По дороге могущества. Книга третья: Падение

— Сигнал у меня! — вперёд протолкнулся искомый мужчина, сжимая в руках бутыль со смесью и деревянный свисток.

— Свисти! — выдохнул я. — Свисти изо всех сил!

Развернувшись, моим глазам предстала площадь, над которой витали густые капли крови, что вытекала из ран принесенных в жертву и вопящих от нестерпимой боли мирян, а земля напоминала кипящую лаву, только вместо неё была всё та же алая жидкость, в обилии разлитая вокруг.

— ВПЕРЁ-Ё-Ё-Ё-ЁД!!! — взревел я, срываясь с места.

— УРА-А-А-А-А!!! — тут же грянуло позади меня, и одновременно с этим прозвучал пронзительный свист.

Я вперил взгляд в лысого колдуна и бежал к нему что есть мочи, стараясь не смотреть по сторонам и при этом оглушительно вопя. Зависшие в воздухе капли крови разбивались о лицо и тело, её тошнотворный запах проникал в лёгкие, но самым страшным было то, что с каждым шагом я чувствовал, как моё сознание постепенно захватывает первобытная, необузданная ярость, а перед глазами всё медленно заволакивает красной, пульсирующей пеленой. Страген, ставший со мной единым целым, неистово бесновался, в охватившем его безумии требуя горячей плоти. Хотелось убивать, вгрызаться в ещё живых противников и вырывать куски мяса, рубить, ломать, уничтожать!!!

Взвыв, швыряю во вскинувших арбалеты головорезов дыхдраг и тут же стряхиваю с плеча Светоч, превращая его в полноразмерный щит и закрываясь им от летящих болтов. Выхватываю Халдорн, при этом замечая, как в воздух взвились огненные коктейли, со светящимся росчерком пролетевшие по небу и разбившиеся о ряды противника. Краем глаза вижу, как из правой, примыкающей к привратной площади улицы выскакивают всадники во главе с Дардаем и мчатся к монстрам, захватившим их деревню.

А в следующее мгновение я ворвался в толпу врагов и началась бойня. Я рубил каждого, кто подвернётся под руку, сшибал щитом и дробил черепа, парировал, колол, рассекал ноги, животы, лица, сшибал на землю и бил, бил, бил!!!

Убью! Убью всех!!! И доберусь, обязательно доберусь до этого лядского колдуна!!!

Дикое ржание коня, что несётся сквозь схлестнувшихся в безумной вакханалии людей, а на его спине лихорадочно хохочет залитый кровью старик, размахивающий во все стороны мечом. Оскалившись, бегу ему наперерез и подрубаю ноги коню, который со страшным рёвом падает на землю и расшибает об неё голову. Подскакиваю в поисках вылетевшего из седла всадника, но в этот момент через тушу животного перепрыгивает вопящая женщина и летит прямо на меня, ловко обхватывает руками и ногами, а затем вцепляется зубами в шею. Кричу от бешенства, практически не чувствуя боли, и начинаю раз за разом с силой вгонять острие гарды ей в бок до тех пор, пока она не разжимает челюсти и я не сбрасываю её себе под ноги. Тварь пытается подняться, скалясь перекошенным ртом, но удар кромкой щита в лицо с хрустом проламывает череп.

Тяжело дыша поднимаю взгляд и вижу ЕГО — лысый маг крови замер со вскинутыми руками и что-то безостановочно бормочет. Но внезапно на него со спины нападает молодая девушка и втыкает нож в горло. Колдун вопит, в ярости хватает девушку за волосы и буквально несколькими ударами острозаточенного серповидного лезвия отрубает ей голову.

Стискиваю рукоять Халдорна и с рычанием бросаюсь к выродку. Но вдруг слева в меня со всей скорости врезается какой-то амбал и отшвыривает в сторону. Лечу на землю, ударяюсь спиной, но практически мгновенно перекатываюсь через плечо и вскакиваю на ноги, поднимая щит. Вовремя! — в Светоч тут же прилетает удар ногой и мне приходится отступить ещё на шаг.

Наконец могу рассмотреть своего противника — закованный в броню огромный воин со странным полуоткрытым шлемом, похожим на вытянутую морду зверя. Из оружия у него было по два длинных лезвия, крепящихся на наручи. Это всё, что я успел увидеть, прежде чем этот бугай вновь пошел в атаку. Со звериным бешенством он обрушился на меня, пытаясь пробиться сквозь оборону, и каждый его удар был страшен по своей силе. Но, несмотря на его яростный натиск, мне удавалось вполне успешно отбиваться, изредка парируя и принимая практически все атаки на щит. Уверен, что если бы у меня была целой рука, к которой крепится щит, то наверняка она бы уже давно онемела от всего этого. Да что там — сам щит, не будь он неразрушимым, давно бы разлетелся в клочья!

Бугай вытягивает правую руку в длинном выпаде и я резко становлюсь полубоком, позволяя наручным лезвиям скользнуть по щиту, отчего амбал по инерции наклоняется ещё сильнее вперёд, а затем делаю стремительный оборот вокруг себя и с криком наношу удар ему в голову — лезвие Халдорна со скрежетом врезается в шлем, но не может пробить его и лишь оставляет глубокий порез на скуле воина. Тут же с силой бью застигнутого врасплох выродка ногой в колено и он с рёвом падает на него, а мгновением спустя кромка моего щита врезается ему в зубы. Но противник словно бы и не заметил удара, способного кого угодно отправить в нокаут — он рывком поднимается на ноги и взмахивает когтями снизу вверх, заставляя меня отпрыгнуть назад.

Отступив на несколько метров, амбал хищно скалится окровавленным ртом, а потом вдруг раскидывает руки в стороны, запрокидывает голову и оглушительно ревёт. В считанные мгновения его тело трансформируется: плечи становятся ещё шире, плоть покрывается чешуей, позади вырастает длинный хвост, а морда вытягивается, так что странный шлем приходится ему как раз впору.

Крокодил! Он обратился в громадного, двуногого крокодила!

Тварь бросилась на меня и после первого же удара я едва устоял на ногах. Второй отбил Халдорном, а с третьего перестал подставляться под прямые атаки, используя скользящие блоки и контратакуя при малейшей возможности. Вот только лезвие моего клинка лишь бессильно скрежетало по броне и едва царапало чешую. Внезапно крокодил сделал молниеносный оборот вокруг себя и его хвост с ужасающей силой врезался в щит — ноги оторвались от земли и меня швыряет назад, словно пушинку, а Халдорн выскальзывает из пальцев и звенит по камням. От удара спиной о землю перехватывает дыхание, в глазах темнеет и двоится, но я заставляю себя приподняться.

Халдорн! Где он? Где моё оружие?!

И тут мой взгляд наталкивается на арбалет со взведённой тетивой, но без болта в пазу — рассыпанные снаряды валяются рядом, собственно, как и мёртвый хозяин самострела.

Крокодил пронзительно вопит и срывается с места.

Тут же хватаю болт, вставляю его в паз, откидываюсь на спину вместе с арбалетом и стреляю в бегущую рептилию. Щелчок, лёгкая отдача и стальная стрела пробивает нагрудник оборотня в области сердца, уходя почти по самое основание в его плоть. Зверь спотыкается и хватается за рану, но ему удаётся сохранить равновесие и не упасть. Я же не теряю понапрасну драгоценных секунд — откидываю арбалет, рывком поднимаюсь на ноги, подбегаю к лежащему Халдорну и, едва в ладонь легла рукоять клинка, бросаюсь в атаку. Крокодил делает стремительный выпад, но я уже проверенным движением принимаю лезвия на повернутый боком щит и ухожу в сторону, а потом резким ударом отрубаю ему лапу у самого локтя. Тварь вопит, из обрубка хлещет кровь, и я наношу новый удар — размашистый взмах! — и острое лезвие рассекает колено, на которое тварь тут же падает. Оттягиваю руку назад и с силой вгоняю меч рептилии в шею, попадая аккурат в сочленение между доспехом и шлемом.

Но крокодил и не думает сдаваться — зарычав, он наносит удар и его лезвия вонзаются мне в правый бок. Кожаная броня с металлическими вставками приняла на себя большую часть урона, но, увы, полностью защитить не смогла. Кричу от пронзившей тело боли, но вместе с ней на меня накатывает новая волна ярости. В неистовом бешенстве бью щитом оборотня в шею, прямо туда, где всё ещё торчит лезвие Халдорна. А потом ещё раз. И ещё! И ещё!! И ещё!!! Я с наслаждением вслушивался в хруст ломающихся костей, с удовольствием смотрел, как тварь захлёбывается собственной кровью, и с превеликой радостью я провернул меч в ране и рывком разорвал ему глотку, отправляя эту падаль прямиком к Баглорду.

Едва заметный блеск слева и я инстинктивно откидываю голову назад — лезвие вражеского клинка проходит между подбородком и шеей, оставляя на последней тонкий порез. Тут же выкидываю руку вперёд и втыкаю Халдорн в рот едва не убившему меня мужику, а затем резким полукруговым движением выхватываю обратно, разрезая лицо и пополняя свой счёт ещё одним трупом.

Колдун!

Из моей глотки вырывается рычение.

Эта тварь пытается сбежать! Не позволю!!!

Срываюсь с места и мчусь следом за трусливо убегающим магом, на ходу выпивающим зелье лечения. И как только расстояние до него сокращается наполовину, перехватываю клинок обратным хватом и кричу во всю мощь:

— КОЛДУ-У-У-УН!!!!

Маг крови услышал и невольно обернулся.

Оттягиваю руку назад и со всей силы метаю в него Халдорн, подобно копьё. Идеально отбалансированный меч летит точно в цель и пронзает левый бок ошарашенного колдуна, войдя почти по самую рукоять. Выродок только скорчился от боли и застонал, когда на него набросился я и повалил наземь. Ненависть и безумие захлестнули меня с головой, и я вгрызся зубами в его глотку, вырвав из неё кусок кровоточащей плоти. Полностью отдавшись первобытной ярости, я бил его затылком о землю, ломал кулаком лицо и вминал его щитом.

А когда кроваво-красное сияние заполонило всё вокруг, я запрокинул голову к небесам и закричал...

* * *

...Ярко-красное сияние крутящейся аварийной лампы заливало всё пространство небольшой комнаты и служило единственным источником освещения. Круг за кругом алый луч сверкал на стёклах шкафов и отражался от металлических ножек стульев и столов, при этом исправно выполняя своё прямое предназначение — сеять беспокойство и панику.

— Нам потребуется оружие. Очень много оружия...

* * *

Гудение. Непрерывное, монотонное гудение, поселившееся в голове — это было первое, что я почувствовал после того, как образы из прошлого выпустили меня из заточения. Выпустили, а сами испарились. Растеклись, словно чернила на упавшем в воду листе.

Не помню, когда именно мне удалось открыть глаза, просто вдруг пришло осознание, что я лежу, уставившись в ночное небо, в которое улетает наполненный угасающими искрами дым.

Мыслей не было, их все поглотило гудение. И это было прекрасно — ни о чём не думать, никуда не стремиться, ничего не чувствовать. Лишь абсолютный покой и умиротворение.

Но вскоре пришла боль. Она зародилась в правом боку, прямо под рёбрами, и постепенно нарастала, требуя к себе внимания. Поначалу я старался её игнорировать, изо всех сил цепляясь за ускользающее равнодушие и отрешенность, желая остаться в пустоте, но с каждым жгучим уколом делать это становилось всё сложнее. Она, словно назойливый комар, кусала и кусала, заставляла вновь почувствовать своё тело, пробудить эмоции, вернуться в реальность. И, в конце концов, ей это удалось.

Хрипя, я едва слушающимися пальцами онемевшей руки схватился за пульсирующий бок. Во рту пересохло, всё тело охватила дрожь, а обрушившийся на меня шквал нарастающих звуков давил на стенки черепа: крики, вопли, стоны, треск пламени и бьющий по перепонкам стук сердца.

— Э-эй, Сар, Са-ар. — Надо мной кто-то склонился и заглянул в лицо. — Спокойно, братишка, сейчас дам воды.

Мою голову аккуратно приподняли и приложили ко рту горлышко фляги. Ледяная вода полилась в горло и я поперхнулся. Поивший меня дождался, пока кашель пройдёт, и снова наклонил флягу. Сделав ещё с пяток глотков, я отвернулся.