Аструм. Абсолютный маг. Книга первая

В глазах потемнело, и сознание окончательно погрузилось в темноту.

Пролежал без сознания я не долго, поскольку очнувшись почувствовал, что лишь немного продрог. Даже с дерева умудрился не свалиться. Левая рука болела невыносимо, как минимум вывих сустава. Поднявшись на дрожащих ногах, пошатываясь, с трудом спустившись со скользкого от крови дерева, побрёл к логову. На небе светила лишь яркая луна, так что в глубине царил плотный полумрак. Протиснувшись под нависшим стволом упавшего дерева, обнаружил небольшую нору, устланную засохшей травой и ветками. Внутри витал стойки запах зверя. Внезапно справа послышался шорох, и нож словно сам прыгнул в руку. Нападения не последовало. Вместо этого из дальнего угла донеслось поскуливание. Только сейчас я заметил в самой глубине мохнатый шевелящийся клубок. Это был волчонок. Странно что он был один. Насколько я знал, волчица с одного помёта приносит от четырёх до девяти щенков. Но это не имело значения, это был враг, которого надо уничтожить. Я замахнулся ножом, но в последний момент рука дрогнула. Мозг кричал — убей, но всё естество было против этого решения. Хоть это и будет злобный хищник, когда вырастит, пока это всего лишь беззащитный ребёнок. Ухватив сопротивляющегося щенка за холку, вытащил того из норы.

Странный какой-то волчонок. Все волки, которых до сегодняшнего времени приходилось встречать имели одинаковый серый окрас с лап до ушей, у щенка же от ушек до самого носа тянулась полоска белой шёрстки, и глаза были почему-то не зелёные, а голубые. Пока я его рассматривал, поднеся к лицу, тот вцепившись крошечными лапками в перчатку умудрился лизнуть шершавым языком мой нос.

— Блин, я так не играю, как после такого тебя можно обидеть. — Вздохнув, я расстегнул верхние пуговицы шубы и сунул щенка за пазуху, где тот крутнувшись, сразу затих. Мужика, в которого превратился вожак, я предварительно запихнул в нору. Дело тёмное, и я решил сам с ним разобраться. Не хватало что бы всё село на уши встало от новости что в лесу хозяйничают оборотни.

Приведя в чувство Ольма , вкратце пересказал бой с вожаком, умолчав большую часть подробностей, выслушав восторженные высказывания о моих охотничьих способностях, я начал подгонять их домой. Охотник настаивал остаться на ночёвку тут, а с рассветом идти в селение. Но, учитывая состояния Тамира, и три-четыре часа хода до деревни по прямой, я настаивал на возвращении. Хоть парень уже начал приходить в себя, крови он потерял не мало. Ночёвку на снегу в такой холод мог не перенести.

К тому времени как мы собрали разбросанное оружие и стрелы, Тамир уже смог передвигаться. Хоть он и сильно ослаб из-за ран на руке, нести его не пришлось, лишь Ольм и Валек по очереди поддерживали его во время движения.

К стенам ограды селения подошли ближе к рассвету. К нашему удивлению у ворот толпилась большая часть взрослого мужского населения. Оказалось, шум схватки услышали даже здесь, не на шутку испугавшись. А потом, по-быстрому организовав сборы, с рассветом решили гурьбой идти на наши поиски. Где-же вы все раньше были.

Как я оказался в своей кровати уже не помнил.

Проспал я сутки. Проснувшись утром, почувствовал жуткий голод. Не смотря на недавний суточный переход, ощущал себя полным сил и энергии. На плече обнаружилась аккуратно наложенная повязка, от которой пахло травами. Пока находился в объятиях морфея, меня успели "подлатать", так что даже ощутимо пострадавшая левая рука почти не беспокоила. Натянув штаны и накинув рубаху, вышел из спальни. Тана как раз накрывала на стол, от ароматов заурчало в животе. Девушка, услышав мои шаги, обернулась. Подойдя, она обняла меня за талию, уткнувшись носиком в плечо.

— Кир, ты мой герой. Но больше так никогда не делай. — она смешно шмыгнула носиком. — Ты единственный, кто у меня остался. Когда ты ввалился в дом, весь в крови, я едва не потеряла рассудок.

Ещё тогда в лесу, лежа рядом с убитым оборотнем, я зарёкся ввязываться в подобные авантюры. Инициатива наказуема. Пусть проблемы никарагуанского народа волнуют этот самый народ.

Пока расправлялся с едой, девушка щебетала, рассказывая последние новости. Их было не так уж много. Несколько раз заглядывал староста, которого в первый приход Тана едва не отходила метёлкой, так была на него зла за мои злоключения. Один раз приходил Ольм.

Насытившись, решил выйти во двор, размять мышцы. Сутки проспал как-никак, надо бы кровь разогнать.

Пока во дворе делал разминку, стараясь максимально щадить повреждённую руку, несколько раз мимо проходили селяне, и поравнявшись с домом, почтительно кланялись. Подозреваю, что без Ольма с сыновьями тут дело не обошлось. Расписали наш бой не жалея красок. Засветился я знатно, за день стал местной знаменитостью. Надо бы сходить со старостой переговорить. Лишнее внимание к моей скромной персоне совсем ни к чему.

О, только подумал, а он сам тут как тут.

По улице к моему дому шла целая делегация. Староста, Ольм, Ксаныч, которого я тогда спас от волков в лесу и ещё трое незнакомых мужиков.

Пришли они, чтобы обсудить мою награду за избавление села от волчьей напасти, о которой заикнулся при первом разговоре Захарий. Моё участие в затее оказалось судьбоносным. Мало того, что единолично уничтожил большую часть стаи и вожака, так еще и от практически верной смерти в пасти волков спас Ольма с сыновьями.

Всем селом решили отдать мне жеребца, которого той осенью отбили при нападении разбойников. Он выгодно отличался от крестьянских лошадей стройным станом и грацией. К коню прилагалась добротная сбруя из хорошо выделанной кожи и довольно искусно сделанным седлом. Староста собирался по весне вывезти его в город на продажу, ибо такого красавца в упряжь грех ставить, а ездовые кони в селе без надобности. Но коль такой случай, для героя ничего не жалко.

Пока мы разговаривали, сыновья старосты уже подвели моего коня.

Да, слов нет. Чёрный как смоль красавец выбивал копытом землю, словно приглашая прокатиться на нём. В моей прошлой жизни я с лошадьми пересекался весьма поверхностно. Несколько месяцев брал уроки верховой езды в загородном конном клубе, но это было так давно, что не уверен смогу ли удержаться сейчас в седле. Подойдя к жеребцу, я погладил его по холке, тот в ответ ткнулся губами мне в лицо. Подружимся. Назову его Угольком.

Была не была, вставив ногу в стремя, я вскочил в седло, вцепившись обеими руками в уздечку. Не плохо получилось. Еще не полностью выветрились из головы уроки верховой езды. Сделав небольшой круг по двору, соскочив с седла, подошёл к старосте.

— Ну Захарий, спасибо тебе от всей души. Прям царский подарок. — говорил я чистую правду, грация и красота жеребца вызывала восторг.

Староста аж расплылся от удовольствия, видя мою искреннюю радость.

Выслушав очередные хвалебные речи в счёт моей невероятной храбрости, ловкости и мастерства, удалось, наконец, выпроводить мужиков по домам. Очень хотелось посидеть спокойно в тишине и поразмыслить на всеми странностями, которые произошли после моего появление в этом необычном мире.

За то недолгое время, что я находился здесь, произошло три события, которые не поддавались логике. Первое — загадочная тропинка, выведшая из леса к заброшенной деревне, второе — внезапно прорезавшиеся способности в обращении с луком, третье — невероятно полезная, но необъяснимая возможность временного сдвига. Хоть суть у них была разная, отчего то не покидала уверенность, что ноги растут из одного места. Гипотез можно выдвинуть хоть миллион, лучше вообще не заморачиваться. У меня был более материальный предмет для размышлений — амулет, снятый с мужика.

На счёт него кое-какие соображения имелись. В нашем фольклоре хватало сказок про оборотней, а если вспомнить что это мир пропитан магией, сказка вполне может оказаться былью. Я практически уверен, что виновником метаморфозы был артефакт, лежащий в моей заплечной сумке.

За обедом я попытался осторожно выведать у Таны, какие слухи ходят про оборотней, но безуспешно. В детстве родители рассказывали сказки, где фигурировали странные существа, в которых можно распознать перевёртышей, но то всё вымыслы, а что пришлось увидеть у логова — суровая реальность.

Пойти что ли у старосты спросить. Тана то сколько с отцом в глуши прожила, могла и правду ничего не знать.

Староста принял как родного, притащил бочонок с домашней бражкой, организовал сразу чем закусить. Только после того, как опорожнили по чарке, удалось перевести беседу в нужное русло.

— Захарий, вот скажи мне, ходят ли какие слухи про оборотней, может легенды какие есть?

— Да какие легенды — тот удивлённо глянул на меня, мол неужели сам не знаешь. — Эти твари уже столько крови простым людям попортили, что даже специальные отряды королевской гвардии создали, которые пытались выслеживать и уничтожать эти порождения нечистой силы. Да только бестолку. Твари эти невероятно хитрые и быстрые. Еще ни разу не слышал, что бы кто их убивал.

Опа, это я удачно зашёл. Оказывается, оборотни тут совсем не в диковинку. Может получится и на странный амулет луч света пролить.

— Может ты слышал, откуда они берутся? Какие они вообще, оборотни?

— Ну, Бог миловал, сам то я с этими тварями не встречался. Но вот в городской таверне много лет назад случайно подслушал разговор двух охотников на эту нечисть. Так говорили они, что это и не звери вовсе, а люди, что волшебством меняют свой облик.

Больше толковой информации из старосты выудить не удалось, так что выпив на последок по чашечке ядрёной самопальной бражки, пришлось откланяться гостеприимным хозяевам.

Дни потянулись за днями. Я занимался охотой и благоустройством нового дома. Тана полностью взяла на себя домашнее хозяйство. Понемногу подробности ночной охоты на волков начали стираться из памяти, хотя авторитетом среди селян с тех пор я пользовался не малым. О бое напоминал лишь амулет, который от греха подальше был замотан в тряпки и покоился на дне моей сумки, и волчонок.

Тот как хвостик постоянно бегал то за мной, то за молодой хозяйкой. Оказался он жутким обжорой, и сейчас по дому носился смешно переваливающийся на коротких лапках лающий пушистый мячик. Как-то держа его на руках, почесывая пузо ворчащему от удовольствия щенку, Тана сказала, что он как Фобос круглый из-за своего непомерного аппетита. Фобосом называли местную луну. Так и прицепилась к нему эта клички. Теперь каждое утро, едва всходило солнце, Фобос будил нас радостным лаем, требуя поиграть с ним, а за одно угостить каким-либо лакомством.

Размеренные деревенские порядки мне начинали нравилась, о родном доме вспоминал всё реже и реже. Хоть тут не было привычных развлечений — телевидения, интернета, жизнь казалась более насыщенной, чем в прежнем мире. Чего стоили сумасшедшие скачки на моём Угольке, в погоне за убегающей дичью. А вечером дома меня ждала любимая девушка, каждую ночь доводившая своей страстью до изнеможения. Предложи мне кто сейчас вернуться в мой мир, еще бы и не согласился.

Больше всего моё воображение будоражила завеса, покрывавшая тайну магии. Чувствуешь себя словно в сказке. Тем более с таинственно-загадочной частью этой реальности мне случилось немного соприкоснуться. В моём бурном воображении появлялись добрые маги, которые своей силой могли повелевать природой и спасать людей, злобные колдуны, рисующие пентаграммы для заклятий, могущественные артефакты... Любой ребёнок иногда мечтал стать волшебником, а каждый взрослый в душе так и остаётся немножко ребёнком.

Незаметно зима подошла к концу. Мы несколько раз ездил в свой старый дом, на краю мёртвого леса. Проведать могилу, перевезти в село оставшиеся вещи. Каждый раз возвращаясь к лесу, вспоминал рассказ о событиях многолетней давности. Если в той битве полегло столько людей, в лесу до сих пор должны лежать остатки амуниции, оружия, магические амулеты. Найти бы пару захоронений, неплохо можно разжиться.

Хоть текущий уклад жизни меня пока устраивал, чувствовал, что в деревне скоро станет тесновато. Во мне проснулся дух прогрессора и исследователя. С одной стороны, хотелось как можно больше узнать о магии, с другой — используя знания человека двадцать первого века, внести вклад в научно-технический прогресс, попутно застолбив себе теплое местечко в этом мире.

Постоянно по крупицам я собирал всю доступную информацию о проявлениях магии в этом мире, сравнивая полученные данные, проводя анализ, ища совпадения и противоречия. Много раз с селянами, что возили по селам товары на обмен посещал соседей в поисках новой информации. Постепенно картина приобретала хоть какие-то очертания.

Приехав в очередную деревню с обозом, чтобы выменять мясо дичи, которого после уничтожения волчьей стаи наши охотники добывали в количестве, значительно превышающем потребности небольшого селения, на фураж и ткань, я по привычке направился в придорожный трактир. Хозяева этих заведений, как я понял, были ценнейшим источником информации. К ним постоянно заезжали путники, кто перекусить перед дальнейшей дорогой, кто закупить провизию, кто заночевать. Так что в пенаты таких заведений новости доставлялись из первых рук. А как звучит народная мудрость, да услышит имеющий уши.

Вот и в этот раз, заказав кувшин холодного кваса с лёгкой закуской, закинул удочку на предмет всевозможных проявлений магии. Хозяин с ходу и выдал, что буквально в дневном переходе живёт себе, поживает старый отшельник, который в молодые годы служил боевым магом в королевской гвардии. Хоть те места считались очень неспокойными из-за многочисленны шаек бандитов, старикан себя чувствовал вполне комфортно, и, поговаривали, подпаливал шкуру желающим разжиться его добром не один раз.

Получив такую ценную информацию, домой я решил не возвращаться, а сразу ехать к старому волшебнику. Сказав мужикам, что бы те возвращались без меня и предали что задержусь, прикупив в таверне съестного, тут же выехал на поиски старого мага.

Оказалось, дедок оказался личностью известной, вздорной и со скверным характером. Встречные путники, подсказывавшие мне путь, провожая сочувственными взглядами.

О том, что я близок цели подсказал странный шум и крики вдалеке, а также показавшаяся в просветах деревьев устланная соломой и ветками крыша избы. Проехав пару сотен метров я стал свидетелем феерической картины. На крыше сидел плюгавенький дедок, а со всех сторон его избу окружали личности криминальной наружности. Похоже дедка это не только не напрягало, а даже забавляло. Едва кто-то из нападающих заходил за условную, невидимую границу, мужичок на крыше швырял в него огненный шарик, размером с футбольный мяч. Первый раз в жизни вижу настоящего мага.

Один из несчастных, не успев увернуться, принял подачу спиной, и в миг превратился в пылающий факел. Учитывая, что вокруг избы валялось с десяток подгоревших тел, в эту игру они уже играли давно. Сейчас нападавшие образовали ровный круг метров восемьдесят в диаметре, но приближаться желанием не горели.