Светлое завтра

  В заклинании крепкого сна, наложенного на питье для герцогини и служанки, было одно очень хорошее свойство — его действие развеивалось с первыми лучами солнца, так что женщины даже не подумают о принуждении.

Меня разбудила горничная герцогини — Пруденс, она же помогла с утренним туалетом и одеванием. Честно говоря, нынешняя мода мне нравилась намного более той, что царствовала 36 лет назад. Радовало отсутствие умопомрачительного количества бантиков и разных украшений из Латийских кружев и различных драгоценных камней. Я всегда чувствовала себя разряженной куклой и любила тайком переодеваться в мужскую одежду. Нет, украшения сейчас, конечно, присутствовали, но более в фаворе были лаконичность, красота ткани и изящная легкость. Конечно, прежде чем показаться милой тетушке, стоило придать лицу легкую печаль, а глаза наполнить отчаяньем и сожалением. Тем более, что, как на зло, настроение было просто великолепно. Стоило умереть, что бы понять, как хорошо жить! И даже осознание того, что возможно любимый меня использовал, совсем не тревожило. Если это и произошло, он предал — ту, что мертва, я же теперь — совершенно другой человек! И не только ощущаю себя по другому, но и все вокруг кажется иным. А потом впереди огромная жизнь, в которой я никому ничего не должна. Любопытно было смотреть на удовлетворенное, самодовольное лицо Амелии во время завтрака. Можно было подумать, что она только что совершила какое-то знаменательное событие и ее имя прославится в веках. — Я вижу, ты согласилась с моим предложением и сделала правильный выбор! — величественно покачивая гренкой с абрикосовым джемом перед моим лицом, вещала герцогиня. — Твоя мать так привыкла к пасторальному образу жизни, что дальше вашего имения не видит ничего. Это просто невообразимо — прожить столько лет возле столицы и побывать там всего несколько раз! А твоя помолвка с каким-то приказчиком? — А больше никто ко мне и не сватался, — промямлила я, просто так, что бы хоть немного поддержать беседу. — Вот и я о том же! — воскликнула женщина. — Конечно, если не выезжать в свет и не поддерживать отношения с себе подобными, то только и остается, что отдавать дочь за первого встречного. Она отбросила салфетку и молниеносно встала и так же быстро начала раздавать приказы мне и Пруденс, что бы выехать немедленно. В дороге, видя мое смирение и готовность ей подчиняться, снисходительно начала делиться воспоминаниями и готовить к будущей великой миссии. Она рассказывала о себе, о супруге и трех дочерях. Странно, но я совсем не помнила молодого герцога Аттвуда Может быть потому, что он не входил в круг близких друзей Уильма, а появлялся во дворце вместе с сотней других дворян? Мой мир тогда вращался вокруг одного человека и я больше никого не замечала. Почти 20 лет назад муж Амелии очень сильно повздорил с герцогом Джейнуэй, близким другом короля (Услышав родное имя совсем не удивилась — землями и титулом король наградил, скорее всего, достойного. Не пропадать же знаменитой фамилии?) и был сослан в провинцию. Вернее назначен наместником в Осгорский кантон, ведь это было одно и то же. Это одна из самых захудалых сельскохозяйственных провинций в нашей стране, граничившая на востоке с Юзескими болотами и Хатрайскими неплодородными землями, на которых даже сорняки не растут. Мужчина почему-то воспринял это наказание, как должное, и ретиво начал заниматься развитием земель, вместо того, что бы искать пути для возвращения к нормальной жизни в столице. Ох, сколько горечи и возмущения было в голосе его верной супруги! Бедная женщина изворачивалась как могла и сумела пристроить двух дочерей в прекрасные семьи. Одна сейчас замужем за графом Мюлюз, помощником главного казначея страны, другая же за очень перспективным дипломатом и прибывает нынче в Ибии. А вот самая младшая — Манон пошла совсем не в матушку. Уже давно на зимние святки в Санберри принято устраивать карнаваль. Этот праздник принесла с собой королева, тоскующая по обычаям родины. Целую неделю молодежь в ярких, необычных костюмах и в масках придается веселью. Если бы кто-то знал каких трудов стоило герцогине Аттвуд добыть пригласительный на это торжество во дворец! Вот только дочь воспользовалась такой привилегией своеобразно. Она утверждает что ее соблазнил молодой человек в черной маске, украшенной бриллиантами, говорящий с легким акцентом. У тетушки даже есть точное описание костюма совратителя, но пока мужчина не найден. Почему не сработал противозачаточный амулет — непонятно, но последствие проступка сейчас прекрасно видно и ему уже почти семь месяцев. И тут, как на грех, король присылает приглашение на смотрины с припиской, что сие действо игнорировать не следует и по итогам его будет рассмотрена петиция Амелии о возвращении в столицу. Условие одно — девица должна быть старше 17 лет, невинна и целомудренна, иметь хорошую родословную (почти, как племенная кобылка!) и достаточно мила, что бы не оскорбить эстетический вкус Его Величества. О, как я понимала эту представительную даму — девиц, полностью подходящих к таким требованием нынче совсем не осталось. Одних — по быстрому выдают замуж, лишь только стукнет 16, другие сами спешат расстаться с невинностью, словно это тяжелая, непосильная ноша. — Хорошо, что до вашей глуши эти веяния пока не дошли, — проникновенно поделилась она со мной. А потом, ухватив за руку, стала сообщать по секрету сплетни королевского двора. Живя вдали от своей заветной мечты, она, тем не менее, была в курсе всех интриг и взаимоотношений в королевской семье. Да, кто чем живет... Из целого вороха ненужной информации (знаем насколько достоверны эти сведения!) я выудила следующее старший сын Уильяма — Морис женат на Хатрайской принцессе, два других: Базиль — 27 лет и Дамиан — 23 — повесы, каких свет не видывал. Похлеще батюшки в эти годы и тетушка не уверена, что женитьба заставит молодцев присмиреть. Среди дворцовых завсегдатаев несколько непримиримых группировок. А вот об этом милую Амелию необходимо расспросить по подробнее. Дорога вилась, катили колеса кареты, мы уже миновали и границу, и приграничные города и деревни Санберрии, и многие другие населенные пункты, не раз останавливаясь на постоялых дворах. Приближался Тинас, расположенный в нескольких часах езды от Элори. Я придумывала тысячу причин, которые заставили бы нас остановиться там на ночлег ... и выбрала одну... Следовало подготовиться. Мой магический потенциал рос с неимоверной скоростью и я дважды переделывала амулет изменения ауры, теперь оставляя только небольшую искорку, явно указывающую на наличие магии, совсем как у настоящей Денизы. Девушек, наверное, потому стараются вытолкнуть замуж побыстрее, что магические способности их не очень жалуют, и даже небольшая толика для любой прелестницы — повод возгордиться, юноши же — прощаться с холостой жизнью не спешат, среди знати полно магически одаренных. Не секрет, что обладающие магией в среднем живут в два раза дольше "пустышек", около 150 лет, так что есть время и погулять и ... предаться семейной идиллии. Пообедав и отдохнув в Тинасе, мы только выехали из постоялого двора, как ось в карете треснула и колесо отвалилось. Скорость была небольшая — почти шагом, поэтому женщины отделались всего лишь испугом. Что бы все закончилось столь радужно мне пришлось постараться, зато ночь теперь была в моем полном распоряжении. Герцогиня решила, что поломка — это знак свыше и нам следует продолжить путь завтра. Опять, усыпив свое сопровождение, накрывшись пологом невидимости, я отправилась к цели, о которой вспоминала целую неделю, лишь только поняла, что вскоре окажусь в родных местах. Подойдя к двухэтажному небольшому дому в глубине огромного сада, остановилась и осмотрелась. Магические охранки были примитивные — явно дешевые, от простых грабителей и недобросовестных людей. Пройти мимо них мне не составило никакого труда. Силуэты спящих обнаружила на втором этаже и очень удивилась — заняты были только комнаты прислуги. Хозяева в отъезде? Интересно, кто прибрал к рукам мою собственность? Дом в свое время я приобрела у одной семейной четы и наняла ремесленников, что бы его перестроить по собственному плану, отдельно нашла человека, который в подвале, по примеру тайных комнат Рабирия де Трааль соорудит нечто подобное. Мы часто развлекались с Людвигом игрой — "Найти, что я спрятал и получишь приз". Мое убежище состояло из трех комнат и я обнаружила вход в него за бочками с вином. Судя по истощенным, но не тронутым, магическим стражам, так никто и не догадался, что за стенкой подвала существует еще помещение. Подпитав охранный контур, с волнением перешагнула порог. Светильники загорелись, лишь только их коснулась магия. Здесь еще действовало заклинание против пыли, поэтому создалось впечатление, что эти стены покинуты только вчера... Ностальгировать не было времени и я прошла прямо к сейфу, а открыв его, достала со второй полки два кольца с печатью герцогов Джейнуэй, сразу же повесив одно из них на цепочку на шее. Это те, что прежде принадлежали маме и папе. На мне в момент гибели было бабушкино, а для Людвига изготовили специально. Он не хотел надевать то, что сняли с покалеченных конечностей на месте гибели родителей. Вверху, на первой полке лежали чистые листы бумаги с родовыми вензелями. Достав их и, взяв "вечное" перо написала " Податель сей бумаги и обладатель перстня с печатью, известной Вам, как "коричневые весы на фоне алой птицы Феникс", оттиск которого украшает этот лист, является моим единственным наследником. " Далее следовала первая половина заветной фразы, понять которую могли лишь представители банка "Рабинат и сыновья", вторую половину должен был сказать человек, принесший это завещание. Расписавшись оригинальным росчерком и поставив печать, спрятала бумагу в карман. Теперь о деньгах можно не думать. А вот о том, что бы поменять почерк — да! Так получилось, что после смерти бабушки и выйдя замуж, я постоянно пользовалась ее деньгами или мужа. У моего же отца был секретный счет именно в этом банке. К нему я прибегла лишь трижды — при покупке этого особняка, что бы никто из окружения Уильма не узнал, это ведь был мой тайный подарок супругу, и для ремонта дома. Еще я определенную сумму перевела на счет Карла, преданного слуги бабушки, который, переехав в это незаконченное строение вместе с семьей, охранял его и следил за ремонтом. Может быть это его отпрыски спят там, наверху? Надо проверить! Еще в сейфе было немного денег и драгоценностей, но их брать я пока не решилась. В номере остался мешочек с наследством Арианны, от которого следовало поскорее избавиться. Осмотрев полки тайника, неожиданно увидела плотный пакет и сразу вспомнила о событии ровно за сутки до гибели супруга и моего пленения, что бы возвести на жертвенный камень. Тогда я очень спешила. Здесь уже были закончены отделочные работы, их следовало проверить, вечером у меня намечалась встреча с Уильямом, а нотариус бабушки, приехав без предупреждения, чудом столкнулся со мной возле кареты извозчика. Разговаривать с настойчивым юристом не было времени. Он только стребовал клятву, что в скором времени я приеду в имение и разберусь с архивом семьи, и вручил вот этот сверток. Смотреть, что в нем спрятано я тогда не стала, подумав, что сделаю это вместе с Людвигом. Не судьба... Значит поглядим сейчас. Уничтожив магические путы и развернув плотную бумагу, увидела — письмо написанное бабушкой (ее почерк я хорошо знала), — удостоверение личности, где место для первого имени пустовало, а далее следовало Камилла Сабина графиня л"Армамбо де Тонне— Шарант список примет ( цвет волос, глаз, примерный рост и дата рождения) отсутствовали — пустое место. Но все печати и вензеля были проставлены. Место рождения — город Риом, государство Хатрай. Выдано — канцелярией градоначальника города Дегор государства Хатрай. Ну, бабуля, ну выдумщица! Значит она точно знала и была провидицей, но тщательно скрывала свои способности? — Гремуар — "Истоки рода Джейнуэй" Книгу мы почитаем позже, а вот письмо — сейчас. " Дорогая девочка, я давно знала, что тебе предстоит. Только вот ведать о будущем никому не следует. Слишком тяжела эта ноша. Я не смогла остановить твоего деда, хотя открылась ему. Он — не поверил. Для него существовало только слово Его Короля. Не смогла спасти твоих родителей. Почему? Пусть останется тайной. Слишком неприглядно в ее свете выглядят многие личности, наделенные властью. Но не нам их судить. И только свою смерть не дано мне было предвидеть. Ты же оказалась пленницей долга семьи и я знаю, что с честью исполнишь Предназначенное. Спасибо! Даже не предполагаю в чьем теле ты возродишься — это событие слишком далеко от меня, но, на всякий случай, оставляю эти документы. Заполни их сама, изменив почерк. Семья, к которой принадлежит графиня де Тонне — Шарант очень плодовита, а делопроизводство в государстве Хатрай настолько своеобразно, что чиновники канцелярии славного города точно никому не ответят — выдавали они сей документ или нет. Всегда помни — я тебя очень любила и моя беда, и вина состоит лишь в том, что не дано мне было тебя защитить, как бы ни хотела. Расплата всегда приходит без приглашения. Будь счастлива и прислушивайся к своему сердцу!"

ГЛАВА 6

Письмо бабушки выбило из колеи. Весь, заранее придуманный план, теперь казался полной авантюрой. Принесут ли мне счастье разборки с правящим семейством? Для чего ворошить старое, просто для морального удовлетворения? Неужели, иначе никак? Но увидеть отца Уильяма — Филлипа 11 хотелось нестерпимо, слишком много у меня было к нему вопросов, но еще более я жаждала взглянуть на мужчину, который был для меня всем в той жизни... и воспоминания о котором мучили меня в этой. Ну, не верила я, что меня использовали! Слишком сильно было убеждение, что мной дорожили и ... любили... А еще помню стыд, который охватывал меня после каждой нашей встречи... мне казалось, что я слишком много значу для короля и ... что ласки и поцелуи ворую у той — законной... Но по первому зову летела, забыв обо всем... Получив на руки новые документы, захотелось, махнув на все, отправится в родовое поместье герцогов Джейнуэй, поднять архивы и бабушкины записи и разобраться — что в моей жизни было мифом и сказкой, а что — действительностью, а потом уехать далеко-далеко и напрочь забыть обо всем... и обо всех, начать с чистого листа. Но родное лицо любимого когда-то мужчины и его проникновенные глаза не хотели отпускать. Уехать, не повидав его, я просто не могла. Память о Уильяме, память о нас двоих, моя непостижимая одержимость этим мужчиной мучили и жгли. А еще я боялась, лишь только взглянув, снова начать зависеть от его желаний и отношения ко мне. Бабушка часто говорила, что со своими страхами надо бороться, взглянув им в лицо. Значит, встречи не миновать. Всю дорогу сюда я жадно всматривалась в города и поселения, в лица людей, встречаемых и едущих мимо. И нигде не заметила ни разрухи, ни упадка. Наоборот, люди были счастливы и радостны. А главное — никаких следов Братства Одеона. Даже стала невольным свидетелем интересного разговора двух купцов. Один возвращался из Хатрая, второй из Мальферо. — Думал последний раз к этим хатрайцам катаюсь. Вечно ждешь караван побольше — тогда разбойники не нападут. Королевской страже до них и дела нет. Но благодаря женитьбе нашего принца на их принцессе теперь по тем дорогам наши вооруженные отряды порядки наводят. Да и торговать стало выгоднее — нет такого количества поборов, какое было. — Поборы? Ты в Мальферо не был! Там нет разбойников, но местные чиновники их прекрасно заменяют. На границе — плати, в каждой мало — мальской деревни и то плати, не только старосте, но и королевскому представителю. А самое страшное, никогда не знаешь сколько они потребуют — каждый называют свою сумму, цены-то не установлены. Мужчины повздыхали, поговорили о том, что в Санберри и порядка несказанно больше, и безопасно, вот только все здесь хотят торговать и от этого конкуренция большая и цены приходится снижать. Сошлись на том, что придется рисковать и ездить в соседние страны. Правда, и выглядели они отнюдь не бедняками, а очень зажиточными негоциантами. А еще за 36 лет моего отсутствия на территории страны не было ни одного вооруженного конфликта, наоборот, окружающие страны обращались за помощью и поддержкой. Значит Уильям оказался достойным монархом. Умом я это понимала, вот только сердце... оно словно пребывало в тугом захвате и чем дальше, чем труднее было дышать полной грудью. Все, во что я верила раньше, потихоньку таяло и исчезало. Неужели из всей моей жизни только Жертва была настоящей и оправданной? Чтобы начать новую жизнь надо как-то расстаться с собой — той, прежней, вернее с былой привязанностью и заблуждениями. А для этого придется изображать племянницу словоохотливой Амелии, ведь только так я могу попасть во дворец на законных основаниях. Решив для себя главное, я, написав еще одну доверенность, почти слово в слово повторяющую записку для банка, опустив только особые слова, захватив удостоверение личности в надежде заполнить его позднее, вписав приметы бедняжки Арианны, положив все остальное обратно в сейф, поднялась в дом, чтобы пообщаться со слугами. Для начала усыпив всех, я обошла комнаты и тщательно всмотрелась в лица спящих. Один из мужчин показался смутно знакомым, В момент переезда сыну Карла было 17 лет, правда, имени его я не помнила. Конечно, сейчас этот поседевший и располневший мужчина мало напоминал молодого худощавого юношу, но, все же, я рискнула и разбудила его, сняв заклятие, попутно создав несколько "светлячков" и напев мелодию, которую часто любил насвистывать Карл. Темнота не располагала к знакомству и разговору. — Кто вы? Что здесь делаете? — мужчина приподнялся на локте и, стиснув один из охранных амулетов, всмотрелся в мое лицо. — Не волнуйтесь! — в сторону мужчины полетело небольшое заклинание "доверия" и одновременно я протянула собственное завещание, второй экземпляр. Пока он недоверчиво всматривался в написанное, я достала цепочку, спрятанную под одеждой и предъявила перстень. — Вы бы... — Вы хотите одеться? — спросив и кивнув головой, я повернулась к нему спиной, показывая, что доверяю. Почти бесшумно мужчина встал и быстро набросил домашние штаны и халат. Выйдя в соседнюю комнату, мы разговорились. Он, действительно, оказался сыном преданного слуги и звали его — Питер. Узнав о том, что хозяйка погибла, Карл не стал спешить, разыскивая наследников, а решил терпеливо дожидаться хоть кого-нибудь, кто был мог объяснить создавшуюся ситуацию, рассудив: уж если молоденькая герцогиня Джейнуэй все старалась делать тайно, значит для того были причины. Прошло несколько лет, а все оставалось по-прежнему. Соседи уже привыкли видеть одни и те же лица. Денег, которые я оставила, хватало на все, тем более, что новых слуг нанимать было незачем. Приехавший старший брат предложил выкупить продовольственную лавку, расположенную неподалеку, так и поступили, со временем денег от торговли стало достаточно, чтобы содержать дом в порядке и все продолжали ждать весточки. Теперь здесь жили три семьи — два сына Карла с женами и детьми и семья двоюродного брата. Хозяйскую половину держали закрытой, как и почти весь первый этаж, кроме кухни и малой столовой. В свое время, когда я покупала этот дом, то выбирала тихий, спокойный район в котором проживали представители зажиточного среднего сословия, вдали от богатых имений высшей знати, слишком уж надоели они своей назойливостью во дворце. На удивление, так оставалось и до сих пор. Королевский летний дворец был расположен в другой стороне, там и продолжали селиться желающие прикоснуться к милости Его Величества. Правда, тогда особняк был почти в конце улицы, теперь же далее простирались такие же, а то и вовсе помпезные строения. Жизнь идет, а близость к столице всяко лучше, чем скучное существование вдали от нее. С Питером мы договорились, что все пойдет по старому. От денег он отказался, заверив, что именно на оставленные мною средства была приобретена лавка, как и товар в ней. А я и забыла, что на счет его отца перечислила деньги и на мебель, чтобы потом, после ремонта, уже не обращаться к секретному счету. Все эти годы мужчина очень тщательно вел все расходные книги, забирая себе лишь заработанное. Я заверила его, что лавка и все в ней — принадлежит их семье. Это мой подарок за преданность, а дом... В право наследования я вступлю позже, когда подойдет время, а пока все остается также. Возвращаясь на постоялый двор я думала о том, что бабушка очень хорошо разбиралась в людях. Вот и с семейством слуги она не ошиблась, правда, Филлипа 11 — еле переносила, а при упоминании Уильяма странно кривила губы. С чего бы это? Мне еще больше захотелось почитать ее записи. Но времени на это не было. Следовало готовиться к появлению в королевском дворце и учиться быть хладнокровной и бесстрастной. Всю дорогу до столичного особняка герцогини Аттвуд я беззастенчиво проспала, да и Амелия уже была не так разговорчива, а бесконечно смотрела в окно и что-то комментировала себе под нос, не обращая на меня внимания. Когда-то роскошный дом, спрятанный за высокими вековыми деревьями, сейчас только напоминал о былом великолепии. Чувствовалось, что, хотя здесь постоянно и поддерживается порядок и чистота, но хозяева далеко и им не до новых тенденций в моде, мебели и других предметах, заполняющих залы и комнаты. Меня поселили в апартаментах прежде принадлежавших одной из дочерей добровольной опекунши. Здесь еще остались милые сердцу каждой девушки безделушки — зеркало на столике в оригинальном обрамлении, пару картин на стене, одни — написанные в детстве собственной рукой, другие — вышитые крестиком и гладью, миниатюрные вазочки с цветочным орнаментом, фарфоровые куклы в старинных платьях, хрупкие статуэтки — пастух и пастушка, кормящие собак, маркиз и маркиза, гуляющие в саду, да все и не перечислишь. От этого комната приобретала вид живой и уютной. Искупавшись после дороги, я, первым делом, ознакомилась со всеми вещами Денизы, которые уже были развешаны и разложены. На удивление, никаких дневников и записей девушка с собой не везла. А я — то думала, что она забыла предупредить. Скорее всего, племянница так боялась коварную тетку, что ожидала по приезде полной проверки багажа. За столом, в который раз внимательно наблюдая за мной, расспрашивая о моих знаниях дворцового этикета, Амелия изрекла -Ничего не понимаю. Тебя словно готовили к жизни во дворце... Как можно было отдавать такое чудо в руки человека не нашего круга? Мне оставалось только пожать плечами. Все знания давно и прочно обосновались в моем сознании, часто это было просто заученное действо, которое я выполняла, не отдавая себе отчета. — И это очень хорошо, — продолжала тетушка. — Времени осталось мало. Завтра нас навестят учитель танцев и портниха. Те наряды, что дала тебе маменька будешь носить в доме, или гуляя в саду, что расположен далее на участке. Позорить меня в городе я не позволю! Дни Амелия распланировала по минутам и это было к лучшему — вечером я падала без сил и спала, словно младенец. В наши редкие поездки по городу мне и не надо было изображать деревенщину, я ею была. Город очень изменился, стал красивее и, казалось, моложе. Яркий, красочный, шумный, на каждом углу — пахнувшие волшебно кондитерские, уличные музыканты и комедианты, которых в мою пору не было. Уже никуда не хотелось уезжать и я стала понимать герцогиню — такое чудо не так легко покинуть не то, что надолго, даже на пару дней. В гости мы не ходили и редко принимали сами — племянница была тайным оружием уставшей от изгнания женщины. Зато буквально почти каждый день мое тело подвергалось пыткам — массаж, обертывание какими-то водорослями, разные маски на лицо и чистки. Одно было хорошо — став Денизой, я только немного магически изменила черты лица, волосы наши были почти одинакового цвета, а длину их тетушка вряд ли знала, да и фигура моя была спрятана под одеждой. Некоторое несоответствие меня и привезенных нарядов Амелию не насторожило, все было списано на сестру-провинциалку, которая заставляет своих дочерей донашивать платья друг за другом. И вот наступил долгожданный день. С самого утра слуги боялись лишний раз попасть хозяйке на глаза. В стену летели гребни и кружки, тарелки и все, что оказывалось под рукой. Я думаю, что когда наша карета отъехала от дома, лакеи и горничные вознесли молитвы всем известным богам. Изменилось все, даже дворец. Он стал более величественным, роскошным и великолепным. Вроде бы настенная живопись и полотна известных мастеров остались те же, но вот обрамление и мебель, внутренне убранство — были совсем другими. Здесь царствовали изящество и роскошь. Разглядывая с неподдельным интересом все вокруг, я не забывала и о гостях, тем более, что герцогиня, идущая рядом, подчас давала хлесткие характеристики девицам на выданье и их родителям. — А вот неизменный друг короля — герцог Джейнуэй вместе с сыновьями. Чего это он сегодня так рано? Раньше его светлость приходил почти вместе с Его Величеством, иногда даже мог опоздать и всегда это сходило ему с рук. Я оглянулась. Как хорошо, что на мне была личина, а рядом высилась колона, к которой я прислонилась из-за вдруг возникшей слабости в ногах! Буквально в нескольких шагах от нас стоял Людвиг, повзрослевший, возмужавший, раздавшийся в плечах, но с тем же бесшабашным, веселым взглядом и необыкновенно располагающей улыбкой на лице. А главное — живой! Но этого не могло быть — он погиб, я сама видела и мне об этом заявили балахонники! Оглашенное проклятие действовало на будущее и не могло изменить прошлое. Какие еще открытия ждут меня в этой жизни?