Глава 37

Боюсь, я больше ничем не могу тебе помочь, ученица. Но я хочу, чтобы ты знала — с нашего последнего разговора для меня ничего не изменилось. С того дня, когда мы встретились, я хотел, чтобы ты была счастлива. Пусть и по сугубо эгоистичным причинам, но я хотел этого. Я хотел, чтобы ты исправила то, что мы не смогли сделать. Я хотел, чтобы ты стала Богиней, которая исполнит наши мечты.

Учитель.

P.S.: как-то глупо это получилось. В общем, я отказываюсь от своей мечты. У всего есть цена — и уплатить такую цену за свою мечту я не готов. Поэтому лучше ты исполни свою мечту, и будь счастлива. Документы новой личности находятся в архиве; с его открытием программа заменит подпись твоих часов, и Арлен Грейс канет в небытие. Легенда создана, и тебе не о чем беспокоиться. Теперь ты свободна."

Какое-то время Тейлор сидела, оцепенев и будучи не в силах оторвать взгляд от этих строк. Джин-Сунг... какого хрена он сделал?! Нет, она не возражала против смерти Юу Хан-Сунга, в конце концов, она искренне ненавидела того ублюдка, и помощь отбрасывать не планировала, но... Происходящее просто не укладывалось у нее в голове! Мало того, что Джин-Сунг не выдал ее два года назад, когда она сорвалась и показала свое истинное отношение к FUG, так он еще убил того желтоглазого ублюдка и помог ей сбежать...

Похоже, не один Джин-Сунг не заметил того, что происходит, вплоть до последнего момента. И, похоже, он оказался не таким ублюдком, как она подумала при первой встрече. Конечно, можно утешить себя тем, что это очередной план FUG, решивших спрятать ее из-за каких-то внутренних распрей, и продолжать так же подозревать его — но учитывая, что этот чип и "вещественное доказательство" передал Агеро, и что посылка была наверняка проверена, версия не выдерживает критики.

А значит, это правда.

Значит, Джин-Сунг все-таки был на ее стороне.

— Все нормально? — голос Марии вырвал ее из полутранса. — От кого это?

— От одного... не такого уж и плохого человека, — улыбнулась через силу Тейлор, закрывая файл и кидая беглый взгляд в зеркало. Эта прическа... вместе с "вещественным доказательством" напоминала ей Юу Хан-Сунга — и поэтому она не медля вытянула шпильку из волос, позволяя тем тяжелой волной упасть на спину. Конечно, так она меньше была похожа на Арлен Грейс, да и сходство с ее предыдущим образом было слабым — но видеть напоминание о том ублюдке в зеркале было больше того, что она была готова вытерпеть сейчас. Кивнув своим мыслям, она развернулась к собеседнице...

... и придержала рвущиеся с языка слова.

В конце концов, Мария много не знает... и не стоит ее еще глубже впутывать в их дела.

— Спасибо за помощь... но не думаю, что мне это идет, — вместо этого произнесла Тейлор. — Прости. Может, пойдем? Сил уже нет тут сидеть... да и, думаю, нас уже заждались.

Какое-то время Мария буравила ее подозрительным взглядом, и Тейлор уже не знала, что делать, если она задаст вопросы — а потому утвердительный кивок от нее вызвал волну просто неописуемого облегчения. В конце концов, она и так уже втравила в свои дела слишком много хороших людей, и некоторым из них лучше просто дать возможность остаться в стороне и жить своей жизнью...

Собственно, с тем же облегчением Тейлор покидала и госпиталь. Конечно, она была рада в кои-то веки лечиться в нормальных условиях, а не на диване какой-нибудь съемной комнаты под непрекращающееся ворчание Цеффье и вспышки гнева Ангел, да и возможность отдохнуть несколько дней после навалившихся проблем была просто неоценима... но куда больше ей хотелось встретиться с друзьями, чтобы узнать, все ли у них хорошо — и поэтому она не сдержала улыбки, увидев в вестибюле две знакомые фигуры.

— Черепашка! — Рак с этими словами рванул вперед, и пришлось укреплять тело шинсу, чтобы это ящер не сбил ее с ног, с налету попытавшись обнять. — Ты как? Эти черепашки не пускали нас к тебе!

— Не пускали потому, что у кого-то глотка луженая, всех пациентов распугал бы, — лениво произнес Агеро, подходя следом. — Кстати, Тейлор... ты ничего не хочешь сказать?

Эм-м-м...

— Знаю, безмерно виновата, постараюсь больше так не делать! — поспешно выпалила та, смотря, как парень напротив лишь обреченно закатывает глаза. Черт, даже как-то совестно стало... — Мне... действительно жаль...

— Просто помни, что ты в моей команде, и подчиняешься моим приказам, — неохотно произнес парень, подходя еще ближе... и обнимая их с Раком. Черт, дружеский жест, после разговора с Марией, выглядит нихрена не дружеским! — Давайте, уходим. Нас заждались.

Верно... В конце концов, она и так заставила слишком долго ждать людей — того же Агеро, к команде которого обещала присоединиться восемь лет назад. И в том, что это обещание удалось сдержать, нет никакой ее заслуги...

... по крайней мере, она может лишь приложить усилия, чтобы подобное больше не повторялось.

* * *

— ... это было... неожиданно, — лишь произнес Лав, когда дверь палаты за посетительницей захлопнулась. — Не думал, что увижу такую реакцию...

— Да я и сам охренел, — негромко хмыкнул Рен, заваливаясь обратно на больничную койку. Да уж, учитывая, что наговорила пришедшая его навестить Анак "Захард"... — Вот наглая девочка, а? Так отчитывать офицера...

— По крайней мере, теперь не один я знаю, что ты безответственный кретин, не умеющий соизмерять собственные силы, — мстительно произнес низкорослый офицер, подмечая, как у его собеседника нервно дернулась бровь. — Но вот то, что ты можешь умереть только от ее руки...

— Не спрашивай, — в голосе лежащего на кровати собеседника мелькнули угрожающие нотки. — Просто не спрашивай. Ума не приложу, что взбрело ей в голову. Черт... она вообще знает, как это звучит со стороны?

Оставалось лишь покачать головой в ответ на эти слова. Просто потому, что если он произнесет хоть что-то, то раненый Рен, наплевав на свои травмы, попытается его убить — и будет иметь на то полное право. В конце концов, не каждому приятно, когда его уроки касаются его же самого...

... и, в конце концов, похоже, не только Лав променял черно-белый дуализм дальтоника на тот калейдоскоп цветов, который представляет из себя жизнь.

Честное слово, он сомневался практически до последнего момента. Практически вся его решимость кончилась в тот момент, когда он вместе со своими подопечными и Реном загрузился на борт суспендолета, взявшего курс на двадцать восьмой этаж — чтобы окончательно исчезнуть, когда наглый мальчишка с характерной внешностью семьи Кун несколькими хлесткими фразами снес тот фундамент, который Лав старательно укладывал последние два года, разнося и так еле держащуюся парадигму его мира.

Мира, в котором справедливость была лишь иллюзией.

Мира, в котором невозможно было понять, где друг, а где враг.

Мира, который оказался куда сложнее, чем виделось Лаву.

— По крайней мере, она практически тебя простила, — невпопад заметил Лав, отводя взгляд и смотря за окно, где невысокая фигурка девочки приближалась к компании из четырех участников. — Ты не рад?

— Просто не знаю, что с этим делать, — голос Рена звучал ворчливо. — Работать с Крылатым Древом, конечно, теперь будет проще, учитывая, что одна из участников, за которыми они присматривают, больше не жаждет столь рьяно моей крови... черт, да что же такое в лесу сдохло? А я ведь всего лишь поговорил с ней, спросил совета да вернул кулон ее матери...

Что? Он лишь перевел взгляд на собеседника, безжизненно смотрящего в потолок. Он сам понял, что сделал?

— Ну ты и придурок, — эти слова вырвались сами собой... и, судя по тому, как встрепенулся Рен, пытаться сменить тему было уже поздно. Вот черт...

— Объясни, — голос севшего на постели офицера королевских карательных войск звучал глухо. — Что ты имел в виду?

— Она знает, что ты убил ее мать... но, зная тебя, она может думать, что с твоей стороны не было ничего личного, — нехотя произнес бывший администратор испытаний. Ох, как же это объяснить? — Со смерти Анак Захард прошло уже достаточно много времени... а у тебя был шанс если не объясниться, то хотя бы поговорить с ней по-человечески. К тому же ты вернул кулон ее матери. Догадываешься, как это со стороны выглядит? Я бы на ее месте в лучшем случае подумал, что ты раскаиваешься и пытаешься отдать все долги — а в худшем раскаиваешься, пытаешься отдать все долги и собираешься умереть. В ее возрасте, в подобных обстоятельствах... лично меня бы это покоробило.

Какое-то время его собеседник молчал... а после закрыл руками лицо и глухо выругался. Хм?

— Ну я и придурок, — эхом повторил тот. — Знал же о том пари, и своими глазами видел реакцию?

— Реакцию? — недоуменно произнес Муле.

— Да... было дело, — было видно, что Биа не хочет это вспоминать. — На втором этаже, еще до моего внедрения, Анак поспорила с, хех, твоим объектом мести, увидев у нее невесть как попавший к ней Черный Март. Собственно, они обе поставили на кон свои мечи, и в результате Зеленый Апрель чуть не сменил владелицу. Не знаю, почему Эбер отказалась от клинка и вернула его прежней хозяйке — но этого хватило, чтобы Анак буквально хвостом за ней ходила, хоть и обещала отобрать Черный Март, когда испытания закончатся. Вот только не успела: Эбер отдала этот клинок на сохранение другому участнику, о чем узнала и Анак — а меньше чем через час она узнала, что Эбер мертва. А ведь еще и мать Анак отдала ей Зеленый Апрель, хотя, будь у нее этот клинок, она вполне бы могла защититься в тот день, перебив всю нашу группу...

В таком случае, он понимает, что произошло. Похоже, девочка невольно спроецировала на убийцу своей матери чувства по отношению к двум другим людям, которых она потеряла — и, едва не потеряв и его, сорвалась. Самообман как он есть... Покачав головой, Лав перевел взгляд обратно, к площадке у госпиталя, где низкорослая фигура Анак Захард приблизилась к своим товарищам. Что-то недовольно ответила аллигатору, пусть и не в полную силу, но ударила высокую темноволосую девушку, передернула плечами в ответ на возмущенный возглас светловолосого парня, недовольно покосилась на светловолосую девушку, стоящую за его спиной...

По крайней мере, она была жива. По крайней мере она не наделала тех же ошибок, что и Лав, и никого больше не потеряла. И это уже было хорошо.

— Эй, Лав, — он лишь покосился на собеседника, усевшегося поудобнее на кровати — и поморщившегося, прислоняя руку к животу. Да уж, не стоит ему бередить ранение... — Слушай, я вот о чем хотел тебя спросить. Ты как? После того, как этот мальчишка буквально проехался по тебе месяц назад, ты был не в себе...

— Я был не в себе с того момента, когда по мне проехалась Арлен... вернее, Тейлор, — невесело усмехнулся тот. Стоит только вспомнить... — Да и ты сам не молчал, помнишь? Задавал вопросы, рассыпал намеки, усердно поливал те зерна сомнения, что она всадила во время того испытания...

— И уже не раз извинился за это, — помрачнел анима. Да, не стоило напоминать об этом... — Но все-таки... в конце концов, ты многого лишился, когда мы втянули тебя в это. Потребуется достаточно времени, чтобы тот шторм дерьма, который разразился два года назад, утих — и ты лишился комфортного места, позволяющего переждать это. Что будешь делать дальше?

А что ему делать?

— ... нужен вонсулса, у нас нет вонсулса, пригодится, подходит... — с нескрываемым наслаждением оный вонсулса припомнил слова своего собеседника — и, смотря, как вытянулось лицо того, добил. — Мне сделали предложение о работе... буду инструктором, пока все не уляжется. Евразия Берри обещала, что буду работать под ее началом. Это всяко лучше, чем работать на кого-то из семьи Кун, верно?

— Заткнись, просто заткнись, — глухо произнес его собеседник. Даже жаль его стало... — Черт, стоит только подумать, сколько мне хлопот светит с ним... у-у-у, не хочу! И ведь припахал же меня к обучению аж трех участников-анима, пока я восстанавливаюсь... благо, хоть теперь можно не разрываться между его поручениями и работой!

... что?

— Ты уходишь из королевских карательных войск? Мне казалось, что ты цепляешься за место там, — теперь уже Лав отвернулся от окна, открыто смотря на своего напарника. — Или что-то изменилось?

— А ты как думаешь? — лишь выдохнул тот, махнув рукой в сторону окна. — В конце концов, Эбер жива... а значит, рано или поздно меня прихватят — незаконные не тот народ, чтобы тихо сидеть и плыть по течению. Когда вскроется, что она выжила, мне конец — а значит, надо уходить, пока еще есть шанс. Сейчас такая сумятица из-за FUG... до меня еще какое-то время никому не будет дело, и самое время залечь на дно и не отсвечивать. Если повезет, начальство посчитает, что я мертв, и вообще искать не будет. А Хачулинг... эх, похоже, мне пришло время расплачиваться за свои грехи...

Ну да... В конце концов, за что-то же ему выпало работать с выходцем из семьи Кун?

— Ладно, поправляйся, — наконец вздохнул Лав, кидая последний взгляд за окно, где компания избранных садилась в кар, прежде чем спрыгнуть с подоконника и направиться к двери. — Я пойду.

— Эй, Лав... — оклик Рена застал его уже на пороге. Хм? — Слушай, я понимаю, что поступил с тобой по-свински, втравив тебя во все это, и меня ничто не оправдывает... но прежде, чем ты уйдешь... ты так и не ответил на тот вопрос. Ты как?

А что он может ответить?

Как он чувствует себя, узнав, что совершил столько ошибок?

Как он чувствует себя теперь, когда смог хоть как-то отомстить FUG за смерть родителей?

Как он чувствует себя сейчас, когда один-единственный участник совершил то, что не удалось ему, офицеру, и оторвал убийце его родителей руку?

Однозначного ответа у Муле Лава не было. И все же...

— Я сделал свой выбор, — негромко произнес он, прежде чем обернуться и улыбнуться собеседнику. — Все ответы, которые я так хотел услышать, вся истина, за которой я так гнался... Теперь я знаю это, и этого с лихвой хватило, чтобы сделать выбор, офицер Биа. Не скажу, что я так уж многое понял, но, как сказала одна не в меру языкастая девчонка, я немного реалистичней взглянул на мир, и мне даже отчасти понравилось то, что я увидел. Это определенно было не зря, и я намерен продолжать в том же духе... а первое, что я сделаю — поблагодарю одного ребенка, который сделал то, что не удалось мне, и посмеюсь над неудачником, который потерял руку там, где я сохранил свою.

— ... неплохой выбор, — ответ Рена раздался лишь спустя несколько секунд, когда тот переварил услышанное. — Ну... думаю, мы еще увидимся?

— Непременно, — улыбнулся напоследок Лав, прежде чем выйти из палаты своего напарника и друга.

Впервые за два года, прошедших с ухода со второго этажа, у него на душе было легко.

* * *

— Значит, ты не участвовал в этом турнире, — голос собеседника через часы после долгой паузы прозвучал неожиданно, и смотревший в окно парень вздрогнул, провожая взглядом отъезжающий кар внизу, в который совсем недавно села знакомая ему девушка. — Честно говоря, я рад. Уже неделю не прекращаются репортажи о произошедшем там... хотя я удивлен, что ты избежал этого, учитывая, что там была вся остальная твоя команда.