Книга первая. Энуэмент

— Власта, пожалуйста, — он смог выдавить из себя лишь слабый хрип и посмотрел на нее с просьбой. К такому он морально был не готов. — Не надо.

— Надо, сладкий, — на ее губах появилась хищная и предвкушающая улыбка. — Надо.

Еще с одним поцелуем он, наконец, почувствовал на себе воздействие ее датуры. Колени невольно подогнулись, но он волевым усилием сумел удержаться на ногах. В глазах стали расплываться разноцветные всполохи и круги. Сознание заволокло туманом желания и, сконцентрировавшись, реализовалось в паху. Эта демонстрация вызвала довольный смех девушки. Низкий, наполненный возбуждением.

— Наконец-то, — словно сквозь вату донесся до него ее голос.

Девушка перенесла его, практически безвольное тело, на своих руках в спальную комнату к кровати. Аккуратно уложила на спину, мало что соображающего, и нависла над ним. Довольно улыбнулась, и, облизнув слегка пересохшие от возбуждения губы, начала покрывать все его тело поцелуями. Ее руки повсюду его гладили, ласкали, не забывая ни одного участка тела. Наконец насытившись своими ласками, девушка одним быстрым движением забралась на него сверху, оседлав. Легкое и плавное движение тазом и он оказался в ее плену. Из ее груди вырвался сладостный и тихий стон и она, наклонившись над ним, снова принялась жадно и страстно целовать его в губы.

Датура, что с каждым ее поцелуем проникала в него, пьянила, возбуждала и заставляла начинать эти игры вновь и вновь. Именно Власта руководила всем процессом, в нужные моменты ускоряя или наоборот замедляя свои движения. Она прекрасно чувствовала, когда он приближался к пику, и специально своими действиями отсрочивала наступление кульминации. Даже сквозь дурман возбуждающего наркотика он видел, каким удовольствием сияют изумруды ее глаз. Как она получает удовольствие от своего доминирования, своей власти над ним. Как каждый раз она в предвкушении закусывает нижнюю губу и закрывает глаза, приближаясь к оргазму. Ему даже не нужно было ничего делать самому. Просто лежи и получай свою долю удовольствия. Ощущения от этой девушки были для него самыми яркими за всю его недолгую жизнь. Они взрывались яркими брызгами, после плавно переходили во что-то тягучее и томное, потом снова происходил взрыв, и все повторялось вновь. Сколько этих кругов он уже ощутил, день сейчас или ночь больше не имело значения. Все его мироощущение сосредоточилось на этом прекрасном теле, что страстно брало от него все. Постепенно ощущения слились в один сплошной неравномерный и рваный поток и потихоньку стали уходить во тьму небытия.

Его пробуждение было странным. Сознание было словно еще заволочено густым туманом. Во рту был сладковатый привкус, и он, не смотря на всю свою любовь к сладкому, был сейчас неприятен. Тело по ощущениям было как не родное и очень тяжелое. Реакции сильно запаздывали. В висках стучала кровь, но головной боли не было. Немного расслабившись, закрыв глаза и глубоко задышав, он почувствовал неожиданно приятную истому. Мышцы его тела тоже проснулись и поспешили сразу же отозваться нытьем на любое его движение. Не совсем так, как после тяжелой тренировки или после обладания женщиной. Это ощущение было и похожим и не похожим одновременно, но однозначно приятным.

Открыв глаза, он снова увидел разноцветные круги, как прошедшей ночью. Прошедшая ночь. Всего одна фраза, а столько эмоций и желаний. И самые главные из них это желание как можно быстрее принять душ. Смыть с себя все, что с ним сделала Власта. Только, он прекрасно знал, что вода не сможет помочь и предоставить ему желанного облегчения. По сути его поимели. Поимели приятно, даже профессионально. На губах появилась горькая улыбка. Быть изнасилованным девушкой, это как-то совсем не мужественно и слишком беспомощно. Да его учителя бы смеялись над ним в голос, если бы узнали. Кроме Родики, конечно. Слава Оберу, что они далеко и не в курсе этого его позора.

Еще одна горькая улыбка. Неожиданно стало очень обидно, а в груди словно что-то с глухим треском разбилось и ухнуло в пустоту. Не выдержав, он снова закрыл глаза и стал медитативно дышать. Эмоции ему сейчас не помогут. Только трезвый разум.

— Уже очнулся? — Раздался в стороне сильно удивленный голос Власты. И почему он ему раньше так нравился? — Ты не перестаешь меня удивлять Рен. Твоя выносливость превосходит даже сильнейших рурцев.

Ничего не ответив, и даже не посмотрев в ее сторону, он сел, продолжая правильно дышать. Спокойствие, ему сейчас нужно только спокойствие. Это всего лишь очередной жизненный урок. Вдох-выдох. Он знал, что его молчание и нежелание смотреть на нее, было детской выходкой и со стороны смотрелось глупо, но ничего поделать с собой не мог. Да и не хотел. В конце концов, он действительно еще мальчишка. Изнасиловали? Неприятно и даже противно, но ерунда. В конце концов, он уже давно не мальчик в этом плане. Вишенка съедена другой. Сестры, какая же ерунда ему в голову лезет.

От этих мыслей на его лице сама собой появилась легкая улыбка.

— Рен? — Позвала пепельноволосая девушка, которая не могла не заметить его улыбку и проигнорировать это.

Еще один глубокий и уже спокойный вздох.

— Что? — вместо обычного голоса у него вышел полу рык, полу хрип.

Спокойствие, парень, только спокойствие. И не выпускать ауру. Ни за что не выпускать ауру!

— Как ты себя чувствуешь?

Ему показалось или в ее голосе ему действительно послышалось участие?

— Странно, — на этот раз голос звучал ровно, но в пересохшем горле сильно першило и он, не сдержавшись, немного поморщился. В висках тут же застучало. — Такого опьянения от датуры у меня еще не было.

— А были другие? — Разговаривал он все еще с закрытыми глазами, но в ее голосе услышал искреннее любопытство.

— Ты не первая вайла в моей жизни.

— Вот как?

— Да, — в горле еще было сухо, поэтому он старался отвечать коротко.

— Расскажешь?

— Нет, — отрезал он в ответ.

— Ну, как хочешь, — смиренно согласилась она, вызвав в нем удивление и раздражение. Как хочет, да? Еще и издевается, впрочем, демоны с ней. — Давно догадался?

— В первый же день, — ответил он глухо, и, не удержавшись, открыл глаза и посмотрел на нее. Ее удивленное лицо, стоило многого. Жаль, что это уже не имеет никакого значения. — Когда ты пристала со своими "обнимашками".

— А почему молчал? — Заинтересованный взгляд на него.

— А что, — он в ответ вопросительно приподнял правую бровь, — была проблема в моем молчании?

— Нет, конечно. Просто...

— Вайлы феномен природы, а не монстры, — в голос прорвалось раздражение. Хорошо, что сейчас. Она может не понять и списать его раздражение на его отношение к этому вопросу. Сделав глубокий вздох, продолжил. — Да, вы своеобразны и отличаетесь, но это не значит, что от вас нужно бежать как от прокаженных.

— Непривычный взгляд на нас, — она уже задумчиво смотрела на него. — Твоя знакомая вайла провела ликбез?

— А ты догадливая, да? — Ответил Ренар, добавив немного иронии в голос.

— Туше, — она очаровательно рассмеялась. Сегодня смех у нее был мягким, довольным.

С трудом на его лице сохранилась ироничная улыбка. Он почувствовал, что еще немного и у него сведет судорогой мышцы лица. Демоны, как же это трудно! Хотя, казалось бы, после стольких лет, это уже вошло у него в привычку, держать лицо и стараться быть малоэмоциональным.

— Пойдем, — она повернулась к двери на кухню. — Поешь, потом выпьешь специальный настой, который снимет неприятные похмельные симптомы после датуры, и будешь как новенький.

— Спасибо, но я не буду.

— Рен,— она остановилась в проеме. — Я понимаю сейчас все. Я такая сякая, обманула, использовала, но еда здесь ни при чем.

— Да, — слегка кивнул он, соглашаясь. — Еда здесь, сама по себе, ни при чем.

— Хочешь, чтобы я извинилась? Но ведь ты тоже этого хотел. Твое тело честно мне это сказало вчера.

— С тем количеством датуры, что ты влила в меня, я бы захотел и страшную образину, — возразил он, не сдержавшись.

— Но я не страшная образина.

— И что? — В ответ алв слегка приподнял правую бровь. — Это что-то меняет?

В ответ девушка еще раз рассмеялась.

— Ой, Рен. Такого мне еще никто не говорил. — Она утерла слезы, выступившие на глазах. — Так меня рассмешил, — выдохнула. — Секс со мной намного лучше, чем со страшной образиной.

На лице у нее снова появилась довольная улыбка.

— С датурой это не существенно, — Ренар прямо посмотрел в ее глаза. Раз уж начал спорить, то нужно хотя бы нормально это закончить, а не закрываться обиженным молчанием. Но лучше бы он вообще промолчал. Во всем виноваты ее улыбка и смех. В данный момент они действовали на него как очень сильный раздражитель. — Мы оба это прекрасно знаем, так зачем спорить?

— Как хочешь, — ответила она, все также улыбаясь. — Так мне извиниться?

— А в этом есть смысл? — Снова добавил он иронии в голос.

— Не знаю, — девушка пожала плечами. — Для тебя, наверное, есть.

— Твои извинения будут просто ничего не значащими словами, — Ренар слегка покачал головой, проверяя, будет ли в его висках опять стучать кровь. — Ты же не раскаиваешься в своем поступке?

— Нет, — она спокойно смотрела на его действия. — Нам обоим было хорошо. А с датурой или нет, это уже незначительные детали.

— Хорошо? Хм, — он встал с кровати. — Действительно. Ты меня, конечно, поимела, но поимела грамотно. Даже аккуратно. Свои оргазмы ночью я получил, так что, в принципе, жаловаться мне не на что. А моя гордость не в счет. Это уже незначительные детали. Ты права.

— Рен, — она с легким укором посмотрела на него.

Он глубоко вздохнул.

— Ладно, закончим на этом, — увидев ее какой-то странный и сочувствующий взгляд, недовольно продолжил. — Власта, я в порядке.

Ее глаза слегка засветились. Зрачок трансформировался, стал тонким и вертикальным. Очень впечатляющее зрелище вместе с черными белками глаз.

Змеиный взгляд? Неплохо, пронеслось в голове.

— Да, физически ты в порядке, — она несколько удивленно подвела итог осмотру. Глаза снова стали обычными настолько, насколько могут быть обычными глаза шие. — Такая переносимость датуры, просто поражает. Говорю же, даже сильнейшие рурцы, после такого количества долго не могли оклематься. А ты проспал всего три часа, и уже сам встал. И похмельные синдромы прошли. Я думала, тебя снова тащить придется. Ты жутко выносливый, даже по меркам шие.

При ее словах о том, что его снова придется тащить, он слегка скривился. Опять.

— Сама проверяла? — Спросил он и тут же выругался про себя. Вот кто его за язык тянул? Не нужный вопрос, но он ничего поделать с собой не смог. Тот сам вырвался.

— Да, — ее улыбка стала довольной и веселой, не заметить двусмысленности в вопросе она не могла. — Опытным путем, так сказать.

— Понятно, — он сделал несколько шагов. Девушка все также стояла в проеме кухонной двери, но он прекрасно знал, что она была готова подхватить его в любой момент, и не дать упасть. — Спасибо.

— За что? — Совершенно искренне удивилась она.

— За то, что осталась и решила помочь, — он слегка скривился. — И что готова была сейчас меня подхватить.

— Рен, — она устало выдохнула. — Я уже говорила тебе, что я не садистка и не люблю причинять боль другим.

— Верю, — он поднял руки с раскрытыми ладонями перед собой. — Охотно верю.

— Пошли, — она отвернулась от него. — Завтрак стынет, да и настой лучше пить горячим, а то он жутко противный на вкус.

— Я не буду.

— Рен, ты опять?

— Не опять, а снова, — он стал разминать тело, делая легкие махи и наклоны. Выпрямился. — Я знаю, что еда ни при чем, и от твоих извинений я только что сам отказался, но это не отменяет одного факта.

— И какого же? — На ее губах заиграла снисходительная улыбка.

— Такого, что ты потеряла мое доверие. — Он снова принялся разминать слегка затекшее тело и, не удержавшись, продолжил, снова об этом пожалев. — Это конечно тоже такая же незначительная для тебя деталь, как и моя гордость, но это важно для меня. Еду от тех, кому я не доверяю, я не ем.

Она смотрела на него с непонятным выражением лица несколько секунд.

— Хорошо, — ему показалось или она обиделась? — Можешь не есть. Это твое дело.

Он усмехнулся на правую щеку. Как часто она акцентирует внимание на его самостоятельности. И что на это сказать? Любое замечание по этому поводу будет смотреться как обиженные претензии с его стороны. Значит, придется согласиться соглашаться.

— Конечно мое, — согласно кивнул он головой.

— Рен, — Власта хотела что-то сказать, но у него уже не было сил оставаться таким спокойным.

Ему хотелось просто взять и со всей силы выпустить в нее какую-нибудь смертельную технику суара. Останавливало, в основном, только то, что она сможет от нее защититься, и он лишь нанесет ущерб квартире. К тому же его ограничитель так и остался на руке. Все руки не доходили его снять.

— Так, хватит, — перебил он девушку. — То, что ты от меня хотела, ты получила. Тебя здесь больше ничего не держит.

— А как же наша дружба? — Нечитаемая улыбка появилась на ее лице. Руки скрестились на груди.

— Дружба возможна только с тем, кому доверяешь, — сухо заметил он.

— Я тебе доверяю.

— Твои проблемы, — количество иронии его ответа перешло всякие границы, трансформируясь в откровенный сарказм.

— Понятно, — девушка спокойно отвернулась. Подошла к входной двери, обулась. — Хорошо, я пошла, — сказала Власта и снова бросила на его лицо свой непонятный взгляд. На лице опять появилось то выражение лица со странной улыбкой. — Вещи заберу днем. Еще увидимся, сладкий.

С этими словами она тихо закрыла за собой дверь и ушла.

— Не дай боги, — отмахнулся он и пошел в душ.

Только зайдя туда, он обнаружил, что все это время был полностью обнаженным, когда на автомате захотел раздеться. Покачав головой, повернул переключатели для подачи воды и встал, в ожидании воды. Сверху ударил сильный и очень холодный поток. От неожиданности у него перехватило дыхание, и возмущенный крик застрял где-то в горле.

Демоны! Еще и горячей воды нет. Ну что за невезение?

Не сдерживаясь он, наконец, выпустил все свое раздражение в ругательствах, что все это время вертелись на языке, но не получали воли.

Глава 3.

По дороге в гараж старого иланийца Ренар купил себе газету новостей. Первая же страница была посвящена загадочным убийствам, совершенным по всему Ауалуру. С броским заголовком, журналист под псевдонимом Харазирт, что с рурского означало Вестник, талантливо связал, казалось бы, совершенно несвязанные друг с другом события. Слог у этого журналиста был хорошим, что вместе с интересным текстом позволило этой статье оказаться на первой странице издания. Некоторые выводы ему показались неправильными и довольно натянутыми, но та работа, что успел проделать этот Харазирт, впечатляла.

Это была уже не первая статья, что он видел за авторством Харазирта, и стоило признать, что определенный уровень этот журналист держал. Сразу же вспомнились слухи, что это какой-то аристократ, прячущийся под псевдонимом. В этой версии было свое рациональное зерно. Раздобыть столько фактов про внутренние дела аристократических семей было невероятно трудно, поэтому люди и начали подозревать подобное. Но Ренар в этом сомневался. Достать такую информацию, конечно, сложно, но вполне возможно в данное время. Особенно с учетом, что многие устои аристократов пошатнулись или и вовсе были попраны и забыты.