Гарри Поттер и Корона Теней

Осталось произнести заветные слова. Целитель глубоко вдохнул и закрыл глаза. Пора!

Ничего не произошло. Абсолютно ничего. Волшебникийское сердце забилось тревогой. Может, ошибка в чтении? Гарри Поттер повторил формулу еще раз — уже громче. Результат тот же.

— Колдуешь, что ли? — послышался сонный голос охранника. — Не старайся, не получится.

— Почему?

— Ну дык сам как думаешь? Кого чаще всего в наши застенки волокут? Ведьм и опальных колдунов. Башню защитили магической защитой еще когда фундамент рыли!

Сильнейшее эмоциональное потрясение выступило катализатором, разрушив возведенные волей барьеры. Древний кровосос мгновенно вырвался на свободу. Охранник, лицезревший трансформацию, потерял дар речи. Крик отчаяния будто застрял в распахнутом рту, так и не долетев до посторонних ушей.

А лишние свидетели, особенно из лица церковников, Гарри Поттеру вовсе не требовались. Небольшой удар плечом — и решетка камеры вывалилась из стены вместе с кусками камней. Молниеносный прыжок — дело ли для истинного вампира преодолеть несколько метров — и острейшие клыки пронзают шею болтливого пьянчуги.

— Человечина с чесночком, в пивном соусе, — облизнул губы Гарри Поттер.

Чуткий слух уловил дробный топот на нижних ярусах. Видимо, гвардейцев все же привлек шум падающей решетки. Или церковники почувствовали пробуждение зверя — что гораздо хуже. Прежде чем покинуть башню, вампир решил замести следы. В дырки от зубов он засунул два карандаша, что выдали после "заселения".

Пусть думают, что арестант убил стражника и сбежал через окно. А решетку просто слабо закрепили в стене, вот и вывалилась от легкого толчка. За убийство представителя закона дадут немало лет, но, по крайней мере, не распотрошат на пыточном столе, как обычно поступают с вампирами.

Вырвав оконные прутья, Гарри Поттер выбрался наружу. Свежий ночной ветер приятно холодил кожу. Под ногами простирался спящий город, в представлении кровососа выглядевший праздничным столом.

Ловко цепляясь когтистыми пальцами за неровности кладки, волшебник взобрался на крышу. Схватил мирно дремлющего дозорного за портупею и перекинул через зубчатый бортик. Краткий визг сменился глухим шлепком. Неподалеку залаяли собаки, учуявшие свежую кровь.

Разбежавшись, насколько позволял небольшой пятачок вершины, вампир прыгнул в ночь. Когда земля неизбежно потянула к себе, Гарри Поттер расправил крылья и спланировал за городскую стену. В столицу путь ему теперь заказан лет на сто — пока не вымрут все свидетели побега. Вампирские свитки гласили, что век для ночного зверя — что минута, но пока целитель не ощущал бега времени.

Первым делом нужно найти рыжую незнакомку. Спрашивать у посетителей столичного филиала бесполезно — с вампиром вряд ли станут разговаривать. Ждать до утра, когда действие болезни закончится — самоубийство.

Волшебник решил самостоятельно взять след. Ранее он никогда целенаправленно не охотился, но, согласно преданиям, дети ночи — первоклассные следопыты.

Никаких особых умений прикладывать не пришлось — направление двух десятков фургонов, запряженных тройками лошадей, вычислит и ребенок. Следы широкой бороздой уходили на юг, в сторону полноводной поймы Миривы. Единственный смысл борделю отправляться в Мельм — крупный рыбацкий город — переправа на западный берег. А там — прибыльные гастроли по фортам и крепостям Фронтира.

Вампир оскалил клыки. Фахрим — та еще жадная сволочь, Швейнер отдыхает. Если за девчонку предложат пару целковых — плевать хозяин захочет на обещания. Нужно догнать караван раньше, чем он погрузится на паромы.

Взрыкнув, ночной зверь пустился в погоню.

Гарри Поттер несся в полной выкладке остаток ночи и все утро, сбавив темп только к полудню. Несмотря на нечеловеческую скорость, волшебнику не удалось нагнать караван. Причиной стал выбранный маршрут — вампир, по понятным причинам, не мог использовать тракты и приближаться к поселениям. Мельм считался единственным крупным городом на юге королевства, но между ним и Эленором располагалось бесчисленное количество ферм и деревушек.

В отличие от каравана, спокойно катящего по главной дороге, преследователю пришлось петлять такими мудреными узорами, что орк ногу сломит. А уж зеленокожие следопыты знают толк в логистике и нахождении пути.

Яркое полуденное солнце жгло неимоверно. Еще пара часов бега под зенитными лучами и любой, даже самый могущественный кровопийца заработает загар цвета запеченной шкуры. Гарри Поттер остановился в тени одиноко стоящего дуба, вокруг которого простирались дикие поля, насколько хватало глаз.

Дуб, судя по всему, служил местом жертвоприношения. Только так волшебник смог объяснить иссохшую мумию, застрявшую среди ветвей. На желтом и морщинистом как пергамент лице красовались длинные тонкие усы. Из груди мертвеца торчал широкий меч, пользовавшийся большой популярностью у северных народов. Волшебник хотел было позаимствовать оружие — но не рискнул. Так запросто и проклятие схлопотать. Будто вампиризма недостаточно.

Достав из кармана штанов листок с заклинанием — тем самым, придуманным в заточении, Гарри Поттер прочитал знаки. На этот раз обошлось без взрывов и появлений невиданных чудовищ, но и эффект вышел незначительным. Если предыдущие заклятья отправляли ночного зверя в глубокий сон, то новая формула лишь замедлила его активность. В итоге крылья пропали, растворившись в солнечных лучах, и уши вернули первоначальный облик. Кожа же осталась бледно-серой, а улыбка обнажала длинные заостренные клыки.

В любом случае, лучше так — чем сверкать демонической задницей на глазах у суеверных крестьян. Да и солнце перестало печь.

Целитель привалился спиной к дубу и закрыл глаза. Надежды на небольшой отдых развеялись, как дым в воронке смерча — чуткий слух уловил неподалеку бряцанье оружие и тихий разговор. В один присест волшебник взобрался на дерево, закрепившись чуть повыше мумии. Чтобы не накликать гнев богов, которым принесли жертву, Гарри Поттер показал мертвому соседу руки. Мол, я ничего не брал и тебя не касался, так что прибереги проклятия для каких-нибудь мародеров.

Повернув голову в сторону звуков, волшебник увидел странную процессию. По узкой тропке среди травы шли трое — бородатый старик в рясе первым, связанная женщина с мешком на голове следом. Замыкал строй юный крестьянин с окованной сталью острогой. Парень не отрывал взгляда от ног и попки пленницы, и волшебник прекрасно понимал почему. Путы и мешок служили незнакомке единственной одеждой.

Кожа женщины была пепельно-серого цвета. Теперь Гарри Поттеру все стало ясно. Таким пигментом могли похвастаться представители лишь одной расы — дроу.

Много веков назад волшебникы и темнокожие собратья жили в одной стране, и даже правили ею вместе из великого Дэльвиндэйля. Но у дроу куда меньшая продолжительность жизни, а плодовитость практически нулевая. В итоге, спустя несколько столетий темных волшебников почти не осталось. На фоне многочисленных поколений светлых дроу выглядели не равноценными товарищами, а дивным народцем, непонятно как затесавшимся в волшебникийские леса. Начались открытые притеснения, в результате которых дроу переселились в Пустоши — обширные земли между королевством перворожденных и Фронтиром людей.

Гарри Поттер понятия не имел, зачем темнокожая женщина забралась так далеко. Одним богам ведомо, каким образом дроу миновала пограничные форты и перебралась через Мириву. Но факт оставался фактом — пленница являлась представительницей изгнанного народа.

Целитель заерзал на ветке, едва не выдав своего присутствия. И причина на то имелась более чем весомая. Тело дроу, несмотря на многочисленные ушибы и следы от плетки, было невообразимо красивым. Полная грудь с темными острыми сосками, узкая талия, опоясывающая поджарый животик, а бедра — просто заглядение. Пленница покачивала ими так, будто шла не на казнь (или куда ее тащили крестьяне), а соблазняла любимого мужчину. Связанные руки дроу держала таким образом, что треугольник серебристых волос то открывался взгляду волшебника, то скрывался за тонкими пальчиками.

Гарри Поттера попеременно бросало в жар и холод. Тело, соскучившееся по женской ласке бил озноб. Целитель был готов перегрызть ветку, на которой сидел, лишь бы оказаться в объятиях темнокожей красавицы. Он ничуть не сомневался, что за грубой мешковиной скрывается личико неописуемой красы. Всех дроу будто создал великий живописец, настолько этот народ был прекрасен.

Процессия остановилась под деревом. Крестьяне, по ведомым им одним причинам, старались не смотреть на мертвеца, потому Гарри Поттера до сих пор не заметили. Старик снял веревку, опоясывавшую рясу, и привязал пленницу к стволу. В отличие от хладнокровного спутника, юнец просто трясся от вожделения.

— Дед, а дед, — начал он. — Можно я ее... ну, это самое...

Бородач замахнулся на отрока пожелтевшей рукой:

— Я тебе дам, это самое! Ишь чего удумал — сношать бесовье семя! Вот вернемся в деревню, получишь розг по первое число!

Паренек поник головой и затих. Из кармана рясы старик достал длинный узкий нож.

— Вот и все, ведьма. Молись напоследок своим нечистым божкам!

В ответ прозвучал столь мелодичный и томный голос, что Гарри Поттер на секунду забыл — кто он и что тут делает.

— Мой бог, ты слышишь меня? Не оставь дочь свою на растерзание бродячим псам.

Целитель знал — пленница обращалась не к божествам, а непосредственно к нему. Она молила о спасении, и уловимые лишь волшебнику нотки голоса обещали поистине царскую награду. Наплевав на все суеверия, волшебник схватил меч и прыгнул вниз. Вместе с ним на оторопевшего от ужаса старика посыпались остатки мумии, развалившейся от сильного рывка.

К счастью, иных средств устрашения не понадобилось, кровь селян не обагрила землю. Побросав оружие, крестьяне рванули наутек со всех ног. Даже дедок, до этого едва ковылявший, на десять шагов обогнал пышущего здоровьем юнца.

Гарри Поттер разрезал веревки и снял мешок. Снежно-белые волосы упали на плечи дроу. Незнакомка взглянула на спасителя с благодарностью, но только волшебник мог прочитать эмоции в лишенных зрачков глазах.

Волшебник вздрогнул. Пред ним стояла ведьма Пустошей — представительница могущественной касты темных колдунов. После изгнания ведьмы жили в уединении, и никогда не покидали надежно спрятанных укрытий. Одному создателю ведомо, что понадобилось женщине так далеко от дома.

Губы дроу цвета спелой смородины приникли к тонкому рту Гарри Поттера. Язычок, длинный и острый, скользнул по клыкам. Ведьма отстранилась, но вовсе не от страха пред ночным зверем.

— Неожиданная встреча, юный вампир.

Гарри Поттер, недавно разменявший восьмой десяток, казался несмышленым ребенком на фоне умудренной веками колдуньи. Внутренняя сила, обычно таящаяся от посторонних, теперь лилась бурным водопадом. Волшебник не мог и не хотел сопротивляться бушующему потоку. Взгляд дроу требовал подчинения, пред которым не устоял бы ни один перворожденный.

Руки дроу скользнули по грудям, стерли кровь из ссадин внизу живота и остановились напротив вожделенного ложа.

— Злые люди грубо обошлись со мной. Ты исцелишь мои раны?

Гарри Поттер растопырил пальцы, меж которых заструился золотистый туман.

— Не так, дурачок, — хихикнула ведьма.

Неведомая сила сорвала с волшебника остатки мантии, сильно испорченной превращением и бешеным марш-броском. Целитель стоял в одних штанах, но и те быстро опустились на землю. Дроу провела рукой по кубикам пресса и опустилась ниже. Гарри Поттер вздрогнул и стиснул зубы. Могучий вампир и магистр Академии ощущал себя плешивым котенком, до которого снизошла ласка хозяйки.

— И зачем магу такая мускулатура? — иронично спросила ведьма, медленно двигая кистью. — Разве сила колдуна в теле, а не заклинаниях?

Волшебник молчал, стараясь не выдавать наслаждение дыханием, готовым участиться во сто крат. Вампиру было наплевать на все и всех, лишь бы движения не прекращались.

— Так и будешь стоять, как истукан? Злые люди сорвали с меня одежду, привязали к позорному столбу и наказали плетьми. Они думали, это причинит мне боль. Но ты же не хочешь видеть госпожу побитой, как дворовая собака?

Подсознание уловило негласный сигнал — без него Гарри Поттер не посмел бы и шевельнуть пальцем. Послание отличалось краткостью и разрешало делать все, что возжелает душа и плоть. В ту же секунду маг прижал дроу к стволу и заскользил губами по серой коже, не пропуская ни единой ссадины и царапины.

Когда вампир начал ласкать низ живота, ведьма оттолкнула его. Не грубо, но в то же время сильно. Гарри Поттер растянулся на траве, и женщина, являющая собой квинтессэнцию страсти и секса, села сверху.

Волшебник пришел в себя лишь под вечер. Тело ныло как после жесточайшей силовой тренировки, а запасы маны полностью иссякли. Несмотря на усталость, целитель никогда не чувствовал себя столь восхитительно.

Дроу бродила в поле неподалеку, собирая какие-то травы. Женщина будто помолодела на век, ее кожа сияла чистотой и здоровьем. Стало ясно, на что пошли магические силы Гарри Поттера.

Увидев, что спутник проснулся, ведьма вернулась к дубу и засунула в рот целителю пучок зелени вперемешку с кореньями. Сбор отдавал горечью, но волшебник моментально ощутил прилив бодрости.

— Ты хорошо послужил мне, юный перворожденный. Я ведаю о твоем недуге — эти травы позволят сдерживать зверя некоторое время. Не проси раскрыть рецепт — твоих знаний все равно недостаточно для приготовления смеси. Ты не знахарь и даже не алхимик. Просто прими этот скромный дар и не обижайся за потраченные силы.

Гарри Поттер и не думал обижаться. Он был готов отдать жизнь ради спасения этой женщины.

— Я прошла сотни километров в поисках подходящего семени. Не думала, что найду его так быстро. Кажется, боги услышали мои молитвы.

— Как тебя зовут? — шепнул Гарри Поттер.

— Уна, — женщина мило улыбнулась. — Мне больше нет смысла идти на запад. Я отправлюсь в Мельм, а оттуда — за Фронтир, в родные Пустоши.

— Скажи, не встречали ли ты по дороге караван Фахрима. Это известный на все королевство странствующий бордель.

Лицо Уны помрачнело.

— Не просто встречала, а умудрилась там побывать. Проклятые огры схватили меня на выезде из Мельма. Кто заступится за дроу в сердце людской земли? К сожалению, среди посетителей каравана не нашлось достойных консортов, но время я провела с удовольствием.

Пальцы Гарри Поттера сжались, взрыхлив сухую землю. И откуда этот приступ ревности? Один создатель ведает, насколько сильна и притягательна эта ведьма.

Уна жадно поцеловала собеседника.

— Не волнуйся. Ты останешься для меня самым лучшим. Могу узнать, как зовут отца моего будущего ребенка?

Волшебник представился. В тот момент ему было безразлично, что в сыне Пустоши будет течь его кровь. Дроу испокон веков воспитывают потомство в одиночестве, найдя семя достойного родителя.

— Красивый мужчина, красивое имя, — Уна скользнула по животу целителя.