Взяв из корзины, пропитавшуюся потом отцовскую рубаху, Санако окунула ее в воду, вынула на мостик и хотела посыпать стиральным порошком, как вдруг из воды, прямо перед обомлевшей девочкой, вынырнула когтистая лапа с лягушачьими перепонками между пальцами. Лапа вцепилась в мосток и, зашумев ниспадающей с плеч и головы водой, из глубин реки вынырнуло чудовище.
Истошный визг девчонок и женщин раскатился по берегу.
— Каппа! Каппа!!! Спасайтесь!
Побросав тряпье, прачки обратились в паническое бегство, и только удалившись от берега на сотню метров, осмелились остановиться.
Монстр, оказавшийся на удивление малорослым, выбрался на мостки и теперь стоял, невозмутимо стряхивая с себя воду и стаскивая с плеч простую хлопковую рубаху серого цвета. Мокрую ткань следовало выжать.
— Что вы орете?! — выкрикнула какая-то женщина средних лет. — Такую панику подняли! Это же просто какой-то мальчишка!
— Мальчишка?! С такими-то ступнями? У него ласты! Это точно водяной!
Снова натянув влажную рубаху, Кицунэ посмотрел на штаны. Нет, этим придется сохнуть так. Люди смотрят. Показывать голые ноги — неприлично.
Ласты на ногах оборотня укорачивались, но слишком медленно и малыш все еще был очень похож на лягушонка-переростка.
— Настоящий каппа! — шептались люди на берегу.
— Нет, не похож! У него голова без выемки для воды!
— Ну и что, что с ластами? Нет черепашьего панциря, птичьего клюва. Если он — каппа, почему тогда его кожа не зеленая?
— Это просто какой-то мутант из генетически измененных. Не подходите к нему! Может, он сейчас уйдет?
Кицунэ, вытряхнув воду из ушей, направился к берегу. Ласты смешно шлепали по доскам мостков. Люди расступились перед ним, провожая шальными взглядами.
— Какое у него лицо! Посмотрите на лицо!
Оборотень не просто так выбрал это место для своего появления. Старик дал хороший совет. Эти люди увидели необычное существо и разнесут о нем слухи. Если сплетни привлекут врагов, Кицунэ сменит облик и легко спрячется от них. Когда же о странном человеке услышит хозяин, он обязательно придет сюда и оборотень сразу выйдет ему навстречу. Легко и просто.
Кицунэ направился, было, к дороге, ведущей к домам пригорода, но вдруг у него на пути встала девочка лет шестнадцати, в неброском старом кимоно.
Без лишних слов, Санако поклонилась Кицунэ и оборотень, привыкший быть вежливым, поклонился ей в ответ.
— Меня Кицунэ зовут. — сказал он, думая что с ним хотят познакомиться. — А тебя?
— Не твое дело. — грубо ответила девчонка. — Кицунэ? Какое глупое имя! Какая же ты лиса? Ты — лягушка!
Кицунэ смутился еще больше, а девчонка, вздернув нос, удалилась .
— Он поклонился, и не умер! — шептались женщины между собой. — Значит, точно не каппа! Обычный мутант, их полно развелось, самых разных. А напугал-то как, оболтус!
Кицунэ, чувствуя всеобщую враждебность, поспешил убраться от этих людей подальше. Что-то напомнила ему эта гнетущая атмосфера. Точно такое же отношение было к оборотню со стороны обитателей базы Хебимару.
В этот момент Кицунэ впервые подумал о том, что возвращаться к хозяину ему, признаться честно, не очень-то и хочется. Здесь, наверху, в большом мире, было гораздо светлее, веселее и интереснее. А если встретятся злые люди, то от них можно просто убежать!
Теплый солнечный день навевал на Кицунэ самое благодушное настроение. Синее небо, растаявшее чувство одиночества и сытость, обретенная благодаря обеду у радушного рыбака. Для счастья грозной боевой биоформе, оказывается, было нужно совсем не много.
Ласты и перепонки исчезли. Длинные волосы оттеняли лицо. Взглянув со стороны, теперь можно было принять юного оборотня за обычного подростка.
Если что и привлекало внимание окружающих, так это одежда оборотня. Простая, мешковатая рубаха и штаны. Что-то подобное носят в больницах или дома, но никак не выходя на улицу.
Кицунэ, слишком неопытный еще, не понимал, почему на него оглядываются.
— Наверное, они видят мое лицо. — маленький монстр осмотрелся по сторонам, выискивая потайное место. Никто не должен знать, какой облик он примет теперь. — Нужно стать таким, как все. Незаметным и самым обыкновенным среди остальных.
Заметив небольшой проулок меж двумя дворами, оборотень шмыгнул туда и начал вспоминать лица, что он видел недавно и еще не успел забыть. Такако? Или тот молодой воин, по имени Казуши? Они единственные более-менее подходили оборотню по телосложению. Во взрослого превращаться не хотелось. Пришлось бы создавать воздушные мешки в теле для увеличения объема, а это весьма неприятно и даже болезненно. Кицунэ посмотрел на себя и выбрал лицо главной тюремщицы. Так и тело менять почти не придется. Меньше возни.
Острый подбородок, резко очерченные скулы, впавшие щеки и черные круги под глазами. Такой Кицунэ помнил Такако. Озлобленную стервозу, которая жутко бесилась, если кто-то указывал ей на несоответствие возраста должности. Такако без устали шныряла по тюремным уровням и нещадно тиранила своих подчиненных, которые вскоре научились слушаться ее беспрекословно. Из страха больше не перед самой Такако, а перед Хебимару, которому маленькая злючка доносила о любом проступке или попытках неповиновения подчиненных.
"Милашка".
Кицунэ было невдомек, что тюремщик бросил эту фразу Такако с издевкой. Печать злобы оставила четкий след на лице девчонки. Милой, даже симпатичной, ее едва ли можно было назвать всерьез.
Завершив смену облика, хитрая лисица, хихикнув, вышла из проулка, надеясь, что теперь на нее не будут обращать особого внимания. Угадала, но не совсем. Внимания на нее теперь старались не обращать.
Подозрение в том, что что-то она сделала не так, у оборотницы возникло почти сразу.
— Здравствуйте. — Кицунэ с улыбкой поклонилась двум женщинам, что стояли посреди улицы и о чем-то разговаривали. — Простите, может быть вы подскажете мне, где в этом городе можно переночевать?
— Переночевать? — женщины ответили ей не слишком приветливо. — Поищите гостиницу, уважаемая! У вас есть деньги?
— Деньги? — Кицунэ очень захотела спросить, что это такое, но сдержалась, чувствуя, что это будет невероятно глупый вопрос. — Нет...
— Нет денег? Неужели? Тогда вам, наверное, будет сложно найти место для ночлега. — женщина смерила Кицунэ взглядом. — Даже не знаю, что вам посоветовать. А почему вы спрашиваете именно нас?
— Извините. — растерянная оборотница поклонилась и отошла в сторону.
— О духи предков, эти бродяги совершенно обнаглели! — услышала она тихое перешептывание за своей спиной. Женщины, не зная о чуткости слуха оборотницы, наивно думали, что странная девушка не может их слышать. — Может быть, она надеялась напроситься к нам?
— Да с такой рожей ее ни один нормальный человек на порог не пустит, даже с деньгами! Сразу же видно, вор да разбойница!
— А на одежду посмотри! Наверное, это чудо из больницы для умалишенных сбежало.
— Нужно самураям о ней сказать.
— Пойдем отсюда скорее.
Совершенно смутившись, Кицунэ поспешила скрыться с глаз и шмыгнула в тень. Нет, определено, она еще многое в этом мире не понимает. Прежде чем действовать, нужно понаблюдать за людьми и, хоть в общих чертах, узнать что хорошо, а что плохо.
"У тебя яркая предрасположенность к гендзюцу, Кицунэ-чан".
"А что такое гендзюцу, хозяин"?
"Иллюзии. Воздействуя энергией Ци на мозг, ты можешь заставить человека увидеть несуществующее или скрыть настоящее".
Кицунэ сложила пальцами несколько печатей и, сконцентрировавшись, распространила вокруг себя крошечные частицы Ци.
— Я уже трижды применяла это на тренировке! — тяжело дыша от напряжения, Кицунэ глубоко вдохнула и на выдохе ударила вокруг себя зарядом биополя, подчиняя себе, в малой степени, биополя окружающих. — Должно получиться!
Словно кто-то взмахом руки стер из этого мира фигуру девушки-бандитки в нелепой одежде.
— Дзюцу отвода глаз! — выдохнула Кицунэ. Совершенно бессмысленно, конечно. Дзюцу самураев и шиноби в заклинаниях не нуждались.
Осторожно оглянувшись, оборотница выскользнула из тени и удовлетворенно кивнула, видя что ее прием сработал. Никто не реагировал на присутствие Кицунэ, словно ее вовсе не существовало.
Довольная девчонка, встав на четвереньки, по-звериному побежала дальше по улице, не забывая атаковать своим дзюцу всех, кто входил в зону прямой видимости. Если бы она только знала, как сильно рисковала жизнью в тот момент! Окажись поблизости более-менее обученный самурай, он, заметив гендзюцу, без излишнего труда оборвал бы жизнь несмышленого лисенка ударом катаны. С шиноби, использующими дзюцу столь нагло и открыто, не церемонились. Кицунэ никогда еще не сталкивалась со стражами-мечниками и не знала, что самураи вполне успешно могут сбивать длинные прыжки шиноби. Основной аргумент лисенка в столкновении с врагом, быстрые ноги, не спасли бы ее.
На ее счастье хранители закона в пригороде появлялись крайне редко. Могучие кланы, держащие за собой целые районы и отрасли производства, разбирались с проблемами сами, или пользовались услугами наемников-ронинов, избегая привлекать к действию городские власти. В пригороде даже не было патрулей, но соглядатаи местных заправил все же таились повсеместно.
Оборотница мнила себя в полной безопасности. Она даже позволяла себе маленькое хулиганство — дергала проходивших мимо людей за волосы. Оборотница весело хохотала, потешаясь над ошалело озирающимися жертвами, как вдруг позади нее возник человек в черном и, протянув руку, сцапал хулиганку за взлохмаченные космы.
— А ну стой! Ты что тут устроила? Вся улица энергией Ци фонит! Ты кто такая? На кого работаешь?!
Тон голос не предвещал маленькой оборотнице ничего хорошего. Точно так же, угрожающе и зло, с ней тюремщики разговаривали. Кицунэ испуганно выпучила глаза, понимая что сейчас крепко получит, ведь хозяина, который запрещал тюремщикам бить ее, рядом нет.
— Мяфк!
Оборотница рванулась, отторгая волосы, которые попали в плен, развернулась и попыталась тяпнуть врага зубами, но тот отдернул руку и, с гневным восклицанием, крепко влепил оборотнице ногой под ребра.
Преступница отлетела прочь на несколько метров, кувырком покатилась по земле и, самортизировав руками, кое-как смягчила удар о стену дома.
— Джуничи! — раздался громкий женский выкрик. — Ты что вытворяешь?! Разве можно так сильно ребенка бить?!
— Я... э-э... — парень в черном почесал затылок. Маска на лице не спасла его от опознания. Жители этого района, очевидно, были знакомы со всеми соглядатаями, следящими за соблюдением порядка. — Томоко-сан, она мне едва руку не прокусила! Не вмешивайтесь!
— Не вмешиваться? Да кем ты себя возомнил? Законником, или, может быть, великим дайме? Ты же ей клок волос из головы вырвал! Ужас какой! Смотри, пожалуюсь хозяину квартала, он прикажет с тебя шкуру спустить!
Люди обступили Кицунэ, которая чихала и кашляла, пытаясь избавится от набившейся в рот и нос пыли. Горожане зашумели, переговариваясь между собой и обсуждая внешность странного подростка. Обсудить было что. Кицунэ, убедившись что облик Такако не вызывает у людей ничего кроме враждебности, почти сразу сменила его на нейтральный.
— Не та ли это каппа, которую женщины наши в реке простынями выловили? — спросил какой-то дед. — Вроде похожа. Шуму то было!
— А ну, сознавайся, что ты здесь вытворяла? — склоняясь к диковинному существу, спросил соглядатай. — По домам шарила?
Помятые ребра вернулись на место, ушибы и царапины заросли едва ли не быстрее, чем появились. Кицунэ притворялась тяжелораненой и скулила, выжидая когда люди чуть-чуть расслабятся.
Сейчас!
Люди вскрикнули, шарахаясь прочь, соглядатай грозно рыкнул, пытаясь успеть сцапать верткую бестию, что метнулась ему под ноги. Он ухватил ее за лодыжку, Кицунэ яростно рванулась, тряпичный ремешок не выдержал и лопнул. Соглядатай замешкался на пару драгоценных для Кицунэ секунд, ошалело уставившись на серые хлопковые штаны, что остались у него в руках.
Сверкая отражением солнца на тощих голых ногах, оборотница в великолепном прыжке взлетела на крышу ближайшего дома и помчалась прочь от вопящих и свистящих ей вслед людей. Лавировала и кружила по переулкам она так лихо, что даже соглядатай-шиноби не смог ее долго преследовать.
— А ну вернись! — останавливаясь, выкрикнул он вслед оборотнице, посмотрел на тряпье, которое до сих пор сжимал в руке, надеясь вернуть владелице, и фыркнул от смеха. — Штаны забери, чудовище!
Кицунэ не вернулась. Она скрылась на территории другого квартала и, перескочив через забор какого-то дома, спряталась в беседке у бережка маленького пруда. Здесь, в тени, ей удалось отдышаться. Преследователь отстал.
— Ну, и что дальше? — растерянно заныла она, пытаясь пониже натянуть рубаху. — Куда же я дальше пойду? Как теперь спрячусь?
Все из-за ее шалостей. От того, что забыла о главной цели. Нужно было найти возможность жить среди людей, попытаться понять хотя бы, какой облик не будет сердить и отвращать их.
Впрочем, она уже видела достаточно, чтобы представить себе нормальное и достаточно красивое, по человеческим меркам, лицо.
Кицунэ подумала уже начать превращение, но вдруг услышала шаги и голоса. По тропинке мимо беседки шли люди.
Оборотница замерла и затаила дыхание. Может быть не заметят и уйдут?
Люди направлялись не к беседке, и вскоре Кицунэ услышала восторженные реплики хозяев, вышедших встречать гостей.
— А это кто у нас? Неужели Сакико-чан? Какая же ты милая стала! Настоящая маленькая принцесса!
Некоторые слова Кицунэ не знала, но интонация говорившего удивила ее. Она никогда не слышала в словах людей столько доброты и радости. Маленькая оборотница заерзала на месте. Она тоже хотела, чтобы люди восторгались, глядя на нее. Так же, как они радовались, неизвестной ей, пока, Сакико.
Выбравшись из беседки, Кицунэ рискнула вновь применить отводящее взгляд дзюцу, и осторожно подкралась к людям, стоящим на ведущей к дому тропинке. Взгляд лисенка устремился на очаровательную шестилетнюю девочку, что стояла, держась за руку взрослого мужчины. Мужчина, это, наверное, ее хозяин. Как Хебимару, для Кицунэ.
Улыбнувшись, оборотница присмотрелась к девочке. Значит, вот так должен выглядеть приятный для окружающих человек?
Не потревожив обитателей дома, Кицунэ отступила и скрылась. Вспоминая лица виденных сегодня людей, она формировала новый образ. Отличный от малышки Сакико, свой, но созданный под влиянием внешности ребенка людей. Кицунэ, боевая биоформа, никогда не радовалась, когда ее называли определением, данным Хебимару. Всей душой, рожденный в лабораториях, маленький монстр хотел быть человеком.
Спрятавшись от посторонних глаз, Кицунэ начала, как она надеялась, последнее свое превращение.
Дома в пригороде были расположены близко друг к другу. Люди жили большими кланами и каждая семья старалась поселиться поближе к своим родичам, дававшим поддержку и защиту в случае каких-либо проблем. Земли для новых построек не хватало, но один участок так и остался свободным. Здесь, на игровой площадке, под присмотром старух, жители квартала оставляли своих несмышленых детей.
