Современное определение метра в терминах времени и скорости света было введено в 1983 году: Метр — это длина пути, проходимого светом в вакууме за (1 / 299 792 458) секунды.

Из этого определения следует, что в системе СИ скорость света в вакууме принята равной в точности 299 792 458 м/с. Таким образом, определение метра, как и два столетия назад, вновь привязано к секунде, но на этот раз с помощью универсальной мировой константы.

Владимир Семёнович Глухов (1813 — 1894) — русский физик-метролог.

Закончил Институт инженеров путей сообщения (1830), где более 30 лет преподавал математику, физику, физическую географию и высшую геодезию. Работал в Горном институте, во Втором кадетском корпусе. В 1840-х гг. возглавлял Комиссию по устройству в России электромагнитного телеграфа, по его настоянию в России была принята азбука Морзе. В 1860-х гг. работал в Департаменте неокладных сборов, возглавлял Экспедицию для поверки ввозимых в Россию спиртометров.

С 1865 по 1892 — ученый хранитель Депо образцовых мер и весов.

Разработал программу развития отечественной метрологии и поверочного дела. Инициатор создания в 1869 г. правительственной комиссии для преобразования Депо образцовых мер и весов. В. С. Глухов определил функции Депо как государственного поверочного органа, в ведении которого должны находиться все измерительные приборы, используемые для поверки мер и весов. Проект закона о мерах и весах предусматривал применение в качестве основной единицы длины — аршина, вместо сажени, а также более точное определение основной единицы массы — фунта. Предполагалось возобновление прототипов (эталонов) длины и массы и факультативное применение в России метрической системы мер наряду с русской системой.

Произвел сличение различных мер длины и массы, организовал первые в России метрологические работы по термометрии и способствовал усовершенствованию оборудования Депо образцовых мер и весов.

Многие идеи В. С. Глухова получили дальнейшее развитие и были осуществлены Д. И. Менделеевым в Главной палате мер и весов.

Шестьдесят восьмая запись в дневнике ЕИВ Николая второго.

Утро было, какое-то скомканное. Сейчас уже и не упомню, что я тогда из блокнота выуживал, ну да ничего. Надо будет, повторим.

Володя доложил, что есть телеграмма, с подписью Лада. Прочёл текст: приглашаем гости. Если бы не подпись Александровского, то и внимания бы не обратил. Теперь ломай голову, что они там опять на придумывали. Потому решил просто к ним съездить и всё на месте осмотреть. Это я опять лукавлю немного (мне там нравится и легче дышится). Потому я туда и поеду с удовольствием!

В крытой верфи было большое оживление, я было туда и направился, но тут моё внимание привлёк знакомый силуэт, на воде покачивающийся. Ей богу катер. (В своё время на их насмотрелся, но всё равно, мне эти стремительные судёнышки нравятся). Так я и замер на площадке, не решаясь выбрать направление движения. Опять написал не совсем корректно "я замер". Если ЕИВ останавливается, то рядом ещё шесть человек, казаков-охраны и верный Володя. Вот какая группа получается. Это если в нормальных условиях. Если же это, в каком другом месте (хуже всего в первопрестольной) то резко останавливаться рискованно. Задние "сопровождающие его лица", будут напирать на передних. Так и до свалки не далеко.

Решающим фактором, определившим направление, оказалась фигура Степана Онисимовича Бурачека, которая вылезла из того самого катера и, жестикулируя руками, что-то объясняла молодому мичману. Бурачеку, по его просьбе, Бутаковым были отданы на "контроль" все маломерные суда, естественно ТК в первую очередь.

Заметив ЕИВ, адмирал скомандовал "Смирна!" Направился в нашу сторону с рапортом. Моя команда "вольно", чуть запоздавшая прервала обряд приветствия.

— Рад вас видеть в добром здравии Степан Анисимович!

— Благодарю вас, Ваше Императорское Величество!

— Что это за "посудина"? Там у малого причала. Неужто уже собрали?

— Так точно! Это они и есть! Собрали-то их ещё до Рождества. Только обшивки не было.

— Как Бутаков прибудет, так и "гонки" начнём.

— Какие гонки? С кем гонятся-то, будете?

— Он сейчас будет, контрольный буй обогнёт и назад обернётся.

Действительно, на озере уже явственно слышался приближающийся гул мощных двигателей. Присмотревшись, водяные блики мешали, я увидел и источник шума, который быстро приближался к берегу. Через несколько минут, едва примяв кранцы, легкое судёнышко ошвартовалось с другой стороны причала.

Тут меня чуть ступор не взял. Ещё не дойдя до начала пирса, я услыхал мощный глас Бутакова, который распекал, кого-то невидимого в недрах судна.

Затем "беспокойный адмирал" вылез из рубки. Теперь его очередь была ступорить. Но боевой адмирал, есть боевой адмирал! Прогремела команда "СМИРНА!" и Григорий Иванович, сделал рапорт. Рапорт я принял, произнёс сакраментальную "Вольно", потом поинтересовался, что он в катере делал. Оказалось, адмирал считал. Считал с секундомером в руках. (Хороший секундомер фирмы Павла Буре). Его подчинённые тоже были с секундомерами и у всех были малые планшетки с бумагами. К нам подошли ещё несколько "счётчиков", как оказалось с другого катера. В этой ситуации мне оставалось только произнести:

— Продолжайте господа, пожалуйста! Мы понаблюдаем со стороны!

— Ваше Величество, тогда вам лучше на площадку пройти, там стереотрубы установлены.

Мы так и сделали. Понаблюдав за эволюциями ТК сквозь стёкла приборов, я понял, что катера отрабатывают манёвр учебной торпедной атаки в паре. Стало понятно, зачем столько людей вооружённых секундомерами и что Бутаков лично, проверяет боевые наставления для ТК писанные уже в 20-м веке. Молодца, наверное, так и надо.

Всё-таки и до крытой верфи мы сегодня добрались. Оказалось на завтра спуск "Лады" запланирован. Это долгожданное событие, не только для Александровского. Мне оно не менее запоминающимся будет. Решив более не мешать людям, делом заниматься, мы к минёрам направились.

С Давыдовым Алексеем Петровичем, вы уже знакомы. Он гальванёр милостью Божьей! У меня к нему разговор есть. Хочу ему поручить разработки по электрической части, выполнить для эсминца нового проекта. Там есть, где мозги посушить и талант его применить!

Поздоровались. Ничего нового о судьбе его воспитанников добавить я не могу. Видимо он это, по моему виду и так, сразу понял. Попросил Володю, чертежи достать. Раскинули рулоны, смотреть стали, изредка вопросами перекидывались и то более по условным обозначениям. Различные они были в 19 и 20 веках. Так незаметно в работе и день пролетел. Хороший день, много полезного удалось сделать. Жаль, конечно, но Давыдову прийдёться съезжать с Ладоги. Большим кораблям большие верфи нужны, а они все в Питере. Там ему с Поповым и ещё с другими сподвижниками, много работы предстоит!

Спуск на воду первой подлодки событие знаменательное, но на первые полосы газет, как правило, не выставляемое. Потому отметили это спокойно почитай в "СЕМЕЙНОМ" кругу. Все присутствующие были как-то причастны к рождению этого ребёнка, так что одна семья это не иносказание, а факт!

До выхода и отработки задач на лодке, ещё много работ предстоит, все это хорошо знают и к работам готовы. Ещё раз, негромко напомнив, Ивану Фёдоровичу о запрете на все испытания связанные с погружением корабля, до прибытия специального судна и поблагодарив всех участников событий, поехали в Питер.

В начале своей "карьеры" я декларировал переход к метрической системе, и хотя "Метрическая конвенция" состоится ещё только через 10 лет, кое-что уже сделано. По "подсказке" блокнота, Владимир Семёнович Глухов, назначен в 1864, а не в 1865году ученым хранителем Депо образцовых мер и весов. В наших разговорах и обсуждениях он хорошую мысль (созвучную моим понятиям) высказал.

— Этот переход постепенно,— эволюционно осуществлять надо!

На том и порешили! В облюбованном месте в пригороде Первопрестольной заложили комплекс зданий, в котором "Главная палата мер и весов" со своими эталонами размещается. По обнародованному положению на депо (палату) следующие обязанности возлагаются:

— хранение основных образцов (прототипов) единиц веса и мер, принятых в России;

— хранение копий и образцов иностранных единиц веса и мер;

— изготовление точных копий с основных образцов для поверки торговых мер и весов и периодическая поверка этих копий;

— поверка всякого рода мер и измерительных приборов;

— составление сравнительных таблиц русских и иностранных мер и инструкций, определяющих производство поверки мер и весов в местных поверочных учреждениях;

— рассмотрение всех вопросов, касающихся мер и весов, как по предложению правительственных органов, так и возникающих при работах, производящихся в Главной палате.

Старое Депо образцовых мер и весов, как известно в Питере большей часть расположено, там оно пусть и остаётся, а лет через 20-25 оно последним на метрические стандарты перейдёт.

В первую очередь новые стандарты учёным и исследователям нужны будут. Затем они, безусловно, в инженерной деятельности потребуются. Бабуся или ребенок, которые фунт хлеба или четветьфунта конфет, покупают ещё долго "свои" меры использовать будут.

Возможно, что потребность в новых эталонах, заставила Промышленное объединение точной механики, не сильно далеко от "Главной палаты мер и весов" разместить. Там ваши хорошие знакомые разместились. Пафнутий Львович Чебышёв, Сомов Осип Иванович, Тиме Иван Августович совершенно верно, живут, здравствуют и весьма продуктивно работают (они и в Питере и здесь занятия проводят). Частенько к ним Чернов, Столетов, Вышнеградский приезжают и тогда если в чём не сойдутся, кипят там жаркие страсти, порой до баталий доходящие. Только оные там по правилам чисельной математики происходят, а потому, слава Богу, бескровны!

Рядом, ещё и учебный институт этажи набирает. Несколько зданий уже студентами заполнились, так у тех баталии, не всегда так спокойно заканчиваются. Правда и возникают они не всегда на математической почве!

В эту чудесную местность принесло ЕИВ! Без спросу, без предупреждения прикатил! Да ещё и людей с собой привёз. Только, что не в лаптях, но видать и лапти, чай недавно переобуты были. Профессура она вся такая. Классика! Людей всегда встречает по одёжке. (Бывают и исключения, я о них потом напишу).

Если вы помните, то на Ладожском полигоне мои морские офицеры импортным "оружием" пользовались. Сказать плохо о фирмах Павла Буре или Генри Мозера, некрасиво будет. Хороши их изделия, слов нет. Один у них у всех недостаток, не нами те изделия выпущены! Опять в моём хозяйстве непорядок. Бум поправлять!

В детстве я помнил интересный механизм, батюшкой привезенный, изготовленный Львом Исидоровичем Нечаевым в 1854 году. Назывался тот механизм не часами, а мудреным словом "регулятор". Он показывал дни, месяцы, числа, время восхода и захода солнца, долготу дня и ночи и точно фиксировал каждую секунду, на которую прибавился или убавился день. А также определял високосный год — в специальном окошке каждые 4 года волшебным образом появляется вдруг цифра "29", которой в обычный год нет. А на специальном экране вверху каждый день всходит и заходит солнце.

После такого, я был уверен, что МЫ "ВПЕРЕДИ ПЛАНЕТЫ ВСЕЙ"! Оказалось, что это не так и очень, очень сильно, не так.

Потому собрал я многих часовых дел мастеров и привёз в объединение точной механики, ужо точнее часов пока в империи нет ничего. Со мной приехали:

— Лев Исидорович Нечаев;

— Братья Бутеноп Иван и Николай;

— Семён Иванович Бронников;

— Иван Иванович Мезгин;

— Николай Иванович Носов;

— Дмитрий Иванович Толстой (сын И.Толстого);

— Петр Васильевич Хавский.

О чём говорили, думаю и так ясно. Оборудование и помещение надо, рабочих и подмастерьев учить надо. Разумную таможенную политику обеспечить бы желательно. (Это я для себя пометку сделал. Например, за одни часы в зависимости от корпуса пошлина колебалась от 1 рубля 30 копеек, в стальном корпусе, до 6 рублей 30 копеек в золотом корпусе. За эти же часы, в разобранном виде, взималось всего 75 копеек за фунт деталей).

Хавского профессора знали и побаивались. Шибко талантливый и грамотный инженер был и "колючий", ежели промашку увидит, так подденет, что до конца дней помнить будешь!

"Переговоры" прошли очень плодотворно. Требуемые станки и приспособления, мы теперь уже можем выпускать, а еже ли ещё какой станок новый нужен, давайте, пожалуйста, задание на разработку. Обязательно такой сделаем. Потом часть гостей повели институт показывать, а я улучил минутку и в блокнот мой заглянул. Там чтобы долго не возиться выхватил цифры за 13-й год и ко второй половине встречи стал готовиться.

Вторая половина встречи, она не для всех была предназначена. Участвовали в ней только Хавский, Нечаев, да молодой Толстой. Описал я господам, какие хронометры мне для дел нужны. Рассказал, что такое гироскопы и об их свойствах поведал, про гирокомпасы не забыл. Отдельно мудрёное импортное слово сервопривод произнёс и пояснил что это такое. Помянул и об электромеханических системах, и об устройствах им электричество дающих.

Хавский и Нечаев своё согласие участвовать в тех работах сразу огласили. Дмитрий Толстой, хоть и согласен был, но без отцовского разрешения своевольничать не стал. Попросил время домой съездить, с родителем поговорить.

Тут и экскурсанты вернулись. По накатанной схеме я планировал создать четыре акционерных общества для выпуска часов на все виды и вкусы. Только сначала я тест решил запустить, для чего я впервые проектор использовал. Казачки мои слегка свет в комнате затемнили, на стене экран повесили, на подставке аппарат установили. Включили!

— Ух, ты! Раздалось в "зрительном зале".

Хотя картинка была статичная и показана на ней была часовая сборочная линия. Фото было выбрано такое, что бы фирменный логотип Буре был в кадре. Дата там не указанна, но я специально не самый поздний эпизод показал, что бы было на что равняться.

Потом я несколько слайдов наручных часов продемонстрировал, потом дамских всех фасонов, начиная от кулонов и перстнями заканчивая. Особую усмешку и комментарии вызвали часы в серьгах смонтированные. В заключении я продемонстрировал общий вид цеха по сборке, где также и сборщицы хорошо видны были и форма одежды и полное оснащение.

Ни у кого из часовщиков белое врачебное облачение, почти дворцовая отделка цеха, чистота ни усмешки, ни вопросов не вызвало. Наоборот, только сейчас стало кристально ясно, как и за счёт чего, качество Швейцарских часов обеспечивается. Чтобы ещё более накалить обстановку и привлечь внимание к "культуре производства", я по секрету сообщил слушателям, что снимки эти специальной разведывательной службой сделаны и разглашать виденное не положено.