Ладно, что было, то прошло, напомнил себе Магистр Восточного Флота. Принц Дэвиан со своей Западной эскадрой сейчас на Сейрине; сниспошли Юнидеус ему удачу и победу у острова Инчи. А задача Матиса Гранта и вверенных ему сил — взять Кехребар и продвигаться к Янгину. К Янгину, а потом — к Кадиху. И он, Матис Грант, будет в Лакрейне, Восточный Флот сметет любого ивирского ублюдка, который посмеет преградить ему путь!
Магистр втянул воздух в легкие, гася злость внутри себя.
— Передайте в радиорубку, пусть отправят ивирцам ответ. Содержание... следующее. "Ваше предложение совершенно неприемлемо. Приказываем вам сложить оружие, в таком случае гарантируем жизнь и достойно отношение к пленным. В случае отказа новых предложений не последует. Даем вам на размышления три часа, начиная с сего момента, после чего атакуем без дальнейших предупреждений. Вся ответственность за жертвы среди ваших солдат и мирного населения ляжет на вас. Подпись: командующий Восточным Флотом Империи Ксаль-Риум Магистр Матис Грант".
Порученец отсалютовал и исчез. Матис Грант, сложив руки за спиной замер у металлического бортика, ограждающего открытый ходовой мостик. Офицеры позади тихо переговаривались.
— Ивирцы не примут ультиматум, — уверенно заявил Хассени. — И, клянусь, господа, я этому только рад. Они заслужили хорошую трепку!
Грант предпочел воздержаться от комментариев. На самом деле, пожалуй, он согласился бы со словами прайм-капитана. На один бой Восточный Флот уже опоздал. Не хотелось бы остаться и без второго.
"Император Велизар I" неспешно двигался курсом строго на юг, обходя восточное побережье Кехребара. До острова было не меньше двадцати миль, и его побережье еще не было видно на горизонте. Впрочем, это не было препятствием для тяжелой артиллерии линкора: его пушки могли дотянуться так далеко. На пределе дальности, но могли, а наличие на борту четырех гидропланов-корректировщиков позволяло вести огонь и по невидимой цели.
Следом за "Велизаром Первым" шли четыре других линейных корабля Восточного Флота. Все они были похожи друг на друга, как близнецы — представители типа "Император Нерион", самой многочисленной серии линкоров, когда-либо построенной в Империи и во всем Дагерионе. Не самые мощные линейные корабли в мире, но достойные: сорок четыре тысячи тонн стандартного водоизмещения, двадцать восемь узлов предельной скорости, хорошее бронирование и двенадцать 360-миллиметровых орудий в трех башнях. Лучшие линкоры Северного Флота и Восточной Коалиции превосходили "Нерионы", но прижимистым политикам в имперской столице приглянулась относительно умеренная стоимость их строительства. Сочли, что крупная серия одинаковых кораблей, хорошо отработанных в постройке — лучше, чем дорогой и капризный "штучный" товар, и заказ на "Нерионы" получили все крупные верфи. Так флот Ксаль-Риума пополнился четырнадцатью однотипными линкорами всего за пять лет — результат, оставшийся непревзойденным. Девять отправили на север, пять включили в состав Восточного Флота в дополнение к пяти кораблям более ранней постройки, которые остались в восточной базе на Санторене.
Пять линкоров были ядром флота Матиса Гранта, включавшим в себя, помимо них, восемь крейсеров, два десятка эсминцев и один авианосец. Остальные корабли, задействованные в кампании против Ивира, выполняли второстепенные задачи: защиту коммуникаций и рейды по вражеским тылам. Тех сил, которыми располагал Грант, было вполне достаточно для захвата Кехребара. Войсковые транспорты везли восемь тысяч отборных морских пехотинцев и четыре пехотных легиона, которые высадятся в первой волне, при необходимости можно быстро перебросить вдвое больше солдат. Командование сухопутными войсками доверили префекту Артуру Тиону, который хорошо проявил себя на Анлакаре, обороняя город Атрия. Магистр Дариус Лютиэн остался во главе основной армии, которая будет переброшена на Янгин и Кадих после того, как падет Кехребар.
В дополнение к флоту и наземным войскам, Матис Грант располагал мощной поддержкой с воздуха. На восстановленном аэродроме на Анлакаре было собрано шестьдесят дальних бомбардировщиков "Адана" — почти половина от общего числа самолетов этого класса, имевшихся по всей Империи. Каждая "Адана" несла в бомбовых отсеках по четыре тонны смертоносного груза. Семьсот миль, которые разделяли Кехребар и Анлакар, они могли преодолеть за три часа. Матис Грант не случайно дал ивирцам именно столько времени на раздумья.
— Отправьте приказ на Анлакар, — распорядился Магистр. — Пусть поднимают машины в воздух немедленно.
— Так точно, Магистр Грант, — Надиас Родмер неуверенно кашлянул. — Но что, если... кхм, ивирцы все же примут наши условия?
Последние слова заставили Хассени презрительно скривиться. Капитан явно не допускал такой мысли. Магистр Грант — тоже.
— Если так, они избавят себя от многих неприятностей, — холодно сказал Грант. — Передайте дополнительно на Анлакар — не атаковать цели до получения особого разрешения. С флагмана Восточного Флота, — учточнил Магистр. — Далее: приказ на "Корнелию". Через два часа поднять в воздух все истребители для обеспечения воздушного прикрытия бомбардировщиков.
"Императрица Корнелия" держалась в тридцати милях позади основного флота с эскортом из нескольких быстроходных кораблей. Матис Грант относился к авианосцам скептически. Эффективные действия "Тамарии" из Западной эскадры в бою у Анлакара не заставили его пересмотреть мнение: тот успех был вызван слабостью вражеской зенитной обороны и тем, что ивирцы не имели никакого опыта в отражении воздушных атак. Однако противниками Восточного Флота на Кехребаре были тоже ивирцы, и восемьдесят боевых машин, которые несла "Корнелия", несомненно, принесут пользу во время штурма. "Аданы", при всей их мощи, не отличаются точностью бомбометания. Подвижные палубные самолеты, атакующие с пикирования, будут полезны там, где потребуется наносить точечные удары.
"И правда, сдаться — самое умное, что могли бы сделать ивирцы, — с презрением подумал Грант. — Но они не из тех, кто способны понимать, что есть умно".
Если защитники Кехребара отклонят ультиматум, в чем Грант не сомневался, штурм начнется с массированного воздушного налета. "Аданы" с Анлакара и легкая авиация с "Императрицы Корнелии" подавят береговую оборону острова, после чего в дело вступят пушки "Велизара Первого" и прочих линкоров. Матис Грант знал из донесений воздушной разведки, что Кехребар укрепили неплохо; имелось даже несколько тяжелых 342-миллиметровых орудий — еще один подарок от агинаррийского Сегуна, артиллерийские установки со списанных кораблей Объединенного Флота. Магистр не собирался рисковать напрасно ценными кораблями. Как бы ни хотелось ему покончить с Кехребаром быстро, чтобы продолжить наступление, лучше потерять немного времени, чем корабли и людей.
Когда авиация покончит с береговыми укреплениями, а пушки флота сровняют с землей оборонительные линии ивирцев города, наконец, последует десант. Кехребар в любом случае обречен.
Остров Кехребар.
Капитан второго ранга Кори Садамичи поморщился и потянулся рукой к лицу — потрогать усы. Он не привык к этому украшению и определенно не находил его удобным, но в Ивире мужчина без усов сразу привлекал к себе внимание. Конечно, растительность на лице сама по себе — далеко не идеальная маскировка. У него, как у прочих северян, кожа слишком светлая, да и ростом Садамичи и его люди уступали большинству мужчин-ивирцев. Впрочем, если не всматриваться — сойдет.
Капитан Садамичи, которого в Ивире называли кодовым именем "Усубо", был одет в выцветшую на солнце, потрепанную безрукавку, мешковатые штаны длиной чуть ниже колен и плетеные сандалии. Широкополая соломенная шляпа защищала от солнца, и заодно отчасти скрывала лицо. Обычная одежда для ивирского простолюдина — рыбака или крестьянина. Так же был одет второй агинарриец, стоявший рядом с Усубо — капитан-лейтенант Торо Нагато. Всего же с капитаном Садамичи прибыли в Ивир десять человек. И оборудование, разумеется.
Садамичи поборол искушение нагнуться и ощупать трос. Агинаррийцы стояли в тени большого, ветхого строения, сколоченного из досок и водруженного на площадку, подпираемую дюжиной бревен-свай. Под сваями плескалась вода, и покачивалось на волнах несколько привязанных лодок.
Никуда проклятая веревка не денется, сказал себе Садамичи. Тонкая бечева была привязана к одной из свай и уходила вглубь залива, образованного двумя сходившимися мысами. Простая веревка, засыпанная сверху песком. Если не знаешь, что и где искать, никогда не найдешь. Тем не менее, искушение проверить — на месте ли она — было велико. В работе Садамичи и его боевой группы мелочи зачастую обретали решающее значение. Грошовая бечевка могла означать разницу между успехом и провалом.
Обширная гавань, на берегу которой раскинулся город Сафири, казалось вполне безмятежной. Правда, была почти пуста — большинство кораблей покинули ее сразу, как только стало известно о том, что к Кехребару приближается неприятельский флот. Лишь несколько небольших пароходов были пришвартованы у причалов, да рядами выстроились на якорях рыбацкие фелуки, чьи хозяева оказались достаточно отчаянными, чтобы не сбежать на соседние острова, или же им просто некуда было податься.
Кехребар не был военной базой, но здешний порт был единственным на северо-западных ивирских островах, достаточно просторным и глубоким, чтобы вместить линейные корабли — неудивительно, что он стал первой целью ксаль-риумцев. Остров был укреплен неплохо, но, конечно, против армады, которую привела к нему Империя, не выстоит.
Все-таки удивительно мирная картина, снова поразился Садамичи. Сияющее золотое солнце в безупречно-синем небе, гладкая, как зеркало, зеленовато-голубая поверхность воды. Белые, серые и желтоватые дома с коричневыми крышами, вытянувшиеся длинной дугой вокруг побережья. Людей на улицах, правда, было меньше обычного. К востоку от залива возвышались округлые вершины гор Сагиль, покрытые густой растительностью, севернее протянулись густые сине-лиловые джунгли хиаценер. Высокие скалистые берега двух мысов, смыкающихся наподобие створки клешни, скрывали от взгляда линию побережья. Неважно — даже если бы можно было видеть море, имперские корабли все равно еще не показались из-за горизонта.
Но они были здесь. По всему острову объявили тревогу. Гарнизон занял боевые посты и готовился к обороне. Стволы береговых орудий были нацелены на горизонт, в готовности открыть огонь по имперскому флоту. Спокойствие, окутавшее Кехребар, было лишь иллюзией, и в любой момент эта иллюзия могла быть нарушена раскатами пушечных залпом и громом взрывов.
Не успел Усубо подумать об этом, как напарник протянул руку и коснулся его плеча.
— Смотри! — Нагато указывал на небо.
Кори Садамичи задрал голову и почти сразу увидел высоко вверху темные силуэты. Самолеты. Много — несколько десятков — они двигались с кажущейся медлительностью. Несмотря на немалое удаление, Усубо мог ясно видеть их в безупречно-чистом небе. Это были огромные машины с широко раскинутыми крыльями. Они напоминали стальных драконов, да и мерный гул моторов, слышимый даже с такого расстояния на фоне воцарившегося безмолвия, заставлял подумать о драконьем реве. И эти драконы жаждали крови. Ничего похожего Садамичи прежде не видел, у Сегуната подобного оружия не было. Почти зачарованный грозным зрелищем, агинарриец замер, вытаращившись в небо.
В следующую минуту безмолвие сменилось суматохой. Над городом раскатились низкие трубные звуки тревоги. Люди, еще остававшиеся на улицах, засуетились, торопясь спрятаться. Двое агинаррийцев увидели отряд примерно в полторы сотни ивирских солдат в легко узнаваемых просторных рубахах и широких штанах. Куда спешили пехотинцы под предводительством офицера в красной безрукавке, было непонятно, вскоре отряд скрылся из виду.
Наконец, к реву тревожных гудков примешались и хлопки выстрелов — ивирцы развернули зенитки и открыли огонь. Первые черно-желтые кляксы разрывов запятнали девственную голубизну безоблачного неба. Однако приближающиеся самолеты не свернули с пути. Ивирские пушки продолжали стрелять, однако не так уж много зениток было на Кехребаре. Заградительный огонь был недостаточно плотен, чтобы остановить ксаль-риумцев.
Садамичи не заметил, чтобы хотя бы один огромный самолет был сбит ивирскими зенитчиками. Красивым строем машины прошли над островом, и вот уже первые начали грузно отворачивать, постепенно уходя ввысь, а затем...
Это были уже не хлопки, не удары и не рокот. Многочисленные взрывы слились в басовитый рев, словно на Кехребаре внезапно вернулся к жизни уснувший вулкан. Было бы преувеличением сказать, что земля содрогалась под ногами — Садамичи и Нагато оставались достаточно далеко от зоны, где падали бомбы — и все же, низкий, злобный гром производил устрашающее впечатление. Торо Нагато передернулся.
— Проклятье... Это нечто новое.
Садамичи молча кивнул. О существовании у Ксаль-Риума подобных боевых машин он, правда, слышал, но слышать и увидеть воочию — весьма разные вещи. Отсюда не видно было, куда падают бомбы, но по звукам взрывов Усубо понял, что имперцы громят кехребарский аэродром. Разумно с их стороны. Оставить ивирцев без авиации, а потом можно методично громить оборону ударами с воздуха. К чему рисковать кораблями и жизнями солдат, если у тебя есть такие чудовища, способные засыпать бомбами любой очаг сопротивления?
Вскоре он убедился в правильности своей догадки — севернее, там, где падали бомбы, над синеватой стеной хиаценер поднялись столбы жирного черного дыма. Точно, аэродром. Самолетов и ивирцев и так было немного, а теперь, пожалуй, не осталось вовсе. Садамичи провожал взглядом отбомбившиеся машины. Разворачиваясь, они брали курс обратно на север. Несомненно, к Анлакару.
— Серьезные машинки, — пробормотал Нагато, таращась на толстые колонные дыма, поднимающиеся к небесам. — Очень серьезные.
Капитан-лейтенант перевел взгляд на поверхность залива. Все еще безмятежно-гладкую, как голубое зеркало.
— Демоны бездны, вот весело будет, если одна из таких машин отбомбится над водой. Получится, что мы летели в Ивир загорать на солнышке, Кори.
Садамичи пожал плечами. Если такое произойдет, ничего не сделаешь. Остается только надеяться на удачу, да еще на то, что у ксаль-риумцев найдутся цели важнее, чем пустая акватория порта.
— Однако начинается заварушка, — констатировал очевидное Усубо. — Пожалуй, лучше временно вернуться в убежище. Чего я точно не хочу, Торо, так это, чтобы один из таких монстров сбросил бомбы на головы нам.
1 Оканэ — валюта Сегуната. Изначально — серебряная монета.
ГЛАВА 3
Остров Инчи. 81 Весны.
К собственному стыду, Амадин Ролан чувствовал себя несколько неуверенно, пока отряд приближался к острову. Видимо, дело было в том, что он лишь недавно оказался на авианосце, решил лейтенант. Не то, чтобы освоить "Сейкер-марин" и научиться взлетать и приземляться на палубу "Красотки Тар" оказалось для него сверхъестественно сложно, несколько децим тренировок сделали свое дело, и он уже неплохо управлялся с новым самолетом. Но все же быть пилотом на плавающем аэродроме оставалось для него чем-то не вполне привычным. К тому же, если не считать анлакарский мятеж, сегодня — его первое боевое задание.
