| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
В отдельную папку были собраны фотографии, которые Сергей под совместным нажимом Ильи и Ирины отправил в один из популярных журналов. Там, долго не раздумывая, опубликовали фоторепортаж о борьбе с огнем в далекой тайге, и некоторые снимки перепечатали другие издания, до того они были хороши. На одном Вадим увидел себя в тяжелом брезентовом костюме, в каске, с пожарным стволом в руках, рядом стоял Меньшиков. Лица у обоих были черными от копоти, только две пары глаз — синих и голубых — выделялись на этом фоне. Из-под ног поднимался пар от залитого водой пожарища. На другом снимке Денис держал в сложенных ковшиком ладонях обгоревшего зайчонка, а Вадим стоял рядом с ним, и по всему было видно, что и ему жалко зверька. Светлана, Танюшка Макова, Илья, Петрович, Генка, Антон, ребята из других групп, медики, кое-кто из пожарных и связистов, вертолетчики, отец Глеб со всем своим семейством и даже маленькая лосиха Ветка — все, кроме самого Сергея, были на этих снимках.
Вадим остановился на фотографии, на которой увидел Володю Устинова с Кириллом Задонцевым и Данилой Зубаревым. Обнаженные молодые тела под струями воды выглядели, как античные статуи в каскаде фонтанов Петродворца или Версаля. Вадим припомнил день, когда был сделан снимок, и вздохнул — над ребятами одно время посмеивались, называя секс-символами института, а они отшучивались: "Берите выше — порнозвезды! Герои эротического триллера "С голой ж...й на пожар"!" При взрыве "Атланта" Володя погиб, а Кирилл получил сильнейшие ожоги, потерял из-за них правую руку, почти ослеп и до сих пор находился в институтской клинике. Еще один спасатель — Миша Мухин — получил тогда же тяжелейшую травму и умер уже во время операции.
— Давайте помянем ребят. — Вадим разлил коньяк по бокалам. — Светлая им память.
Выпили молча, не чокаясь.
— Танюшка просила, чтобы Кирилла тоже на праздники домой отпустили, но завотделением не разрешил. Операцию по пересадке роговицы сделали совсем недавно, боятся отторжения, — нарушив тишину, через минуту сказала Светлана.
— Он теперь будет видеть? — спросил Вадим
— Да, зрение восстанавливается, он уже различает точечные источники света, но еще предстоят несколько пластических операций и на лице, и на руке для протезирования. Пока Танюшка для него и глаза, и руки, а Кирилл мечтает только об одном — увидеть своего ребенка, когда тот родится.
Вадим в глубокой задумчивости пооткрывал еще несколько фотографий и увеличил одну из них. Сергей с разрешения отца Глеба сфотографировал внутреннее убранство небольшой поселковой церкви.
— Вот та икона, о которой я тебе говорил, — он показал Светлане образ Петра и Февронии. — Шурик первым заметил, что ее глаза похожи на твои.
— Да, будто с тебя писали, — согласилась Ирина, глянув на Свету. — А Вадим тебя рисует?
— Рисует. Два дня только этим и занимался, почти всю бумагу перевел.
— Вадим, покажи что-нибудь, — попросила Ирина.
Медведев замялся и вопросительно посмотрел на Свету, она слегка зарумянилась от смущения, но кивнула. Сергей догадался, в чем дело.
— Ира пусть посмотрит, а я не буду, — улыбнулся он.
Света сконфузилась еще больше.
— Да я не против... — Румянец на щеках стал гуще. — Дим, достань свои рисунки.
Сергей и Ирина были поражены увиденным.
— Вадим, ты же настоящий художник! Я видела кое-что из твоих рисунков, но подобного, честно скажу, не ожидала! — Ира поцеловала Медведева, а затем обняла и расцеловала Светлану. — Света, ты зря стесняешься — такую красоту должны видеть все!
— Ты считаешь, что хорошо получилось? — Вадим был рад услышать от нее одобрение, потому что знал — Ира не будет обманывать и из вежливости хвалить то, что ей не понравиться.
— Не то слово!
— Вот что значит мастер... — Сергей чуть притронулся кончиком пальца к рисунку и отдернул руку. — Это пастель? Будто к живому телу прикасаешься... — Он вздохнул: — Я Иру хочу сфотографировать, как говорится, для истории, а она отказывается даже в купальнике, говорит всякие глупости.
Вадим внимательно посмотрел на нее.
— Я тоже хотел бы тебя нарисовать, если, разумеется, Сергей разрешит.
— Я не разрешу!!! Вы совсем очумели! Оба! — Ира решительно пресекла эту тему в самом начале. — Старую беременную тетку один фотографировать хочет, а другой рисовать надумал.
Медведев рассмеялся от такого заявления:
— Я, конечно, не знаю, как без одежды, но, по-моему, у тебя еще ничего не заметно, только поправилась немного. Ты выглядишь отлично, больше двадцати пяти тебе никто не даст.
— Маленькая собачка до старости щенок, — проворчала Ирина, но было заметно, что ей приятно слышать такое.
— Может, мы вдвоем все-таки ее уломаем? — с надеждой спросил у Вадима Сергей.
— Даже не мечтайте! Извращенцы!
Сергей безнадежно махнул рукой, а Вадим со Светой рассмеялись.
Уже поздно вечером Медведев сказал Светлане:
— Ты знаешь, я очень рад, что у ребят все так хорошо сложилось. С Сереги можно рисовать портрет счастливого человека. У меня недавно появилась мысль нарисовать всех наших парней, и начну я именно с него.
— Ему тоже велишь раздеться? — с чуть насмешливой улыбкой поинтересовалась Света.
Вадим был настолько захвачен своей идеей, что не обратил внимания на шутку.
— Томского я нарисую крупным планом, только лицо. Самое главное — глаза, в них вся его сущность. По лицу Сереги почти никогда не поймешь, о чем он думает, а глаза выдают, что у него на душе. Кстати, ты знаешь, что он рассказал мне об Илье?
— Дим, я с ребятами, как приехала, не виделась, они на вызове были, а во время поездки все новости шли только от тебя и от Иры. Что с ним случилось? — Света забеспокоилась.
Вадим пересказал ей все, что узнал от Сергея.
— Светлаша, я считаю, что мы можем помочь Ильке. Только если тебе не понравится, что я надумал, скажи об этом прямо.
— Хочешь предложить ему жить у тебя? — догадалась Света.
— Ты, как всегда, читаешь мои мысли, — улыбнулся Вадим. — Как это у тебя получается?
— Просто я люблю тебя. — Света прижалась к нему. — Конечно, если мы с тобой будем жить здесь, то пусть Илья с Наилей и с малышами живут у тебя.
— Только я никаких денег с него не возьму.
— Димка, о чем разговор?! — возмутилась Светлана.
— Какая ты добрая, Светлаша. — Вадим обнял ее. — Но может, я веду себя слишком нахально? Как о свершившемся факте говорю о том, что мы с тобой будем жить вместе. Пока со мной одни проблемы, и боюсь, что такая жизнь очень скоро надоест тебе, а я не хочу быть тебе в тягость.
— Дим, ты опять за старое? — Светин голос дрогнул. — Я просто счастлива оттого, что ты рядом со мной, что ты с каждым днем набираешься сил, что в тебе проснулся интерес к жизни. Вспомни, через что мы прошли и, как говорит Ира, не кисни.
— Не буду, милая. Я основательно займусь собой во всех отношениях, — пообещал Медведев. — И еще, Светочка, прежде чем пускать Илью в мою хату, я бы хотел туда съездить.
Свете были не нужны дальнейшие объяснения.
— Сергей с Максимом помогут. Сегодня уже поздно, а завтра я позвоню Ире, и мы все эти вопросы решим, выберем день, когда они не будут работать. А ты заранее подумай, что из вещей забрать с собой.
* * *
Вадим попросил отвезти его на квартиру пораньше утром, он не хотел попадаться на глаза ни Светиным соседям, ни своим. Странное ощущение появилось у него на пороге дома, где он прожил столько лет. Все знакомо до такой степени, что можно перемещаться по квартире, закрыв глаза, и в то же время все казалось чужим.
По погрустневшим глазам Медведева, Светлана поняла, что на какое-то время он хотел бы остаться один, и увела Сергея с Максимом в магазин за продуктами. Вадим медленно передвигался по квартире и разглядывал вещи, окружавшие его столько времени, по каким-то просто проводил ладонью, какие-то брал в руки и внимательно разглядывал. На кухне в углу стояла табуретка с отломившейся ножкой, которую он кое-как приколотил разнокалиберными гвоздями, нашедшимися в его хозяйстве. Садиться на нее после ремонта Вадим не рисковал, и она стала служить подставкой для телефона, обмотанного изолентой. Видавшая виды электроплита с побитой эмалью, ободранный холодильник, старый кухонный гарнитур с отвалившейся дверцей, которую Медведев несколько лет намеревался приделать на место, но так и не собрался. Где валяется дверца, он уже и не помнил. "Типичный бомжатник..." — раньше Вадим не обращал на эти вещи внимания.
Одна комната, другая. Обстановка вызвала из глубин памяти давно забытые подробности. Покупка стенки, которую пришлось ждать несколько месяцев, и, получив заветную открытку, целую ночь караулить очередь у мебельного магазина, изредка забегая погреться в подъезд. Потом та же эпопея повторилась с мягкой мебелью и спальным гарнитуром — Вика мечтала о широкой двуспальной кровати и шифоньере с зеркальными дверями. Комната, которая когда-то служила им спальней, имела нежилой вид; Вадим в ней почти не появлялся, оставив ее для возможных гостей и обитая в бывшей бабушкиной комнате. В квартире было прибрано, нигде ничего не валялось, лишь все припорошил тонкий слой пыли. "Неужели Света успевала убираться здесь?" — с недоумением подумал Медведев.
На диване лежало несколько подушек, вышитых бабушкой в незапамятные времена. Кроме большого зеркала в прихожей и множества книг, только они переехали в новую квартиру из старого дома. Для Вадима эти подушки были памятью о бабушке, он всегда обращался с ними очень бережно. Вот и сейчас Медведев взял одну из них, слегка встряхнул, тронул рукой переплетение разноцветных нитей и прижал к щеке, не обращая внимания на затхловатый запах пыли. "Китайское мулине", — вспомнилось, как эти нитки называла бабушка. А еще вспомнилось, как маленький мальчик сидел на диване и перебирал шелковистые косички пряжи. Особенно ему нравились неравномерно окрашенные нитки, когда насыщенный цвет на одном краю мотка плавно переходил на другом в почти белый с легким намеком на красный, зеленый или фиолетовый. Ими бабушка вышивала лепестки цветов, стебли и листья, мягкие переливы красок оживляли рисунок и придавали ему дополнительный объем. Именно с попыток воспроизвести на бумаге цветными карандашами бабушкины букеты и начались первые художественные опыты Вадима. Не раздумывая, Медведев аккуратно сложил подушки в большой пакет.
За диваном стояла полуторапудовая гиря. Вадим попробовал дотянуться до нее, но не смог — корсет, плотно прилегавший к телу, мешал ему наклониться. Тогда он решился на опыт, который давно задумал, и расстегнул почти до конца надоевший панцирь, сковывавший движения. Совсем снимать корсет Медведев не стал, потому что не был уверен, сможет ли самостоятельно надеть его снова, а выговор от Светланы ему получать не хотелось. Опираясь левой рукой о подлокотник дивана, правой Вадим зацепил все-таки гирю, подтащил поближе и, не распрямляясь, поднял ее на диван. Боль, которой он опасался, не появилась. Теперь нужно было разогнуть спину, а это удалось сделать только при помощи рук, потому что работали далеко не все мышцы. Медведев устал, но результат почти удовлетворил его, так как совсем недавно он даже не мог сидеть без поддержки.
Из шкафа Вадим достал две толстые картонные папки, развязал тесемки и стал разглядывать свои старые рисунки. Его мама собирала их, не давая ничего выбрасывать. Что-то родители увезли с собой, а часть Медведев забрал к бабушке. Он сидел в задумчивости, разглядывая давнишний рисунок акварелью: яркий весенний день, остатки сугробов, белые стволы берез на фоне голубого неба. Это было нарисовано в десятом классе, жизнь казалась тогда такой же безоблачно светлой. Медведев вздохнул и закрыл папку.
Замок входной двери щелкнул, и в прихожей раздались голоса.
— Вадим, включи холодильник! — крикнул из коридора Максим. — Под чутким женским руководством мы отоварились под завязку сразу на три семьи.
Квартира сразу наполнилась жизнью, при звуках Светиного голоса тоска забилась в самый дальний и самый пыльный угол. Прогнав мужчин, Света хозяйничала на тесной кухне: заваривала чай, делала бутерброды. "Ребята, приходите перекусить", — пригласила она через четверть часа.
За столом она внимательно разглядывала Вадима.
— Ты пытался снять корсет? — сердито спросила Света, когда они остались на кухне одни: Максим вышел на лоджию покурить, а Сергей пошел звонить Ире.
— Как ты догадалась?
— Когда ты застегивал его, то прихватил краем футболку. Утром такого не было. Дим, зачем ты торопишься? — Света расстроилась.
— Солнышко, не ругайся, я не снимал его, только расстегнул всего на несколько минут. Все в порядке, ничего не заболело. — О гире Вадим предпочел не упоминать.
— Давай договоримся — никаких экспериментов в мое отсутствие.
— Ты же не разрешаешь мне ничего!
— Да, я перестраховываюсь, потому что боюсь за тебя. — Света хмурилась недолго. Не прошло и минуты, как она ласково погладила Вадима по плечу. — Димка, правда, что тебе не стало плохо?
— Светлашенька, если не считать этого, — Вадим похлопал себя по ноге, — я чувствую себя совершенно здоровым, как в двадцать лет. Ничего не болит, сплю, как сурок, ем, как бегемот. Нужно увеличить нагрузку, гантели уже не дают эффекта. Я гирю нашел, возьмем ее с собой, буду с ней заниматься.
— Возьмем, — согласилась Светлана. — Что еще ты решил забрать?
— Пошли, Светлаша, покажу.
Сергей не терял времени даром. Разговаривая с Ириной, он попеременно то одной рукой, то другой с легкостью выжимал гирю. Заметив Вадима, он смутился и хотел было поставить ее на пол, но Медведев кивнул и одобрительно поднял большой палец, а Свете сказал:
— Недели через две и я так смогу.
Вещей набралось три большие сумки, кое-что, в том числе и колченогую табуретку, Сергей с Максимом вынесли на помойку. Вадим долго смотрел на форму, висевшую в шкафу, и никак не мог принять решение.
— Брать или нет?
— Дим, по-моему, ты в нее попросту не влезешь, в плечах узко будет. — Светлана сняла с плечиков куртку, затем китель и приложила их поочередно к Вадиму. — Нет, новую нужно будет заказывать, а эта, может, Илье подойдет.
— Какой же размер мне нужно? — Медведев был в ужасе. — Это пятьдесят второй! Год назад я еле застегнулся, а в костюм пятидесятого размера вообще не вместился. Отец пятьдесят восьмой носит, я ведь не такой полный!
— Конечно, нет. Ты в плечах и в груди раздался, тебе теперь на заказ форму нужно будет шить.
— Разве она мне когда-нибудь понадобится? Куда я ее надену? — Вадим скептически разглядывал свое отражение в зеркале.
— На нашу свадьбу, — шепотом в самое ухо ответила Светлана.
— Туда — обязательно! — Вадим обнял ее и прижался лицом к пушистому свитеру. — А тебе мы сошьем роскошное платье, в котором ты будешь выглядеть сказочной принцессой. Я сам придумаю фасон, выберу ткань и буду присутствовать на всех примерках. И еще я хочу, чтобы мы с тобой обвенчались.
— А ты крещеный? — поинтересовалась Света.
— Нет. — Медведев был озадачен. — Разве это обязательно?
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
