Вне судьбы. Первый шаг (Часть 3. Гость Релана)

— Ты, знаешь, удивительно, но нет. А значит оно защитник народа. Когда-то очень давно был такой завоеватель Александр Македонский, так вот, он смог создать могучую империю, покорив полмира. И умерев молодым и непобежденным. Вот после этого имя Александр и стало настолько знаменитым, что им стали нарекать очень многих детей.

— Интересная история. Правда, я почему-то никогда ранее не слышал о таком полководце. Хотя мне казалось, что я знаю всех великих военных гениев как прошлого, так и настоящего. А вообще странно ты как-то потерял память. Не знаешь некоторых самых элементарных вещей, но при этом помнишь историю, причем то, о чем, судя по всему, знают очень немногие в Ноаре. Правда, странно, Алекс?

— Правда, — ответил я, сообразив, что допустил досадный промах. Это ж надо так лохануться. Какой к черту, Александр Македонский? Здесь, в Ноаре? В будущем надо быть более острожным. — Однако я не выбираю, то, что знаю. Так распорядилась судьба и, по-видимому, ей было нужно, чтобы я помнил о молодом полководце.

— Да, наверное, судьба, — кивнул принц. — А можно тебя называть Ал, а то Алекс сильно долго?

— Почему бы и нет, — ничего плохого в этом я не видел, а потому согласился.

— Отлично, — принц на пару мгновений задумался. — Ал, а как это не помнить кто ты?

Что я мог сказать в ответ. Опять врать. Больше ничего и не оставалось. Ведь на самом деле мне никогда не приходилось находится в той ситуации, в которую я запихнул себя собственными же руками.

— Не знаю, Орн. Наверное, плохо. Ты не помнишь кто ты, ничего не можешь сказать о своих родителях, близких. Не знаешь где твой дом и есть ли он вообще. Ты один во всем мире. Да, наверное, это страшно. Но с другой стороны. Жизнь ведь начинается с белого листа. Все ошибки, все неудачи остались в прошлом, и сейчас судьба дала тебе новый шанс. Не каждому выпадает возможность все начать сначала, — я замолчал. — Ты знаешь, Орн, я просто принимаю то, что случилось и все. И не стараюсь оценивать, ибо после этого всегда придет боль, так как даже удача и добро имеет обратную сторону медали.

Принц лишь кивнул и повернул голову, вновь смотря на лагерь.

— А как это быть принцем, Орн? — задал в свою очередь я вопрос. — Как это быть наследником престола и будущим королем?

Ответа не пришло. Минула минута, а принц все не произнес ни одного слова. Я уже было подумал, что пора сменить тему и перевести разговор в какую-либо более приятную для него плоскость, когда внезапно услышал тихий безжизненный голос. Голос принца, но столь не похожий на тот, который еще совсем недавно весело звучал на поляне.

— Не знаю, Ал. Честно не знаю. В твоем понимании принцем, наверное, я не был никогда. Моя мать умерла при родах, а отец никогда не проявил ни одного теплого чувства к своему сыну, — горькие и тяжелые слова. Было видно, что принцу больно и неприятно произносить их, но он тем не менее продолжал. — Сразу же после рождения меня забрал на воспитания гран-генерал Роланд. А отец был только рад, что сдыхался внезапно появившейся проблемы. Да и проблемой я не был, так как ему совершенно не мешало даже мое рождение продолжать как перчатки менять девок в своей постели. И вот, я рос вдалеке от столицы и дворца. Никакой роскоши, никакого пиетета перед августейшей персоной. Да и принцем меня стали называть только в четырнадцать лет. А были тренировки и обучение. Моими домом стала армия, родителями и близкими — офицеры и наставники. Моими учителями были умнейшие люди, как военные, так и гражданские. Меня учили лучшие. И поверь было тяжело. Принц, хм, скорей обычный солдат, который помимо физических упражнений получал еще огромные умственны и моральные нагрузки. И, наверное, я бы сломался, если бы не няня. Она заменила мне мать, дала столь не хватающее тепло души, рассказала, что мир это не только бой и страна, но и люди, радость, любовь. Она умерла, когда мне было четырнадцать. И как раз на следующий день после ее похорон меня назвали принцем в первый раз. А затем вновь тренировки и занятия, чуть позже настоящие бои и первая нашивка, первый десяток, первый опыт командования людьми. Ты спрашиваешь, как быть принцем? Так вот, я тебе скажу — не знаю, но я хорошо знаю, как быть королем. Настоящим королем. И когда-нибудь я им стану. — Принц вновь замолчал, а потом наклонился и достал уже наполовину пустую бутылку вина.

— Однако что мы про меня, Ал? Давай лучше про тебя. Может у тебя есть какие-либо желания? Так говори смело. Между друзьями не может быть секретов.

Мне определенно нравился этот юноша, и совсем скоро я скорей всего действительно смогу назвать его другом.

— Есть одно, Орн. Когда мы с капралом шли сюда, то проходили мимо поля, огражденного невысоким забором, где тренировались солдаты.

Принц кивнул.

— Так вот, я видел, что там даются уроки фехтования. И я бы хотел, если конечно это возможно, также взять несколько уроков мастерства владения клинком.

— Нет ничего проще, Ал, — воскликнул будущий король. — Забудь о боевке, как мы называем этот своеобразный полигон. Мы поступим по-другому. С тобой фехтовать буду я сам. Ты же не забыл, что у меня были лучшие учителя во всем Релане. И к тому же мне будет приятно помочь другу. Думаю, завтра прямо с утра сразу и начнем. Какое оружие ты выберешь?

— Я даже не знаю, если признаться. Давай начнем с простого длинного меча, а там уже решим, что более подходит мне по руке.

— Пусть будет меч, я не против. К тому же он наиболее распространен на территории Фраира и во многих армиях является основным оружием. У нас в Релане как раз так.

— Вот и отлично. Значит, не придется долго подыскивать мне хоть какой-то клинок, — попытался усмехнуться я.

— О, вот тут как раз проблем не будет, — поспешил заверить меня принц. — Думаю, дядя Арм выделит на что-то из своей коллекции.

— Дядя Арм? Полковник, если я правильно понял?

— Да. Но это я его называю дядей, хоть он и не любит такого обращения. На самом же деле, как ты, наверное, и думаешь, он не имеет никакого отношения к династии Релов. Просто он заменил во многом мне отца, которого у меня никогда не было и является одним из самых близких мне людей, — теперь принц говорил о своем отце достаточно легко. Ну что ж, по-видимому, полковник действительно оказался неплохим воспитателем.

— Орн, можно задать личный вопрос?

— Да, конечно.

— Тогда в лесу, когда ты вскинул меч, почему ты выкрикнул "Смерть за Империю". Почему именно эти слова?

— Не знаю, Алекс, — похоже, я заставил принца задуматься. — Это пришло само. В тот момент как ты помнишь не оставалось времени на что-то другое как умереть с честью. И, по-видимому, смерть за Империю для меня как раз и подразумевает умереть с честью. Думаю, любой из тех трех сотен солдат поступил бы аналогичным образом.

Я лишь кивнул. Пожалуй, слова благородство, честь и отвага действительно еще не покинули Ноар.

— Орн, — я решил сменить тему. — А что представляет собой ваша группировка и этот лагерь? Зачем мы здесь и сколько еще таких же стоит на восточной границе? Кстати, у тебя на рукаве на плече нашивка с синим знаменем и двумя скрещенными мечами под ней. Что это означает?

— Что означает? Знамя — это принадлежность к лиринам — легким мечникам. Два скрещенных меча — это звание, в данном случае лейтенант имперских войск. Однако ты еще не заметил кое-чего.

Я пригляделся и действительно возле знамени увидел небольшую маску зеленого цвета. Не удивительно, что я ее не заметил с самого начала, так как она сливалась с цветом формы.

— Маска? И что?

— А то, — огрызнулся принц. — Чтобы получить ее мне пришлось пережить очень и очень многое. Это знак ударной группы лиринов. Да и не только лиринов. Разведка, диверсии, если тебе известно такие слова, в общем различные специальные операции, которые выполнить обычные солдаты не в состоянии.

Спецназ, короче! Так принц у нас еще настоящий коммандос.

— И еще кое-что ты не заметил, — опять сказал Орн. — Посмотри на плечо внимательно.

Знамя, мечи, маска. Что еще. А, вот оно. Три тонкие волнистые линии над флагом.

— Они? — я пальцем указал на линии.

— Они, — кивнул принц. — Это ранг. Третья ступень во владении мечом.

— А всего сколько? — кивнул я на полосы.

— В два раза больше. Шесть.

— И что, есть люди, которые имеют шестой ранг?

— Есть, но мало. Однако таких высот достигают. И тогда, уж поверь, им нет равных, кроме таких же мастеров. Их за глаза называют любовники клинка. В среде же фехтовальщиков такой титул носит название гранд-мастера.

— А как звучит твой ранг? — поинтересовался я.

— Всего лишь боец. И то, чтобы его получить и наконец, лишиться столь надоевшего мне Идущего пришлось приложить массу усилий, которые мне чуть не стоили жизни.

— Жизни? — изумился я. — Ну и порядочки.

— Да, жизни, — совершенно спокойно как само собой разумеющееся произнес Орн. — Чтобы получить новый ранг нужно пройти несколько боев, а также выполнить некое задание, поставленное советом гранд-мастеров перед твоим наставником для его ученика.

— И что? Кто твой учитель? И что за задание такое?

— А ты еще не догадался кто? — улыбнулся принц. — Полковник Арманд де Костила, а вот на сет задания я не хотел бы говорить, так как шрам не ушел до сих пор. И наверное останется до конца моей жизни. — Добавил парень через пару секунд. — Но давай вернемся к твоим вопросам.

— Подожди Орн, а то я потом забуду, — прервал я принца. — Мне же надо как-то ориентироваться в лагере при разговоре с людьми. Два скрещенных меча — это лейтенант, а какие символы означают остальные звания?

— Щит — сержант, полумесяц, садящийся в океан — капитан, пламенный клинок — полковник, пикирующий на солнце сокол — генерал. Ну а гран-генерал имеет просто зеленую чистую без каких-либо знаков нашивку. У капралов же просто две полоски, наклоненные в левую сторону и одна под ними — в правую. Вот и вся премудрость. Также, раз мы заговорили о этом, в нашем лагере сейчас стоят шесть рот лиринов, как я говорил легких мечников, три роты аксаров — это стрелки, рота ронов — легкая кавалерия, около пяти сотен алинов — наша тяжелая панцирная пехота и две сотни трапперов-лесников, которых называют нюхачи. Правда, не дай тебе Аур сказать такое в лицо лесникам — удар в глаз это самое малое, что сможешь получить в ответ.

— Теперь о лагерях. Их по восточной линии около двадцати. А если точнее, то восемнадцать. И то, что в нашем такое количество лиринов, скорее исключение из правил. А связано оно с тем, что прямо под боком аномальная зона Угрон. Ты же знаешь, что означает для всех зона? — Кивок в ответ. — А лирины как нельзя лучше подходят для ведения боевых действий в таких условиях. Но я отвлекся. Восемнадцать лагерей, которые находятся или на границе или не далеко от нее. Границе, разделяющей Реалан и Нараир и проходящей по территории бывшего Карина. Мы призваны как охранять свою территорию, так и в случае нападений врага уничтожить его и отправиться в карательный рейд. Но это для всех. У нас же основная забота — это лес и монстры с тварями, который постоянно выкидывает аномальная зона нам в подарок.

— А что Нараир? Раз вы всегда готовы вступить с ним в схватку, то в таком случае что? Война?

— Не совсем, — скривился принц. — Понимаешь, здесь сложилась несколько идиотская ситуация. И как мне не стыдно, но мой отец также приложил к этому свою руку. У нас военный нейтралитет. Однако и они, и мы иногда нападаем на приграничные земли, то есть идем войной на те земли, которые ранее принадлежали Карину, но не дальше. Истинные границы как Релана, так и Нараира, по не писанному договору неприступны. А вот в границах буферной зоны можно вытворять что угодно. И самое смешное заключается в том, что оба монарха закрывают глаза на такое положение дел, спокойно наблюдая, как постоянно гибнут их граждане, как отдают свои жизни за страну солдаты. А если говорить с другой стороны — денежной, то Релан ежегодно тратит огромные средства на такие вот постоянные пограничные войны. Тем не менее, мы все очень хорошо понимаем тот факт, что война может случиться в любой миг и надо быть готовыми. Очень жаль, что этого не понимает мой отец и крутящаяся возле его трона аристократия. А Нараир ударит, я уверен. И довольно скоро.

— Но как же? Что-то не верится, что абсолютно все представители знати полные тупицы? Ведь и среди них должны быть разумные люди, трезво оценивающие ситуацию.

— Есть, — согласился со мной принц. — И не один. И они также как и мы понимаем всю серьезность сложившейся ситуации. И это далеко не те тупицы, которые живут подачками моего отца, расточая медовые трели в его честь за это. Нет, такие люди имеют реальную власть и им не надо что-либо доказывать. Никому, кроме себя. Это герцоги и графы, главы древнейших аристократических домов. И род почти каждого из них может поспорить с династией Релов за королевский престол. И они действительно понимают, что война с Нараиром возможна в любой миг. Вот только это понимание однобоко. Они не станут на защиту родины, если к тому моменту в их руках не будет Небесного Меча.

— Чего-чего?

— Небесный Меч — символ династии Релов. Так мы зовем клинок из странной голубой стали. Некоторые говорят, что он магический и в былые времена с его помощью мои великие предки как раз и завоевали почти весь Фраир. Но скорей всего это сказки. По-крайней мере чародеи Релана не смогли найти в нем ничего сверхъестественного кроме странной стали голубого цвета.

— Интересно, прямо артефакт.

— Нет, скорей всего нет, — вздохнул принц. — Артефактов в сокровищнице династии хватает сполна, однако я бы отдал их все, чтобы только легенды о мече стали правдой. Но нет, всего лишь металл.

Мы еще говорили очень долго, вплоть до самого заката. Я расспрашивал принца обо всем, что только приходило на ум. И получал ответы, иногда полные и насыщенные многими подробностями, иногда короткие и однозначные, но получал. Принц был или, по крайней мере, старался стать открытым. По-видимому, он действительно получал огромное удовольствие от нашего общения. Так и наступила ночь. Мы спустились с холма и вернулись в лагерь, договорившись завтра прямо с утра начать тренировки. Орн, похоже, твердо вознамерился стать моим наставником по фехтованию и показать как надо владеть мечом. Я вернулся в шатер и сразу же погрузился в сновидения. Впервые за столь долгий срок я заснул спокойным сном, будучи полностью уверенным в своей безопасности.

Шесть утра. Можно даже часы сверять. Внутренний таймер сработал четко и гладко. Ну что ж, автоматика. Только будем надеяться, что ей не грозит ничего схожего с тем, что ожидали в 0.00.00 двухтысчячного года.

Я лежал на кровати с закрытыми глазами и размышлял по поводу такой странной вещи как раннее утро и как с ним бороться. По-видимому, никак, пришел ответ и надо только приспособиться. Ну что ж, спать вроде больше не хочется, а просто лежать и плевать в потолок — это тупо и глупо одновременно. Можно конечно помечтать о чем-то прекрасном, или поразмыслить о великом, например, о смысле жизни, задаться вопросом зачем я здесь и какова цель моего пребывания на Земле. Именно на Земле, так как вопрос само собой останется без ответа, а вот проблема цели прибытия в Ноар находится в разработке и я очень надеюсь выяснить ее. Можно также помечтать о сытном завтраке или, например, о том, что будет происходить со мной дальше. Все эти возможности такие разные, непохожие друг на друга, однако их объединяла одна общая черта — мне было абсолютно в лом хоть как-то выполнить хоть одну из них. Значить думать не будем. А что будем?