Дело одного инквизитора

— Слушай, а если бы я щит не успел выставить, я же сгорел бы!

— Не сгорел! Просто это пламя жгло бы тебя изнутри, пока ты не начал бы молить о смерти, но ты бы не сгорел!

* * *

Через пятнадцать минут все были в сборе.

— Сообщаю всем вам, что через два часа состоится дисциплинарное слушанье. Это, в первую очередь, касается тебя, Хэнк. — Филипп говорил серьезно, без намека на шутку. — Мадам Сохви, председатель Совета, крайне отрицательно тебя характеризовала. А учитывая, что между Инквизицией и остальной Организацией уже пару сотен лет идут серьезные разногласия, они будут рады лишить тебя должности. И тогда нам придется...

— Филипп. Слушай, я хоть и работаю жалкие семь лет, я уже считаюсь ветераном. Сколько с моего выпуска осталось живых Инквизиторов? Восемь? Да мы...

— Семь. Дмитрий вчера погиб. Нарвался на демона во Владивостоке. И вся группа N76 была тоже уничтожена. Но там уже разобрались.

— Семь... — Дмитрий был хорошим человеком. Никакущим инквизитором, но имел доброе сердце. Удивительно, что он вообще так долго продержался. Говорят, мирно любил решать все. Мда... Жаль парня. — Семь... Да не важно! Нас не распустят, с нами ничего не сделают. Как работали, так и будем работать.

— Хэнк, да заткнись ты. Ну не лезь в политику, прошу тебя. Ты прекрасно знаешь, что они могут сделать. И это будет в разы хуже, если бы нас расформировали.

— Ааа... да ну тебя. Я бы лучше отчеты им отправлял, да на запросы отвечал, чем вот тут по полям бегать. А ребята как проходят? Свидетелями?

— Да. — Филипп кивнул. — Только вот не знаю, они будут по отдельности заслушиваться или все вместе.

Дальше пошла гонка по порталам — оружейка, медицинский пункт, лаборатория, где Влад сварил всем энергетик, который не даст нам свалиться еще двенадцать часов, потом был душ и столовая, и вот наконец-то, когда мы наконец-то переоделись в обычную служебную одежду, за нами явился сопровождающий.

— Добрый день, младший инквизитор Хэнк. — Лицо сопровождающего скрывалось в тени капюшона, а голос был лишен эмоций. В организации давно уже делаются ставки, это человек, какое-то существо, призрак или же просто робот. Даже у нас с Владом совершенно разные точки зрения на это, я более, чем уверен, что там просто человек, который играет роль загадочного существа. А Влад уверен, что это кибернетическое отродие, оживленное магией. Тем временем сопровождающий продолжил. — Агнесс, Рагнейд, Спайк, Владислав. Организация рада, что все вы на месте и готовы отправиться на слушанье. Прошу за мной.

Он или, вернее, оно, открыло портал и зашло в него, мы отправились следом.

* * *

Мы вышли из портала в небольшую комнату со стульями, расставленными вдоль стены, и кулером в углу.

— Заседание начнется через пять минут. Вас пригласят. Провожающий открыл портал, на секунду задержался около него, — Удачи вам, Хэнк, и вашим людям.

После этих слов он скрылся в портале, и установилась не приятная тишина.

— Как думаете, по поводу чего нас расспрашивать будут? — Спайк подошел к кулеру, набрал воды, но пить не стал. Было видно, что он нервничает.

— Вероятнее всего, как и сказал Филипп, за то, что Хэнк устранил девку-ведьму. — Агнесс сидела на стуле и разглядывала потолок. Она всегда так делала, когда пыталась унять злость.

— Ха, но если бы босс не сделал этого, то рано или поздно эта мелкая убила бы нас всех. — Спайк нервно усмехнулся.

— Совет этого не понимает, Спайк. — Я похлопал по карманам, опять забыл сигареты. — Они же считают, что мы вообще не нужны и что все можно решать мирной магией. Хотел бы я посмотреть, во что бы за год превратился мир без Инквизиции.

— А я бы не хотела. — Рагнейд вздохнула. — Я вообще хочу, чтобы все жили мирно. Ради этого я готова сжечь всех несогласных со мной. — Она улыбнулась так мило, что стало не по себе, после чего продолжила играть с маленьким огоньком на ее пальцах.

Дверь открылась, в нее заглянул Филипп.

— Пойдемте. И не вздумайте врать Совету.

Мы вошли в огромный зал, с высокими потолками и мощными несущими колоннами. В зале было очень светло и комфортно. Мы шли по проходу в центре зала, а слева и справа были ряды лавок, куда любой желающий из Организации мог прийти и последить за процессом. Про себя я отметил, что случайных волшебников в зале не так много. Но традиционно были представители от существ, в этот раз были гномы. Они документируют все, для какой-то своей истории. Никто в это не вникает из-за их малого количества. Глобализация и технический прогресс уничтожили волшебных существ лучше любых инквизиторов. Мы подошли к барьеру перед кафедрой, за которой сидело пять членов Совета. По центру та самая Сохви, тощая, сухая, высокомерная женщина из отдела протоколов. Бюрократ до мозга костей. С левого края сидел старик Плассманн, я не уверен, что он понимает, где находится, уж больно он плох был раньше, а сейчас-то и подавно. Я вообще думал, что он умер. Троих других я не узнавал, а значит, что это просто очередные бюрократы из Организации. Слева и справа от кафедры располагались скамьи с судьями, которые голосованием и решат мою судьбу. А в случае возникновения разногласий этим займется уже сам Совет. Каждый из судей имеет право задавать вопросы, однако, как правило, к дисциплинарным заседаниям все подходят формально. Я был весьма рад тому, что узнавал почти всех, сидящих на скамьях, по крайней мере, в лицо. Так, а это кто? Я приметил мужчину лет сорока пяти с толстым, круглым лицом, по которому градом тек пот, вторым подбородком и большой залысиной, который сидел за председателями, на небольшом возвышении.

Зал состоял из какого-то материала, который блокировал магию, однако базовые способности хоть и были притуплены и ослаблены до минимума, но почему я не почувствовал этого мужчину? От догадки глаза у меня расширились, а кулаки сжались с такой силой, что побелели костяшки пальцев. Человек! Человек здесь!?

— Я думаю, можно начать. Отвечать будете по одному, начинаем с вас, младший инквизитор Хэнк. — Холодный голос выражал только презрение. Как же я не любил Сохви. Все не любили Сохви. Может это у нее из-за недолюбленности? — Я не буду перечислять всех участников слушания, если вам будет интересно, Хэнк, (ха-ха, какой сарказм) прочитаете потом в протоколе, кто присутствовал. Вопросы?

— Это кто?

Я кивнул на потеющего мужика.

— Это наблюдатель от людей. — По залу тут же прошла волна возмущения, и эта волна нарастала. — Тихо! Мы усиливаем взаимодействие с правительством людей, и на инциденты с людьми будут приглашаться наблюдатели. Это не обсуждается! — Голос Сохви пронесся по залу, и недовольный рокот стих. — Для начала представьтесь. Не забывайте, у нас наблюдатель, он вас не знает и не знает, как у нас все устроено. Чем подробнее вы ему это объясните, тем лучше.

— Младший инквизитор Священной Инквизиции Хэнк. Специализация: несанкционированное использование магии, предотвращение утечки в мир людей и нейтрализация аномалий.

— Ваше настоящее имя, Хэнк.

Интересно.

— Я отказываюсь его называть.

— Простите, — Толстяк подал голос? Вот это наглость. Голос такой же мерзкий, как и его внешний вид. — А почему вы сменили имя?

— Потому что это нормально, для волшебного мира. Каждый, не рожденный в магическом сообществе, может, по вхождению в него, выбрать любое имя. Для того чтобы, к примеру, подчеркнуть отделение от старой жизни, либо для безопасности семьи и друзей.

— Расскажите, что случилось в ведьминском доме. — Сохви продолжила. — Особенно нас интересует, что случилось с дочкой подозреваемой ведьмы.

— А что вы хотите услышать? Я перерезал ей горло, после чего приказал своей поджигательнице поджечь тело.

— Но зачем!? — Толстяк явно не ожидал такого поворота. — Вы так хладнокровно убили ребенка и с таким спокойствием об этом говорите! Это же ребенок.

— Я не знаю вашего имени, а неважно. — Я махнул рукой. — Что вы знаете о ведьмах?

Мужичок немного растерялся, было видно, что он чувствует себя не в своей тарелке. Возможно, ему было бы комфортнее говорить об инвестициях или образовании, а не о каком-то волшебстве. Я же не стал дожидаться его ответа.

— Я вам скажу, кто такие ведьмы. Когда я жил в мире обычных людей, я так же наивно полагал, что ведьмы — это женщины, умеющие колдовать. То есть, колдуньи или чародейки. — Я мельком глянул на Совет. Они откровенно скучали, однако останавливать меня не стали, следовательно, надо рассказывать дальше. — Но на самом деле, все несколько не так. Колдуньи и чародейки, считайте, обычные люди, обладающие магией, не будем углубляться в отличия. А вот ведьмы... Ведьмы — это совершенно другое. Это существа низшего порядка, которые приспособились жить в человеческом обществе. Они выглядят как люди, говорят как люди, даже ведут себя чаще всего как люди, но это вовсе не люди. Их магические способности носят врожденный, а не приобретенный характер. Все, что вы можете вспомнить о ведьмах из детских книжек, в той или иной степени правильно. Они проклинают, наводят порчи, сглаз, едят детей, питаются душами и обожают золото. А еще они достаточно нелюдимы, посему селятся подальше от людей.

— Младший инквизитор. Это все очень здорово, но так было раньше. Вы же знаете о заключенных пактах, договорах, лицензиях и прочем. Однако вы вламываетесь в квартиры, пытаете ведьму, убиваете её дочь. Вы забываете о рекомендациях в работе, которые мы вам направляли. Вы их видели?

Сохви, боже мой, что за бред ты несешь? Договоры? Инструкции?

— Возможно, я положил пряники на ваши инструкции. А, может, и еще что-то. Мадам Сохви, члены президиума, судьи. Неужели вы всерьез считаете, что ведьмы интересуются нашими договорами? Они просто начали скрывать свои преступления в десятки раз лучше. И теперь выйти на них гораздо сложнее.

Судьи одобрительно зашептались.

— Хэнк, а вот вы убили девочку. Согласно отчету группы зачистки, ей было десять лет. Это вы как объясните? Тоже опасность или, может, совершенные преступления? — Чиновник людей явно не очень понимал, о чем говорит, но выступать умел и в стезю вошел успешно, выступал он хорошо.

Внезапно, словно его тут не было ранее, очнулся Плассманн.

— А?! Что?! Ты убил детеныша ведьмы, сынок? Как?

— Я перерезал ей горло.

— Очень хорошо, сынок, очень славно. Все как в старые добрые времена. — Замолк он точно так же, как и очнулся.

— Да, я уничтожил ребенка ведьмы. Для тех, кто не сталкивался с ними лично. — Все в президиуме, кроме Плассманна, посмотрели на меня с неодобрением. — А также для тех, кто не в курсе, — я кивнул на чиновника. — При убийстве либо захвате ведьмы, её ребенок получает энергетический слепок охотника на ведьм. И данный ребенок на уровне инстинктов начинает готовиться к охоте на того, кто убил его мать. Это может занять день, может занять года. Но суть в том, что охотник на ведьм будет убит, а также пострадает его окружение. Посему, согласно книге наставлений инквизитору, все дети ведьмы подлежат немедленному уничтожению любым доступным способом.

Чиновник, во всяком случае я надеюсь, что это чиновник, заерзал на кресле. Ему явно не понравилась моя история. Но так или иначе, он спросил:

— А в чем та ведьма обвинялась?

Тут встала Агнесс. Я, если честно, и сам был без понятия, а вот она откуда-то знала. И кто дает ей информацию, непонятно.

— Новый тип магии. Ведьма освоила, назовем это радиационной магией. Она вызывала у людей лучевую болезнь, а потом весьма успешно её же лечила. Во время беглого ментального допроса, я узнала, что круг ведьм обучает всех желающих этой магии. Поэтому нам и пришлось брать ее живой.

— Младший инквизитор, вы же знаете, что все это поверье и случайности, когда инквизиторы гибли от рук ведьм, мать которых они когда-то ликвидировали.

— А, может, вам, мадам Сохви, самой сходить и посмотреть, ерунда это или нет? Сходите, погоняйте ведьм.

Зря я это сказал.

— Вы опять за старое, Хэнк!? Сходите сами разберитесь!? А может вы займете место кого-нибудь из чужого класса магии, а, Хэнк? Вы, инквизиторы, постоянно жалуетесь и ноете, что работать приходится в полевых условиях, что у вас высокая смертность, и что мы, другие службы Организации, связываем вам руки. — Она презрительно фыркнула. — Да у нас волшебники есть, которые по двести лет на улицу не выходят. Думаете, они выбрали такую участь? Или, может, я выбрала своё место работы? Нет, младший инквизитор Хэнк, никто из нас не выбирает свое место работы. Его определяет судьба. От наших с вами желаний ничего не зависит, все зависит от того, предрасположены вы к магии или нет! И если вы предрасположены, это значит, что всю свою жизнь вы должны посвятить службе на благо нашего и человеческого мира. — Она откинулась на спинку кресла, успокоилась. — Хэнк, отвечайте на поставленные вопросы и не разводите демагогию.

— Прошу прощения. — Толстяк чиновник не ожидал такой бурной реакции со стороны Сохви, однако, он быстро понимал, что сейчас самое время пытаться продавить меня. — Я в общих чертах понял ситуацию с ведьмами, мне, конечно, надо изучить этот вопрос подробнее, чтобы доложить моему руководству, но, думаю, это мы замнем. Все-таки безопасность общества — это прерогатива номер один! — Он поднял палец вверх, словно выступая перед народом. — Я, с вашего позволения, хотел бы поднять вопрос об инциденте с автомобилем.

Мадам Сохви никак не отреагировала, и чиновник посчитал это согласием.

— Насколько мне известно, эм, младший инквизитор Хэнк, задачей инквизиции является защита жизни и здоровья человечества во всех его проявлениях, как магического, так и нет. Защита от магического произвола, опасных тварей и попыток рассекретить ваше, магическое сообщество, верно?

Я медленно кивнул и пожал плечами.

— Так поясните мне, Хэнк, каким образом затопление правительственного автомобиля помогает защищать людей? Благо, водитель и пассажир выбрались. Это, между прочим, не последний человек в государстве! — Снова поднятый жирный палец. — Неужели это было обязательно?

— А что вас не устроило? — Я ухмыльнулся. — Двое из пятерых в моей команде могли взорвать машину. Одна могла вскипятить ему мозг. А я мог, вместо того, чтобы мягко воздействовать на мозг водителя, выйти из машины и расстрелять её вместе с пассажиром. И спокойно уйти под мороком. Да-да, если вы хотели завуалировано узнать потенциальную опасность, то у инквизиции она очень большая.

Мой ответ не удивил чиновника, похоже, он прекрасно знал возможности магов и сейчас просто проверяет мою лояльность к людям.

— Вот сейчас водитель, между прочим, уволен, по вашей вине, кстати. А ему надо кормить семью. Вы меня понимаете, Хэнк? У вас, вот, есть семья?

— Хэнк, можете не отвечать на вопрос! — Сохви буквально выдохнула эту фразу. Конечно, о таком лучше молчать.

— Мадам Сохви, что вы, я отвечу. — Кажется я услышал шипение Филлипа "Хэнк, заткнись". — У меня есть семья, уважаемый. Мать, отец и младшая сестра. — Я не дал перебить себя. — Только вот все они — овощи.