Два лика времени

Как-то незаметно мы с ней перешли на "ты". И хотя она мне очень нравилась, все же, неплохо бы выяснить, что сия девица за фрукт такой?

Ей в полицейской безопасности не доводилось работать? Вроде как, не интеллигентный разговор получается, а вежливый такой ненавязчивый допрос. Она знаток дикой борьбы, которой обычных людей не обучают. Ну, да ладно, свою легенду я могу сто раз пересказывать. Ее Умник сочинил, не подкопаешься. Если уж мадам Го не смогла найти ни одного изъяна, да и контора наверняка пыталась мою сказку проверить, с Альтой, тем более, прокатит. Может, и она мне что-нибудь интересненькое про себя расскажет, хотя сильно я сомневался, слишком непростая девица оказалась.

— Родился я в Тувиции, селение Сокрино, — завел я свою песню, — родителей помню плохо, когда мне исполнилось семь лет, мы переехали в Бруссию, вскоре там началась смута и революция. В то лето стояла сильная жара, продукты быстро портились. Подвоза не было. Оголодавший народ стал бунтовать, правительство ввело в города войска, состоявшие из горцев, те жестоко подавили волнения, вырезав едва ли не четверть населения. Позверствовали заодно и в нашем Сарте. Родители погибли, я чудом остался жив, меня отправили в детский приют. Жизнь там была непростая, полуголодная. Воспитатели, скорее надсмотрщики, жестокие и злобные, наказывали за малейшую провинность. Все, чему я научился, это писать и считать до ста. Когда немного подрос, мне вручили лопату и определили в землекопы. С тех пор работал на стройках. Потому и пенсия мизерная, на жизнь едва хватает.

С этими словами я постарался придать лицу унылое выражение.

С ее стороны естественно было бы задать вопрос, на какие шиши я снимаю двухкомнатную квартиру, едва ли, не в самом центре города, но у меня заранее был готов ответ: любимый дядя за меня платит. (Ага, дядя, Умником зовут, по орбите вокруг планеты вращается! Кстати, планету здесь именовали неудобоваримым набором звуков, что-то вроде "Шфырг". Название мне не понравилось, проще говоря, резало слух. Поэтому для себя я решил называть ее Землей). Денежный вопрос девушку почему-то не заинтересовал.

— Тувиция, это на юге? — спросила она.

— Ну да, море рядом.

— Изское море, Сайский незамерзающий залив, — задумчиво продолжала Альта и вдруг спросила: — Люди, которые родились и живут на берегу теплого залива, к холодной воде непривычны. А ты сегодня ледяной душ принимал, от удовольствия даже напевал. Кстати, я такой мелодии не слышала, откуда она?

Вот тебе и на! Раскололи нас с Умником на раз! Надо выкручиваться.

— Какое-то время довелось жить за Харуэем, на севере, возле Тэнны, — сказал я, импровизируя. Между прочим, не слишком удачно. Но эта девица ведь, в самом деле, не полицейский агент? Едва упомянул Харуэй, где расположены урановые рудники, смотрю, она напряглась.

— Там и привык плескаться в холодной водичке, словно желх речной.

Мое объяснение вроде бы ее удовлетворило. Во всяком случае, провокационных вопросов больше не задавала. Поинтересовалась только, как жилось у холодной реки, тяжко ли было с продуктами, где комнату снимал и у кого именно. Допрос с пристрастием! Но меня голыми руками не возьмешь. Не знаю, почему она так въедливо выспрашивала. Может, подозревала во мне полицейского? Пользуясь архивом биокомпьютера в голове, я выдал информацию по максимуму. Начиная с вкуснейшей рыбы ольми, капусты чурюк и кончая самосадом урча, которым приречные деды любили дымить. Смотрю, жиличка моя успокоилась. Надеюсь, дошло до нее, что дедок я безопасный. Снова попросил рассказать о себе.

У местных считается неприличным выспрашивать о прошлом человека. Слишком жестокая здесь жизнь и былые неприятности далеко не каждому хочется вспоминать. Однако после моего рассказа, отказать у нее не было, морального права. И она стала рассказывать. О том, что отец ее был немалым армейским чином в Гунце, в какой-то секретной части. Училась в школе, окончила восемь классов. Отец погиб. Мать вышла замуж за грузчика, человека грубого и беспринципного.

Я слушал и думал, что если в ее повествовании имеется, хотя бы малая толика правды, нужно будет направить в Гунц Умника. Нечего ему в будущем перелопачивать радиоактивные развалины. Пусть в этой современности поищет. Полагаю, что-нибудь, да найдет. Мне очень этого хотелось.

— От отца остались неплохие деньги, — продолжала девушка, — хватило на год безбедной жизни, но все на свете кончается. Умею неплохо шить, вот и приехала в Мом, его еще называют городом вязальщиц, швей и поварих. Здесь, в отличие от других мест, вполне реально найти работу.

"А еще Мом называют городом оружейников" — мысленно добавил я. В самом деле, в городе имелось, по крайней мере, не меньше двух десятков военных заводов.

— В Моме можно и хорошего жениха подыскать, — заметил я, желая увидеть ее реакцию.

— Не нужен мне никто, — резко ответила Альта, — в Гунце мужичье имело наглость лезть с советами, и ручищи тянуть, здесь лезет ваша танна Го, все, как один, желают выдать меня замуж. У меня что, на лбу написано: "Ищу жениха"?

— Танна Го не моя, — возразил я.

— То-то вы с ней подолгу с удовольствием беседуете под дождем, — скривилась она. Смотри-ка, и это заметила, глазастая!

— Ты так ненавидишь мужчин?

— Где они, настоящие мужчины? — фыркнула девушка. — Слабые, глупые, с непомерным самомнением. К тому же, любители денег и свиянки. Напиваются до потери разума, я не говорю о тех, кто потребляет ширр. Те вообще через несколько лет превращаются в растения и умирают.

— Не могу поверить, что все так плохо, на заводах, сколько парней трудится, и что, все до одного никуда не годятся? Знаешь, есть такой анекдот. Проходит строй солдат. Один идет не в ногу. Командир делает замечание, а тот отвечает, что это все остальные идут не в ногу, а он один идет в ногу.

Альта улыбнулась, поняв намек.

— Считаете, у меня слишком высокие запросы?

Опять она перешла на "вы".

— Разве не так?

— Будь вам лет поменьше, я бы обратила на вас внимание, тан Петер, — сказала она, задумчиво глядя на меня. От этих слов у меня сердце екнуло. Сколько ей самой лет, интересно? Здесь, как и на Земле, спрашивать у дамы возраст считается неприличным. На вид можно было дать лет двадцать, ну, может, чуть больше, с хвостиком. Моя ровесница. У меня впервые мелькнула мысль, что эту девушку я никому не отдам, и сделаю все возможное, чтобы когда-нибудь она стала моей. Впрочем, сначала надо разобраться с будущей войной. Я услышал мысленный "хи-хик" Умника. "Брысь!" — подумал я.

— Блинчики понравились? — спросила Альта, поднимаясь.

— Выше всяких похвал, — сообщил я, отметив, что слова мои ей приятны.

Она осталась мыть посуду, я вернулся в комнату. За окном по-прежнему моросил дождик. До чего гнусная погода! Я решил писать статью об убежищах. Говорят, капля камень точит, может, это и будет первой каплей, с чего-то надо начинать? Сочинить статью несложно, потом отдать машинистке, чтобы напечатала. В редакции принимают только напечатанный текст. Каракули никто разбирать не станет. Бумагой я запасся, "вечную" ручку умыкнул мимо всевидящего ока Умника, еще до того, как покинул корабль. Очень нужно ковыряться с чернильницей и деревянной ручкой с металлическим пером! Таким только кляксы на бумагу ставить!

С помощью Умника за полчаса я статью наваял. Он даже ворчать не стал, видно не посчитал это серьезным вмешательством в жизнь местной цивилизации. Я еще раз подивился, как такая простая идея до сих пор не пришла в голову власть имущим. Умник пояснил, что здесь не было больших сухопутных войн. Бунты, революции не в счет. Не знаком никто с массированным применением авиации и ковровыми бомбардировками. А уж про атомное оружие информации, считай, вообще нет. И это притом, что, у Гарца двадцатикилотонных зарядов в тротиловом эквиваленте уже не меньше трех десятков. А через год, когда Акрия испытает свою первую и последнюю бомбу, Гарц сотрет это государство с лица планеты. Акрийские бомберы в ответ понесут химическую начинку через океан, а это десятки и сотни тонн нервно-паралитического газа. Умник сообщил, что газ этот на порядок эффективнее зарина и замана, и вообще всего, что было когда-то придумано на Земле. К тому же, газ очень устойчивый, и будет долго отравлять атмосферу.

Предстояло выбрать журнал, или газету, предпочтительно с военным уклоном. Придется топать до газетного киоска, мальчишки газетчики в такую погоду по домам сидят. Тяжко вздохнув, не хотелось выходить под дождь, я оделся, прихватил кошелек, и вышел на улицу. Деньгами меня снабдил Умник. В развалинах этих некогда ценных бумажек оказались целые залежи. Не только бумажек, но и платиновых монет с профилем местного диктатора Бьорна Рау.

Полицейского под навесом овощной палатки не оказалось, что неудивительно, небось, в забегаловке сидит, "Три косточки", что через дорогу. Горячим грогом согревается, который мастерски готовит мамаша Туэй. Прохожу мимо, и точно, вижу, сидит полицай возле окна, только уже другой, толще предыдущего, видно сменщик, и дует во всю грог. У меня аж слюнки потекли, хороший здесь подают напиток, видно, добавляют какие-то специи или ягоды. Мамаша Туэй секрет никому не раскрывает, и правильно делает. В ее забегаловке благодаря фирменному грогу, всегда толпится народ.

Вот, наконец, и газетный ларек. К счастью, открыт. Продавщица, немолодая женщина с унылым лицом, скучает в одиночестве. Похоже, выручки у нее сегодня нет вообще. Я не стал рассматривать выставленные на витрине рекламные буклеты, газеты и журналы, а сразу поинтересовался: — Что из военного имеется?

Продавщица выложила передо мной газету "Армейский вестник" и номер журнала "Новости обороны" за этот год. Купил то, и другое и поспешил обратно. Надоел дождь, до самых печенок достал. Свернул в забегаловку, не мог я пройти мимо кружки грога. Толстый полицейский пристроился возле окна со второй, а может, третьей кружкой. Вид имел отсутствующий и, хотя поглядывал на посетителей, заметно было, что в мыслях витает далеко. Наверное, видит себя на солнечном берегу Сайского залива вместе с молодой любовницей.

Пришлось немного постоять в очереди, зато мадам Го меня не заметила, с деловым видом продефилировала по улице, к дому Эрбуса, которого замели заодно с квартиросъемщиком шпионом. Видно, топает к его жене узнать последние новости. Ну, Эрбуса теперь не выпустят, ему светят урановые рудники в Харуэе. Хорошо, что я заглянул в забегаловку, в который раз выслушивать старуху, стоя под дождем, выше моих сил. С удовольствием уговорив кружку грога и убедившись, что дорога свободна, отправился домой.

Дома вложил статью в заранее купленный конверт, написал адрес, указанный в журнале. Снова выходить под дождь я не собирался. Днем позже, днем раньше, не имеет значения. Война не завтра начнется, и не послезавтра. Схожу, когда небо прояснится и дождь кончится.

Собираясь устроиться на диване, заметил, что пачка бумаги лежит не так, как я ее оставил. И ящик стола прикрыт не до конца. Интересно, что бы это значило? Я здесь не держу компромат, как говорится, все свое ношу с собой. Компьютер с архивом в голове, разрушитель встроен в мягкие ткани рук, ни один рентген не обнаружит. Синтезатор полевой, то есть, существует в виде биополя, которое здесь еще лет пятьсот засечь не смогут. Ну, а гравитационное щупальце Умника вообще искать бесполезно, оно замаскировано под скальный выступ в шестистах километрах отсюда, в восточных горах Ундории, где, кроме диких животных, никого нет. Аварийный маячок и средство связи упоминать нет смысла.

Я постучался к Альте.

— Войдите, — услышал сонный голосок.

Девушка расслабленно устроилась на диванчике в коротком халатике, бесстыдно задравшемся выше колен. Она даже не пошевелилась, чтобы прикрыть наготу, увы, скорее всего, это был признак равнодушного ко мне отношения. Подумаешь, древний старик посмотрит, авось, ничего от нее не убудет.

— Я только что вымыла пол и прилегла отдохнуть, — сообщила она, никак не отреагировав, на мой взгляд, который, словно магнитом притянуло к ее полным ножкам.

— Уважаемая Альта, — сказал я, — никто не заходил в мое отсутствие?

— Танна Го и неприятный тип в гражданском, от которого так и перло казармой. По коридору, как по плацу прошагал.

— Что им понадобилось?

— Танна сказала, что это плановый ежемесячный обход. Отмечают, так сказать, нарушения, ищут дебоширов и всяких подозрительных личностей.

— Ничего не просили передать?

Зная мадам Го, я был почти уверен, что снова придется переться под дождь и топать за два квартала в отдел полицейской безопасности.

— Не беспокойтесь, уважаемый тан Петер, у полиции к вам пока вопросов нет, — сказала Альта и пренебрежительно скривилась.

— Я хочу понять, кто копался в моих вещах.

— Вы на меня подумали? — девушка округлила глаза. — Я была о вас лучшего мнения. Кстати, шкаф в этой комнате перетрясли в моем присутствии.

— И вы промолчали?

— Мне пока еще здоровье дорого.

— Что искали? Прокламации, листовки?

— Разве вам неизвестно, что нашли в доме Эрбуса?

— Что же?

— Компактный искровой передатчик. Маленький совсем, переносной, в чемодане.

Я задумался, для местных чемодан это не размер. Радиостанции, которые устанавливают на кораблях, весят центнеры, а занимают, порой, целую каюту.

— Гарц передовая страна, — заметил я, — скоро передатчик, в серьгу засунут, и никто его не сможет найти. А вам в ухо абонент тайком от окружающих будет шептать слова любви.

— Ну, у вас и фантазия, тан! — наконец-то, ее лицо осветилось улыбкой. — Вам бы фантастические романы писать, отбоя бы от читателей не было!

"А что, — подумал я, вернувшись к себе, — она подала здоровую идею. Можно написать роман-предостережение. Еще одна капля, которая подточит камень войны. Впрочем, глыбищу истории развернуть не так-то просто. Статьями про убежища, и романами о страшных последствиях ядерного оружия не отделаешься". Связавшись с Умником, я, прежде всего, приказал ему присматривать за Альтой. Слишком много развелось в городах дряни и, такая девушка, как она, вполне может угодить в веселый дом не по своей воле. И навыки борьбы не помогут, бандит ведь может оказаться не один.

"Зацепило тебя?" — довольно сказал он.

"Помолчи и выполняй!"

"Слушаюсь, повелитель!"

Передо мной мелькнуло ухмыляющееся полупрозрачное лицо восточной одалиски. Дождется, устрою я ему!

Глава шестая

День на фабрике начался, как обычно. Жужжали электромоторы, стрекотали швейные машины, при этом работницы умудрялись во время работы заниматься болтовней. Шили, в основном, военные заказы: разгрузки, плотные водонепроницаемые двухцветные куртки и штаны, зеленого цвета для лесной местности и желто-коричневые для местности открытой. Белые зимние накидки еще предстояло пошить, этот заказ следовало исполнять позже, по мере готовности предыдущего. Поговаривали также, что вскоре военные должны заказать большую партию курток со специальными кармашками, куда потом вложат стальные пластины. Так что, швейная фабрика, как и прочие предприятия Мома, можно сказать, процветала. Работники на зарплату, по крайней мере, не жаловались. Альта увидела мастера, молодой парень в рабочей робе, с узким лицом и усиками, а-ля Бьорн Рау, прошел мимо и едва заметно ей кивнул. Грызл был единственным связником с ячейкой Гунца. Альта подобралась, быстро огляделась. Кажется, никто не обратил на них внимания. В обед нужно было пройти мимо курилки и получить записку с заданием, что она и сделала. После чего отправилась в столовую, облегченно переведя дух. Лишь бы никто ничего не заметил.