— Что это за чудище? — Спросил Пиотта провожая взглядом удаляющийся трактор.
— Трактор. У нас они вместо лошади, все делают по хозяйству.
— Трак-тор. — Повторил по слогам Пиотта незнакомое слово, пробуя его на 'вкус'.
— У нас будет много вещей, которые тебя удивят. Так что, готовься удивляться.
Вскоре показалось село, в котором жил Владимир. Он обитал в доме родной сестры, дети которой выросли и разъехались кто куда. Владимир к своим пятидесяти годам так и не смог нигде осесть, и родная сестра, сжалившись, разрешила ему жить у себя. Владимир почти не беспокоил ее, так как его почти никогда не было дома.
Владимир открыл ворота, пропуская во двор повозку. Из дома вышла Людмила, хозяйка дома. Она подозрительно осмотрела въехавший в ее двор экипаж. Владимир закрыл ворота и направился к сестре.
— Привет! Устали с дороги, неимоверно. Не отказались бы от тарелочки борща или каши.
— Здорово! — Сестра кивнула в сторону Пиотты, задавая немой вопрос 'а кто сей?'
— Пиотта, подожди немного, хорошо, мне с сестрой нужно кое-что обсудить?
— Ладно, обсуждайте, куда я денусь. — Пиотта уже заметил множество необычных вещей вокруг, предназначение которых он совершенно не понимал.
Владимир с сестрой прошли в дом.
— Кого это ты приволок? — Сестра привыкла вести себя с братом немного поучительно. Из-за своего образа жизни о Владимире сложилось мнение, как о легкомысленном, безответственном человеке.
— По моей вине, мальчишка вляпался в очень неприятную ситуацию. Там ему оставаться никак нельзя.
— А родители его как же? — Вдруг, словно осененная догадкой, Людмила прикрыла рот. — Ты убил родителей.
— Ты сдурела! Никого я не убивал. Почти. Его родители умерли от чумы. А он остался с сестрой один. Потом сестру забрала его тетка родная, а мальчишка остался один, без дров в зиму. Я решил ему помочь, да прижился у него на несколько дней. А к нему нагрянули бандиты, я так думал. Мальчишку связали, избили, а я за это одного убил, а другого ранил. Но они оказались как бы налоговыми инспекторами, собирали подать. Но если по правде — грабили с княжеского благословения. Теперь мальчишку там ждет наказание. И я решил забрать его. Все-таки моя вина. И детей у меня никогда не было. Пора оставить след на земле.
— Ты в своем уме. Кто же тебе разрешит? Пацану на вид лет десять, ни документов, ничего нет, и говор у него странный!
— Послушай, я все продумал, пока ехал. Документы, не проблема совсем. Ювелиру, которому золото сдаю, обещал мне любую ксиву сделать. Я перееду в город, чтоб мальчишка не на виду был, найму ему репетитора, чтобы он его до уровня четвероклассника подтянул. Отправлю мальчишку в школу, и станет он простым российским ребенком, Петром Ермаковым.
— Не знаю, Володь. — Сестра смягчилась. — Привык ты один, не представляю, какой из тебя отец может получиться?
— Нормальный, должен получиться. Тебе буду звонить если что. Ладно?
— Ладно. Зови его, папаша недоделанный, бросил ребенка во дворе.
Владимир, довольный таким поворотом, сорвался на улицу.
— Пиотта, слезай. Пошли обедать.
Мальчишка, не торопясь слез с телеги, прихватив очнувшегося Листка. Пес смотрел на все грустными усталыми глазами. Людмила положила старую тряпку возле крыльца и попросила уложить собаку на нее.
— Снимай обувь, тетя Люда, тоже полы моет. — Пиотта рассмеялся, поняв, в чей огород этот камень.
Домашняя обстановка сестры Владимира вполне соответствовала духу времени. Большой телевизор, подаренный детьми, постоянно включенный, служил для хозяйки дома простым фоном. Пиотта застрял в прихожей, любуясь невероятным чудом. Его восторженно-удивленный взгляд тронул холодное сердце сестры Владимира.
— Пиотта, проходи в кухню. Сейчас борщ согреется, кушать сядем.
Пиотту тоже тронуло такое обращение. Он обернулся к Владимиру.
— Пойдем, руки помоем. Я так проголодался, могу корову съесть.
Обстановка ванной комнаты заинтересовала мальчика не меньше телевизора. Пиотта показывал пальцем и просил Владимира рассказать об интересующем предмете. Оказывается, зеркал в их мире еще не было в обиходе. Струя воды из крана даже напугала мальчика. Он опасливо подставил руки под ее струю. Набрал в ладони и отхлебнул, словно пробуя ее натуральность. Стиральная машинка, электрический свет, различные баночки-скляночки — все вызывало кучу вопросов.
— Пиотта, мы так до кухни не дойдем. Тебе здесь еще долго жить, узнаешь обо всем, и еще лучше меня разбираться во всем будешь.
Прошла неделя, как Пиотта жил у Людмилы. Первоначальные страхи и опасения постепенно покидали мысли мальчика. Новые, необычные вещи настолько занимали сознание молодого пытливого ума, что времени на грусть совсем не оставалось. Да еще Листок, оклемался от ранения, и почти не хромал. Истощенный восстановлением организм собаки, наконец, получил возможность охотиться. Пес стал грозой деревенских голубей. Во время прогулок около дома Листок привычно вставал на задние лапы перед прохожими, выпрашивая монетки. Деревенские мальчишки подходили знакомиться. Обращая внимание на странный акцент, они интересовались его родиной. Людмила придумала легенду, что Пиотта жил с родителями за границей. Родители погибли в автокатастрофе, и ему теперь придется жить в России, у родственников. Если мальчик чего-то не понимал, он прикидывался, что не понимает этого значения на русском. Спустя неделю, такая жизнь нравилась Пиотте все больше и больше. Он снова ощущал себя ребенком, радовался отсутствию различных недетских забот. Хотя тете Люде помогал охотно, чем не мог не заслужить похвалы.
Владимир, отдохнув пару дней, собрался в новое путешествие, за золотом. Исследуя бесконечные миры натыкаешься на такие места, которых на Земле просто не встретить. Однажды, бесцельно переходя сквозь миры и просто любуясь их красотами, Владимир наткнулся на небольшой ручей, шумно перекатывающийся по галечному дну. Можно было просто перейти его, но взгляд задержался на блестящем булыжнике, отражающем солнце, сквозь воду. Без особого интереса Владимир поднял его из воды. Камень был небольшим, но весил изрядно. Владимир царапнул ногтем по поверхности, оставив след. Мысль мелькнула, что это может быть золото, но особого интереса не вызвала. Владимир бросил булыжник в рюкзак и продолжил путешествие.
Спустя несколько месяцев, когда его сестра заохала, что дочке нужно на свадьбу кучу денег, Владимир вспомнил про этот булыжник и, прихватив его, отправился в город подальше от места проживания. Присмотрев ювелира побогаче, Владимир положил ему на стол булыжник на экспертизу. Специалист соскреб немного материала с поверхности булыжника, ссыпал в стеклянную чашечку, залил жидкостью. Результат теста произвел на него впечатление. Ювелир засуетился, положил трясущимися руками кусок на весы. Приподняв очки убедился, что он видит именно эти значения.
— Откуда у вас этот самородок? — Голос ювелира был тихим, как у заговорщика. — Кто-нибудь еще знает о нем? Вы его показывали другим специалистам?
— Да никому я не показывал. Лежал он у меня в кладовке, пока я не вспомнил о нем. Это золото?
— Конечно, это золото! Скажите, а в том месте, где вы его нашли, может еще встречаться золото? — Ювелира прямо колотило.
— Я там больше не искал, не могу гарантировать.
— Знаете что? — Ювелир понизил голос до шепота, словно их могли подслушать. — Мы могли бы начать плодотворный бизнес. Я вам буду давать хорошие деньги за это золото, а вы будете приносить его только мне. Я не буду задавать вам никаких вопросов о его происхождении, а вы в свою очередь никому не расскажете, куда его сдаете. Договорились?
— Вы мне сначала отдайте деньги за этот кусок, а там и договариваться будем.
— Непременно, но сумма большая, у меня с собой такой нет. Давайте, встретимся после работы, я раздобуду деньги.
— Прекрасно, вечером продолжим разговор. — Владимир кинул самородок назад в рюкзак и собрался идти на выход.
— Осторожнее с такой ценностью, не оставляйте сумку без присмотра. — Напутствовал ювелир.
Вечером, Владимир, опасаясь подлости со стороны ювелира, спрятал пистолет за пазуху и прошел в кабинет. Ювелир был один. Он привстал в нетерпении. Очевидно, он уже заждался гостя.
— Ну как, раздобыли деньги?
— Конечно, вот жду вас, уже думал, что не придете. — Ювелир достал из ящика стола три пачки денег красными купюрами.
Владимир прикинул в уме, какая получилась сумма, за неприметный булыжник, пускай и золота. Он вынул золото и положил его перед ювелиром.
— Забирайте деньги, здесь полтора миллиона. Вас устраивает эта сумма?
— Я не знаю курс, но учитывая, как он мне достался, этой суммой я вполне доволен.
— Если бы мы наладили с вами устойчивый бизнес, то я мог платить вам еще больше. Возвращаясь к прерванному разговору, готовы ли вы сотрудничать со мной, и только со мной, держа в тайне наши дела.
— Несомненно, готов. Только я не хотел бы вас обнадеживать. Вдруг там был только один самородок?
— Если вам понадобятся деньги, вы же непременно перепроверите этот факт. Надеюсь, нам улыбнется удача. Еще я хочу предложить вам услуги. Если вам нужен будет какой-нибудь документ, паспорт, водительские права и тому подобное, я готов вам это предложить. Как вам?
— Идет. — Владимир подошел к столу и протянул руку. Ювелир охотно пожал ее.
Людмила аж присела, когда Владимир положил перед ней три банковских пачки. В совершенно женской манере, она не спросила, каким способом заработаны деньги, тут же схватила телефон и стала названивать дочери, планируя траты на предстоящее событие. С тех пор Владимир периодически отправлялся к золотоносному ручью, радуя знакомого ювелира, богатеющего на глазах, и сам, оставаясь с неплохими деньгами. Сейчас ему требовались не деньги, а документы, для того, чтобы Пиотта мог стать, абсолютно легальным членом общества.
Пиотта вживался в новое общество легко, как умеют это делать дети. Облегчало это еще и то обстоятельство, что Владимир водил по нескольку раз в год в гости к тете Марите. Маришка и двоюродные сестры, раскрыв рот, слушали рассказы о жизни брата. Им казалось, что он попал в некую сказочную страну, где люди просто наслаждаются жизнью. Пиотта не отрицал этого, напротив, постоянно баловал девчонок необычными подарками. Владимир, не раз предлагал Марите сходить к ним в гости, но женщина суеверно отказывалась, относясь к возможности бродить по каким-то мирам, как к чертовщине. Пиотта же заметил интерес Владимира к его тетке и приветствовал продолжение их отношений. Маришка интересовалась судьбой Листка.
— Смотри. — Пиотта достал телефон и включил видео, которое он записал в деревне. На экране появился Листок, за кадром раздавался голос мальчика, он требовал от собаки передать привет Маришке. Пес забавно вертел головой, совершенно не понимая, что от него требуют.
— Ой, Листок. — Маришка протянула руки к телефону. Она провела пальцами по экрану, словно собиралась дотронуться до собаки.
— Знаешь, какой ваш Листок стал? Все щенки в деревне на него похожи. — Добавил Владимир, поймав на себе укорительный взгляд Мариты.
После того, как Владимир сделал документы для Пиотты, имя мальчика изменилось на Петра. Теперь он был Петром Владимировичем Ермаковым. Владимиру удалось усыновить мальчика. Они купили квартиру в сибирском городке. Первый год к мальчику приходила репетитор. Владимир не скупился на ее услуги и результат того стоил. Мальчик был готов идти в четвертый класс обычной общеобразовательной школы. У Пиотты появился компьютер, телефон и прочие атрибуты современной жизни. Постепенно мальчик стал называть Владимира отцом, что к его радости наполнило жизнь мужчины новым смыслом. На Первое Сентября Владимир волновался как перед походом к стоматологу. Узнал все про будущую классную руководительницу, назначил ей встречу, где рассказал, о том, что Петру требуется особое внимание и прочие излишние вещи, которые может и не стоило говорить. Однако, все прошло удачно. Вскоре Петр влился в коллектив класса. Учеба давалась ему легко. Особенно иностранные языки и физкультура. Он обзавелся друзьями, часто пропадая с ними на улице. В целом, Петр ничем не выделялся от своих сверстников. Единственное табу было на разговоры о возможности Владимира ходить сквозь миры и о происхождении мальчика.
Петр настоял на том, чтобы отец выучился на права и купил им автомобиль. После того, как он прокатился с другом на их машине, автомобиль занял прочное место в его жизни. Владимир долго отнекивался, говорил, что привык ходить пешком, или в крайнем случае на лошади, потому что это экологически чистый транспорт. А машины загрязняют атмосферу и к тому же правила никто не соблюдает, а стало быть по дорогам опасно ездить. На каждый довод Петр находил кучу своих, и Владимир сдался. Сначала он получил права, а затем, в их семье появился прекрасный, новенький автомобиль. Петр специально просил отца, чтобы тот забирал его на машине из школы. Ему казалось это очень благородным. А Владимир сам оценил новую покупку, когда поехал к Людмиле в деревню. Оказалось, что так гораздо быстрее, чем добираться сквозь миры, и привезти из деревни продуктов можно гораздо больше, чем в одном рюкзаке. Еще Петр стал понимать толк в одежде, и переодел капризничающего отца из его любимого 'камуфляжа' с карманами, в более-менее сносные одежды. Тетя Людмила поначалу даже не признала приодетого брата, вылезающего из новой иномарки. Ей пришлось признать, что семья пошла Владимиру впрок.
— Пиотта, иногда мне кажется, что это я из Средневековья, а не ты. — Приговаривал Владимир каждый раз, когда сын пытался привнести в образ отца что-то новое.
Путешествовать Владимир стал гораздо реже. Ему не хотелось бросать Петра одного надолго, и само понятие 'семейные обязанности' перестало быть для него пустым звуком. Чаще всего Владимир отправлялся на тот золотоносный ручеек, чтобы обменять очередной слиток на деньги. Иногда они с Петром выбирались в какой-нибудь спокойный мирок, чтобы пострелять. Из мальчика получился неплохой стрелок, но он наотрез отказывался охотиться на животных. Петру по душе была стрельба по банкам, бутылкам и прочим мишеням неживой природы. Особенно ему нравилось стрелять с оптикой, и чем дальше, тем интереснее. Петр накачал из интернета множество пособий по снайперской стрельбе и вовсю применял их на таких стрельбищах. Владимир видел интерес мальчика ко всему и не мог на него нарадоваться. Как и всякому родителю, жизнь до ребенка казалась глупой и бессмысленной тратой времени. Перейдя в подростковый возраст, вместе с гормонами пришло осознание мужского начала. Пиотта стал посещать секцию бокса, где с удовольствием, и свойственной мальчику скрупулезностью, принялся молотить физиономии спарринг-партнеров, так же, как и они ему. Несмотря на мужское воспитание, и мужские виды спорта мужланства в Петре не наблюдалось. Он был галантен в меру своего возраста. Постоянное напоминание о том, что он не из этого мира, привносило в его образ некую недосказанность. Многие девушки замечали, что 'в нем есть какая-то тайна'.
