Кровь капает по щекам юноши, но он не произносит ни звука. Дерзость во взгляде никуда не пропала. Вместо раскаяния он осмеливается дерзить.
— Думаешь, что поднявшись в небо, ты стал выше всех? Опустись с небес на землю. Посмотри, кто ты на самом деле. Ты лишь возомнил, что можешь судить меня. Я не принимаю твой приговор. Я тебя не боюсь и не уважаю. Вы все крылатые паразиты, возомнившие себя защитниками мира. Мир прекрасно может обойтись без ваших барьеров. Вы, — договорить пленник не успел, получив удар кулаком в солнечное сплетение.
Рука владыки откидывает волосы с левого уха пленника и ритуальный нож делает быстрое движение. Остроконечное ухо падает на пол и тут же на него наступает нога Инларона, растирая в лепешку.
— Неет, — кричит пленник.
Владыка словно не слышит крика полного отчаяния. Ритуальный нож отрезает правое ухо, вслед за левым.
— Раз ты не хочешь слышать, уши тебе ни к чему. После твоей пламенной речи я думаю, что язык тебе тоже не нужен.
Нож владыки прикасается к губам пленника, чтобы раздвинуть зубы. В последний момент его рука останавливается. В глазах безухого глупца появился страх. Вот оно торжество победы. Отрезать язык нет смысла. Пусть рассказывает остальным, о своих ошибках молодости. Жить он будет долго, только с отметинами.
— В камеру его. Следить, чтобы шрамы остались на лице. Поводок не снимать до полного заживления. Потом показать мне и вышвырнуть за барьер. Если нарушит наши правила повторно, предать мучительной смерти.
Разворот, взмах крыльев поднимает тело высоко вверх. Разворот в воздухе и правитель опускается на свой трон. Огромные крылья медленно складываются за спиною. Взгляд скользит по лицам подданных в поисках вызова. Вызова нет, его власть принимают все, кроме молодых глупцов. Жинара смотрит на нарушителя с осуждением. Молодец дочка, она меня понимает, — успевает подумать Инларон, прежде чем отдать приказ.
— Введите следующего.
* * *
За мной пришли лишь на четвертый день. Наверное, дали время осознать тяжесть содеянного. Не скажу, что я осознал. Сложно раскаяться, когда толком не знаешь тяжесть своих проступков. Понимаю, что огребу за проделки, но как-то не очень боюсь наказания. Может я просто не знаю, как тут за такое наказывают? Разберусь по ходу пьесы.
В моем заключении был один положительный момент — я успел прийти в форму. Вместе с пропавшим головокружением ко мне вернулось нормальное восприятие мира. Я смог довольно быстро приступить к освоению новых возможностей. Если раньше новая порция информации вызывала слабость и головокружение, то сейчас побочных эффектов не было. Я мог предположить, что во время полета произошли изменения моего вестибулярного аппарата. Похоже, тошнота и головокружение мне больше не грозит. Если только не заболею.
Я находился в прекрасной боевой форме. Во всяком случае, по моим оценкам. Магия хранителей и магия эрглов была доступна в полном объеме. Из магии хранителей еще многое придется вытаскивать, а из эргла я выжал все, что мог. Как ни старался, больше заклинаний и знаний вытащить из Лакира не представлялось возможным.
Все это время я не спал, занимаясь делом. Когда за мной пришли я был готов к любым неожиданностям. По крайней мере, я так считал. Необходимые боевые заклинания из каждого вида магии были удобно рассортированы в памяти, готовые к быстрому применению. При необходимости разнесу этот курятник в пух и прах. Если конвоиры надеются увидеть затравленного эргла, то их ждет облом. Я доволен своей судьбою и не собираюсь ни перед кем пресмыкаться. Жаль душ принять нельзя. Ничего, у эрглов в наборе есть соответствующее заклинание, его и применю.
— На выход, — сообщил конвоир, открывая дверь камеры.
Пока он возился с замком, я успел привести себя в порядок. Чистенький, улыбающийся, я встретил своего охранника.
— Привет, как дела?
— У меня-то нормально, — усмехнулся пришедший за мной эргл.
— Тогда здорово. Куда меня?
— Сегодня день приемов. Владыка судит и милует.
— Как у него настроение?
— Не знаю. Скоро сам разберешься. Наклони голову.
— Зачем?
— Не умничай, наклоняй, раз говорят.
На мою шею одели петлю, а второй конец веревки обмотали вокруг рук. В веревке была магия, блокирующая магические способности арестанта. Я понял значение заклинания по его структуре. Ох, неплохо я время провел.
— Иди впереди меня и без глупостей, — коридор был узким и охраннику пришлось прижаться к стене, чтобы пропустить меня вперед.
Глупостей совершать я не собирался, поэтому спокойно шагал в указанном направлении. На всякий случай сканировал окружающее пространство, чтобы знать устройство тюрьмы. Конвоир ничего не замечал и вообще был расслаблен. Веревка на моей шее придавала ему уверенности. Разрушать его иллюзии в мои планы не входило.
Если честно у меня было единственное желание — подняться в небо. Воспоминания от ощущений полета не покидали меня все дни. Быстрее покончить с формальностями и в полет. Плевать на запреты, меня ждет небо. Невозможно описать ощущение крыльев, ощущение полета — это запредельное счастье для эргла. Я лишь на короткий миг поймал кайф, а теперь хочу насладиться новыми ощущениями в полной мере.
После долгого блуждания по коридорам мы добрались до небольшой пещеры с четырьмя дверьми.
— Стой, — скомандовал охранник за моей спиной. — Направо заходи.
Справа за дверью располагалась небольшая комнатка, всего метр на метр, не больше. В нее меня и поместили. Очень похоже на предбанник перед вызовом на суд. К сожалению, скамейки в помещении не оказалось, я присел, опершись на стену. Потянулись минуты ожидания.
Ждать пришлось не долго, всего минут двадцать. Первое, что я услышал, была ругань нескольких человек.
— Суки, я отомщу, я вам всем крылья пообрубаю, уроды. До конца жизни буду вас ненавидеть.
— Только не говори, что вы нас любите.
— Не любим, но я буду ненавидеть и мстить.
— Урок на пользу тебе не пошел. Хочешь вернуться?
— Да пошел ты, — закончил диалог мелодичный голос.
Интересно, кто это так ругался? Его аура не похожа на эрглов и не принадлежит человеку. Что-то знакомое, но точного ответа нет.
— Выходи, — командует мой конвоир через минуту.
Мы действительно недалеко от выхода на скалу. Десяток шагов и мы у входа в зал с высоким потолком. К нам пристроился еще один конвоир и мы идем по кровавой дорожке из капель. У кого-то шла носом кровь, приходит логичная мысль. О плохом стараюсь не думать.
Тронный зал не произвел на меня особого впечатления. Церкви на земле и то богаче отделаны. Несколько скульптур и красивая панорама сражения в небе и все. Мой интерес привлек рисунок на потолке. Взгляд зацепился за какую-то мелочь, заставив напрячься.
На картине эрглы отражали атаку выскакивающих из воронки тварей. Воронка была обозначена черными и белыми мазками. Я уже понял, что это разные хранители, проникающие на Алгол. Эрглы с мечами в руках, горгульи, драконы, химеры, драконы, другие неизвестные твари, все вписывались в панораму боя, кроме одной детали. Из прохода на эргла летел самолет. В том, что это машина я не сомневался ни на секунду. Что среди тварей делает самолет? Причем, самолет, которого я не встречал в своем мироздании. Я не мог ошибиться, ведь по роду службы изучал все, что связано с войной и вооружением.
Как крылатый эргл может противостоять истребителю? Никак — вот самый простой ответ. Но раз он на картине, то с ним имеют дело и не боятся вступать в схватку, как? Зная магию эрглов у них нет шансов. Даже если самолет не использует магию, выстоять против ракет и пулеметов нереально. А ракеты на рисунке были и пулеметы тоже. Художник видел самолет лично. Это не картинка по рассказам, тут реальный летательный аппарат с выдержанными пропорциями.
Я так и пялился в потолок, не обратив внимания, что конвоир остановил меня, положив руку на плечо.
— Тянет к проходу? — раздался гулкий голос откуда-то сверху.
Пришлось отвлечься от картины, чтобы перевести взгляд на отца. Узнавание пришло сразу. Ощущение уважения и власти чуть позже, пока разглядывал своего папашу.
Четыреста семьдесят пять лет, высок, широк в плечах, с большими крыльями за спиной — самыми большими в роду. Родовая магия наполняла их силой, позволяя вырасти такими. Крылья словно у гигантской летучей мыши сложены за спиной. Инларон сидит на высоком троне и с интересом на меня смотрит. Крылья в местах сгиба имеют большие шипы, загнутые над головой владыки. Вид у папаши получается зловещий, но впечатляет. Эргл в расцвете сил, глава рода смотрит на меня, ожидая ответа.
— Нет, не тянет, — отвечаю после затянувшейся паузы.
— Куда тянет на этот раз?
— В небо. Я только что обрел крылья, небо это здорово.
— Ты знал о том, что никому нельзя лететь в потоках проклятого ветра?
— Я не помню, но мне кажется, что я должен был знать.
— Хорошо хоть не пытаешься врать и выкручиваться. Тогда почему ты нарушил запрет о полетах? К тому же вынудил Жинару кинуться вслед за тобой?
Мой взгляд опускается к полу, чтобы увидеть два куска мяса. Нет, это не мясо, это уши — это отрезанные уши, которые усердно давили. Почти кровавая каша, но я понял, что это и откуда на пути в тюрьму были капли крови. А папаша-то крут на расправу.
— Я не помнил, как пользоваться крыльями, совсем. Я хотел научиться летать, почувствовать небо. Иначе странное ощущение, что у тебя есть крылья, а как летать не помнишь.
— Вспомнил?
— Да.
— Тянет в небо?
— Больше всего на свете.
— На потолке высматривал знакомые места, куда отправиться?
— Нет. Я ничего знакомого не увидел, разглядывал чудовищ.
— Ты осознал свой проступок?
— Да, как только пришел в себя и мне рассказали, что я натворил. Мне очень жаль, что я доставил столько неприятностей.
— И какой вывод ты сделал?
— Нельзя нарушать правила.
— А кто у нас устанавливает правила?
— Наверное, ты, — пожимаю плечами.
В глазах владыки полыхнул огонь. Я не понимал, что его разозлило, но он злился. Взмах крыльев и его тело летит ко мне. Когда он сложил крылья за спиной, их концы упирались в камень пола. Шипы грозно скрестились над головой владыки и он тихо заговорил, чуть подавшись вперед:
— Тогда почему ты нарушил мой приказ о запрете летать молодым эрглам?
Если он думает меня напугать, то ничего у него не получится. Эрглы в зале притихли, вслушиваясь в каждое слово. Я чувствовал, как возрастает напряжение среди присутствующих. Посмотреть на их лица я не могу, мой взгляд прикован к отцу. Он зол на меня и я его понимаю, но я не собираюсь пресмыкаться перед ним. Да, Лакир совершил проступок и мне за него отвечать. Второй проступок совершил уже я и тоже готов за него ответить, но я не собираюсь ползать перед отцом на брюхе, вымаливая прощение. В моем взгляде нет страха, нет раскаяния, но нет и вызова. Я не собираюсь спорить с родителем, я равнодушен. Надеюсь, владыка сможет понять это по моему взгляду.
— Я вел себя как глупый птенец в свой первый полет. Я виноват. Только вспомни себя, когда ты впервые почувствовал свои крылья.
— Речь сейчас о тебе. Ты знал и нарушил приказ владыки, как я могу поверить, что это не повторится?
— Придется поверить, — пожимаю плечами.
— Придется?! — в голосе Инларона клокочет негодование. — Придется?!
Взгляд отца становится каким-то отрешенным. Сейчас передо мной ВЛАДЫКА. Я разозлил его, понадеявшись на отцовские чувства.
— Отойдите, — командует он конвоирам.
Мои провожатые тут же делают несколько шагов в сторону, предчувствуя опасность. Я вижу, как заклинание отца окутывает мое тело, не позволяя двигаться. Задумавшись на секунду, Инларон медленно вытаскивает из-за пояса нож с черным лезвием. Ритуальный родовой клинок, приходит понимание.
Да ладно, не поверю, что он меня в жертву принесет. Нет в моем сознании чувства опасности. Память Лакира не предвидит летального исхода. Точно не предвидит — владыка режет ножом свою ладонь. Режет не очень сильно, но кровь течет. Губы отца шевелятся, словно он что-то читает про себя. Кровь на его ладони собирается в небольшой шар.
— Нет! — кричит Жинара.
Взмах руки в сторону дочери и голос эрглы замолкает. Она испугалась того, что произойдет. Интересно, что сейчас будет?
Владыка делает шаг назад, сконцентрировав внимание на кровавом шаре у своей ладони. Мое тело обездвижено магией. Догадываюсь, что последует наказание, только не могу уловить смысл. Инларон тем временем перестал шевелить губами и посмотрел на меня, словно оценивая, не ошибся ли он. По взгляду понимаю, что решения он отменять не будет, ну и пусть. Наказание я заслужил, будь что будет.
Родовой клинок рассекает кровавый шарик, заставляя его рассыпаться красной пылью. Розовое облако кровавых капель летит ко мне, чтобы окутать мое тело. Словно в замедленной съемке я вижу, как кровь отца прямо через одежду впитывается в мое тело. Пока ничего страшного не происходит, я жду. В напряженной тишине замерли все присутствующие.
Боль приходит резко и неожиданно. Боль в области крыльев, она просто вырывает их из моей спины. Я на грани потери сознания. Лишь заклинания хранителей позволяют не потерять сознания. По взгляду отца понимаю, он ждал, что я упаду на пол. Вижу его удивление и моя решимость выстоять растет вместе с болью. Хорошо есть возможность поддержать организм другой магией, ведь магия эрглов сейчас бессильна.
Меня трясет, ноги заметно дрожат, но я стою. Теперь в моих глазах вызов. Не увидишь ты меня папа на коленях. Не буду я валяться у твоих ног. Даже отключенные болевые рецепторы не могли полностью заглушить боль в спине. Кровь владыки выжигала мои крылья. Во всяком случае, так я оценивал происходящее. Все продолжалось не больше минуты и резко прекратилось. Я чувствовал, что крыльев у меня больше нет. Вместо крыльев на спине образовался ватный комок. Он не мешал, но я его чувствовал.
— Что ты сделал с моими крыльями? — мой голос хрипит, по шее течет пот.
— Запечатал родовой магией, чтобы у тебя не возникло желание наделать глупостей еще раз.
— Ты поступил не по-человечески, папа, — последнее слово я произнес по слогам.
Крылья владыки взметнулись вверх, скрестив шипы над головою. В глазах плескалась ненависть. Я его разозлил, но после того как он лишил меня крыльев — да пошел он.
— Не по-человечески? Конечно не по-человечески. Мы не низшие, мы ЭРГЛЫ. Но ты прав, ты заслуживаешь человеческого обращения, за свои деяния. Антар, — произносит владыка, не отводя от меня взгляда.
— Да повелитель неба, — раздается слева от меня.
— Лакир продолжит обучаться вместе с остальными эрглами. После занятий он будет нести службу в пешем патруле у границы барьера. Раз он хочет человеческого обращения, я не стану лишать его такой радости. Тем более что он сейчас не отличим от обычного человека.
— Я прослежу Владыка, — голос Антара полон почтения.
— Теперь ты, сынок, — в голосе владыки презрение. — Попробуешь отлынивать от учебы или службы, крыльев никогда не увидишь. Я дал тебе шанс исправиться, не упусти его.
