Пролог

Мстислав выдернул меч из шеи даурга. Горячая кровь плеснула в лицо, заставив отпрянуть. Ничего не видя в багровой пелене, князь широко отмахнулся, разрывая дистанцию между троицей ринувшихся к нему серебристых фигур с парными мечами. Проморгавшись, Мстислав слегка присел, пропуская над головой выпад клинка, целившего в сочленение шлема. Прыгнув вперед, князь ударил плечом, одновременно вбивая лезвие кинжала в печень врага. Взвизгнувший даург отлетел назад, а князь ушел левее и пригнулся, мечом подсекая ноги чуть замешкавшемуся противнику. Даург рухнул на плиты, ногами к небу. Князь упал на колено и кинжалом пригвоздил врага к плитам. Поднимаясь, поймал следующего врага на вытянутый клинок меча. Даург с разбега насадился почти по самый эфес. Князь врезал закованной в сталь ногой. Мертвая уже кукла отлетела, высвободив клинок и сбив со стены две серебристые фигуры.

Все кровавое действо Мстиславу виделось как замедленное — не спеша падали капли крови, медленно ронял свои клинки мертвый даург. Ускоренное восприятие искажало привычную картинку мира.

— Десять секунд, — тихим эхом отозвался таймер перстня.

Мстислава нашел достойный противник, с уже торчащим из спины острием арбалетного болта. Серебристый великан с двухметровыми клинками в лапах и нашивками тысячника. Двигался он очень быстро, даже для князя. Не успев полностью уйти от взмаха меча, отпрянувший Мстислав получил удар самым кончиком. Этого хватило. Выплеснувший тучу искр из брони, росчерк отбросил Мстислава метра на три назад. Точно молотом ударило. Пока искры плыли в воздухе игривым фейерверком, Мстислав, кувыркнувшись в воздухе и погасив инерцию, заорал от ярости и прыгнул вперед. Короткую вспышку плазмы поглотил артефакт-сборщик врага. Но своего Мстислав добился, на сотые доли секунды ослепив противника. Оттолкнувшись от плит, в полете коснувшись носком лезвия меча противника, князь взлетел и вонзил клинок сверху вниз, пробивая голову великана. Инерция оказалась слишком велика. Попытавшийся выдернуть меч, кувыркнувшийся в воздухе Мстислав, немного не рассчитал силу и ускорение. Звякнув, меч обломился, оставив князя с бесполезной рукояткой и кинжалом в руках. Мстислав в полете ударил ногами в грудь следующего врага и рухнул на спину. Дыхание сбилось. Не продохнуть.

Лежа на спине, Мстислав задрал голову, оглядываясь — великан позади очень медленно заваливался на колени. Вдруг словно невидимая дубина ударила по арбалетчикам. Тусклые росчерки сшибали стрелков со стены, как ураган сметает невесомые песчинки. Харкая кровью, кувыркающиеся драконьи воины опрокидывали стоявших позади товарищей.

— Что за... — подумал Мстислав и, подхватив валявшийся рядом меч даурга, подтянул колени к животу.

Рывком вскочил на ноги и все понял — маг-ускорители, прототип ему показывал Аль-Гурах в свое время.

Даурги на краю стены запрокинули широкие трубки с рукоятками и прикладом, ранее висевшие за спиной, на правое плечо. Позади паливших стрелков выплескивалась реактивные струи, компенсирующие отдачу и сбивавшие не вовремя высунувших голову собратьев. Разогнанные маг-ускорителем пятисантиметровые диски, оставляя темный закручивающийся след, влетали в ряды драконьих воинов, отбрасывая переломанных людей в погнутых доспехах метров на двадцать. Люди кувыркались в воздухе и падали на плиты площади, расшибаясь насмерть. Драконы отвлеклись от наблюдения за действиями Эльнира и Твердислава, яростно взревели и взмахнули крыльями.

— Щиты! — рявкнул Мстислав. — Драконам — стоять!!!

Драконы нехотя опустили крылья, обиженно ревя. Уж очень им хотелось поучаствовать в этой битве. Но драконов из былых трех сотен осталась всего сто двадцать. И в этой битве, без магической энергии, они были огромной и неуклюжей летающей мишенью.

— Не ваша эта бойня, — прохладным бризом прошелестел мыслеобраз Мстислава по разгоряченному разуму ящеров. — Спасибо, вы и так сделали все, что могли... Больше потерь я не допущу!

Воины, давно исчерпавшие все внутренние запасы силы, среагировали мгновенно, безропотно подчинившись опытнейшему командиру. Сорванные со спины щиты драконьей стали, по сути артефакты, обладающие собственным запасом магической энергии, циркулирующей по замкнутым контурам, поднялись. Ряды арбалетчиков клана Клыков с закрывшими бреши Шипами приняли последующие залпы даургов уже без потерь. Силовое поле щитов полностью гасило инерцию снарядов. Отражая метательные диски, вздувались волны на поверхности призрачных полусфер, возникших в нескольких сантиметрах над щитами.

Князь оказался впереди наглухо закрывшейся родни. Но это его не смутило, чего нельзя сказать о даургах. Уклонившись от темного росчерка, князь со злой усмешкой прыгнул к вновь прицелившемуся врагу. Мстислав вскользь отклонил мечом оставляющий черный шлейф диск. Руку едва не вырвало из плечевого сустава. Возвратным жалящим движением, не обращая внимания на жуткую боль, князь пробил голову стрелка. Выдергивая клинок, соседнему бойцу врезал ногой по широкому раструбу метателя и вонзил кинжал в шею.

— Аааа!!! Пошла потеха!!! — князь был в своей стихии, он плясал смертоносный танец, с легкостью уклоняясь от десятков разогнанных маг-ускорителями дисков, точными жалящими ударами заставляя даургов уплывать к своей глубокой воде.

Поняв бесполезность метательного оружия, даурги вновь взялись за клинки.

— Ноль... — прозвенел мощнейший мыслеобраз архитектора, продублировав тихое эхо внутреннего таймера князя.

Продравшись сквозь детские воспоминание, предоставленные умирающим мозгом, на мгновение очнулся вмерзший в камень Любомысл: — Слава Свету...

Сначала из алмаза малой пирамиды выплеснулись сотни толстенных раскаленных добела жгутов в несколько метров диаметром, укрыв слепящей решеткой-куполом город. Через микросекунду между жгутами образовалась обжигающая сетчатку тончайшая причудливая паутина. А потом свет померк. Поглощая любые излучения, волны тьмы пошли от Последнего Довода, накрывая Хуракан непроницаемым плащом. Пространство за стенами плыло и искажалось. Рябь вздрогнувшей материи мирозданья заставила вздыбиться крепко сцепленные и подогнанные стены, и пошатнутся противников. Безуспешно пытаясь сохранить равновесие на взбесившихся плитах, воины падали на колени.

Пик Северная Луна Ардана, ущелье Мары.

Тусклый багровый шар, уютно устроившийся в ледяной расщелине, неумолимо заметали снег и пепел, вперемешку моросившие с затянутых свинцом небес. Ветер удивленно облизывал алый полупрозрачный шар, понемногу наметая тяжелую серую корку сверху и укладывая сугробы с боков.

Поначалу шар был горячий, и ледяной ветер, увлеченно гонявшийся за снежинками и хлопьями пепла, отпрянул от неожиданного пришельца. Но шар быстро остыл. Посмотрев в невидящие глаза существа, зависшего внутри шарика — песчинки по сравнению с братом ветра — горой, ветер принялся таить посторонний в привычном строгом серо-белом ландшафте предмет. Сверху со склонов ущелья сыпались мелкие камешки, ускоряя дело.

Аль-Гурах немного ошибся. За мгновение до детонации ядерного запаса, ученый вылетел в обтекаемой капсуле в стратосферу. Но его нагнало световой вспышкой, потом завертело взрывной волной. Последующий за ней удар ядерного пламени заставил плыть и трескаться обшивку. Не справились защитные системы. Выступающие над обшивкой полусферы антигравов оплавило. Отлетев на достаточное расстояние от эпицентра, спасательная капля устремилась к земле. Парашюты, ткань которых не была рассчитана на сверхвысокие температуры, не выдержали напора раскаленной плазмы и спеклись в наружных контейнерах. Аль-Гураху тоже пришлось несладко — бронекостюм с трудом справлялся с избытком тепла.

Поняв, что все спасательные системы капсулы вышли из строя, Аль-Гурах, подгоняемый истеричным писком атмосферного высотомера, лихорадочно искал выход. Выброситься из капсулы и задействовать антигравы брони? Даург покосился на разноцветные шкалы, светившиеся в верхнем левом углу закрывавшей лицо брони. Заряд бронекостюма почти на нуле — энергии только на три секунды тяги. Даже если задействовать антигравы у поверхности — это лишь незначительно замедлит свободное падение.

Аль-Гурах быстро принял решение. Математический логически выстроенный интеллект решил задачу мгновенно. Отбросив эмоции, поставленный перед целью — выжить, разум принял единственно верное решение. Даург выдавил всю энергию из капсулы и бронекостюма, наложил печати, как учил Мстислав. Спасательная капсула раскрылась, с оглушительным хлопком разлетевшись в стороны. Аль-Гурах услышал свист воздуха и мгновенно закоченел, не обогреваемый больше автономной системой брони. Расширенными глазами, сквозь сдерживающую потоки воздуха, прозрачную с одной стороны полусферу шлема, он смотрел на головокружительно быстро приближающиеся горы. Три печати с мелодичным звоном сомкнулись, набирая силу и выстраивая абрисы кокона. Аль-Гурах усилием воли заставил стечь вдруг потемневшую броню с лица. Даурга окутала невидимая сфера, утолщилась, заполыхав багровым светом. Золотистые печати вспыхнули и пропали за мгновение до столкновения с заснеженными камнями. Аль-Гурах уже не чувствовал, как шарик стазис-кокона прыгал и скользил, срываясь в ледяные пропасти и скатываясь по ощетинившимся стылыми клыками склонам. Наконец кокон стазиса замер. И за дело взялся ветер-гуляка.

Золотистая спираль, ключевая печать, в который раз полыхнула, подсвечивая заигравшую желтым пламенем пепельно-ледяную корку. Но энергии для освобождения из кокона не хватило. И хватит ли? Печать не могла найти в округе многих километров ни одного колодца магической силы...

Разбушевавшаяся подруга северного ветра, метель, уже более уверенно заметала могилу Аль-Гураха. Через несколько часов в ущелье Мары не стало видно чужеродного для горы и ветра предмета. И только внутри хаоса изо льда и камня иногда вспыхивал индикатор-сборщик заряда, в тщетных, пока еще, попытках найти источник подпитки и оживить замерзшего внутри кокона стазиса хозяина.