Дед Казуки посмотрел на ревущую от боли и обиды девчонку, затем на фею, которую чужак в белом принялся освобождать, а затем и на маскировочную накидку, что сиротливо лежала в стороне. Все ясно.
— Мариса, ты опять таскаешь волшебные вещи из моего дома? Я же запретил тебе брать их без разрешения! Ну погоди, доиграешься, я тебя тоже от души пригрею! Жди здесь. — старик, отстранив девчонку от себя, сделал пару шагов к ангелу, который уже освободил фею от веревки. — Великий тенши (тенши — ангел), благодарю вас за науку для этого глупого ребенка. Я готов компенсировать любой ущерб, что нанесла моя ученица и сделаю все, чтобы этот инцидент был исчерпан...
— Инцидент исчерпан? Компенсация? — одна из старших волшебниц прервала речь старика. Еще две волшебницы, помоложе, как раз вытащили из леса и пытались освободить пойманную нитями крови дежурную стражницу селения. — Кто должен требовать компенсацию, так это мы! По какому праву...
Привычная свысока разговаривать с кем угодно, одна из сильнейших чародеек Генсокье, она решила враз поставить чужака на место, но не тут-то было. Волшебница побледнела и впервые за долгое время почувствовала холод смертного ужаса, когда здоровенная, когтистая пятерня сгребла ее за ворот платья и встряхнула, словно тряпичную куклу.
— Сбавь тон, бантик на ходулях! — взревело порождение мертвых миров, встряхнув перепуганную волшебницу еще раз. — Ты мне лучше скажи, почему у вас дети над живыми существами глумятся? Селение такое крошечное, что одной ладонью прихлопнуть можно, а недоросли без присмотра и внимания взрослых шатаются, как в мегаполисе! Еще и орать вздумала! Если сами не занимаетесь воспитанием собственных детей, будьте готовы к тому, что этим займется кто-нибудь другой!
Остальные волшебницы в страхе отпрянули от разъяренного монстра и решение конфликта снова взял на себя старик.
— Уверяю вас, тенши-сама, — сказал он. — Что я лично в любом случае отпустил бы фею и наказал бы ее обидчицу, вздумай моя ученица принести ее домой. Прошу вас, не нужно так злиться. Скажите лучше, действительно ли вам не безразлична судьба духов природы и других жителей этого мира?
— О, неужели не у одного меня открыты глаза? Я-то думал, что в этом мире есть только на всю голову великие воительницы, могучие и жуткие, как... — ангел глянул на полузадушенную волшебницу и разжал пальцы, уронив жертву на землю. — ...как волосатые ноздри дракона! — белая фигура затряслась от смеха, а затем, резко прервав веселье, вскинул руку, направив когтистый палец на старика. — Ты прав, человек. Черный Ветер захватывает этот мир в свою власть, он еще не скоро станет катастрофой, но эффект уже ощущается повсюду! Вы не только оставили без присмотра своих детей, но и бросили на произвол зла детей природы! Оракул показал мне, что грядет, и именно поэтому я здесь! Дела ваши плохи. Чуть ли не хуже, чем у того животного, которое съели. Но у вас, как и у него, есть целых два выхода! Достучаться до верховной богини, или...
— ...Или? — старый алхимик, кое-как компенсировавший отсутствие магического дара мощными артефактами, был с ног до головы покрыт шрамами после визитов в наполненные хаосом пространства Макая, в сумрачные земли мира мертвых, на сияющие высоты великой горы йокай и в мрачные глубины подземного мира. Поиски способа воззвать к высшей сущности, сотворившей этот мир, окончились полным крахом. Казуки не удалось даже узнать имя богини, только то, что после череды катастроф и гибели множества ее близких, высшая сущность погрузилась в вечный сон. — Или что, тенши-сама? Что еще мы можем сделать?
— Обрушить барьер, в которое заключены ваши пространства и воссоединить Генсокье с внешним миром.
— Обрушить барьер? Но... — Казуки помрачнел. Об этом способе ему уже много лет твердил один красивый, но зловредный дух, люто ненавидящий йокай, богов и людей, но относящийся с симпатией к старому алхимику в благодарность за его неравнодушие к судьбе задыхающегося мира.
— Да, "но" в таком решении предостаточно. Внешний мир населен людьми, и заселен очень густо. Как они отнесутся к возникновению "из небытия" здоровенной области, населенной разумными хищниками и истинно сказочными монстрами всех мастей? Тот мир — не ваша родина, отличия в физике и энергетике могут быть катастрофичны. Вы все потеряете магию, к которой привыкли. Многие погибнут, и неизвестно еще, как уцелевших примут драконы. Поэтому я и пытаюсь достучаться до местной богини своими силами. У меня, как у ангела... тенши, если по-вашему, есть некоторые способности...
— Й-а-а-а!!! — едва отдышавшись и снова обретя силы, ополоумевшая от ярости, волшебница вскочила и, что было сил, ткнула нижним концом своего магического посоха в грудь монстра. Она была воином и стражем, привыкшим к уважительному отношению, а здесь на нее вздумал поднять руку не кто-то, а совершенно обнаглевший монстр! Тот, перед кем показывать слабость не просто стыдно, а смертельно опасно. Йокай нужно поставить на место!
Ярость обратилась в пламя. Вспышка и ударная волна взрыва заставили всех вокруг отшатнуться.
— Ну что вы все такие бешенные? — угрюмо и зло произнес белый великан. — Так ведь половину луга сжечь можно!
Потоки огня, что срывались с зачарованного посоха волшебницы, соскальзывали с ткани балахона, словно вода по вощеной ткани, изливались на подставленную ладонь ангела и свивались в клубок, который когтистая пятерня сжала и раздавила, когда энергия в посохе иссякла. Субстанция, похожая на жидкую плазму, скатилась по руке монстра и, падая к земле, бесследно истаяла.
— Кто... кто ты такой? — вытаращив глаза, старшая волшебница смерила изумленным взглядом белую фигуру и вдруг, опомнившись, отпрыгнула от него метра на три, снова изготавливаясь к бою. — Не двигайся демон! Ты пойдешь с нами, для подробного изучения! Ясно?!
— Отказываюсь. У меня нет на это времени.
— Твое мнение никого не интересует! — волшебницы, все семеро, включая освобожденную от пут дежурную стражницу, наставили на чужака амулеты и посохи. — На колени! Лапы за голову, зверь!
Видимо осознав, что полностью бессилен против семи противников, монстр начал поднимать руки. Он явно был готов сдаться и волшебницы расцвели торжествующими ухмылками, но вдруг враг щелкнул пальцами и все семеро, теряя сознание, повалились в траву. Амулеты, защищающие от магически навеваемого сна, не спасли. Сопение и сонное бормотание зазвучало над солнечным лугом.
— Не волнуйтесь, тащить их в селение не придется. — сказал монстр старику и девочке, единственным людям на лугу, кого не коснулась его погружающая в сон магия. — Они очнутся, как только я покину эти пространства.
— Как твое имя? — спросил, глубоко потрясенный, алхимик. — Ты действительно тенши? Каким силам ты служишь?
— Я — одинокая душа, рожденная в покинутом богами мире и заклейменная меткой раба, когда владыки миров вознамерились превратить меня в инструмент. Мое имя не важно. Важно лишь то, что вы — враги моих врагов, а значит, оказав вам помощь, я нанесу удар по ним.
— Ты можешь помочь нам избавиться от Черного Ветра? Можешь найти творцов этого мира и поговорить с ними?
— Да, могу. Пока мы с вами общались, я вычислил пространства, в которых устроена обитель творца. Нужно просто постучать в дверь и поговорить. — монстр вздохнул и все вокруг вдруг почувствовали, что он сильно помрачнел. — Это не должно занять много времени, в любом случае. Если все пройдет хорошо, к вечеру Черный Ветер канет в небытие. Если же до того времени перемен не будет... значит, затея потерпела крах и... и мы уже едва ли когда-нибудь снова увидимся.
С этими словами, чужак буквально растаял, как туманная дымка под лучами солнца. Он не переместился никуда и, тем более, не исчез, просто материя, составляющая его физическую оболочку, перетекла в иное состояние, видеть которое человеческий глаз не был в состоянии.
Но для привычного человеку мира, он именно исчез и воспринято его действие было только как исчезновение.
— Он сказал, что уничтожит Черный Ветер! — Чирно обернулась к другим феям, что прятались у нее за спиной. — Вы слышали? Он правда так сказал!
— Он сможет? — зазвучали взволнованные перешептывания. — Если Черного Ветра больше не будет, все наши подруги вернутся!
— И, тогда, мы сможем спокойно в селение людей летать! — Дайсей, которая в отличие от многих фей, даже читать умела, давно горела желанием попасть в библиотеку при сельской школе.
— Да! — подхватила идею Чирно. — Я соберу все свои сокровища из тайников, продам их, и куплю много разных вещей для нашего домика! А тебе... — она уперла руки в бока и бросила гордый взгляд на девчонку, что продолжала прятаться за спиной волшебника. — Никто из нас никогда ничего продавать не будет! Поняла? Маленькая вонючка!
Воодушевленные и обрадованные, феи гомонили, не обращая внимания на волшебниц, очнувшихся и поднимающихся на ноги. Скоро Черного Ветра не станет!
Но ничего не произошло.
Напрасно Казуки мерил шагами коридор и комнаты своего маленького дома, в ожидании возвращения ангела или перемен в окружающем мире. Гость из другого мира канул в безвестность, как брошенный в воду камень.
Неужели не нашел пути к тайному обиталищу великой богини? Неужели она не пожелала помочь своим детям? Если высшим силам безразлично, что происходит в подвластных им мирах... если никто не верит в близкую опасность... какое может быть будущее у Генсокье?
Почти до утра старик маялся в бессилии и тревоге. Лишь под утро, сидя в кресле, он забылся кратковременным сном, в котором ему привиделся мрачный ночной лес, полный безмолвных и жутких духов природы, в которых уже с трудом можно было узнать тех, кто когда-то были лучшими друзьями людских детей. Тронутые злом и захваченные порчей, полураспавшиеся, искалеченные и изуродованные, они скалили клыки и таращили на Казуки глаза, полные безумия, утопающего в страшных муках.
Это был сон. Казуки даже почувствовал облегчение, когда громкий стук в дверь вырвал его из кошмара и вернул к реальности, в которой, пока, увидеть настолько глубоко искалеченных фей шансы были невелики. Пока еще существовали места, где феи могли укрыться от буйства темных энергий. Но скоро таких мест не останется и достаточно будет искры...
— Хорошо, что вы здесь, Казуки-сан! — двое селян, только что колотивших кулаками в дверь, принялись активно жестикулировать, что выдавало всю глубину их волнения. — Пойдемте скорее с нами! Вы самый большой специалист по этому!
"Этим" оказалась магия природы. В окружении толпы из почти полутора сотен людей, на самодельных носилках, у маленького сельского храма сидел тихо постанывающий человек, левая рука которого была покрыта корой льда сантиметров в десять.
— Потревожили и разозлили зимнего йокай? — спросил старый чародей, присаживаясь возле раненного и начиная изучать ледяную кору. — Летом и весной они бывают очень раздражительны.
— Это не йокай! — ответила ему стоящая рядом женщина-маг, в слегка подпаленном и местами порванном одеянии. — Между прочим, твои любимые феи постарались! Я всегда утверждала, что эти твари опасны!
— Феи напали на человека? — возмущенный шепот побежал по толпе. — Жуть! От них все больше вреда, а теперь что же, постоянно удара в спину ждать?
— Хватит! — зло прикрикнул Казуки на селян. — У всего есть причины. — старик разыскал взглядом девчонку, что обязательно в числе первых появлялась там, откуда раздавался шум. — Мариса, сбегай-ка ко мне домой и принеси хрустальный шар, что лежит на столе, под горой книг, слева. А я пока посмотрю, что здесь можно сделать.
Маг открыл магическую книгу, одну из тех, что всегда носил с собой. Немало таких же сгинуло в пространствах Макая, в подземном мире и мире мертвых, Хакугекуро, но запасная всегда ждала своего хозяина дома. Благодаря запасливости, безоружным маг не оставался даже после самых тяжелых поражений.
Читая воззвания к древним силам, надзирающим за равновесием и соблюдением законов природы, он полистал гримуар собственного изготовления и коснулся сильной магической схемы, ориентированной на внесение хаоса в чужие заклятья. Когда колдун поднял руку, строчки рун, словно прилипнув к кончикам его пальцев, потянулись следом.
Не прерывая заклинаний, Казуки набросил "нити" рун на вмороженную в лед руку пострадавшего и первые трещинки побежали по полупрозрачной поверхности.
На то, чтобы очистить руку полностью, осторожно и равномерно прогреть ее изнутри, реанимировать погибшие ткани и восстановить поврежденные, магу потребовалось почти полчаса. Жрица храма справилась бы с исцелением гораздо быстрее, но храм располагался далеко от селения, да и нейтрализовать магию стихий у хранительниц барьера не вышло бы так просто, как у мага, всю свою жизнь посвятившему изучению подобных энергий.
— Дня два рука будет сильно болеть. — сказал Казуки селянину, перед тем как носилки с пострадавшим забрали родственники. — Не тревожь бинты и не стирай магические руны. С ними будет легче.
Мариса, держа стеклянную сферу в руках, уже минут десять ждала, когда старик заберет у нее эту вещь. Она не уходила, и не расходились другие люди, удерживаемые желанием узнать больше о происшествии.
Волшебник забрал у девчонки сферу и только вздохнул, глянув на то, как неестественно топорщится ее одежда. Опять что-то из дома стащила. Пустил козу в огород... но, не до того сейчас.
— Аяме! — Казуки повернулся к защитнице селения. — Теперь, можем спокойно поговорить. Что там у вас произошло?
Женщина-маг немного помялась, а затем гордо вздернула нос.
— Что могло произойти? Мы занимались самым обычным делом — валили деревья для лесопилки, когда две старшие феи подлетели к нам и начали требовать, чтобы мы убрались и не наносили вред природе! И что же, нам все надо было бросить? Ну, вот я и... припугнула фей немного, а они, вместо того, чтобы улететь, ответили вдруг так агрессивно, что я даже среагировать не успела! Никто такого не ожидал! Фея устроила настоящую метель и принялась швырять в нас кусками льда! Пришлось взяться за нее всерьез. — женщина указала на свою одежду, украшенную ожогами от огненной магии самой чародейки и следами маневрирования среди древесных крон. — Благо, феи гораздо слабее йокай и справиться с бандиткой труда не составило. Развеяла ее за минуту! Только первый из кусков льда той паршивки попал в одного из моих подзащитных. Это будет компенсировано, смею заверить.
Люди снова зашумели, выражая свое возмущение распоясавшимися крылатыми хулиганками, которые теперь, кроме того, чтобы пакостить и воровать, доросли до прямых нападений.
— Неужели все было так просто? — язвительно заметил Казуки. — Сейчас проверим.
Хрустальный шар в руках старик озарился белым сиянием и в воздухе перед толпой людей возникли призрачные картины недавнего прошлого.
Дерево со старым птичьим гнездом на ветвях и небольшой кучкой свежих досок у корней. Несколько лесорубов, под защитой женщины-мага, возмущенных фактом кражи этих досок с лесопилки. Стук топоров, подрубающих твердый ствол старого дерева и слезные мольбы двух фей, просящих не рубить это дерево, ведь на его ветвях — их домик.
