Ледяные Пещеры

Лустиг кивнул и отдал приказ выдвигаться.

Общее настроение после нашей находки если и изменилось, то стало еще более пасмурным, чем прежде. Временами случавшиеся между солдатами обмены шутками и подколками теперь звучали натянуто и неуместно и, в конце концов, свелись к тишине, нарушаемой только жесткими односложными позывными и отзывами на них. Солдат, шедший впереди, — я полагаю, это все еще была Пенлан, — начал переговариваться исключительно жестами, обращаясь к коммуникационной сети лишь тогда, когда это было абсолютно необходимо. Не договариваясь об этом, мы приняли как данность предположение, что находимся на территории, занятой врагом.

Я лично находил все это весьма успокаивающим. Здоровая толика паранойи, конечно, прилагается к самой моей работе, но было приятно знать, что все остальные так же начеку, как и я, — возможно, за исключением Юргена, которого, казалось, ничто не могло поколебать, кроме аэродинамики. Мои руки автоматически легли на оружие, ослабили крепление цепного меча в ножнах и обнажили лазерный пистолет. Нет никакой причины не быть во всеоружии, подумалось мне.

— Если здесь что-то и есть, мы должны бы уже почти загнать его в угол, — пробормотал Лустиг.

Я кивнул. Мы теперь находились всего в нескольких десятках метров от конца галереи, который и был тем тупиком, который я заметил на карте. Шансы, что оставившее следы нечто ждет нас здесь, чтобы мы могли прижать его к донышку этой бутылки, были чрезвычайно малы. Я знал это, но мое горло все равно пересохло, а желудок сжался в предвкушении битвы, в то время как моя фантазия сорвалась с цепи, создавая образы беснующегося здесь отродья хаоса.

— Пришли. Это тупик. — Голос Пенлан, несомненно, содержал вздох облегчения. Оно же прокатилось по остальной части отряда, будто легкий ветерок по летней траве.

Я выдохнул, ощущая, как расслабляются мышцы, хотя до этого не осознавал, насколько был напряжен.

— Оглядитесь вокруг, — сказал я, продвигаясь вперед, чтобы присоединиться к ней.

Юрген, как всегда, оставался около моего плеча, а позади себя я слышал, как Лустиг отдает приказы в обычной для него спокойно-внушительной манере. Он расположил остальной отряд так, чтобы составить охрану периметра. Отлично. Это должно было оградить нас от неприятных сюрпризов в то время, как мы будем тут осматриваться.

— Ни фрага не вижу.

Пенлан осторожно продвигалась вперед, поводя люминатором перед собой. Его луч выхватил из темноты глухую стену там, где туннель попросту оставили незаконченным, когда жила подходящего к переработке льда исчерпала себя. Пенлан перевела луч на груду ледяных валунов справа. Ладони моих рук начали зудеть, как это случалось всегда, когда подсознание подавало мне знак — что-то не так.

— Осторожнее, — произнес я одновременно с тем, как осознание начало просачиваться в лобные доли моего мозга.

Эта куча льда выглядела очень знакомой, очень похожей... да, конечно, на раскатившиеся обломки после падения крыши на нижних уровнях улья. Я повел люминатором в сторону потолка, где начиналась трещина, не шире волоса, чтобы раздаться до толщины моего запястья там, где она достигала стены. Оттуда разлом расширялся экспоненциально, заканчиваясь как раз в куче мерзлых булыжников.

От всего этого мне стало не по себе. Для того чтобы обломки упали таким образом, сама стена должна была быть подрыта. Почти незаметный, но зловещий треск эхом отдался по помещению.

— Пенлан! — крикнул я. — Назад!

Но было поздно. Пенлан только начала оборачиваться ко мне с выражением недоумения на лице, когда пол под ней расступился. Она исчезла из виду, успев издать только один-единственный испуганный взвизг.

— Пенлан! — бросился вперед Лустиг, пока не наткнулся грудью на мою руку; было совершенно не ясно, как далеко простирается эта чертова западня. — Пенлан, отвечайте!

В наших коммуникационных наушниках шипела статика.

— Осторожно на первой ступеньке. — Голос Пенлан прозвучал несколько сбивчиво. Но если она способна откалывать шуточки — значит, вряд ли серьезно ранена. — Она круче, чем кажется, сержант.

— И впрямь нужно идти осторожно, — посоветовал я Лустигу. — Нельзя сказать, насколько неустойчива остальная часть пола.

Я осторожно, по дюйму, стал продвигаться вперед. За мной шел Юрген; вскоре мы подобрались достаточно близко, чтобы свет наших люминаторов упал вниз, в дыру. Пол казался вполне надежным. Оттуда, где я стоял, была видна тонкая корочка льда, которая сформировалась над проемом, где обвал крыши пробил потолок комнаты под нами. Комнаты, которая — как я внезапно осознал — не была отмечена ни на одной карте.

— Тут намёрзло совсем недавно, — заметил Юрген с уверенностью обитателя ледяного мира.

Я бочком подвинулся еще немного ближе к проему и смог, наконец, увидеть Пенлан. Она упала с высоты пяти или шести метров, но, слава Императору, большая часть этого расстояния была не обрывом, а крутым склоном. Проделанный телом желоб во льду показывал, что значительную часть пути Пенлан скользила на мягком месте. Увидев в проеме над собой мое лицо, она помахала рукой.

— Прошу прощения, сэр, — сказала она. — Я немного поскользнулась.

— Я так и понял, — откликнулся я и указал Юргену обвести люминатором помещение, в котором она оказалась.

Оно было почти круглым, не более пары метров шириной, и я начал подозревать, что это мог быть естественный карман во льду. Было легко предположить, что одиночный шахтер упал тем же путем, что и Пенлан, но менее удачно. Оставленный им проем мог затянуться льдом, прежде чем прибыла поисковая партия. Возможно, таинственные исчезновения, о которых говорил Морель, были все-таки несчастными случаями.

— Это похоже на естественную впадину? — спросил я.

— Может быть. — Пенлан повела вокруг своим осветителем, потом напряглась, взяв лазерное ружье на изготовку. — Здесь еще один туннель. Я не могу сказать, насколько длинный.

— Никуда не отходи, — появился возле меня Лустиг с мотком скалолазной веревки.

Обвязавшись ею, он кинул свободный конец Пенлан. Она поймала его, забросила лазерное ружье за спину и начала было карабкаться вверх. Но через секунду помедлила.

— Сержант. Тут что-то есть. Я слышу движение.

Через несколько мгновений я тоже расслышал это. Царапанье когтей по льду, быстро приближающееся; громкое сопение хищника, уловившего запах свежей добычи. Я присоединился к Лустигу, схватил веревку и потянул вверх так, что мышцы спины затрещали.

— Поднимаем ее! — закричал я.

Юрген тоже бросился на помощь, и мы вместе подтащили Пенлан на добрые три метра по ледяной стене. К этому времени подошвы ее сапог нашарили какую-то зацепку, и она смогла сама карабкаться вверх. Я бросился на колени, ощущая сквозь ткань штанов укус холода от ледяного пола, и протянул руку в темноту:

— Хватайся!

Пенлан так и сделала; ее плотная хватка сомкнулась на моем запястье, в то время как я сильнее стиснул пальцами ее руку. Мы почти успели, но тут что-то схватилось за болтающийся под ней конец веревки и сильно дернуло.

— Фраг!

Лустиг и Юрген повалились, потеряв равновесие, и вес Пенлан потянул меня вниз. На мгновение я подумал, что мы все-таки выберемся, но лед подо мной не давал возможности хорошенько зацепиться. Долгий, мучительный миг я чувствовал, что соскальзываю. Мои пальцы рефлекторно сжались на запястье Пенлан, вместо того чтобы отпустить, что было бы гораздо более разумно. Прежде чем я успел что-то сообразить, я уже летел вниз, в полную теней яму.

Приземлился я тяжело, выбив воздух из легких. Я чувствовал, как десяток небольших очагов боли разгорается в местах, которыми я ударялся о лед. Пенлан стонала рядом со мной, лежа в отключке лицом вниз. Ну и хорошо, сказала мне маленькая аналитическая часть моего сознания, потому что, приземлись она иначе, перекинутое за спину ружье могло бы сломать ей позвоночник.

— Комиссар!

Сверху на нас упал луч люминатора, примотанного к лазерному ружью Юргена, и я услышал отдаленный топот. Остаток отряда бросился нам на помощь. Я подумал, что они все равно не успеют: существо — кем бы оно ни было — вырвалось на нас из темноты. Целое мгновение я разглядывал панораму из когтей и клыков, слишком больших и устрашающих, чтобы быть настоящими. Когда я отчаянно, на ощупь стал карабкаться назад, моя рука наткнулась на лазерное ружье за спиной Пенлан. Не думая, я развернул его, для чего едва хватило свободы ремня, и выстрелил, даже не дав себе труда толком прицелиться.

Удача ли или сам Император стоял за моим плечом, но оружие было оставлено на автоматическом режиме стрельбы. Когда я нажал на спусковой крючок, помещение осветилось импульсами лазерных зарядов. Они вырывали куски льда из стен; меня оглушило ревом ионизирующегося воздуха и мгновенно испаряющейся воды. Существо, напуганное еще больше, чем я, завопило и бросилось спасаться бегством. Когда батарея села и относительная тишина воцарилась в звенящих ушах, Пенлан пошевелилась.

— Мне уже хватит поскальзываться...

— Это было бы весьма неплохо, — согласился я.

Некоторая доля понимания вернулась в ее взгляд.

— Что произошло?

— Комиссар только что спас твою шкуру, — ответил Лустиг.

Я внезапно заметил, что вдоль края провала над нашими головами собрался целый круг голов. Я не стал указывать на то, что спас нас обоих с перепугу, изобразил некоторое благородное смущение и стряхнул изморозь с шинели.

— Вам бы показаться медику, — сказал я Пенлан, просто чтобы усилить впечатление своей заботливости.

Я скользнул взглядом по пещере. Изнутри она выглядела побольше, да и град лазерных зарядов проплавил в стенах несколько небольших ям. В одну из них, казалось, что-то вмерзло, и я постарался сосредоточиться на этом, чтобы прекратить головокружение. Когда сознание, наконец, переварило увиденную картину, я в тот же миг пожалел о своем любопытстве.

— Похоже, мы нашли нашего пропавшего шахтера, — произнесла Пенлан с воодушевлением, которое лично мне показалось не вполне уместным.

— Отчасти, — согласился я.

Нашли мы человеческую руку, оторванную в кисти, точнее — откушенную.

— Что это за штука на вас выпрыгнула? — спросил Юрген, и я нашел его обычный флегматичный тон весьма успокаивающим и своевременным.

— Без понятия, — признался я, подбирая с пола свой лазерный пистолет.

Нагнувшись, я заметил на льду густой мазок сукровицы. Это зрелище меня порадовало — ведь если мне удалось поранить существо, оно вряд ли скоро вернется.

— Но оно способно истекать кровью, — заключил я и с чувством мрачного удовлетворения вбросил оружие в кобуру. — А раз оно может истекать кровью, мы способны его убить.

Глава четвертая

— И вы не имеете ни малейшего представления, что это было? — спросил Броклау.

Я покачал головой. В течение трех-четырех часов, как мы вернулись из глубин шахты, этот вопрос мне задавали чаще всех прочих.

— Ни малейшего. Но вы бы не захотели держать дома такого питомца, поверьте.

Те немногое, кто присутствовал в командном центре, поневоле хмыкнули. Кроме меня и майора: Кастин была единственной, о ком я мог думать как о настоящей 'военной'.

Напротив нас разместился Морель. Его интерес к ситуации был несомненным, и реакция представляла нечто среднее между шоком от наших новостей, подтвердивших его худшие страхи, и мрачным удовлетворением оттого, что его предчувствие беды оказалось оправданным. Рядом с ним сидели представители Администратума и Адептус Механикус. Старшие офицеры вокруг нас продолжали контролировать действия солдат на позициях и доклады разведки. Пробегая туда-сюда с планшетами и чашками с танной, они старались не обращать внимания на группку гражданских, насколько это было возможно.

Поминая совет Квинта, я сделал запрос о том, чтобы он и Логаш стали нашими посредниками в соответствующих фракциях. Я не ошибся в решении и был этому рад. Молодой администратор оказался сообразительным и учтивым в манерах, что давало ему преимущество перед закрытыми и грубыми высшими чинами. Логаш также не давал нам поводов к разочарованию. К очевидному облегчению Кастин, у него было совсем немного явных признаков аугметическйх улучшений, если не считать пары фасетчатых металлических глаз, в которых отражались блики света, когда он поворачивал голову. И, хотя один Император знал, что еще скрывали одеяния Логаша, Кастин могла все же держать свое отвращение под контролем. Когда я спросил, почему техножрецы приводили ее в такое беспокойство, полковник только пожала плечами и сказала, что они 'просто странные, и все'. Она никогда не реагировала подобным образом на меня или кого-либо еще в полку, у кого были аугметические замены. Я полагаю, такое чувство рождали в ней те, кто добровольно, едва ли не с радостью, жертвовал частью своей человечности.[15]

— Я проглядел бестиарий, — вступил в разговор Логаш, — основываясь на описании, данном комиссаром. Я вполне уверен в том, что оно не является местным для Симиа Орихалки.

— Тогда как оно, черт возьми, сюда попало? — спросил Морель.

Логаш пожал плечами:

— Может быть, его привезли с собой орки.

— Это в высшей степени невероятно, — вмешалась Кастин, с несколько чрезмерным удовлетворением оттого, что может возразить техножрецу.

Но он не стал принимать вызов и уступил ее превосходящему опыту.

— Вам виднее, — снова пожал плечами Логаш. — Может быть, его захватил с собой один из наших шаттлов-танкеров.

Квинт согласно кивнул:

— Они и впрямь достаточно велики, чтобы на них могло что-то спрятаться и остаться незамеченным. Я помню, пару лет назад несколько шахтеров решили, что было бы забавным незаконно ввезти немного...

— Да какая разница, как оно сюда попало? — перебил Морель. — Вопрос в том, что нам по этому поводу предпринять?

— Отправиться назад и убить его, — сказал я.

Морель кивнул с мрачной удовлетворенностью, но Квинт, наоборот, сдвинул брови.

— Я не хотел бы, чтобы это прозвучало как сомнение в вашем понимании первоочередности задач, но настоящей угрозой для всех нас являются орки. Не может ли эта проблема подождать до тех пор, пока мы не отгоним их?

— Тварь сама по себе меня не слишком беспокоит, — сказала Кастин. — А вот не нанесенные на карты туннели, которые нашел там, внизу, комиссар, беспокоят.

— Вероятно, они выкопаны зверем, — подхватил Логаш. Он вытащил из складок своего одеяния планшет и стал начеркивать какие-то записи с помощью светового пера, встроенного в кончик пальца. — Возможно, именно для этого у него когти такого размера, как видел комиссар...

— Не так важно, кто прорыл туннели, — сказал я. — Имеет значение тот факт, что это — потенциальная брешь в нашей обороне.

И словно желая подчеркнуть мои слова, кипень снега за окном прорезала яркая вспышка, вслед за которой последовал глухой удар разорвавшегося снаряда. Орки с поразительной пунктуальностью прибыли точно по составленному нами расписанию и теперь деловито бросались (или, скорее, бросали свое пушечное мясо, гретчинов) на нашу линию обороны, пока что с весьма приятной для нас безуспешностью. К счастью, Мазарини и ее аколиты сумели поднять поврежденный шаттл в воздух буквально за несколько часов, так что остальная часть нашей высадки прошла без сучка и задоринки; мои страхи не оправдались, и мы были более чем готовы встретить врага.