| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Жаль, не могу продать корабль и купить себе тело клонера, — с явной завистью произнёс Йосанг и кинул косой взгляд на собеседника.
— Детям купишь. Дети есть?
— Нету пока. Но девчонку себе звёздную найду, и вот с ней детишек заведу. А им — обязательно закажу пренатальную операцию. Хочу, чтобы у детей моих в жизни выбор был интереснее и шире, чем у меня.
Мур ошибался, но Аксён не стал поправлять. Есть одна империя *, где Йосанга могли перепаковать в клонера и довольно быстро. Только вот лучше Йосангу об этом не знать, для здоровья полезнее.
— Поверь, и в пространстве ковыряться не слишком весело. В пустоте ни чёрта нету, из корабля нельзя уехать в гости к приятелю, нельзя всё бросить и смотаться на соседний континент ради жарких пляжей и горячих красоток. И вообще, много чего нельзя. А вот помереть очень даже легко и смерть редко бывает приятной.
— А с деньгами как? — осторожно спросил Мур.
— С деньгами всяко. Тебе мой счёт показать?
— Странный у тебя способ искать работу.
— А я работу не ищу. Я принимаю тебя в корпорацию.
— С двумя прямыми на счету?
— Со мной во главе.
— Корабль стоит двадцать миллионов.
— А я — бесценен.
Помолчали. Йосанг Мур рассматривал саквояж.
— Снял бы змею, что ли.
— Какую змею?
— Да вот эту, — и Мур указал на цепь.
Аксён прищурился. И верно, цепь слабо фонила в инфире. Рука мужчины метнулась в сторону саквояжа, но схватила лишь воздух. За миг до того стальная цепь разомкнулась, обернулась вокруг ближайшего троса и с тонким звоном пропала где-то внизу.
— Ха, вот так всегда.
— Что?
— Скучные люди, говорю, тут живут. Совсем без фантазии.
Йосанг пожал плечами.
— Люди как люди, к механике склонность имеют. Я думал, ты знаешь, эта станция змеями известна.
— Вот потому мне в корпорации и нужен человек из этих краёв. Вселенная велика. Невозможно быть в курсе всех местных заморочек. Но в более глобальных делах я понимаю неплохо. Мне почти четыреста лет. Родился в центре старой Империи, бывал и в ОКСН, и в Арке жил, и ещё кое-где, а клона мне недавно убили на краю Союза Фабрикантов. На самом таком краешке, в сторону Перемычки.
— Визитку покажешь?
— Лови.
— Ну... да, — через пару минут произнёс Йосанг. — Теперь впечатляет.
— Договорились?
— Да.
— Хорошо. Закажем по бокалу "Особого пустотного" и пойдем смотреть корабль. А затем поищем офис. На пару недель моих денег должно хватить.
Однако корабль в тот день новоиспечённые партнёры так и не увидели. У выхода их встретила делегация, состоящая из опутанного грязными верёвками чемодана, задиристой малышки с каргосканером и двух пацанов постарше, лет пятнадцати-шестнадцати.
Пацанка шагнула вперёд и заявила:
— Дядечка, а мы чемоданчик нашли. Вы его потеряли, а мы нашли.
— И теперь мы достойны награды, — добавил один из банды босоногих, высокий мосластый парень. — Награды хорошей, потому как очень шустрый чемодан.
Аксён присел перед чемоданом, размотал верёвки. Покосившись на детей — открыл. Закрыл.
— Совсем пустой был чемодан, дядечка, — жалостливо протянула девчонка. — Без ничего важного.
— Да, а всё барахло мы в переработку сдали. В таком только скведики ходят, — цыкнул зубом второй парень, плотный и коренастый, с синяком под левым глазом.
Лайс поднялся, отряхнул ладони от прилипшего мусора, и сказал Муру:
— А вот и наш будущий экипаж.
— Ты чо, дядечка?!
— Награды хотели? Буду вас учить. Станете богатыми и знаменитыми, если раньше не помрёте.
— Звучит страшновато, дядечка. Нам бы оптимизму побольше, и лучше наличными!
— Вас ждет великое будущее. Тебя тоже, девочка. Извини, но избежать славы не выйдет.
— А может сотню кредиток, и забудем друг о друге?
— Держи десятку и приходи завтра... Мур, какой там ангар?
— Четыреста пятый.
— ...в четыреста пятый ангар. Начнём захватывать мир.
* * *
12784 год Основания Мира, февраль.
Сутки от точки Неизбежности.
Старая Империя, лазурный сектор 9, скопление 694-701.
Система HOP-E002, планета Мир.
Толстый старик, тяжко дыша и цепляясь правой рукой за волглые камни стены, спускался по узкой винтовой лестнице в подземелье. Ноги от усталости подкашивались, а в левой руке наливалась свинцом рукоять факела; тот трещал маслом, плевался каплями расплавленной смолы, отвоёвывал у мрака пятно в пару шагов и гарантированно выжигал всю электромагнетику метров на тридцать вокруг. С инфирикой сложнее, но десяток метров спецы из техотдела гарантировали, даже сквозь толщу гранита.
По морщинистому лицу Горана сползали едкие капли пота, но приходилось терпеть; слишком страшно отнять руку от стены, дарившей старику хоть какое-то ощущение устойчивости.
Факел и стена. Стена и факел.
Холодный шершавый гранит и редкие укусы расплавленной смолы.
Но вот толстяк добрался до узкой промежуточной площадки, остановился, утёр распаренное лицо рукавом плаща, хрипло откашлялся и продолжил спуск. Ещё минут десять и Горан, распахнув скрипучую дубовую дверь, выбрался в тёмный низкий проход. Огромные глыбы тёсаного гранита нависали над самой головой, а конец подземного хода терялся во тьме.
Старик с радостным клекотанием выкрутил ручку факела и тот погас, распространяя тошнотворный запах раскалённой керамики и горелого масла. Горан с наслаждением почесал обожжённую смолой руку, проковылял с полсотни шагов вперёд, проводя дрожащими пальцами по правой стене. Нашарил кольцо для факела и с трудом его туда вставил, повернув три раза по часовой стрелке.
Во тьме зажглась гроздь алых огней и женский голос проворковал:
— Назовитесь, посетитель.
— Горан Ка... кха... Горан Калин-Каражич. Каражич, да.
— Калин-Каражич... — с сомнением в голосе протянула тьма.
— Каражич. Горан Каражич.
Минуту темнота молчала. Затем отозвалась:
— Вы опознаны, Горан Каражич. Добро пожаловать в архив.
Пол под ногами дрогнул, послышался тонкий свист и часть подземного хода с Гораном внутри ухнула в бездну. Старик не удержался на ногах, упал на колени и прижался к стене. Камни дрожали. Мир вокруг продолжал падать. Пыхнуло горячим, раскалённым железом и серой, как от древних доменных печей, и тут же жар исчез.
Горан Каражич сглотнул и в который раз проклял предков. Тайна тайной, надёжность надёжностью, но устроить можно было и не так заковыристо.
Каменная труба медленно тормозила. Где-то, на неизвестной Горану глубине, падение перешло в горизонтальное движение, а позже тихий лязг дал знать, что транспорт прибыл на место. Тьму рассекла косая полоса света — искин открыл дверь. Старик с трудом поднялся, прохромал до проёма и перед ним распахнулось огромное помещение.
Не ангар для крейсеров, но десяток системных шаттлов тут бы уместилось. На стенах зала — широкие прямоугольники дверей. И никакого грубого камня — полированная сталь, керамика, живой пол и расставленные тут и там открытые пеналы с морфо-мебелью.
То был архивный центр скрытой ветви Каражичей. Здесь хранились древние тайны и недавние секреты, скелеты и скелетики, смерти и жизни, кровь и грязь, сладость побед и горечь потерь, покрытые плесенью планы и свежие хрустящие надежды; всё, что скопила семья за четырнадцать тысяч лет.
И тут единственная ниточка к тем, кто так нужен Горану Каражичу.
Старик обогнул зал по правой стене и вошел в небольшую комнату. В ней нашёлся стол и стул. И — экран. Здоровенный, выгнутый, во всю стену и половину потолка. Старьё, с уродливыми щелями визоров по краям, широкой окантовкой из потускневшего металла и дурацкими шишечками по углам. Дизайн времён юности Древнего Императора, если у этого клятого узурпатора она была, юность.
Горан плюхнулся на стул, повозился, устраиваясь на жестком сиденье, вздохнул, растёр руками лицо и постарался успокоиться. Сегодня может решиться многое... Должно же оно когда-то решиться!
Постучал по столешнице, подождал, пока стол не напечатает стакан холодной минералки, и с удовольствием выцедил её.
— Архив, мне нужна связь с... — тут старик задумался. С кем говорить, он так и не выбрал. Разницы быть не должно, но... Именно что — но.
Мальчишка или девчонка? Мальчишка? Девчонка.
— Архив, связь с Драгисой Каражич.
— Исполняю, господин.
Ждать пришлось невыносимо долго. Но вот экран осветился и на нём проявилась рубка корабля, а там — невысокая темноволосая молодая женщина, с чуть широковатыми скулами, оранжевыми глазами и бледно-лиловыми губами. Увидел бы Аксён — опознал в ней собственные черты. Что и не удивительно — его двоюродную тётку тоже форматировали в клонера Калин-Каражичей.
Женщина прищурилась, изображение скакнуло и увеличилось. Старик с глухой неприязнью зацепился взглядом за сетку зрачков Драгисы. Эта деталь формата ему никогда не нравилась: пустой выпендрёж, бесцельная трата генетического пространства.
Драгиса едва заметно улыбнулась.
Она знала. Она вообще знала всё. Если хотела.
— Здравствуй, дядюшка, — спокойно произнесла женщина. — У тебя новости.
— Да. Племяш твой нашёлся. Он опять умер.
Драгиса распахнула глаза и замерла. Включилась. Выключилась.
— Аксён.
— Да, он.
— Расскажи мне, дядюшка, я сегодня ленюсь.
— — —
Вызов застал Драгису в душевой кабине. Жёстко хлестала обжигающая вода, клочья пены пятнали стены кабинки и скользили по раскрасневшемуся телу женщины. Десяток мочалок активно растирали руки и спину Драгисы, постепенно спускаясь к ягодицам. Женщина стояла с закрытыми глазами и мурлыкала романтическую песенку.
И тут пискнул браслет.
На краткий миг Драгиса скользнула в ясность *, увидела тень старика Горана и отключилась. Подождёт, вряд ли дело у дяди по-настоящему срочное. А вода ждать не будет, остынет, да и мочалки разозлятся, в следующий раз обдерут так, что мало не покажется.
Придётся дяде поскучать.
Лишь получасом позднее Драгиса добралась до рубки. На вахте стоял Конрад и Драгиса его отпустила. Система, где остановился лёгкий авианосец "Рассвет", — тихая, можно положиться на искинику. Низина *, но у самого края Периметра Империи. Драгиса редко выводила корабль в такие места, предпочитая глубокие нули, но команде иногда надо и отдыхать. Вот и сейчас экипаж "Рассвета" отправился на челноке в ближнюю высоту *, размяться на планете и потратить заработанное на не слишком запретные удовольствия.
На корабле осталась лишь Драгиса да пяток человек дежурной смены. Вполне достаточно, чтобы под маскировкой дождаться остальных, а если проблемы... корабль в разгоне и до Империи один прыжок.
Женщина встала перед большим экраном и приняла вызов.
Старик, как всегда, выбрал малую связную комнату. Стол, стул, стакан. И потрёпанный плащ цветов семьи на плечах. Этот ритуал Горану чем-то важен, но чем именно — не настолько интересно, чтобы нырять в ясность.
При виде Драгисы лицо дяди дрогнуло. Женщина знала: Горану не нравится её внешность, но тут уж ничего не поделаешь, второй проект по разработке формата клонеров семья Калин-Каражичей не вытянет. И так потратили восемь тысяч лет и четверть доходов за это время. Придётся старикам потерпеть.
Кстати, а дядя-то сдал. На биохимии и наномашинах сумел протянуть почти семь сотен лет, но в последние годы организм пошёл вразнос и тело расплылось квашнёй. Как Горан выдержал дорогу к Архиву, с её бесконечными крутыми лестницами, — совершенно неясно; деяние для старика почти героическое.
— Здравствуй, дядюшка, — сказала Драгиса. — У тебя новости.
— Да, племяш твой нашёлся, — прохрипел Горан и закашлялся. — Он опять умер.
Ясность чуть слышно плеснула на краю сознания. Племянник? Который?
— Аксён.
— Да, он.
— Расскажи мне, дядюшка, я сегодня ленюсь.
Соврала. Аксён — это интересно. Не слишком, ведь у племянника контракт с "Белластра" и ничего с ним не случится. Но за какой-то четвертью попёрся старик в такую даль и с такими мучениями? В ясность бы заглянуть, однако Драгиса решила — пусть дядя сам очертит круг событий.
— Драгиса... Предки знают, что случилось с этим сопляком, но "Белластра" отказалась ставить ему клон.
— Что?!
Ясность забурлила и взорвалась. Тупые иглы вонзились в виски. Волны инфира подхватили и понесли Драгису, её губы шепнули: "Вот и то, девочка... разбираются с ними".
— Вот и то, девочка. Мальчишку убили во Внешности *, а проклятая "Белластра" расторгла контракт без объяснений. Юристы семьи, всей семьи... сейчас разбираются с гляковыми корпоратами.
— Аксён жив? — подобралась Драгиса.
Её заколотило в ознобе, а губы шепнули: "...оживили в Федерации".
— Был жив день назад. Подняли аж в Федерации!
Новость из разряда невероятных, но сейчас она не имела значения. Драгиса грубо проталкивалась через ясность, и та мстила — терзала и рвала, резала и колола, раздирала на части. Круги событий растекались, точки и векторы действий вспыхивали и угасали. Воронка вероятностей раскручивалась всё сильнее.
— Дядя, ты знаешь... Сейчас то самое время.
Неслышный вздох: "Истармина. Двадцать два часа. Оранжевый три".
— Да-да, девочка, — заторопился старик. — Сейчас, погоди-ка... Планета Истармина, город Тавой, двадцать два часа назад. Оранжевый три, скопление 256-840. Ты всё приняла?
— Почему так поздно?
— Проклятые корпораты время тянули. Сама понимаешь, такое не враз и признаешь. Новость из тех, что случаются раз в столетие. Наверняка там не продохнуть от маркетёров... Слетелись, стервятники.
Драгиса молчала. Старик зудел.
Истармина. Девица с зелёными глазами. Билет. Девятнадцать тысяч. Выперцы. Две восемьсот. Трамп. Стец с пышными усами. Пиво. Чемодан. Девчонка. Стол. Корабль. Хотя... Девчонки и корабля ещё нет. Аксён пока даже на трамп не взошёл.
Женщина пришла в себя. Дядя с жадностью её разглядывал.
— Ну, что?!
— Я его нашла.
— А... — старик судорожно вздохнул. — Ключ?
Драгиса молча покачала головой. Из Горана как воздух выпустили. Уронив голову на руки, старик какое-то время мычал и раскачивался. Всхлипнув, выпрямился и уставился яростным взглядом в глаза племянницы.
— Драгиса! Ты ведь видела Ключ, тогда?...
— Видела, дядя, видела.
— Я хотел бы успеть, — пробормотал старик.
— Это будет скоро. Год, два, три... много — пять.
Шепот: "...дают три года".
— Мне дают три года, не больше, — с трудом выдавил старик. — А заморозка... Заморозка меня убьёт.
— От меня это не зависит, дядя, — мягко произнесла Драгиса. — Прости.
— Ну... к-ха... хорошо.
У старика задёргалась левая щека. Он молча кивнул и отключился.
Ясность поделилась: "...найдёт".
Драгиса какое-то время всматривалась в слепой экран, вздохнула и опустилась в капитанский ложемент. Это было внушительное сооружение, занимающее заметную часть рубки. Некогда капитан "Рассвета" изрядно потратилась и её ложементом стал огромный трон: автономный командный центр корабля, оснащённый щитами и даже собственными двигателями. Родился он на верфях межсистемным шаттлом, а ныне — ободран до скелета и сжат до размеров аварийной капсулы.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
