Я помню...

— Спасибо за песню, — тихо сказал он и вышел.

— Кажется, я втрескалась по самое не хочу, — сказала я спустя минут тридцать Ане. Она сидела замотанная шарфом, сморкалась в клетчатый платок и жутко воняла звездочкой.

— Пфф, — фыркнула она в ответ, — тоже мне новость! Ты втрескалась в него, когда я сцепила вас вместе и затолкала во входные двери школы. О-о-о, дышать не могу, подай капли, вон, на столе у компа.

Я сунул ей в руки капли.

— И что мне делать? — уточнила я.

— Как что, идти гулять! Я надеюсь, ты не вырядилась в бальное платье из ситца? Будешь потом как я, сопли мотать. Одевайся тепло!

— Да я в лыжном костюме! Я еще с собой термос взяла с чаем из кураги.

— Фу-у-у, — сморщила нос моя подруга.

— Да я забыла, что ты такое не любишь!

Минут через десять мой мобильник заорал так, что я подпрыгнула.

— Какого фига он у тебя так орет? — загундела Аня, — Делай тише.

Звонил Анас.

— Да, — ответила я.

— Я стою посередине улицы, отсчитал три дома. Справа синие ворота, слева зеленые. Мне куда?

— Стой там, не шевелись, сейчас буду!

Я нажала отбой и рванула натягивать пуховик.

— Все, я ушла. Теть Валя, до свидания! — орала я уже откуда-то с крылечка.

На улице меня ждал Анас.

— А где все парни? — уточнила я.

— В клуб поехали, — ответил он.

— И мой брат?

— Да, и он тоже.

— А ты?

— А я не поехал, — сказал он, его глаза искрились от смеха.

— Это я вижу, — начала я, но он меня перебил.

— Веди уже.

— Куда?

— Ну, гулять по улицам.

На улице было тепло, но зима не хотела уходить, и валил снег, не большими сказочными хлопьями, но приличными снежинками. Мы пошли в сторону набережной, молча. Он приобнял меня за плечи и прижал к себе. Меня так и подмывало спросить, мы вообще кто? Друзья, или мы встречаемся? Естественно, я на такое не осмелилась.

Было хорошо идти вот так.

— Где твоя мачеха? — спросила я, когда вдалеке показалась заснеженная река.

— Уехала к дочке.

— У нее есть дочь?

— Да, от первого брака, живет в Питере. Замужем, сын, — кратко и сухо отвечал он, — вот она туда мотается, к внуку.

-Понятно. Как отношения с отцом?

— Да также. Пообещал, что больше не буду. Он поверил.

— А ты больше не будешь? — уточнила я, запрокинув голову, чтобы посмотреть на него.

— Надеюсь, что нет. Пока, по крайней мере, не хочется искать других острых ощущений.

— Других? — спросила я, и сердце забилось сильнее.

Он просто кивнул в ответ. Мы очистили от снега поваленое бревно на берегу и сели. Я достала из рюкзака термос.

— Я надеюсь, ты любишь курагу? — уточнила я.

— Да, а что?

— Ну, значит пей!

— М-м-м, вкусно! — сморщился он, прихлебывая чай.

— Что означает твое имя? — спросила я.

— Оно мне не подходит, — он допил чай и протянул мне крышку от термоса, — еще!

— И все же?

— Общительный и веселый.

Я начала хохотать. Он тоже. А потом спросил:

— А твое?

— Повелительница!

Он так смеялся, что подавился чаем, а потом сказал:

— Мне кажется, мы нашли друг друга.

Мы еще долго сидели на берегу, пока я не замерзла, он расспрашивал меня о родителях, о детстве, о друзьях. Один раз звонила мама, хотя я сказала, что "мы погуляем", я же не стала говорить, что мы — это не я с Аней. Потом он проводил меня домой.

— Ты сейчас домой? — уточнила я.

— Ты теперь будешь меня контролировать?— мне кажется, что он рассердился.

— Нет, я просто спросила.

— Мгм, просто. Да, я домой. Никуда не пойду, если ты об этом хотела спросить. Перезвонить с домашнего?

— Прекрати! — строго сказала я,— Я тебя не допрашиваю. Начнем с того, что я не имею права даже спрашивать такое. Я тебе никто, по сути.

— Неправда.

— Правда. Я просто беспокоюсь о тебе, но я не допрашивала тебя, просто спросила, куда ты сейчас.

— Черт, — он выдохнул, потер ладонями свои щеки и подошел ко мне, — прости... Просто в последнее время живу в постоянном контроле...

— Анас, я живу в нем с детства, — отрезала я.

— Но я-то нет! — воскликнул он, — Всем было на меня плевать! Всем! А потом вдруг стало нужно меня во всем ограничивать.

— Подозреваю это "вдруг" началось, когда у тебя появились сомнительные друзья и начались вечеринки? Затяжные, на неделю так примерно! — распсиховалась я.

По его лицу я поняла, что перегнула палку. Он разозлился. Он ждал от меня поддержки, а не нравоучений.

— Слушай, я не это имела в виду, — выдохнула я, но было поздно. Он развернулся и ушел в темноту.

Я зашла домой и разревелась. Но мама была тут как тут.

— Что случилось? Это все из-за этого мальчика со странным именем?

— Ма, — я всхлипнула, — а ты не знаешь, сейчас не идет набор на битву экстрасенсов?

— Что? — мама свела брови вместе.

— Ничего, — всхлипнула я.

— Иди сюда, — мама завела меня в зал, — рассказывай.

Конечно, маме все детали я рассказывать не стала, она у меня классная, но немного советская, она точно не разрешит с ним общаться, если узнает о его прогулах в школе, о его проблемном поведении и так далее. Поэтому версия для мамы упростилась — он одинок, не может найти общий язык с отцом, избалован деньгами, но не вниманием.

Мама улыбнулась.

— Ты такая уже взрослая. А я думала, этот момент не наступит, — сказала мама, разглаживая мои волосы, я головой уткнулась в ее колени.

— Какой момент, мам?

— Ну, когда ты влюбишься...

Мама стала читать стих Эдуарда Асадова:

— Когда любовь врывается вторая

В наш мир, горя, кружа и торопя,

Мы в ней не только радость открываем,

Мы все-таки в ней что-то повторяем,

Порой скрывая это от себя.

И даже говорим себе нередко,

Что первая была не так сильна,

И зелена, как тоненькая ветка,

И чуть наивна, и чуть-чуть смешна.

И целый век себе не признаемся,

Что, повстречавшись с новою, другой,

Какой-то частью все же остаемся

С ней, самой первой, чистой и смешной!

Двух равных песен в мире не бывает,

И сколько б звезд ни поманило вновь,

Но лишь одна волшебством обладает.

И, как ни хороша порой вторая,

Все ж берегите первую любовь!

Мы помолчали, затем мама сказала:

— Не могу сказать, что одобряю этого мальчика, но сердцу не прикажешь.

— Мам, ты не переживай, это у меня любовь, — сказала я тихо, — а у него видимо дружеские чувства и отношения.

— Вряд ли, — покачала мама головой.

Мой телефон пискнул. Я открыла Вибер. Сообщение было от Анаса: "Прости меня". Я улыбнулась и ответила, что прощаю. И тут же приписала: "Ну, и где ты? Дома?". Потом правда сгладила это сообщение смайликом. Мой мобильный зазвонил, номер был городской.

— Да? — Осторожно спросила я, мама продолжала гладить мои волосы.

— Этой мой домашний, — сказал Анас, — даже можешь проверить.

Я хихикнула.

— Ты точно меня простила? — уточнил он.

— Точно, — ответила я.

— Спасибо.

— Перестань, — сказала я, — что ты делаешь?

— Смотрю телик. Какую-то часть древнего боевика "Крепкий орешек", знаешь?

— Ну, знаю, что есть такой, — ответила я.

-Что завтра делаешь?

— Уроки школьные, в художку задание и репетирую песню на гитаре. Завтра же последний выходной. Еще брата провожаем.

— Напишешь мне как дела в течение дня? — спросил Анас.

— Напишу.

— Пока мой маленький ангел.

— Пока, — я счастливо выдохнула.

— Ну и? — мама улыбалась, — Все хорошо?

— Пока да.

Всю следующую неделю мы пытались войти в колею, что было тяжело после праздников. Близились каникулы, все усиленно подтягивали хвосты, что-то сдавали, пересдавали, писали контрольные. Я уставала жутко. Наше общение с Анасом было обильным, но это все было по телефону или скайпу. Я могла учить уроки с включенным скайпом часами, а он в это время либо пытался делать уроки, либо смотрел какой-то фильм, либо мешал мне. Один раз с нами в скайпе даже зависал его папа. Вернее периодически заглядывал в комнату Анаса и вставлял какие-то дурацкие комментарии. У меня было ощущение, что он не верит своему счастью — сын дома и учит уроки. В школе мы виделись на переменах, ходили вместе в столовую. Никаких поцелуев, или объятий. Просто какие-то мимолетные касания рук, поглаживание по щеке, дерганье за хвост и так далее.

И все это время я ловила на себе недовольные взгляды Леши и Ольги. Ну ладно Леша, возможно, он считает я лишаю его друга и собутыльника, но Ольга для меня оставалась загадкой. Неужели она хотела ему понравиться? Я не говорю, что она уродка или еще что-то. Но ведь она выше его намного, да и в принципе больше! Неужели ей не хочется видеть рядом с собой крупного парня, чтобы не выглядеть слоником на его фоне? Или ей в принципе обидно, что я хорошо общаюсь с Анасом?

Очередной перелом в наших отношениях случился в середине марта. Наташка Дракон, которая теперь повсюду таскала "селфи палку", за что получила прозвище Дракоселфи от Молодько, сообщила мне, что наши отношения с Анасом похожи на маятник. То хорошо, то плохо.

В лицее номер двенадцать проходил полуфинал по борьбе. Я не смогла пойти. Мне казалось, что Анас понял, у меня реально был завал в художественной школе, я уже должна была две работы — роспись разделочной доски под хохлому и портрет. И если доска хоть как-то двигалась, с портретом вообще все было печально. Мы договорились, что встретимся на следующий день, когда я сдам хотя бы одну работу, ну, немного разгребу дела.

Мне казалось, что Анас понял меня, хотя немного обиделся. Он позвал вечером в пиццерию, но я не могла пойти, потому что допоздна училась и еще совсем не готовила уроки, а завтра две контрольные. Причем одна по химии, которую я ненавижу просто. Вечером, когда я уже сидела дома, обложившись учебниками, у меня зазвонил мобильник. Я так вскочила за ним, что ударилась бедром об угол стола.

— А-а-ай, блин, — завопила я, в телефон не глядя. Была уверена, что это он, так как соревнования давно закончились, я знала, что он победил. Благо у моей подруги есть "селфи палка", я получила тысячу фоток в вибере.

Но это была все та же Наташка. Причем с Аней вместе что-то орали мне в трубку.

— Успокойтесь! — рявкнула я.

— Он пошел куда-то..., — начала Аня.

— Да не куда-то, а к Лехе вроде..., — лезла Наташа.

Я поняла смысл, но хотелось бы более адекватного изложения.

— Девочки! — крикнула я снова, — Тихо!

На том конце повисла пауза.

— А теперь по очереди.

— Дай я, — кажется, Анька отобрала у Натахи телефон, — Тань! Мы сидели в кафешке целой толпой, отмечали. Приперся Лешка, к ним подсела Оля и давай они ему на уши приседать. Я тебе сто процентов говорю, что речь и о тебе шла...

— Откуда знаешь? — уточнила я.

— Рядом Молодько сидел, — пояснила Аня, — уши развесил, он нам и сказал, и сообщил, что Анас с Лехой уехали, вроде бы к Лехе. Только перед этим зачем-то еще собирались заехать к Рудику. Кто есть Рудик неизвестно.

— Я даже догадываюсь зачем, — выдохнула я. По-любому этот Леша связан с наркотиками, пусть даже в их легком проявлении — травка или что там еще бывает.

Я помолчала.

— Девчонки, я пойду к Леше.

— Эй, тебе делать нечего? — крикнула Ната, — Ты что, его персональная няня? Или телохранитель? И вообще, кто он тебе?

— От твоих воплей ничего не изменится, — встряла Аня, — она его любит и переживает. И еще себя виноватой чувствует, потому что если б забила на учебу и пошла с нами в кафе, то он никуда не пошел бы с Лешами и Олями.

— Тань, — опять крикнула Наташа, — а ты позвони ему!

— Да не ори ты мне в ухо! — встряла Анютка.

— Я звонила, у него телефон выключен, — ответила я спокойно, а сама уже металась по квартире в поисках штанов.

— Так, мы едем, — сказал Анютка, — без нас не ходи! Ты хоть его дом знаешь?

— Нет! — буркнула я, осознавая, что и правда адреса не знаю.

— Наташка знает, — сказала Аня.

— Я не знаю! — опять крикнула та.

— Значит, сейчас пойдешь к Молодько и узнаешь! — рявкнула в ответ Аня. — Тань! Иди на школьную остановку, мы скоро приедем, вместе пойдем.

Маме я сочинила, что весь класс отмечает победу Анаса, и даже не соврала. Затем сказала, что все сейчас едут к кафешке у школы, и мне нужно туда буквально минут на тридцать. Кажется, поверила, хотя отпустила неохотно. На улице была темень жуткая, какая-то сырая промозглая погода не улучшала настроения.

Я быстро топала к остановке и думала на кой черт мне все это нужно? Потом я думала, какого я не поехала сегодня после художки со всеми отмечать его победу? Был момент, когда я хотела развернуться и пойти домой. Потом вспоминала его лицо, когда он смотрел на меня, стоя на коленях и упорно шагала вперед.

Девочки уже стояли на остановке.

— Вы так быстро доехали? — удивилась я.

— Такси взяли, — буркнула Ната, размахивая "селфи палкой", — все ради тебя.

— О, Боже! — выдохнула Анютка, — Да сложи ты ее, пока мне глаз не выткнула! Давай, веди лучше!

— Вы узнали куда идти? — спросила я, поежившись. Нужно было надеть кофту потеплей, было как-то промозгло.

— Узнали, — Наташка, рванула с места, как конь на скачках, только полы пальто развевались на ветру.

— Наташ, — позвала Аня, — тебе не говорили что ты со своей палкой и в пальто в темноте похожа на Гарри Поттера?!

— Пошла ты! — мило отозвалась Ната.

Настроение у девчонок было веселенькое. В отличие от меня.

— Вы пили что ли? — спросила я, глядя на их довольные лица. По-моему они эту ситуацию воспринимали, как приключение.

— Немного вина, — отозвалась Анютка.

Оказалось Лешка жил практически в конце моей улицы, так что мы вернулись обратно, но улица длинная, так что шли мы долго, минут пятнадцать-двадцать.

-Так, дом тринадцать, — сказала Наташа, притормаживая, чтобы рассмотреть в темноте нумерацию.

— Хорошее число, — ляпнула я, — похоже, это вон там.

В самом конце улицы стоял отдельно самый большой дом. Естественно, он был новым, забор из камня стоил дороже, чем наша квартира в пятиэтажном доме. Но самое главное там долбила музыка, причем так, что слышно было ее давно.

— Похоже, нужно было просто идти на звук, — задумчиво сказала Аня.

— И как мы туда попадем? — спросила Наташа, — Полезем через забор, как тайные агенты?

Вокруг дома были припаркованы машины, каких тут машин только не было, но ни одних "жигулей" я не обнуражила.

Ворота были открыты настежь.

— Хорошо, что ты не успела в своем пальто взгромоздиться на забор, — хрюкнула от смеха Аня, обращаясь к Наташке. Мы вошли во двор. Ну, что-то подобное было и у Анаса — аккуратно расчищенные дорожки, фонари, ели и сосны. За соснами раздалось рычание.

— О, черт..., — прошептала я, испугавшись, — собаки. Блин, по-любому волкодавы какие-нибудь. Или бойцовские.

Наташка испугалась конкретно, стала судорожно хвататься за свою селфи палку и зачем-то с бешеным щелчком раздвинула ее.

— Хочешь сделать селфи с пёсиком? — уточнила Аня.