Гарри Поттер и учитель Обж

Гриффиндор уже откровенно прожигал дыру в спине Гермионы, Слизерин выжидающе замер, ясно давая понять, кому они отдают инициативу и честь первому выставить себя в невыгодном свете. Грейнджер оглядела ряды змейсов, посмотрела на своих кошаков... . Тяжело вздохнула, удивившись такому редкому единодушию среди не самых миролюбивых в межфакультетском общении ребят.

— 'Как это всё предсказуемо', — пробормотала себе под нос, а, может, и мысленно, а под нос нечто крепче. ... И вытянула руку вверх, понимая, что она действительно нуждается в этом.

Профессор Хренов удивлённо вскинул брови вверх, так как он уже давно договорился с классом, что вопросы задаются после лекции. Но, по появившемуся лёгкому прищуру в глазах преподавателя, Гермиона поняла, что и этот заодно с её одноклассниками.

— Да, мисс Грейнджер? Случилось нечто экстраординарное, раз Вы решили нарушить наши договорённости? — Произнёс преподаватель.

— Да, профессор, — ответила девочка, вставая с места, чем хотела показать значимость её высказывания, ибо Хренов давно разрешил не подскакивать с места для ответа ученикам, если сам проф сидел. — Профессор, это чья-то шутка, тут, на доске? — Состроив очень серьёзное лицо и чуть дрожащим голосом, произнесла она.

Преподаватель оглянулся на доску, оглядел её левую часть, затем так же нарочито тщательно правую. Делал он это не переигрывая, но было видно, что на публику.

— Простите за глупый вопрос, мисс, но о чём Вы говорите? — Наконец оторвался от созерцания школьного инвентаря Хренов.

Девочка снова тяжело вздохнула и решила идти до конца:

— Профессор, если эту фразу о тёмной сущности трансфигурации написали Вы, то ответьте, Вы это серьёзно?

По всей видимости, Хренов решил больше не испытывать терпение 'маленькой грозной мисс' и убрал выражение недоумения со своего лица.

— Да, мисс Грейнджер, я написал эту фразу в полном уме и твёрдой памяти. А так же имел ввиду ровно то, о чём написал. — Ответил профессор. — Присаживайтесь, сейчас начнём лекцию и я подробно обо всё расскажу.

Гермиона вновь заняла своё место, с какой-то непонятной ей самой тоской в душе. Снова она не смогла себя сдержать. Ясно было всем, что профессор хоть и любит пошутить, но не будет это делать так топорно, да и никогда откровенно не вводил в заблуждение. Так же, все и каждому было совершенно точно ясно намерение преподавателя заинтриговать класс.

— 'Ну, почти всем', — справедливости ради добавила про себя девочка, вспоминая некоторых мальчиков со своего ряда, занявших задние парты.

— И так, — начал Хренов, удобно устроившись в своём кресле, — я, следуя своей привычке, начну с экскурса в историю. Но уходить вглубь веков не буду. Случилось это относительно недавно, в конце шестидесятых годов. Группа советских физиков провели эксперимент и превратили кусочек свинца в кусочек золота. — Над головой студентов голограмма атома чуть изменилась. Ядро стало бугристым, словно состояло из нескольких шариков меньше самого ядра, электронов тоже добавилось. Вдруг в ядро врезался совсем не большой шарик, отколов соразмерные ему куски от ядра атома. — То, что вы сейчас увидели, — продолжил Хренов, — реконструкция бомбардировки ядра атома нейтронами. Атом не однороден, он состоит, как выяснил Резерфорд, точнее, из его эксперимента стало понятно, из отрицательно заряженных электронов, положительно заряженных протонов и не заряженных нейтронов. Протоны ещё называют позитронами, что ближе к сути. Нейтроны, не имеющие заряда, не отталкиваются от других частиц и не притягиваются к ним. Если кто не помнит из класса, одноимённо заряженные частицы отталкиваются друг от друга, а разноимённые притягиваются. Так вот, — профессор отпил из кружки снова, — холодно тут у вас в замке, сквозняки гуляют, сырость от озера. Ладно, возвращаясь к модели. Мы видим, как нейтрон, являющийся гаммо-излучением, оно же жёсткое рентгеновское излучение, ИКС-лучи, пролетает сквозь область возможного нахождения электронов и влетает в атом свинца, вышибая из него некоторое количество частиц: позитронов и нейтронов. Уменьшившийся количественный заряд ядра атома уже не может притягивать прежнее количество электронов и некоторые из них отправляются в своё путешествие вслед за выбитыми позитронами, нейтронами и прочими осколками, которые одновременно с этим являются излучениями. И вот наш атом свинца стал атомом золота. Это если коротко, для понятия сути реальной трансмутации вещества.

— Да, уважаемые ученики, маглы смогли то, что раньше приписывали только Николя Фламмелю, и то, не приводя никаких доказательств. — Мало того, дорогие мои! — Хренов сделал акцентирующую паузу, ещё больше интригуя аудиторию.

— По сути, впервые в известной истории человечества произошло реальное преобразование одного вещества в другое.

— А как же постоянная трансфигурация, многоуважаемый и всеми любимый профессор Хренов? — Спросил сам себя проф, немного дурачась для разрядки напряжённой ситуации. — А вот тут и наступает самое интересное, — профессор подался немного вперёд, облокотившись на стол, глядя на учеников. Затем он, всё так же, не отводя взгляда от аудитории, смотря в глаза то одному ученику, то другому, взял кружку и начала достаточно шумно, на грани приличий, отпивать свой чай.

Слизеринцы тут же намеренно расслабились, не желая поддаваться на провокацию этого странного русского, ожидая, когда же он соизволит продолжить. А гриффиндорцы не такие. Один из грифов с задних рядов не выдержал и достаточно громко в напряжённой тишине класса, но как бы себе под нос, проворчал:

— Мерлиновы носки! Проф, кончай уже нервы мотать!

Но Хренов сделал вид, что не слышал, хоть не услышать это было достаточно сложно, продолжил:

— Для понимания идеи трансфигурации нам нужно понять что такое материя, из чего она состоит, от чего она такая, как мы её ощущаем. Тема эта обширна и крайне сложна для восприятия без понимания некоторых основополагающих моментов. Но, учат же вас всех волшебству и магии без теории и основ, так чем же я хуже? — Преподаватель вновь откинулся на спинку своего кресла.

— Резерфорд доказал, что атом вовсе не неделимый. Теория атомарного строения вещества претерпела значительные изменения. Но, в целом, ничего особенного не случилось, научный мир на начало двадцатого, то есть, нынешнего века, нашёл истинно элементарные частицы. Но, чем больше учёные экспериментировали, тем больше они находили и до сих пор находят самых разных частиц. Описывать их свойства лишь зарядом и относительной массой уже не получается. Появились разноцветные частицы, вращающиеся частицы, красивые частицы... Много их. И чем больше дробили и высчитывали математически возможную картину мира, тем чаще учёные приходили к выводу, что вся материя состоит из волны, а волна, в свою очередь, является чем-то, что колеблется, то есть, неким полем, которое не существует само по себе, а существует только в период, когда оно 'волнуется'.

Дети сидели несколько придавленные открывшимся откровениям и медленно переваривали то, что им говорит профессор.

— Да и не стоит забывать об эффекте наблюдателя. Что это такое, спросите вы? — Продолжил издеваться над картиной мира волшебников Хренов. — Представьте себе электрон, который якобы летает вокруг ядра атома. Мы уже выяснили, что двигается он настолько быстро, что он занимает всю область пространства вокруг ядра атома одновременно, то есть, находясь везде и нигде сразу. Такая же картина наблюдается, когда учёные стараются понять принцип и смысл движения некоторых крайне малых частиц, которые могут вылететь из некой камеры, где зародились, например, из-за встречи с другими частицами, и уйти вправо, влево, вперёд, и так далее. Экспериментатор, проводящий тест желает наблюдать один и тот же результат. И он его будет наблюдать. Так называемые средства объективного контроля фиксируют лишь результат воздействия разума человека, и те же самые средства контроля точно так же, но в других руках, фиксируют совершенно иные результаты. Просто потому что. Потому что весь наш мир ровно такой, каким мы его привыкли видеть. Мы не знаем, каков этот мир настоящий. Есть ли он и так далее. По сути, мы не видим мир, не ощущаем его, в наш мозг идут сигналы от внешних рецепторов, но эти сигналы мозг обрабатывает на основании ранее заложенной информации, привычек, табу и тому подобного.

Профессор снова отпил из своей кружки, уже изрядно опустевшей. Ученики пытались собрать мозги в кучку, либо, как Гермиона, быстро записывали, надеясь потом разобраться во всей этой галиматье.

— Господам коренным обитателям проще всего понять это через так называемую магию Имён. Та самая магия, которая позволяет через истинное имя предмета или разумного, некой сущности или явления, подчинить это. Это если коротко и не точно. — Чистокровные волшебники и некоторые полукровки в большинстве своём выражали хоть и смутное, но, всё-таки, понимание того, что хочет им сказать профессор.

Маглорожденные надеялись услышать версию объяснений и для них.

— Господам и дамам маглорожденным мог лишь порекомендовать научно популярную литературу по квантовой физике. Если коротко, то мы все, как и всё вокруг нас является просто какой-то энергией. Как и пространство вокруг нас является лишь фикцией, которая существует лишь в нашем сознании, да и время сугубо относительная материя.

— И именно поэтому, — продолжил образно и ярко говорить Хренов, — в Священном писании сказано, что сначала было Слово. И именно с имя наречения начал свою осмысленную деятельность первый человек, по Библии. И именно поэтому магия имён была предана забвению, так как может перекраивать реальность в нашем сознании, а наша вера в эту реальность и есть наша реальность, так как без нашего сознания она и не существует. Как пример, — Хренов щёлкнул пальцами, вспомнив нечто, — когда экспедиция Колумба впервые прибыла к берегам Америки, индейцы были спокойны и с недоумением смотрели на странное погодное явление: очень низкие облака. Так они думали, взирая на паруса кораблей. А вот когда показались шлюпки, спущенные на воду с морских судов, показались в прямой видимости, индейцы перепугались и подняли тревогу, так как лодки вполне вписывались в жизненный опыт индейцев, так как они могли и сами строить нечто подобное.

— И тут мы вспоминаем о трансфигурации. — Дети словно очнулись от некоего очарования. — Трансчигурация не преобразовывает материю. Экспериментально подтверждено, что такое преобразование возможно, но само по себе происходит крайне редко в пределах нашей планеты. И обычно сопровождается огромными выбросами энергии, либо поглощениями оной, или и тем и другим одновременно. Примеры? Некоторые виды ядерных боеприпасов, атомные электростанции, вне пределов нашей планеты — Солнце, как ближайшая звезда. — У учеников всё больше и больше в глазах читалось офигевание. — А трансфигурация есть ответвление магии, именно магии, иллюзий, которое в свою очередь есть ответвление запрещённой магии Имён и Наречения. А всё вместе это просто чары, то есть, искусство работы со своим или чужим сознанием. Кстати, артефакты как таковые тут не всегда важны и нужны, так как основным инструментом выступает отточенный разум и несгибаемая воля очарователя.

— Получается, — Хренов достал из-под стола термос, наполнил из него кружку, — сейчас, прошу прощения, горло саднит от этих ваших сквозняков шотландских. — Отпив из кружки горячей жидкости, он продолжил. — Трансфигурация как бы делает насилие над общепринятым смыслом вещи или разумного, изводит её, терзает картину мира. Если вы, ребята, не в курсе, то это любимое занятие криганов, пришельцев из мира, подозрительно похожего на католический ад. Искривлять, искажать, извращать. Совращать с пути истинного. — Дети сидели и вовсе пришибленные. Но конспектировать не переставали.

— Проблема трансфигурации в том, что как таковых паразитных излучений при её сотворении нет, ибо мастера палочковой магии и волшебства постарались на славу в своё время. Но трансфигуратор каждый раз навязывает свою волю этому миру. Как думаете, дети, почему на первом же занятии вам показывают лишь одно движение палочкой, кучу трансфигурационных заклинаний и говорят о том, что вы должны именно представлять результат? Это не значит, что некая мифическая, — Хренов с иронией посмотрел на слизеринцев, — разумная магия пытается взаимодействовать с вами и объектом, к которому вы прикладываете свои потуги. Это именно продавливание своей волей привычной для вас картины мира. Отсюда и не до конца превращённые спички, перекрученные и искажённые, словно дичайшими выбросами магией Огня ёжики и прочая живность, которую вы стараетесь превратить в неодушевлённые предметы или других существ. Разрыв шаблона, подмена одной картины мира на другую, вот что такое трансфигурация.

— Отсюда и вытекает главная опасность трансфигурации, — продолжил после продолжительного и задумчивого молчания класса, — заклинатель постоянно меняет своё сознание и картину мира, привыкая, одновременно с этим, к тому, что его диктат воли превалирует над мнение других. Пример — профессор Мак*Гоннагл. Вы все прекрасно знаете, что она не нормально принципиальна в вопросах начисления, либо счисления баллов и не делает поблажек даже для своего факультета, несмотря на то, что она прекрасно видит не честную игру со стороны своего коллеги со Слизерина. И это ещё не самая плохая черта характера, которая может оказаться гипертрофирована у трансфигуратора.

Тут руку подняла Гермиона. Исключительной наблюдательности девушка, подумал про себя профессор.

— А мисс Грейнджер, наверняка, хочет спросить о мастере трансфигурации профессоре Дамблдоре? — Гермиона кивнула, ответила, мол, так точно и требовательный взгляд. Ладно.

— А профессор Дамблдор, во-первых, ещё и мастер других чар, а именно: мастер менталистики, как её называют в Западном полушарии. То есть, это человек, который прекрасно понимает, как работает разум человека, на современном научном знании, и понять свои побудительные мотивы для него не составляет труда. Я более чем уверен, что его чудачества, великолепные в своей нелепости наряды, бубенцы в бороде: это способы психологической борьбы с самим собой. Дурачась и эпатируя публику, он не даёт сам себе закоснеть в некой мысли. Например, всеобщее благо для всех и каждого, и именно эта мысль настигла и заперла в темнице разума Глерта Гриндевальда, друга юношества профессора Дамблдора и, по совместительству, предыдущего тёмного лорда всея Европы. Такие дела, ребята! Волшебство опасно, а магия во всех своих проявлениях опасна десятикратно, так как не обладает ни какими рамками, ибо есть изначальное состояние мира, который как бы есть, а как бы и нет, распространяется во все стороны одновременно, никуда не движется, постоянно изменяется в своей неподвижности. Это хаос, как он есть, и не с нашими простенькими мозгами лезть в магию. Нам дано волшебство — вот его и надо развивать.

Потасовки в Хогварце.

Профессор как всегда был необычно, немного не по моде, но элегантно одет, отдавая предпочтение приталенным синим костюмам тройкам с минимум украшений. Даже туфли у него, если присмотреться, были не тупоносыми, а с чуть заострёнными носками и под цвет костюма. И ни каких мантий, к слову.