Во тьме за обступающими замок деревьями зимнего леса таилась группа наблюдателей.
— Неплохой скоростной показатель, — сказал Хебимару. Женщина-йома, глаза которой горели алым пламенем демонической Ци, убрала руки от его висков. Контакт с атакующим был потерян. — Хитоми, я предлагал тебе поставить знак молнии, такой же, какой был у того несчастного. Знак слабый, и без злоупотребления наркотиками в состояние йома тебя не переведет, но обрати внимание, как быстро ты смогла бы передвигаться! С такой скоростью можно легко уходить от преследователей. Полезная способность, не так ли?
— Я подумаю, — недовольно буркнула реаниматор из клана Йомигаэри. — Мой господин, смею предложить вам отступить глубже в лес. Самураи будут обыскивать всю местность вокруг замка.
— Далеко не пойдут. Страх властен над их душами, а самураи, верные наместнику юга, давно уже стягивают силы ближе к замку. Думаю, командир гарнизона серьезно обеспокоен и спишет нашу атаку на действия сторонников Юидая. Йома напомнит защитникам о бдительности, и, когда начнется бой, бунтари положат под стенами немало своих сил. В общей кутерьме наши верные друзья-демоны спасут моего метаморфа из гибнущей Серой Скалы.
— Если от холода не передохнут, — Хитоми поднялась, подошла к одному из йома и злобно пнула его в плечо. Иссохший, полугнилой подросток опрокинулся на бок и слабо зашевелился на снегу. Болезненный хрип раздался из глотки демона. Хитоми скривилась от отвращения, глядя на полумертвого монстра. — Господин, меня невыносимо бесит эта страна, постоянный холод и этот проклятый метаморф, которого мы преследуем уже больше месяца! Пусть его прикончат бунтари Водопадов или самураи Камней! Какое нам до него дело?
— Кицунэ — забавное существо. Мне интересен он и тот водоворот событий, что малыш закружил вокруг себя. Тебе придется помочь мне, ведь я предоставляю убежище, без которого тебя давно бы убили охотники Кровавого Прибоя или стражи закона. Таков договор — ты обязалась помогать мне за мою помощь тебе.
— Хорошо, хорошо! — Хитоми подняла руки в знак капитуляции. — Не хочу больше спорить, только давайте найдем место потеплее и расположимся на отдых. Я устала!
— Прошу простить мою невнимательность к вашим нуждам, Хитоми-сан. Вы устали, и йома замерзли. Надо хорошо отдохнуть и подумать над системой обогрева для ходячих мертвецов, ведь именно холодом ледникового периода далекие предки нынешних людей победили демонов, заполонивших мир в те далекие времена. — Хебимару поднялся и отряхнул полы своей длинной шубы от налипшего снега. — Уходим. Выждем немного. Даже с подкреплениями наших сил сейчас не хватит, чтобы взять Серую Скалу штурмом, но помощников в ближайшее время может найтись немало. Подождем еще неделю или две.
Хебимару, Хитоми и их монстры удалились, а в замке в то же время перед размолотыми в кашу останками погибшей твари уже стояли генерал Шичиро, Куо, Макото и еще несколько десятков самураев.
— Что это было? — Куо поворошил неприглядную кучу плоти и одежды мыском сапога. — Воняет как старый труп.
— В лабораторию бы эту дрянь, — угрюмо произнес Шичиро. — Кто-то из ученых мудрит с мертвецами? Все никак не уймутся, скоро и после смерти заставят воевать.
— Принцу докладывать о произошедшем будем? — спросил Макото.
— Зачем? — Куо пожал плечами. — Только настроение испортим. Парень едва начал веселиться, вкус жизни почувствовал, а здесь опять лезут какие-то уроды. Будем резать их на подходе и помалкивать.
Макото и Шичиро кивнули, соглашаясь со сказанным.
Садовник, ухаживавший за растениями в маленьком парке Серой Скалы и в оранжерее, был признанным мастером своего дела. Осторожным вмешательством в биоритмы растения он заставил маленький саженец сакуры пышно украситься розовыми цветами. Подарок, который преподнес тем утром принц Кано своей новой знакомой, был истинно королевским. Кицунэ с восторгом любовалась маленькой сакурой и, принимая горшочек с саженцем из рук принца, была очень осторожна, боясь навредить нежному и хрупкому растению неловким движением.
— После того как угроза войны отступит от наших земель, — сказал принц Кано, — мы пересадим это деревце в любое самое живописное место страны Водопадов, которое будет выбрано вами, Кицунэ-сама. В благодарность за то, что вы подарили всем нам надежду и волю к борьбе.
Кицунэ, очень довольная подарком, от души благодарила принца, не догадываясь даже о том, что сюрпризы на сегодня вовсе не закончились.
Когда церемония вручения подарка была завершена, к Кицунэ подошел Куо и, осторожно поманив рукой, тихо зашептал:
— Кицунэ-сама, могу ли я попросить вас об одной услуге?
— Какой? — ответила Кицунэ с недоверчивостью в голосе. — Мне не нравится, когда надо мной шутят, Куо-сама. Перед тем как что-нибудь делать, я все расскажу маме!
— Никаких шуток не будет, клянусь! У меня никогда не было даже мысли обидеть вас, Кицунэ-сама!
— Хорошо, тогда что вы хотите?
— Понимаешь, Кицунэ-чан, — Куо сразу позабыл по официальный тон. — Принц Кано слишком долго был изолирован за стенами замка, и теперь, желая помочь ему заполнить пробелы в знаниях о внешнем мире, я хочу познакомить его со всем, что было ему раньше недоступно. Например, мангой, — хитрец обрадованно заметил вспышку интереса в глазах девчонки. Отлично! Информаторы говорили правду. — Я слышал, что вам нравились рисованные истории, и теперь прошу вас помочь принцу во всем разобраться. Он не видел манги еще ни разу в жизни, и сегодня, после того как Кано-сама завершит краткое обсуждение текущих дел с генералом Шичиро, я хотел передать своему господину несколько журналов о... школьной жизни.
Кицунэ проглотила голодную слюну.
Хикари, обеспокоенная тем, что рыжий самурай вновь приблизился к Кицунэ и даже успел что-то наболтать, поспешила распрощаться со старающимся не быть излишне назойливым генералом Шичиро. Хороший он все же человек. Понял, что леди смущает его внимание, и держится вежливо, не докучая ей. Если будет продолжать в том же духе, то, возможно, леди Хикари примет его как хорошего друга.
— Позволите ли узнать, о чем вы беседуете? — осторожно поинтересовалась камигами-но-томе, подойдя ближе к своей дочери и телохранителю принца.
— Мам, а Куо-сан купил мангу для Кано! — заявила Кицунэ с такой прямолинейностью, что рыжего самурая пробил холодный пот. — Можно мне почитать ее вместе с принцем?
— Мангу? — камигами-но-отоме бросила на Куо взгляд, полный строгости. — Поверьте, я вовсе не желаю быть сурова, Сусуми-сама, но мне придется просить вас относиться немного серьезнее к моей дочери и их отношениям с принцем Кано. Возможно, вы разузнали об интересе Кицунэ к подобного рода литературе, но я не советовала бы вам играть на обретенном знании.
— Уверяю вас, Хикари-сама, я не желаю кому-либо нанести оскорбление или обиду. Более того, если я совершу подобное, принц Кано сделает намек на то, что моя служба ему плоха. Что будет означать для меня подобное заявление, думаю, не нужно объяснять.
— А что оно будет означать? — с интересом спросила Кицунэ.
— Только то, что господин недоволен своим самураем. — уклонилась от ответа Хикари. — Так или иначе, прошу вас, Сусуми-сама, стать более ответственным и серьезным. Сейчас, прошу простить, я не нахожу момент подходящим для чтения манги!
Кицунэ тайком подмигнула Куо. Все будет нормально! Она сама уговорит маму. Рыжий, так же тайком, без особого энтузиазма пожал плечами. Судя по всему, леди Хикари настроена весьма решительно. Оставалось надеяться только на разожженный в девчонке жадный интерес.
Обработка началась сразу, как только Хикари и Кицунэ вошли в свою комнату.
— Мам...
— Не надо говорить о манге, дочка, прошу тебя.
— Но, мам...
— Уверена, что вы найдете с принцем Кано достаточно тем для общения и без нее.
— Мам!
— Прошу, подумай, о чем ты просишь! Сусуми не станет афишировать то, что в столь суровое время Кано-сама тратит время на чтение легкомысленной литературы! Вас закроют в комнате, без лишних глаз и под надежной охраной! Очень двусмысленная ситуация! Представляешь, сколько это породит недобрых слухов?
— А я возьму с собой бабушку Таку! Никто не подумает плохого, если она будет там с нами!
— Нет, Кицунэ, я все же надеюсь, что ты поймешь необходимость удержать свои желания. Я не хочу выпускать тебя из вида, и мне не нравится, как этот... молодой человек, Сусуми, играет на твоих чувствах.
— Ну, мам!
— И не надо меня упрашивать, умоляю!
— Мам! Ну, мам! Ма-ам! — Кицунэ вилась вокруг Хикари, ласкаясь и мурлыча, словно голодная кошечка, которую хозяйка дразнит рыбкой. — Ма-а-ам! Ма-амочка-а!
— Достаточно, Кицунэ! — Хикари почувствовала, что начинает сердиться, и, боясь, что это чувство разовьется, решила ретироваться с поля боя. — Ты ведешь себя непослушно и огорчаешь меня. Посиди немного в комнате и успокойся.
Камигами-но-отоме направилась к выходу, а Кицунэ захлопала глазами с удивлением и обидой. Мама что, серьезно? Сейчас уйдет, так и не разрешив читать мангу?
Слезы хлынули сами собой. На сколько бы лет ни выглядела Кицунэ внешне, глубоко внутри она все еще оставалась маленьким ребенком. Дед Ясуо, охранявший вход в комнату госпожи, не смог сдержаться и покраснел от смущения, когда из-за двери до него донесся громкий рев обиженной девочки.
Утешать Кицунэ Хикари пришлось долго, не помогла даже капитуляция камигами-но-отоме.
— Ты больше не сердишься на меня, мам? — голос Кицунэ срывался от рыданий, а Хикари, сидя в кресле, баюкала ее на руках. Вернее, на коленях, на руках мамы четырнадцатилетняя дылда физически не помещалась.
— Нет, нет, что ты! Как можно на тебя сердиться, маленькая моя?
— И... и... и мангу можно почитать?
— Да, да, я же говорила, что разрешаю, — Хикари печально вздохнула. Слезы дочери были абсолютным оружием, женщина сознавала, что никогда и ни в чем не сможет Кицунэ отказать, если слезы эти будут искренни. — Но леди Така обязательно будет рядом с тобой.
— Хорошо, — Кицунэ шумно шмыгнула носиком. — Мам, прости меня. Я не хотела плакать, но просто... просто обидно очень.
— Я понимаю. Во всем виноват Сусуми-сан, узнавший как тебя растревожить. Все-таки ты у меня еще совсем маленькая, Кицунэ. Совсем-совсем маленькая лисичка.
— Я больше так не буду, — клятвенно заверила маленькая оборотница и поспешила утереть слезы со щек платком. — Я же не плакса! Но, мам, ты обо мне слишком сильно беспокоишься. Я все сделаю правильно, никого не обижу и себя обижать не позволю! Пусть только попробуют Куо или Кано что-нибудь сделать! Я им обоим ка-а-ак...
— Вот поэтому я и против того, чтобы ты слишком увлекалась мангой. Ты слишком серьезно относишься к нарисованным в них шуткам. Мне страшно представить, что будет, если ты, насмотревшись на рисованных героинь, ударишь принца!
— Я не ударю! Но пусть он тоже ведет себя нормально!
— Нормально? Это как вы с Мичиэ-химе себя "нормально" вели? Ежедневно пробивая стены, ломая мебель, оставляя друг другу синяки и вывихи?
— Почему друг другу? Я ни разу не ударила Мичиэ-чан. Она сильная, ловкая и хорошо обучена. Разве такую ударишь? Но Кано бить меня не будет, потому что... — Кицунэ пожала плечиками, чему-то застеснявшись. — Потому что настоящие принцы девочек не бьют!
Хикари не выдержала и рассмеялась.
— Ах, маленькая моя! Хорошо, я еще один раз попробую поверить, что ты можешь прожить пару часов без шалостей. Давай-ка приведем в порядок твой макияж, пока принц тебя заплаканной не увидел. Но смотри, не вздумай шутить с леди Такой! Не отводи ей глаза гендзюцу, не обманывай и не пользуйся ее добротой. Обещаешь?
Кицунэ шумно шмыгнула носом, гася последние проявления недавних рыданий, а потом кивнула и радостно улыбнулась.
— Я никогда не обижу бабушку, ты же знаешь, мам, — девочка соскочила с колен леди Хикари и подбежала к одному из четырех шкафов для одежды, стоящих в комнате. Один из этих шкафов принадлежал леди Хикари, а три остальных пришлось полностью отдать во владение Кицунэ. — Макияж подождет, сейчас надо выбрать мне новое платье!
— Но ты же это надела только утром!
— Мам, ну как ты не понимаешь? В этом платье меня Кано уже видел! Надо новое!
— Ох и вертихвостка! — Хикари, смеясь, всплеснула руками. — И ведь не учил никто, все сама придумываешь!
Кицунэ ответила ей застенчивой улыбкой, но в глазах девочки, буквально только что залитых слезами, уже блестела игривая лисья хитринка.
Если бы Кицунэ только могла узнать, какие мысли вертелись в голове бабушки Таки, то радужное настроение маленькой оборотницы живо испортилось бы. Старой служанке очень не понравилось то, что девчонка научилась капризничать и выпрашивать желаемое слезами. Така задумалась над воспитательным процессом. Така одобряла ласковые методы камигами-но-отоме, но на этот раз наследница самурайской крови замышляла суровую взбучку избаловавшейся лисице. Не хотелось быть жестокой с ней, но если сейчас упустить момент, то ребенку будет нанесено только больше вреда.
Кицунэ, не подозревая об угрозе наказания, дважды усугубляла ситуацию, останавливаясь в коридорах для того, чтобы полюбоваться собой в висящих на стенах зеркалах.
— Бабушка, — спрашивала Кицунэ, слишком занятая мечтаниями, чтобы заметить суровость во взгляде леди Таки. — А я правда красивая?
— Красивая, красивая, — кивала старушка, подумывая о том, что одними устными наставлениями, похоже, обойтись не получиться. Чем же внучку лечить? Розгами или работой?
— И принцу я, наверно, нравлюсь?
— Нравишься, нравишься.
— Бабушка-а-а... — Кицунэ жалобно посмотрела на старушку. — А ты не сердишься на меня?
— Конечно же, нет, — попыталась уклониться от темы Така, сделав вид, что не знает о выкрутасах девчонки. — Ты что-то сделала, что я должна сердиться?
— Я перед мамой расплакалась, — Кицунэ виновато поникла. — Как маленькая совсем. И мне теперь очень стыдно!
Жар прихлынул к щекам леди Таки. Надо было быть осторожнее, золотой пушистик оказался совсем не так прост, как казался. Маленькая хитрюга почувствовала, что бабуля намерена взяться за нее всерьез, и сделала финт хвостом, повинившись и раскаявшись, прежде чем получила первый упрек. Теперь Така может только спешно отчитать балбеску и взять с нее обещание исправиться. Ни о каких телесных наказаниях или общественных работах не может быть и речи. Бабушка не могла быть сейчас даже особенно строгой, ведь если внучку огорчишь, то испортишь ей свидание с высокопоставленным приятелем.
"Ну, погоди у меня! — сердито думала Така тем временем, пока отчитывала и воспитывала внучку. — Я за тобой наблюдаю! Кто бы ты ни была, что бы ты ни делала, но испортиться и задрать нос я тебе не позволю!"
Кицунэ смиренно склонила голову и выслушала все наставления, старательно делая вид, что не пропускает их мимо ушей. Создавать иллюзии она всегда умела, бабушка осталась довольна, но эффект был полностью уничтожен в самом окончании монолога, когда Кицунэ вдруг заметила нечто интересное в стороне и, забыв обо всем, побежала взглянуть.
