— Ну, Китраан, и что же вы предлагаете? Или вы предпочитаете не возвращаться?
— Нет, это не значит, что я собираюсь сбежать.
— А тогда что?
— Скорее следующее: Сначала я хотел бы совершить что-нибудь, а уже потом вернуться.
— Совершить что-то? Но что вы предложите такого, что мы можем совершить?
На этот раз другой голос, в котором Грита узнала голос Тазендры, вмешался в разговор, сказав, — Ча! как сказал бы ваш отец, мой добрый Виконт. Я знаю ответ на ваш вопрос!
— И ваше собственное "ча", — сказал Пиро. — Я достаточно хорошо знаю о том, что вы хотите сделать!
— Ну, и что вы скажете?
— И я скажу, — ответил Пиро, — в точности то, что уже говорил: Мы обязаны немедленно сообщить Чародейке о том, что произошло. После того, как мы сделаем это, и если мы решим, что у нас есть свои собственные дела, да, я не буду возражать против этого.
— Но к тому времени, когда мы вернемся на Гору Дзур, — сказал Китраан, — может оказаться, что уже слишком поздно.
— Не исключено, что это правда.
— И тогда?
— И тем не менее, мы обязаны это сделать.
— Возможно, — сказал Китраан, — мы могли бы послать одного из наших лакеев к Чародейке, чтобы он рассказал ей о том, что произошло, а в это время мы могли бы заняться своими делами.
— Почему нет, — с энтузиазмом воскликнула Тазендра. — Это идея. Что вы думаете об идее Китраана, Пиро?
— Да, это не пришло мне в голову, — признался Пиро.
— И вы думаете, что это хорошая мысль? — спросил Китраан.
— Я должен обдумать это.
— О, — сказала Тазендра, — мы не имеем ничего против обдумывания.
— Действительно ничего, — согласился Китраан. — Я сам, как вы знаете, использую каждую возможность, чтобы подумать, и мне совершенно не жалко предоставить другому такую же возможность.
— Это просто замечательно; я так и сделаю.
— И вы сделаете это прямо сейчас? — спросила Тазендра.
— Да, я делаю это каждое мгновение, — ответил Пиро.
— Очень хорошо, — сказал Китраан.
— Да. Тогда мне не надо ни говорить, ни спрашивать, — сказала Тазендра с вопросительно интонацией.
— В точности то, что вы спросили.
— Вы так думаете.
— Уверен.
— Ну, тогда я рада.
— И вы должны быть. Но, прошу прошения, я думаю.
— Конечно, — сказала Тазендра, замолкая.
— Очень хорошо, — через несколько мгновений сказал Пиро. — Я согласен. Мы пошлем одного из наших лакеев с сообщением.
И тут Грита услышала звук, который, как она решила после некоторых размышлений с ее стороны, был не чем иным, как аплодисментами, то есть тем звуком, который производят две руки, сойдясь вместе.
— Итак, — сказала Тазендра, это решено. Вот только—
— Да?
— Кого из них мы пошлем?
— О, — сказал Китраан, — это не имеет значения.
— Как не имеет значения, — удивился Пиро. — Ах да, ни один из них не является вашим лакеем.
— Точно, — сказал Китраан. — Поэтому об этом я больше не скажу ни единого слова.
— О, совсем наоборот, — сказала Тазендра. — Именно вы должны сказать как можно больше об этом.
— Действительно? — удивился Китраан. — И почему я должен это сказать?
— Ну, вы должны выбрать одного из них.
— Кто, я?
— Да, вы. А как вы считаете, Пиро?
— Я полностью согласен с вами, моя дорогая Тазендра. У вас, Китраан, нет лакея, поэтому вы будете совершенно беспристрастны и можете выбрать того, кто лучше всего справится с этим поручением.
— Очень хорошо, — сказал Китраан. — Тогда пускай едет Мика, потому что он более опытен и у него больше шансов доехать благополучно.
— Согласна, — сказала Тазендра.
— Согласен, — сказал Пиро.
— Я немедленно собщу ему, что завтра утром он должен выезжать
— Да, — сказал Китраан. — А мы, да, мы поедем по нашим собственным делам, и если Фортуна поможет нам, мы отомстим так, как хотим.
— Действительно, мы так и сделаем, — сказала Тазендра.
— Действительно, они так и сделают, — сказала себе Грита, мрачно усмехаясь и уползая во тьму.
Мика, которому сообщили о его миссии(читатель должен понять, что, хотя Грита ушла, временно мы продолжаем следить за Пиро и его друзьями), придерживался сразу двух точек зрения об этом деле. С одной стороны, с правой, он был польщен оказанным ему доверием, на что указывало порученное ему важное задание. Но с другой стороны, левой, он считал путешествие длиной в несколько месяцев, в сопровождении только самого себя и по опасным местам, весьма рискованной авантюрой. Но, так как у него не было выбора, и, более того, даже по беглому взгляду на лицо Тазендры было ясно, что ей не до шуток, будьте уверены, ему было не до споров; вместо этого он стал готовиться к отъезду, назначенному на утро следующего дня.
Пока он занимался подготовкой, Лар подошел к нему и сказал, — Я желаю тебе доброй Фортуны на время путешествия, мой друг.
— Благодарю тебя за добрые пожелания.
— А разве миссия не пугает тебя?
— Пугает меня? Ты хочешь знать, не пугает ли она меня?
— Да, хочу, потому что мне очень интересно.
— Ну, тогда она так и делает! — сказал Мика с большим энтузиазмом.
— Меня она бы тоже напугала, — сказал Лар.
— Да, — согласился Мика.
— Не считая бандитов, там есть и множество диких зверей.
— Я знаю.
— А могут быть и дорожные происшествия, которые являются простым неудобством, когда путешествуешь с группой, но могут оказаться смертельными для одиночки.
— Да, но—
— Можно умереть от голода во время долгой поездки.
— Если ты—
— И даже возможно умереть от жажды.
— Не имеешь ли ты в виду—
— Или можно заболеть—
— Ты закончил?
Лар остановился. — А. Я прошу простить меня. Мне кажется, что я тебя немного расстроил.
Мика пристально глядел на него. Лар с некоторым трудом сглотнул и сказал, — Ну, быть может я могу как-то помочь тебе подготовится к путешествию?
— Нет, — холодно сказал Мика.
— О, оставь, мой друг. Я извиняюсь. Тебе надо приготовить так много, а времени так мало. Разреши мне помочь тебе.
Мика смягчился, и они оба начали отбирать то, что безусловно понадобится Мике во время долгого одинокого путешествия, начинавшегося завтра. Тем временем Пиро, Тазендра и Китраан сидели вокруг огня, погруженные в свои мысли, и не догадывающиеся о том, что их разговор был подслушан именно той, на кого они решили поохотиться. Наконец костер догорел, Мика закончил собираться и все пошли спать.
Рано утром следующего дня, когда свет Топки только начал пробиваться через Затемнение, Тазендра отвела Мику в стороны, чтобы проверить, как он понимает свою миссию. — Ты приедешь на гору Дзур так быстро, как только сможешь, и ты передашь Чародейке это письмо, которое написал Пиро и которое я имею честь доверить тебе.
— Да, госпожа.
— К этому, — продолжала она, — я добавляю этот кошелек, который содержит семьдесят хороших серебряных орбов, которые в ходу до сих пор, и один золотой империал, все вместе должно тебе хватить при любых обстоятельствах, а также на покупку в горных деревнях, через которые ты поедешь, любой необходимой тебе еды и припасов. Кстати, будь осторожен, вынимая кошелек, потому что некоторые из тех, кто живет в горах, не делают разницы между монетами, принадлежащими им, и теми, которые они могут раздобыть любым способом.
— Я понимаю, госпожа, и я буду очень осторожен.
Тазендра кивнула и продолжала, — Если, случайно, что-то случится с письмом, ты должен рассказать Чародейке о том, что произошло — то есть как Зарика прыгнула в Водопад Врат Смерти и погибла, как нас предательски атаковала некая Грита, рассказы о которой она слышала от меня в прошлом, и что мы решили поохотиться на эту Гриту, а также на бандитов, которых она наняла и которые называют ее Орлаан. Не забудь назвать ей это имя, так как она может использовать его в будущем. Ты все понял?
— Судите сами, госпожа: Во первых письмо, если не получится, прыжок Зарики, атака Гриты, вы преследуете Гриту, Грита называет себя Орлаан.
— Да, все в порядке. И, если ты сможешь делать это не подвергая опасности свою миссию—
— Да, госпожа.
— Береги свою шкуру.
Мика поклонился, как если бы он, на самом деле, собирался сделать все, что было ему поручено, за исключением последних слов о его жизни, хотя собирался он делать это ради своей госпожи, ради самой миссии или по своим собственным причинам мы не знаем и гадать не будем.
Получив последние советы и, бросив последний взгляд на Лара, который поднял руку, приветствуя его, Мика поехал по тому самому пути, по которому они собирались ехать, то есть вдоль берега Кровавой Реки, верхом на своем пони, его верная табуретка свисала с бока лошади.
Лар смотрел на него, пока он не исчез, потом повернулся обратно к Пиро, как если бы хотел сказать, — А теперь, что с нами? — хотя, конечно, вслух этих слов он не произнес.
Пиро пожал плечами, как бы ему в ответ, повернулся к Китраану. — Ну, мой друг, вы так хотели найти эту Орлаан или Гриту. Есть у вас какой-нибудь план о том, как мы можем сделать это?
— У меня? Да меньше всех в мире. По моему мы должны спросить Тазендру.
— Меня? — удивилась леди Дзур. — Ну, по правде говоря, у меня никогда не было таланта в отношении планов. То есть в составлении планов. Выполнение их, да, это совсем другое дело.
— Да, — сказал Китраан. — Я понимаю это. Но, в старые дни, кто был тот, кто составлял планы?
— Кто это был? Ну, среди нас был Тиаса, так что мы не чувствовали необходимости искать кого-нибудь другого.
Пиро вздохнул, как если бы не ожидал другого ответа, только этот.
— Да, — сказал он, задумавшись на мгновение, — мы не в состоянии узнать, куда она отправилась, вернулась ли она назад так, как и пришла, или последовала за нами, или вообще совсем в другом направлении; так что—
— Как, — удивился Китраан, — вы думаете, что она, быть может, следит за нами?
Пиро пожал плечами. — Разве мы в состоянии это узнать?
— Ба! — воскликнула Тазендра. — Вы думаете, что ей хватит храбрости?
— Вы должны знать это лучше всех нас, — сказал Пиро. — Она у нее вообще есть?
— Ну, — сказала Тазендра, — если подумать-. — Она оборвала саму себя и нахмурилась. — Да, это не невозможно, — наконец сказала она.
— И тогда? — спросил Пиро.
Тазендра нахмурилась еще больше, замолчала и, очевидно, размышляла. Пиро, Китраан (и, конечно, Лар) хранили полное молчание, хорошо зная, что размышление не является особым талантом Тазендры, и поэтому ей необходимо обеспечить все возможности для того, чтобы она смогла преуспеть.
Наконец Тазендра встала и сказала, — Если вы, мои друзья, подождете меня здесь, я вскоре вернусь.
— Мы так и сделаем, — сказали Дракон и Тиаса.
Тазендра отошла от огня и начала тщательно проверять почву, окружающую лагерь, пока Пиро и Китраан, как и обещали, молча ждали, обмениваясь взглядами, но не делая никаких замечаний.
Через какое-то время леди Дзур вернулась.
— Ну? — озабоченно спросил Пиро, видя, что ее лицо в некоторой степени побледнело.
— Ну, — сказала Тазендра. — Вы правы. Она была здесь, сразу за лагерем.
— Осколки и черепки! — выругался Китраан.
— Да, — сказал Пиро, на лицо которого незаметно прокралось мрачное выражение.
— Но как вы можете быть уверены в этом? — спросил Китраан.
— Как? — переспросила Тазендра. — Потому что я посмотрела.
— Очень хорошо, я принимаю, что вы посмотрели. Но что вы увидели там?
— О, вы хотите знать, что я увидела? Хорошо, я скажу вам. В области, окружающей наш лагерь, я увидела следы.
— Замечательно, — сказал Китраан, — там есть следы
— Но тогда, — продолжала Тазендра, — мне представляется, что кто-то был там.
— О, я согласен, кто-то был там. Но почему вы решили, что это была Грита?
— Я немедленно объясню это вам, — слегка нетерпеливо сказала Тазендра.
— Замечательно, я слушаю.
— Это будет самое лучшее. Итак, так есть следы. Но, вы понимаее, что хотя мы проехали этим же путем два дня назад, наши собственные следы уже невидимы, как и следы подков, которые есть на наших лошадях, а это означает, что дождь и ветер стерли их. Если следы, которые я заметила, тем не менее там, вполне вероятно, что они были сделаны кем-то, кто был тал совсем недавно, и даже, я думаю, прошлым вечером.
— Да, в этом рассуждении что-то есть.
— Более того—
— Да?
— по какой причине кто-то — тот, кто оставил следы, так как я убеждена, что, если есть следы, должны быть и ноги, которые их оставили, а так как ноги обычно связаны с телом, значит есть и тело — по какой причине этот кто-то так осторожно и аккуратно ходил вокруг нашего лагеря, как не для того, чтобы следить за нами?
— Да, с вашей логикой невозможно спорить, — заметил Пиро. — Особенно с теми вашими словами, что следы требуют ног и так далее.
— Вдобавок — сказала Тазендра, которую теперь, когда она начала изложение своих логических построений, можно было остановить от достижения ею конца примерно так же, как валун, начавший катиться, можно остановить до того, как кончится инерция движения, — следы были оставлены парой сапог с маленькими, квадратными пятками и с особым рисунком на подошве — другими словами это сапоги, специально сделанные скорее для ходьбы по дикой местности, чем по улицам города или для верховой езды. А так получилось, что когда мы в последний раз видели Гриту, я взглянула на ее сапоги, и они были в точности такого типа.
— Вот это наблюдательность, — прошептал Китраан.
— Более того, если кто-нибудь внимательно изучит эти следы, как это сделала я, он должен заметить, что следы производят впечатление, что человек долго стоял на месте, перенося свой вес вперед и назад, а такое обычно случается тогда, когда долго стоишь на одном месте и слушаешь. Из всего этого я заключаю, что Грита подкралась к нашему лагерю вчера вечером, что она безусловно пыталась подслушать наши планы, и, более того, ей это удалось.
Тазендра закончила, а Китран и Пиро уставились на нее с молчаливым восхищением, так как они даже не подозревали, что леди Дзур способна на наблюдения такого сорта, не считая уже рассуждения, которые сопровождали их. Наконец Пиро сказал, — Да, теперь я понял.
— И я, — добавил Китраан.
— Таким образом мы должны постоянно быть настороже, — сказал Пиро. — Вы согласны, Китраан?
— Целиком и полностью.
— А вы, Тазендра?
— О, я совершенно убеждена в этом, — сказала леди Дзур, мрачно кладя свою прекрасную руку с длинными пальцами на рукоятку своего гигантского меча.
— Или-, сказал Пиро.
Китраан повернулся и посмотрел на него. — Да? Или, сказали вы?
— Или, вместо того, чтобы все время быть настороже—
Тазендра нахмурилась. — Да? — сказал Китраан.
— Ну, возможно мы могли последовать за ней по ее следам.
Глаза Тазендры расширились. — Последовать за ней по ее следам?
— Возможно, — сказал Пиро.
— Вот это мысль, — сказал Китраан.
— И все-таки, — сказала Тазендра, — а что, если ее следы приведут нас в засаду?
