— Рассказывай — дал разрешение озорной, женский голос.
— Так вот, по обобщенным сведениям, жильцам дома не удалось достучаться до своих соседей в четырнадцати квартирах. Полный список их у нас имеется. Погибших, я приношу их родным свои искренние соболезнования и не хочу ничем обострять душевную рану этих людей, но вынужден огласить эту цифру. Так вот, погибших у нас, тех о ком мы можем это сказать с полной ответственностью, двенадцать человек. Таким образом на эту минуту, в строю осталось: шестнадцать мужчин, в возрасте от двадцати шести и до семидесяти семи лет, двадцать две женщины от двадцати двух до семидесяти трёх лет и восемь детей разного пола, и возраста от семи до семнадцати лет.
— Какой я ему ребёнок? Как могилу копать, так их нет никого, а, как в список к мужикам, так мне нельзя? — тихо высказался Егор, умотавшийся вчера на копке не меньше остальных.
— Не волнуйся, кому надо, тот тебя впишет в нужный список — успокоил его я и продолжил слушать опытного докладчика.
— Если у кого то по списочному составу есть дополнения, прошу высказываться — полистав свои бумажки, предложил подполковник.
— Пока нет, если кто то появится мы тебе сообщим — ответили ему с галёрки.
— Почему же обязательно мне. Сообщать надо будет тому, кого народ выберет. И чтобы он смог быстрее приступить к выполнению своих обязанностей, я предлагаю не терять зря времени и приступить к выдвижению кандидатов, на должность старшего по дому — пока так его назовём — сказал, мало кому знакомый, мужчина и внимательно посмотрел на боевого друга, Евгения.
— Я предлагаю... — начал вполне ожидаемую речь сосед, стоявший на ступенях рядом с подполковником, но ему тут же заткнули рот снизу.
— С этим всё понятно. Других пускай люди называют — сказал грубый, мужской голос.
— Мы предлагаем Тому — выкрикнули со стороны, где обосновалась большая часть прекрасной половины человечества. — Мы её давно знаем, женщина она положительная и никогда не отказывается помочь.
— Мужиков надо выдвигать! Ещё бабы командирши нам не хватало — не согласился с говорившей, один из нас.
Пока народ буйствовал, я молча разглядывал знакомые лица и удивлялся относительному спокойствию этих людей. Казалось бы, произошла катастрофа вселенского масштаба, ну, как минимум для всех нас, а они глотки дерут из-за какой то ерунды. Да какая разница, кто тут у руля встанет. Что это изменит? Пройдёт максимум месяц, и мы все благополучно ляжем рядом с теми, кого похоронили вчера вечером. Если не помрём с голоду, то от жажды высохнем, что также не очень весело.
— Товарищи, успокойтесь! — вернул меня в действительность властный голос военного. — Я внёс в список всех, кого вы предлагали, давай те уже наконец приступим к процедуре голосования.
Как я и предполагал, выбрали отставного военного, оказавшегося рядом с нами по чистой случайности. Радости от этого у меня не прибавилось, точно также, как и разочарования. Мне было абсолютно всё равно, кто будет главой подъезда, для себя я не собирался ничего менять, буду жить, как и прежде, в ладу со всеми, но обособленно и самостоятельно. Кто бы тут, чего не говорил.
— В таком случае считаю наше первое собрание законченным — заявил подполковник после того, как его короновали. — О следующем, сообщим заранее. Сейчас женщины и дети могут разойтись, а мужчин я прошу задержаться.
— А вас Штирлиц, я попрошу остаться — в тон ему, сказал один из жильцов дома, вызвав всеобщий смех.
— Это хорошо товарищи, что у вас настроение боевое — дождавшись, когда наши ряды покинул слабый пол, снова заговорил военный. — А было бы ещё лучше, если бы прямо сейчас из вас вызвались три добровольца, для несложной, но очень всем нам нужной операции, местного масштаба. И желательно, чтобы люди эти были не старше пятидесяти, придётся ногами прилично потопать, а человеку в возрасте это не совсем просто уже делать.
— Я готов — сказал мужик, живший на девятом этаже, не очень похожий на туриста или спортсмена.
Странно, что то вчера, рядом с собой, когда надо было могилу копать, я этого бугая не видел, а сейчас он в первых рядах. Перед новым начальством, выслужится хочет?
— Так, хорошо — обрадованно воскликнул старший. — Назовите свою фамилию, имя, отчество и квартиру, где проживаете.
Пока отчаянный доброволец, с огромным пивным пузом оглашал свои данные, к нему в компанию попросился ещё один, почти его близнец, только ростом немного поменьше.
— Отлично! — прервав на мгновение писанину и кивнув ему головой, сказал подполковник, и продолжив вносить данные первого героя спросил, не подымая глаз: — Кто ещё?
Самовыдвиженцев больше не нашлось, но отставник не стушевался. Он обвёл наш кривой строй внимательным взглядом и ткнув в меня дешёвой шариковой ручкой бодро сказал:
— А вы, молодой человек, не желаете записаться в эту дружную компанию?
Я посмотрел на оставшихся вне списка и определив, что никого достойнее меня здесь нет, ответил:
— Хорошо, попробую. Если всё сложится.
— Ну вот и здорово. Тогда вы трое остаётесь, а остальные свободны. Сейчас я запишу вашу фамилию, и мы обговорим тонкости предстоящей операции.
— А нельзя ли сначала про операцию послушать, а потом записываться? — спросил я старшего по дому. — Может у меня возникнут вопросы, на которые хотелось бы сразу получить ответ и если это будет в ваших силах, то развёрнутый.
— Можно и так — не стал кочевряжиться, внимательно смотревший на меня человек, — тем более делать вам, ничего особо сложного и не придётся. Перед всеми вами стоит одна задача: выдвинуться километра на два в лес и про шерстить в нём всё, от и до, вокруг нашего дома. Думаю, часов шесть вам на это хватит. Ну, а если кто то из вас окажется очень везучим и вы найдёте источник питьевой воды или, что было бы совсем идеальным, людей, сразу же прекращайте хождение, и возвращайтесь обратно. Естественно с подмогой, ну или хотя бы с обещанием того, что её вызовут. Вот так, если вкратце. Вопросы.
— Нет вопросов, — ответил за всех, самый толстый из добровольцев.
— Ну тогда с богом. Ровно через шесть часов жду вас обратно, с докладом. Давайте сверим наши часы — обрадованно заявил ПВОшник.
— Подождите, что значит нет вопросов — остановил я, его. — А, как быть...
— Компас я вам выдам — торопливо прервал меня военный и полез в карман своих огромных брюк.
— Компас, вещь конечно нужная, при ходьбе по незнакомому лесу, но его одного, нам будет маловато — продолжил я свою мысль. — Мне бы хотелось узнать, как обстоят дела на счёт оружия? Его, где получать?
— Какого оружия? — посмотрев на меня, словно на душевнобольного, спросил главный мужчина нашего подъезда.
— Я не знаю, какого. Вы теперь у нас командир, вам и решать, с каким именно оружием нам идти в разведку — ответил я, нисколько не смущаясь пронзительного взгляда старшего, по званию и возрасту.
— Ты чего издеваешься или просто прикидываешься дураком? — явно сильно нервничая, попытался выяснить мои скрытые намерения, офицер в отставке.
— Нет. Я вполне серьёзно спрашиваю — коротко, ответил я.
— А раз нет, тогда взял ноги в руки и потопал вместе с остальными — словно плюнул, резко сказал обладатель дефицитной должности.
Мои потенциальные напарники уже так и делали. Боковым зрением я видел, что они уже оттопали по лесу метров пять и останавливаться, в своём благородном порыве, даже не собираются. Мне же, идти за ними, с одним компасом в руках, совсем не хочется и об этом я намереваюсь прямо сейчас рассказать разнервничавшемуся руководителю. Подошёл к нему по ближе, наклонился к левому уху, оппонент на много ниже меня ростом и спокойно, так чтобы нас больше никто не услышал, сказал:
— Если оружия нет, тогда можешь сам идти туда, куда послал этих идиотов. А я пока, дома посижу и посмотрю, чем это хождение у вас закончится.
Уже подымаясь по лестнице, услышал брошенное мне в спину: — "Молокосос", но оборачиваться на ругательство не стал, потому что сразу за ним последовала другая, более громкая фраза:
— Мужики, подождите! Я с вами пойду! Тут у нас отказник выискался!
Решение отставника обследовать прилегающую к дому территорию мне понятно и я с ним полностью согласен, в этом вопросе. Но вот так, без подготовки, хотя бы без самого примитивного оружия, ломиться в неизвестность. Ну уж нет, на такую глупость я ни за какие коврижки не подпишусь. И главное, мужик то вроде бы уже в возрасте, бывший военный, к тому же, а поступает, как не обученный солдат из карантина. Может быть от того, что он всю свою жизнь видел противника на расстоянии, а меня год службы учили искать его под каждым кустом, у нас и возникло обоюдное недопонимание? Не знаю. Буду, конечно, только рад за эту отчаянную троицу, если у них всё закончится благополучно, но чтобы так подставляться, это же надо быть совсем больным на голову.
— Сам придурок — скромно выругался я, в ответ на обзывательства военного, добравшись почти до четвёртого этажа.
Ответил ему с опозданием, зато от души и основательно подумав над тем, стоит ли это делать.
Ворвавшись в квартиру, зло хлопнул дверью и решительно прошёл к себе, в комнату. Слова, написанные ещё вчера в "ноуте", все пять этажей сверлили мне мозг.
— Я вам сейчас такой план действий напишу, выполнять замучаетесь — приводя в рабочее состояние заброшенную технику, бросил я в пустоту. — Посмотрим ещё, кто из нас не оторвался от мамкиной сиськи, тоже мне, лётчик-налётчик.
Открыл, всего один раз посещаемую, папку. Прочитал солидное название, вверху чистой страницы и одним махом стёр его. Затем встал из-за стола, подошёл к окну, отворил его и жадно вдохнул свежий воздух, ворвавшийся вместе с ветром в замкнутое пространство.
— Какой к чёрту план действий — успокаиваясь, заговорил я сам с собой. — В трёх метрах хрен знает чего творится, а я всё туда же, пытаюсь разобраться во всём этом старыми методами. Программку решил нарисовать.
Злую шутку сыграл с нами невидимый садист-фокусник. На целый дом, с небольшим участком, накинул свой волшебный платочек и перекинул его, вместе с жильцами...
— Да, попробуй тут разберись, куда он нас перекинул — прервав размышления снова высказался вслух, глядя на высоченные кедры. — Факир хитрозадый, твою маму! Как всё умело сделал. Вместе с тёплой пастелью взял и переставил всю толпу, чтобы сильно не волновались. Ну подумаешь света и воды нет в доме, остальное же всё на месте. Никуда оно не исчезло, никто его не украл. Утром просыпаешься, тапки у кровати дожидаются, часы в углу тикаю, телевизор на прежнем месте висит. Всё, как всегда. А к отсутствию благ цивилизации и привыкнуть можно. Готовить на улице уже научились, воду откопаем и заживём дальше, как и прежде. Нет, здесь планом не обойдёшься. Тут радикальные меры принимать надо. Иначе передохнем все и не заметим, как.
Снова сел за стол и быстрыми движениями набрал: Оружие. Продукты. Вода. Одежда. Обувь. Остановился и внимательно посмотрев на экран сказал:
— Нет, с этим надо кончать и, что то делать.
Удалил напечатанное и сильно вдавливая клавиши заново вывел: Оружие. Экипировка. Еда.
— Вот это другое дело — почувствовав, как за спиной вырастают крылья, похвалил я себя, но тут же ощутил, как недовольно заурчал желудок. — Так, а времени сколько? Ну, нормально! Уже второй час, а я ещё даже и не завтракал.
Резко встал со стула и обо всём позабыв, быстрым шагом направился на выход. Вырвавшись на площадку, в два прыжка преодолел расстояние отделяющее мою квартиру от Лизкиной и затарабанил в её дверь кулаком.
— Елизавета! Мы сегодня обедать будем?! Или ты решила меня голодом заморить?!
Глава 4
Правая сторона нашего, до нельзя усечённого, двора напоминала кухню в огромной коммуналке. Раньше, чего то подобное видел в кинофильмах про жизнь наших дедушек и бабушек, но предположить, что самому доведётся участвовать в таком живописном действии, на это у меня фантазии не хватало. Возле, сооружённых из подручного материала, плит, мало чем похожих на газовые, суетилось не меньше десяти, в основном пожилых, женщин, в попытке что нибудь сварить или просто разогреть, на обед. Свободных мест, на этой ярмарке под открытым небом, не оказалось, пришлось нам с Лизой воздвигать новую конструкцию, благо материала для неё было ещё в избытке. Печка, высотой сантиметров в сорок и шириной не больше тридцати, сооружённая моими умелыми руками, обрела статус рабочей минут через пять после начала её строительства. Опробовав устойчивость собранного мной агрегата, Елизавета приступила к сбору сухих веток и шишек, для будущего костра, а мне дала добро на забег до девятого этажа, где в размороженном холодильнике вот уже вторые сутки стоит чужой обед, хочется верить, что ещё в съедобном состоянии. Расстояние до крыши дома преодолел без остановки, в квартире также на долго не задержался и вскоре снова предстал перед Лизой, но уже с огромной кастрюлей и сковородкой, полной котлет и каши, в руках. Ёмкость из нержавейки она тут же установила на огонь, весело горевший между начавших менять цвет тротуарных плиток, а тяжеленое изделие из чугуна, временно заняло место на остатках безжалостно вытоптанной жильцами травы, когда то симпатичного газона.
— Ну всё, пока можешь сходить погулять. Раньше, чем через пол часа я тебя не жду — обрадовала меня повариха, при этом медленно помешивая ложкой густое варево.
— А чё так долго? — раздражённо спросил я.
— Ничего не долго, это же тебе не газовая плита. Быстрее не получится, огонь горит не равномерно — не глядя на меня, сказала девушка. — А если не знаешь, чем заняться, за тарелками сбегай.
— Куда? — втягивая носом, ещё не проявившийся аромат позавчерашнего борща, спросил я.
— К себе домой, куда же ещё. У меня вся посуда грязная стоит, ещё со вчерашнего вечера. Тратить остатки воды на неё не рискнула.
— Ладно, схожу, если надо — ответил я, не очень то радуясь перспективе снова идти вверх по лестнице.
— Подожди — остановила меня Елизавета у самого старта, — зайди ка по дороге к тёте Томе, пригласи их на обед. Она вчера свой холодильник под ноль опустошила, а сегодня, наверное и завтракать не знала чего. Нам с тобой это всё равно вдвоём не съесть, а до завтра оно однозначно не достоит.
— Зайду — бросил я и снова пошёл в сторону подъезда.
На пятый этаж поднялся легко и быстро, не зря всё таки тренировался эти пять с небольшим месяцев, как знал, что лифт отключат надолго. Стукнул пару раз кулаком в хорошо знакомую, установленную ещё в конце девяностых, металлическую дверь и стал ждать реакции хозяев. Не открывали долго, но ещё раз тарабанить не решился, не любит хозяйка этого дома, когда понапрасну колотятся к ней. Ответ на такие действия, гостей непрошеных, у неё всегда один: "Если не открываем, значит заняты". В ожидании встречи с соседями простоял на площадке, что то около пяти минут, прежде, чем с той стороны громко спросили:
— Кто там?
— Дядь Миш — это я, Серёга с шестого этажа — громко ответил, заученной ещё в детстве фразой, в моём исполнении очень похожей на скороговорку.
