительно стала девушкой? — Ранма снова пожал плечами.