-Ну, аванк их сожри, совсем озверели. И кто ж их тебя нюхать заставлял? Или даме какой не угодил, а, лесовик? Придирчивая попалась?
-Заткнись! — обозлился Лит.
-Понял, на больное наступил, — сосед вроде бы беззлобно хихикнул. — Да ты не обижайся, лесной человек. Я сам не красавец, вполне понимаю. Тебя как зовут-то?
-Дело тебе? Я, может, сюда подслушивать посажен, — злобно сказал юный углежог.
-Не исключено, — все так же весело согласился сосед. — Я бы, конечно, никогда не поверил, по голосу ты приличный парень. Ну, а если и "наседка" — имя то должно быть?
-Лит — меня кличут. Отстань.
-Как скажешь, лесной Лит.
Было слышно, как сосед прохаживается по камере. Лит поразмыслил и сам спросил:
-Здесь жрать-то дают?
-А как же, — охотно сказал сосед. — Скоро пожалуют с ужином. На многое не рассчитывай, но с голоду точно не сдохнешь. Хозяева гостеприимны. Ума не приложу — и чем я им так понравился?
-Ты разговорчивый, — пробурчал Лит.
-Да ладно. Это у вас все такие молчуны, лишнего не ляпнете. Нет, я одобряю. Как говорится — семь раз подумай, один раз сболтни. Эх, не дошла еще до столицы такая благость.
-А у вас в каких богов верят? — не удержался Лит.
-Так у каждого собственные имеются. Беспорядок. Кто в свое родовое божество верит, кто с покойными родственниками советуется. Примитивно так, без размаха.
-А сам-то?
-Так у нас в роду свой советчик был. Водный-подводный. Вспоминаю его порой. Но больше как-то так, самостоятельно выкручиваться привык.
-Вообще не веришь, выходит? — удивился Лит.
-Почему? В жену верю. В друзей верю. Ну, в себя чуть-чуть. Дети подрастут, — если воспитаю толком, тоже в них верить буду. Но пока они мелкие.
Лит поскреб в затылке. Почему-то стало завидно. Чему завидовать? Не топор, не сапоги. Подумаешь жена, дети. Сплошь и рядом бывает. Правда, не похоже чтобы дядька Жор сильно своей старухе верил. Вечно жалуется на старую ведьму. А у этого, у соседа, жена может еще корявее.
Сидели под стеной, разговаривали. Вернее, сосед всякие разности рассказывал, а Лит удивлялся да изредка вопросы вставлял. Ничего тайного и злодейского сосед не выдал. Просто интересно болтал. Про Тинтадж, да про дорожные приключения. Дорога до столицы длинна, мало кто по ней хаживал, а сосед по ней, видимо, не один раз прошел. С таким интересным человеком Литу еще разговаривать не приходилось. Так и болтали, в желудке посасывало от голода, но Лит не обращал внимания, все думал чего бы еще спросить-узнать, раз такая возможность выпала.
Как-то получилось, что наоборот — начал о себе рассказывать. О лесе, о непомерно дешевом угле, о мыслишках насчет добычи дегтя. Сосед слушал вроде бы с интересом, про деготь сказал, что дело абсолютно выгодное, а вот на уголь стоит сбытчика нового поискать. И вообще с людьми лучше быть поосмотрительнее. Разные людишки попадаются. Лит хмыкнул и сказал, что в нынешнем положении ему терять нечего. Сосед засмеялся — раз шкура пока цела, остальное приложится да заработается.
Охранник зажег светильник в коридоре, осведомился, не сдохли ли еще, и подсунул под дверь миску с кашей. Лит с наслаждением проглотил, масло в каше явно чувствовалось. Сосед ел не торопясь, видно не оголодал. Лит задумался — а вообще-то, какого демона разумному углежогу вздумалось первому попавшемуся незнакомцу все про себя выкладывать? Вдруг сосед сам дегтярное дело откроет? Он не простак, выгоду носом чует.
— Будет он мелочами заниматься.
— Да, видно, что образованный. Может и жулик.
— Ха, но уж точно не по дегтю промышляет. Но проныра.
— Точно. Кто кого выспрашивать должен был? Ты его или он тебя?
Так ты ж простак. Он и слова лишнего не ляпнет.
Сосед встревожено завозился за стеной:
-Эй, что за смрад? Откуда? Словно йиена обделался. Ах, стурворм меня затопчи, ну и запашок.
-Я воняю, — буркнул Лит.
Кажется, сосед-всезнайка слегка растерялся. Поразмыслив, пробормотал из-за стены:
-Ну, углежог, ты уж как-то себя в руках держи. А то я и не доел еще.
-Болячка такая, — угрюмо сказал Лит. — Или проклятье.
-Странно. Слушай, ты сядь чуть подальше. Я в дырку гляну. Я в болячках кое-что понимаю. И в проклятьях чуть-чуть смыслю. Сталкивался когда-то.
Лит пожал плечами, но сел перед дыркой. Неизвестно что мог рассмотреть сосед при слабом свете светильника, но глазел долго. Литу уже хотелось швырнуть в стену миской.
-Странно. Надо бы тебе хорошему колдуну показаться. А еще лекарю. Только настоящему. Судя по всему, ты не дарк.
-Вот спасибо. А то я не знал.
-Вообще-то, люди так не воняют. Можешь поверить, я много бродяг и больных повидал. И гниющих заживо видывал, там запашок другой.
-Я не гнию. Просто воняю. Меня и кличут Дикой Вонючкой.
-Хм, неоднозначное прозвище. Дикий — это, пожалуй, хорошо. Дикие парни частенько дамам нравятся. Вонючка — это лишнее. Неизящно.
-Правда? Я-то думал... — Лит в сердцах плюнул в угол.
-Надо тебе жизнь менять. Сдерживаться. Себя контролировать.
-Как?
-Сам соображай. Я из-за стенки хорошего рецепта в два счета не выдам. Но сдается мне, твое проклятье на мое похоже. Я тоже вроде такой вонючки по молодости бегал.
-Ну? Колдуны помогли?
-Колдуны тоже советы давали. И лекари. Но я вроде как сам выпутался. Полегоньку так. Друзья помогли.
Лит промолчал. Друзей у него не было.
Сосед тоже помолчал, потом сказал:
-Ты главное головой работай. Получится. Ты парень неглупый.
Лит хотел сказать, что одной продымленной башки в таком деле маловато будет, но тут бухнула дверь, в коридоре затопали шаги.
-Вот бездельники! Удави вас столетняя нава. Засмердели, дышать нечем. Ты, лесовик, ну-ка бери ведро поганое, да выноси. Задохнетесь, отвечай потом за вас.
— — — — — — — — — — — —
Лита подпихивали в спину так, что он ведро чуть о стену не расколотил. На дворе уже было темно, у ворот маялись двое часовых.
-Ведро, дурень, поставь.
Лита впихнули в какую-то дверь. За столом сидели двое. Лит узнал господина Ирнима, рядом с ним восседал толстопузый благородный человек, чавкал чем-то вкусным. "Ветчина" — сообразил углежог, втягивая носом аппетитные запахи.
-Ну как, Лит? Не холодно отдыхать? — приветливо спросил господин Ирним.
-Нет. Покормили, солома лежит. Премного благодарен, — пробормотал Лит.
-Что сосед?
-Разговариваем. Он из Тинтаджа. Вроде как по торговой части.
-Это мы знаем, — громыхнул толстяк. — Дело говори.
-Какое дело?
Толстяк поднял косматую бровь, глянул на господина Ирнима:
-Ты кого подсадил? Он полудурок или совсем тварь безмозглая?
-Лесовик. Соображает небыстро, — объяснил господин Ирним.
-Да мне плевать! — рявкнул толстяк. — К утру должен знать, сколько у гостя столичного волос на заднице. Откуда он, как в действительности зовут, зачем он к нам лез так настойчиво. Понял, чучело блохастое?
-Понял. Но волосы в темнотище посчитать трудно.
-Шутишь, свинья?
Лита увесисто стукнуло по лбу. Парень зажмурился. Плохо обглоданную свиную ножку в морду ему еще никто не швырял. Почему-то именно это показалось совсем оскорбительным. Вот гад жирный.
-Кривишься? — толстяк выбрался из-за стола. — Или разговоришь гостя, или завтра с тебя самого шкуру сдерут.
Лита ухватили за ворот, тряхнули. Шею крепко сдавило, но потом рубашка лопнула.
-Осторожнее, милорд, — предупредил Ирним. — Придушите. Я его на Лампу отправлю, у Стеклодува людей не хватает, а этот углежог в чаще ковырялся.
-Червь он, а не углежог! — милорд отшвырнул Лита к двери, на лету умело поддел сапогом под ребра. — До утра чтоб все вызнал, шелудень одичалая. Шкуру сдеру.
Литу хотелось вскочить, врезать кулаком в жирную морду. Кулак не то чтобы велик, но мозолист. Зубы бы точно покрошил, да и из трех подбородков полтора бы осталось.
Сапог еще раз двинул по ребрам. Лит сжался. Эта боль ничего, но вот костью в лицо швырять... Хуже, чем с крысой.
Господин Ирним успокаивал милорда:
-Людей не хватает, ваша светлость. Кости поломаете — куда его? В реку? И пользы-то?
-Да мне что за дело?! — громыхал благородный кабан. — Знать мы должны. Завтра лорд Эйди вместе с Многоликим здесь будут. Опять упрекнут, что мы во славу Светлого лишь пить и жрать умеем.
-Милорд, вы лишнее говорите, — вдруг совершенно иным тоном оборвал господин Ирним.
Милорд в замешательстве громко рыгнул, прорычал вдвое тише:
-Что такое? Во славу Светлого я ночи недосыпаю. Что ты на оборванца киваешь? Он, и как собственного отца зовут, не помнит. Пошел вон, недоносок!
Лит схлопотал еще один пинок и, согнувшись, поплелся к двери.
Господин Ирним выскользнул следом:
-Крут нравом милорд. Но отходчив. Узнаешь полезное — за наградой дело не станет. "Корону", а то и две, обещаю. Поболтай с соседом. А завтра на заработки поедешь. Отдохнешь в повозке, покормят до отвала — благородная жизнь.
Лит глянул на улыбающегося господина Ирнима, и отчетливо понял, что если и отправят куда завтра, то на дно реки. Угораздило лишнее услыхать.
Но пока господин Ирним потрепал по плечу и заботливо спросил:
-Есть-пить хочешь?
-Благодарствую, — Лит потрогал ушибленный бок. — Милорд, нельзя ли мне на работу свой топор взять? Инструментом привычным рубить сподручнее...
-Топор? Конечно, топор, — господин Ирним улыбнулся. — Будет топор. Ты же наш человек. Работник. Тут, кстати, твой дядька вертелся. Заботливый у тебя родственничек. Надо бы вам повидаться. Я как раз об этом думал. Ты иди, иди. Придет дядька, и об инструменте позаботимся. А ты поболтай с соседом — дело важное.
-Я что..., я во славу Светлого.
-Именно, во славу защитника нашего, — господин Ирним снова дружески похлопал по плечу.
В свою камеру Лит вернулся не без облегчения. Ребра слева тупо ныли, не везло им — то вег-дич стукнет, то древком пощупают. Теперь вот и обувкой благородной попробовали. Думать особенно было не о чем, и Лит осторожно присел под стеной:
-Сосед, не спишь?
-Рановато еще. Погулял?
-Угу. Удавят меня завтра.
-Что так? Дерзил начальству?
-Вроде того. Тебя вот не разговорил. Меня для того и подсадили, чтобы вызнал твои хитрости.
-Да ну?! Надо же! А я думал для компании рядом сунули. Тестнотища же в этом крысятнике.
-Сразу догадался? — мрачно спросил Лит.
-Я?! Да не в жизни. Так, мелькнула мыслишка и пропала. Хотя вообще-то, я видывал тюремщиков и поумнее.
-Часто сидишь?
-Бывает. Торговая жизнь ох и беспокойная. Ты если хочешь поболтать, поближе садись. А то орем, можем господ охранников побеспокоить.
Лит заглянул в дыру. Сосед улыбался, — зубы у него были ровные, белые, даже в полумраке сияли. Веселый парень, — ишь, подмигивает.
-Ты, лесовик, не нервничай, — прошептал сосед. — Тут кормят и не дует. Привыкнешь.
-Вряд ли. Совсем поганка-дело, — Лит запнулся. Оказывается, сосед не подмигивает — левого глаза у него не было. Лишь темная, страшноватая впадина. Зато правое око смотрело с явным любопытством.
-Ты, пахучий лесовик, видно, одноглазых уродцев ранее не видал, — ухмыльнулся сосед. — Не обращай внимания. Что там стряслось?
Лит шепотом рассказал все. И про жирного милорда с крепкими сапогами, и про ласкового господина Ирнима. Про заказ на хороший уголь, про заработок обещанный. Про таинственное местечко под названием Лампа вспомнил. Должно быть хутор какой-то. Про угрозы утром шкуру содрать, и про каких-то Эйди с Многоликим, что должны пожаловать.
Сосед слушал вроде бы рассеянно, пару вопросов задал. Больше всего его заинтересовало, что дядька Жор прийти должен. Похвалил — не у каждого такие родственники заботливые. Лит хотел сказать, что дядька не родной, да смолчал.
-Ты раньше времени не пугайся, — сказал сосед. — Для того и сунули сидеть-посиживать, чтобы напугались. Погрозят-погрозят, пинка дадут — глядишь и на свободе. Мы же ничего серьезного не сотворили. Отпустят.
-Ну. Камень на шею, да в воду.
-Пессимист ты, — мудрено обозвал сосед. — Не боись. Завтра видно будет. Слушай, а если твой дядька придет, можно через него весточку передать? Да не преступную. У меня на постоялом дворе и вещи, и деньги остались. Попросить бы, чтобы хозяин пиво прислал. Ведь разрешается, за дополнительную плату. Дерут, конечно, ну так мне здесь еще долго сидеть. Ты сам ему скажи, а то заподозрят меня в умыслах немыслимых. Пусть дядька заглянет на постоялый двор "Гнедой скакун". Там поймут. А дядька половину "короны" заработает.
Сквозь дыру Лит видел, как сосед скинул сапог, извлек откуда-то серебряную монету.
-Держи.
Лит повертел "корону". В последний раз держал полновесное серебро года четыре назад, еще при жизни деда. Надо же, видно, сосед действительно по торговой части шустрит.
Дядька Жор пришел вскоре. Видно выдернули из гостиницы. Встрепанный, напуганный. Охранник вывел Лита во двор, но сам торчал в двух шагах, говорить было неудобно.
-Ты это...— дядька Жор пожевал губами, — не думай, я сказал, что ты с дарками сроду дела не имел. Если нужно староста бумагу выправит.
-Да не нужно, — небрежно сказал Лит. — Разъяснилось. Извинились, работу дали. Завтра начну. Хорошо подрядили, выгодно.
Дядька Жор смотрел недоверчиво.
-Все к лучшему, — Лит нагло похлопал возчика по плечу. — Слава Светлому, даже плащ мне дали. И аванс. Вот, зайди в "Гнедого скакуна", за мой счет пива выпей.
Дядька Жор почти с ужасом глянул на монету:
-Ты что, Вонючка?! Куда я пойду? Темно уже, мне к коням нужно. Убытки несу...
-Кружечку пропустишь, остальное твое, — великодушно разрешил Лит. — Возместишь ночевку. Только в "Гнедого скакуна" загляни. Расскажешь, какая со мной ошибка вышла. Вот смеху-то. У меня там подружка работает, пусть ей передадут, что скоро наведаюсь.
Дядька Жор рот раззявил, — видать, не знал, что и сказать.
-Ладно, ввернусь — всем пива поставлю, — поспешно сказал Лит. — Иди, пей. А мне спать пора. Завтра работы полно.
Охранник покосился насмешливо. Потрясенный дядька Жор зашаркал к воротам.
В камере Лит подождал, когда охранник запрет дверь коридора и подполз к дыре:
-В "Гнедого" дядька зайдет. Про тебя говорить не будет, при охраннике я сильно плести не стал. Но про меня, дурака, расскажет. Догадаются твои?
-Догадаются. А ты умный парень, Пахучий Лит, — сосед тихо рассмеялся.
Довольный углежог вытянулся на плаще. Хитро провернул. Сам бы не поверил, что на такое способен. В Книге похожие штуки описаны. Вот только если охранники догадаются? Могут до "Гнедого скакуна" дойти?
Испугавшись, Лит сунулся к дыре.
-Не дергайся, — успокоил сосед. — Тут до таверны два шага. И никого из "моих" там нету. Только уши. С ушей какой спрос? Принесут пиво или нет — это другой вопрос. Ну, обойдусь как-нибудь.
Лит лежал, думал. Ведь хитро как все запутанно. Лесовику не понять. Людей нет, одни уши. Жуть. Удрать бы отсюда. Ребра болят. Завтра еще хуже будет. То ли прибьют честного углежога, то ли денег отсыплют. Не понять. Но вот костью в морду, это...
