Скитание некроманта. Книга 2

В тот самый момент, когда гарнизон Валидора вырвался из ворот крепости и обрушился на спящий лагерь, лорд Саран прикладывался к кубку с вином. С каждым новым глотком его холеное бледное лицо кривилось все больше и больше.

— Какая же это гадость! — пробормотал он, наконец, ставя кубок на походный столик. — Как они только пьют это поило...

— Вы совершенно правы, мой господин, — поспешил согласиться с ним его собеседник, не так давно отмытый от грязи и дерьма. — Это же варвары! Что с них взять?! Они согласны пить и ослиную мочу, лишь бы ее было много... Они.. Они, просто...

— Вижу, Зелий, они тебя сильно разозлили, — вдруг рассмеялся лорд, глядя на покрасневшего от возмущения придворного. — Ха-ха-ха-ха!

— Мой господин, это..., — тот готов был пост лопнуть от бешенства и перенесенного не так давно унижения. — …

Вдруг со стороны полога раздался какой-то звон, потом сразу же следом тишину прорезали дикие крики. Опрокидывая стол, Саран вскочил на ноги.

— К каину твое нытье! — заорал он, ища взглядом меч. — Капитана ко мне! Живо! Тарпаний корм! — подброшенный мощным пинком, женоподобный придворный вылетел из палатки. — Бегом!

Шум накатывался словно морская волна, с каждой секундой становясь все сильнее и глубже. В мощном гуле уже различались стоны раздавленных, хрипы лошадей.

— Командующий, командующий, — раздавшийся из-за полога вопль, через мгновение превратился в окровавленного капитана, безумным взглядом вцепившимся в лорда. — Это нападение! Они вырезали наши дозоры и прорываются к вашей палатке!

— Что? Что ты сказал, мешок с мясом?! — Сарану показалось, что он ослышался. — Нападение... Кто? Кто мог напасть на нас? Ты что говоришь? Какое к каину нападение?

— Это гарнизон крепости! — прохрипел капитан, с трудом стоявший на ногах. — Они сделали вылазку... Сам старик впереди...

— А ну прочь! — едва лорд услышал эту новость, ка мигом вылетел из палатки. — Мои доспехи! Зелий, где ты каин тебя задери? Коня!

Снаружи царил хаос. Черноту ночи пронизывали сполохи огня, выхватывавшие беспорядочно метавшихся солдат. Со скрипом полыхала ткань огромных повозок, в которых хранились припасы. Где-то вдалеке раздавался звон металла.

— Что здесь твориться? — шептал ошеломленный Саран, подавленный такой картиной. — Это же овцы! Каиново отродье! Все ко мне! Сигнал! Ко мне! Гвардия! Сплотиться!

Вытащенный за шиворот из под повозки горнист побелевшими от страха губами выдохнул сигнал.

— Сплотить ряды! — вскочив на коня, орал Саран. — Гвардия умирает, но не сдается! Мечи в ножны! Пики вперед! В стену! Всем в стену!

Его мимолетное помешательство прошло, словно и не было. Перед смешавшимися солдатами вновь был их командующий — Железный Бык.

— Кого вы испугались, куски дерьма? — бушевал, размахивая мечом лорд. — Это же бывшие крестьяне! Они ни на что не годны, кроме как махать серпом и копаться в грязи! Сплотить ряды! Шаг! Еще шаг! Вперед!

Какой бы не был жадной до денег и почестей скотиной Саран, но воином он был отличным. Это со скрипение на зубах отмечали и его противники.

— Кусок тарпаньего дерьма, куда? — проносясь на полном ходу мимо улепетывающего низкорослого ополченца, канцлер пнул его по голове. — Назад! Держать строй! Все ко мне! Стерн, где тебя носит? Ко мне!

Беспорядочно метавшееся стадо баранов, вновь становилось войском. Вокруг командира, словно монолитная гора возвышавшегося над носящимися людьми, стали медленно накапливаться гвардейцы. Человек за человеком, десяток за десятком, они выстраивали привычный строй, в который продолжали ломиться враги.

— Стерн! Отродье каина! — продолжал орать канцлер, тыча в первого попавшегося легионера. — Куда он запропастился? Найти! Где этот каинов маг?! Бегом!... Они уже выдыхаются!

Наконец, критическая масса была набрана. Строй гвардейцев обрел привычную массу и двинулся вперед. Здоровенный секутор с побритой наголо башкой неожиданно заорал:

— Наддай! Шаг! Удар! Наддай! Еще шаг! Удар!

В зареве костров высветилось невиданное чудовище с сотнями ног и десятками железным клыков. Оно накатывалось на толпу людей — кололо их, отрубало конечности, разрывало их тела... Раз! Плотная стена щитов с силой ударяла по противнику и отбрасывала его вперед. Два! Правая рука гвардейца выскакивала вперед и острое копье втыкалось в чье-то тело.

— Шаг! Удар! — выдыхал секутор, оглушая своим воплем всех вокруг. — Еще удар!

Ряды гарнизонных солдат таяли на глазах. У них еще был задор и ярость пожирала их сердца, но уже не оставалось сил... Один за другим падал на землю изломанной куклой. Все чаще и чаще солдаты с отчаянием оглядывались назад — туда, где в спасительной близости возвышались неприступные стены Валидора.

— Милорд, милорд, — седой сержант всем телом повис на руке дель Като. — Надо отходить! Войска вот-вот дрогнут. Милорд, отдайте приказ!

— Что? Отступить?! — до пышущего яростью старика донеслись только последние слова. — Ты, что это щенок, предлагаешь? — закатанный в кольчужную сетку кулак со всего размаху заехал сержанту в лицо. — Дель Като никогда не отступал! Только вперед! Напьемся крови этих выродков!

С безумным смехом он пришпорил жеребца и вломился в самую гущу боя. Окованные сталью копыта сминали врагов не хуже заточенных мечей, а с верху им добавлял клинок старика.

— Саран! — орал он, с яростью отвешивая удары. — Проклятый изменник, где ты! Покажись! … У! Пошел прочь!

Гвардеец первой линии с трудом выдержал удар копытом боевого жеребца, но от стали в голову уйти не смог. Через мгновение рухнул его товарищ, щит которого оказался рассеченным на две половинки.

— Каинова отрыжка, я все равно доберусь до тебя! — хрипел дель Като, бросаясь вперед. — Ты от меня нигде не спрячешься!

Казалось в старика вселился демон войны, придавший его высохшему телу новые силы. А может правдой были те сказки о проклятии рода дель Като, о котором рано постаревшие матери городских низин Валидора рассказывали своим крохам...

Дель Като неожиданно взревел словно безумный, и тут же, отбросив в сторону щит и меч, прыгнул с гущу врагов. Закованное в массивные латы туловище невесомой птицей взлетело на головами легионеров первого ряда...

— А-а-а-а-а-а! — ревело и рычало людское месиво, гремело железо, раздавалось ржание коней. — А-а-а-а-а-а!

Шестая глава

Высокий варанг преклонил колено и его голова на мгновение склонилась вниз.

— Говори, — бросил ему Килиан, наклоняясь вперед.

— Великий Тенго, пришелец достиг перевала, — ярко голубые глаза без всякого страха смотрели на живого бога. — Коготь Ягуара довел его до великого каменного селения. Вокруг селения было много железных людей, которые никого не пропускали к каменному жилищу …

Его неподвижное, без намека на эмоции лицо, было густо покрыто татуировкой, которую дозволялось наносить только самым достойным.

— Твоего посланника я вымазал в тарпаньем дерьме и густо посыпал придорожной пылью, — продолжил варанг, не меняя своей позы. — Только поэтому ему удалось пройти незамеченным... Но едва Великое Око опустилось на две ладони, как из селения вышли воины и напали на железных людей.

— Я доволен тобой, Коготь Ягуара, — проговорил Тенго, спрыгивая с тарпана. — Ты по праву носишь свое имя. И с этого дня по праву будешь носить его знаки! Ты готов?

Каменное лицо варанга дало трещину. Лоб прорезали линии морщин, глаза широко раскрылись. Неловко подогнув ногу, он встал. Коготь Ягуара ни как не мог поверить в то, что ему нанесут знаки. Со времен, которые с благоговением вспоминают старики, знаки ягуара наносили только тем воинам, которые совершили выдающийся подвиг.

— С этого дня ты станешь еще ближе к нашему отцу, — хлопнул его по плечу Килиан. — Иди и готовься! Скоро будет битва, в которой нам понадобиться и твоя сила.

Одним махом вскочив на гороподбную тушу тарпана, Килиан резко натянул поводья. Недовольная таким обращением бестия приподнялась на задние лапы и трубно заревела.

— Варанги, Великий отец смотрит на нас! — резко взмахнув широким лезвием асая, закричал Тенго. — Сегодня равнинные люди узнают силу гнева сынов Ягуара. Настало время спросить с них за боль наших детей, сестер и матерей!

— Ягуар! Ягуар! Ягуар! — начали с нарастающей мощью скандировать застывшие варанги. — Ягуар! Ягуар!

— Эти отродья мерзких тварей, которые выползают из тумана, ждут нас за перевалом, — громкий голос разносился над сотнями людей. — Их много, они сильны и у них острые металлические зубы, но Великий отец верит в нас!

— А-а-а-а-а-а! — заревела толпа, вскидывая в высь свои клинки. — А-а-а-а-а-а

— Вырежьте их всех! Пусть железные люди познают страх и боль! Вперед! Вперед! — накал достиг максимума.

Тысячная толпа в мгновение ока превратилась в бурлящий поток, с яростью горной реки устремившейся в чудесную долину. Они неслись без всякого порядка, строя. Над их головами не развивались стяги, указывавшие направление удара. Не было и торжественного грохота огромных барабанов, часто сопровождавших атаку армий цивилизованных государств. Ничего этого не было и в помине!

Узкое горло перевала захлестнуло ревущим людским потоком, от которого стали отслаиваться более мелкие струйки, а затем еще и еще. Вот вперед вырвался крупный воин, своим ростом и мышечной массой которой мог смело поспорить с годовалым детенышем тарпана. Его густо татуированая харя была перекошена в неимоверной гримасе, косо сточенный зубы скалились в сторону врага.

— А-а-а-а-а-а! — орал он, размахивая здоровенной дубиной, усеянной акульими зубами. — А-а-а-а-а-а!

Позади него огромными скачками неслись еще и еще... Толпа! Ревущая орда! Здесь не было никакого строя и порядка! Здесь не было холодно решимости и рассудительности! Все затопила свирепая жажда крови!

Первого дикаря строй встретил ровно, не отступив ни на шаг. Раз! Шеренга словно единый организм выдохнула и выпустила из-за щитов острые жала пик, с хрустом насадивших варанга.

— Пускай дары леса! — опустил руку Килиан, внимательно наблюдая за разгоравшимся боем. — В центр! На палатки!

Стоявшие перед ним крупные туши карпанов медленно расступились и за ними показались большие в два человеческих роста деревянные шары. Вырубленные из ствола гигантского дерева суххо, они часто использовались варангами в сражениях со своими врагами — горожанами. Нападали они на кусконские приграничные города или штурмовали китонские города-крепости, шары неизменно сметали массивные городские ворота, куда сразу же вливались орды дикарей.

В этот раз все произошло именно так, как и всегда. С десяток запущенных одновременно деревянных снарядов понесся на застывший в ужасе строй гвардейцев. Подпрыгивая на камнях, таща за собой целую свору разнокалиберных булыжников, они настоящей мясорубкой обрушились на шеренгу.

— А теперь раздавим их, — рассмеялся Тенго, ударяя пятками своего карпана. — Братья, отец Ягуар смотрит на вас! Вперед!

И так смотревшие волком на кишевшее внизу сражение, варанги завыли, раздирая на своих телах кожу. Ногти оставляли на их выпуклой груди кровоточившие борозды, боль от которых еще более распаляла их.

— А-р-р-р-р-р, — издавая рычание толпа вновь ринулась вниз. — А-р-р-р-р-р-р!

Не выдержав напряжения, Килиан тоже подхватил свирепый вопль и бросился вслед за основной массой своего войска...

К утру, когда уже окончательно расцвело, все было кончено. Некогда укрепленный лагерь королевской гвардии оказался полностью разбит и ограблен, а едва собранное войско — растоптано.

… Они встретились почти у самой палатки командующего, где оба надеялись найти своего врага. С одной стороны стояли остатки городской стражи и местного ополчения, тяжело дышавшие и еще не остывшие от боя во главе с высоким стариком, глаза которого пылали еле затухающим безумием. С другой стороны дрожала в нетерпении орда их исконных врагов — варангов, над которыми возвышался Тенго.

— Р-р-р-р-р-р, — глухо взревел коренастый и покрытые волосами словно дикий зверь дикарь, шумно втягивая в себя воздух (со стороны городского войска дул довольно ощутимый воздух). — Р-р-р-р-р-р.

— Стоять! — заорал Килиан, вышагивая вперед на обрызганном в лап до головы карпане. — Не трогайте их! Это не враги отцу Ягуару! Кто тут владетель Валидора, урожденный дель Като? Я Тенго, первый сын Ягуара! Выйди вперед и будем говорить!

Ряды стражи лишь плотнее сомкнулись за щитами, из которых показались дрожащие от напряжения пики.

— Что тебе надо? — зычный голос донесся откуда-то из задних рядов стражи, где предпочел отсидеться самый любопытный стражник. — Наш милорд не будет говорить с варваром!

— Заткни свою пасть, плебейская рожа, пока я не приказал пороть тебя пока кожа лоскутами не начнет сползать с твоей холеной задницы! — наконец, очнулся стоявший до этого молча старик. — Значит, ты Тенго? Не слушай моего солдата! У него от вида такого количества крови вполне могут быть странные видения. Прежде чем мы начнем говорит, хочу поблагодарить тебя за помощь... Ты очень вовремя подоспел. Еще бы немного и от нас, а потом бы и от нашего города, сделали бы мясной фарш!

Несмотря на навалившуюся усталость, свинцовыми оковами сковавшими пожилое тело, милорд слез с жеребца сам, с гневом отвергнув заботливо предложенное слугой плечо. Осторожно перешагивая через разрубленные подошел к походной жаровне, в которой продолжал гореть огонь.

— Говори, — проговорил он, вытягивая к самому пламени свои ладони. — Говори все, как есть, но помни... ни один из Синко дель Като не потерпит ложь! Если между нами встанет хоть одно лживое и ядовитой как жало змеи слово, то заговорит сталь...

Рядом присел Килиан, громко хмыкнув в ответ. Его развеселило такое начало.

— Хорошо. Только давай отпустим наших людей, — кивнул он в сторону устало переминавшихся солдат и скаливших зубы варангов. — Пусть пока пограбят лагерь да мертвецов. Они вполне этого заслужили, да, вино, думаю лишним не будет...

Оставшись одни они долго молчали, словно не зная с чего начать разговор. Где-то за их спинами продолжало вставать солнце, медленно своими лучами нагревавшее спины. Тот тут то здесь слушался хруст сдираемой с покойников одежды, глухие хлопки ударов.

— Зачем ты пришел на мою землю? — первым не выдержал старик, посмотрев на собеседника. — Что здесь надо вашему племени? Вы столетиями грабили наши земли, уводили наших жен и дочерей, — он бросал слова с горечью человека, который оказался не в силах защитить своих близких. — Что вам еще нужно от нас?

— Не спеши, дель Като, — буркнул, не отрывая глаз от жаровни, Килиан. — Ты уже второй за столь малый промежуток времени, кто делает такую же ошибку. Я пришел как друг.

К нему уже давно вернулась память... Еще в тот момент, когда он сражался с переродившимся принцем Краеном, Килиан уже прекрасно знал кто он и что ему делать.

— Что? — раздавшийся смех был отчетливо похож на скрипение плохо смазанных колес у повозки; он был таким же скрипучим, лишь изредка прерываемый хрустом. — Проклятый варанг и дикарь пришел на нашу благословенную богом землю как друг? Да, если бы не этот, проклятый небесами лорд-канцлер, ты бы здесь не сидел! Твой смердящий труп уже давно бы висел вон на тех деревьях... Друг...