Дейтрос-1. Не бойся, девочка!

— Не знаю, — ответила Ивик. Это она меньше всего могла объяснить — зачем ей в гэйны.

Это глупо. Её предназначение — быть врачом или биологом... Зачем же ей то, к чему она так явно, так откровенно не способна?

Диссе рассудительно заговорила о том, что гэйной быть — ничего хорошего. Романтика, конечно. Но для женщины... У тебя ведь и семьи нормальной не будет, какие у них семьи? И детей гэйны много не рожают. Бывает, у некоторых ни одного ребёнка нет. И себе ты не принадлежишь, всем можно как-нибудь поменять место жительства, переехать, а тебя куда послали — там и живёшь. И главное, убить могут в любой момент, тебе что, жить надоело? Ладно ещё Тен, он парень, он сильный, кто-то должен Дейтрос защищать...

Она была, наверное, права. Ивик-то вообще не думала ни о какой семье, и ей было всё равно, что с ней будет дальше. И умереть она не боялась. Лучше уж умереть, чем так жить. Но объяснять это было бесполезно и невозможно. Ивик почувствовала, что начинает ненавидеть и Диссе, за то, что та даже не пытается её понять.

— ...И вообще из тебя получится хороший врач, детский врач. Так и представляю, как я прихожу к тебе на приём со своим ребёнком...

Ивик затошнило. Она вдруг поняла, что никогда не сможет быть врачом. Ни за что. И постаралась, чтобы не рассориться с Диссе, быстренько перевести разговор на другую тему.

Она почти уже и не верила, что её вообще хотели взять в квенсен.

Всё дело в маме — маме всегда удавалось добиться своего. Папа был с ней полностью солидарен.

Особенно плохо было то, что Ивик вообще перестала представлять своё будущее. Не понимала, куда её направят. Пыталась жить с этой неизвестностью. Последние каникулы между тем летели быстро. Родители чуть ли не насильно потащили Ивик отдыхать к морю, но через неделю у неё началась сильная ангина, и пришлось вернуться. Ей не принесла радости ни эта поездка, ни свобода от школьных занятий, она не могла играть и сочинять, как раньше. Общаться не хотелось ни с кем и меньше всего — с Диссе. Разве что чтение ещё как-то отвлекало от тягостных мыслей.

И вот наконец за две недели до окончания каникул ей пришёл вызов к хессину Педагогического совета края Шан.

Бумага на имя "квиссы Ивенны Рото-Эллан". Как все дети до прихода в сен, Ивенна носила пока сдвоенную фамилию родителей, мама её была Тэм иль Рото, отец Вир иль Эллан. Мама обследовала документ вдоль и поперёк, разве что не обнюхала.

— Я не понимаю, почему только тебя вызвали. Впрочем, ладно, поедем вместе, там разберёмся.

Ивик ничего не имела против. Какая разница... С мамой она чувствовала себя куда увереннее. Не надо было самой говорить, отвечать за себя, принимать решения.

А на месте мама уж найдёт возможность пробиться в нужный кабинет.

Но в педсовете всё вышло иначе. Ивик с мамой вошли в здание, мама протянула вызов охраннице-вэлар на пропускном пункте. Серьёзная девушка в синей форме изучила вызов, посмотрела на Ивик:

— Проходите.

Ивик миновала рамку металлоискателя, мама двинулась было за ней, но вэлар задержала её:

— Постойте. Вам не положено. Вызов только на девочку.

Ивик остановилась за чертой, наблюдая безобразную перепалку мамы с охранницей. Мама кричала, что речь идёт о её ребёнке, как это можно не пустить мать, мать, у вас есть дети? Вот будут, тогда вы поймёте! Ивик было страшно неудобно. Мама вообще часто пускала в ход этот приём — устраивала безобразный скандал, такой, что под конец ей готовы были уступить во всём, лишь бы она прекратила. Но на вэлар этот номер совершенно не подействовал. Девушка лишь невозмутимо повторяла:

— Я не имею права. Не положено. Да, я могу вызвать начальника, но он скажет то же самое...

И наконец мама отступила. Вся в красных пятнах от негодования, она махнула рукой и крикнула Ивик:

— Иди быстро, опоздаешь сейчас!

Ивик побежала по лестнице вверх. Через пять минут она уже сидела в приёмной хессина иль Реоша, а вскоре миловидная секретарша пригласила её войти в кабинет.

— Скажи мне, Ивенна... Ты не беспокойся, всё уладим. Скажи только, у тебя есть какая-то проблема, что-то не так?

— У меня нет проблем, — ответила Ивик, — моя мама... она не хочет... она думает, что я...

Ивик смешалась. Часто она говорила себе, что мама права. И сама она уже начала бояться этого квенсена. Но и пересказывать мамину точку зрения сейчас не хотелось.

— Что думает твоя мама, я уже знаю. Здесь написано, — улыбнулся иль Реош. — А ты сама как настроена?

— Не знаю, — тихо сказала Ивик. Надо было объяснить, что она не справится, она неприспособленная. Но Ивик вовсе не улыбалось самой, вслух о себе такие вещи рассказывать — пусть это и правда.

— Ты сама-то хочешь в квенсен? Или ты действительно мечтаешь стать биологом?

— Я... — у Ивик вдруг перехватило горло, она почувствовала, что ещё немного — и заревёт. Позорно. Глубоко вдохнула и заговорила быстро и сбивчиво:

— Я хочу... я очень хочу. Возьмите меня, пожалуйста! Пожалуйста! Я постараюсь...

— Так в чём же дело? — удивился хессин. — Тебя как раз и направили в квенсен, ты уже зачислена. Никто не собирается тебя оттуда выгонять.

Ивик всё-таки заплакала. Стыд какой... Слёзы безудержно покатились по щекам.

Это не фантазия, не сон. Это правда. Алая лента на плече — настоящая. Она будет гэйной.

— Но мама... — прошептала она.

Хессин пожал плечами. Её слёз он вроде бы и не заметил.

— А что мама? У мамы может быть своя точка зрения, но твоя жизнь — твоя, и решать тебе. Конечно, с учётом мнения квалифицированных педагогов и психологов. В спорных случаях, если имеется действительно сильное желание абитуриента, если вдобавок оно подкреплено данными наблюдений и тестов, мы нередко идём навстречу и решение комиссии можем пересмотреть. В твоём случае призвание гэйны почти стопроцентно. А мама твою судьбу, Ивенна, определять не может никоим образом.

Ивик кивнула.

— Выпей воды, — иль Реош подвинул к ней стакан. Зубы Ивик застучали о стекло.

— Успокойся. Кстати, тебе не обязательно возвращаться домой. Если есть желание, можешь уже сейчас ехать в квенсен, поживёшь там до начала учебного года.

— Да! — Ивик энергично закивала. Глаза её заблестели.

— Хорошо, тогда можешь выезжать прямо отсюда, я выпишу направление на автобус. Или ты хочешь сначала домой, взять вещи?

— Нет. Лучше сразу!

— Да, конечно. В квенсене тебе выдадут всё, что нужно.

Он черкнул на бланке несколько слов. Протянул девочке. Ивик поблагодарила.

— К дороге тебя доставят на машине, которая идёт в половине третьего. Обратишься к моему секретарю в приёмной, пусть проводит тебя к выходу на автостоянку.

— Спасибо, — Ивенна выглядела ошеломлённой. Слёзы уже почти высохли, остались малозаметные дорожки на щеках. Она встала.

Хессин усмехнулся.

— Что ж, дейри, Ивенна. Гэлор*.

[* "Дейри" — дейтрийское "до свидания", буквально — "Бог с тобой". "Гэлор" — буквально "мы увидимся", т.е. "до встречи".]

— Дейри, хессин, — ответила девочка. Повернулась и опрометью бросилась из кабинета.

Хессин улыбался, глядя ей вслед. Потом поднял телефонную трубку и стал набирать номер Керша иль Роя, старого приятеля, начальника квенсена Мари-Арс — Улыбки Пресвятой Девы.[Author ID0: at ]

[Author ID1: at Sun Oct 31 07:58:00 2010 ]

Часть вторая

Квиссаны

С чего начинается Родина?

С картинки в твоём букваре,

С хороших и верных товарищей,

Живущих в соседнем дворе...

М. Матусовский

Ивик с любопытством разглядывала новичков. Двенадцатилетние, как и она, самые обычные ребята, всей разницы — что на ней уже форма. Вообще хорошо, что она раньше приехала и две недели жила в квенсене почти в полном одиночестве. Были в общежитии ещё старшие квиссаны, но на Ивик никто не обращал внимания. Она ходила в столовую, сидела в библиотеке, обследовала окрестности. Надо было только являться к отбою. Ивик одна ночевала в просторной комнате на десять коек, остальные девять были и не застелены.

Ей уже стало скучновато, но вот наконец-то — начало учебного года, завтра занятия, а сегодня съехались все будущие квиссаны. Они, наверное, из-за формы принимают Ивик за второкурсницу.

Очередной автобус остановился у ворот и выпустил целую толпу подростков. Вначале выскакивали здешние, старожилы, в парадной форме и налегке. Потом — с чемоданами, баулами и рюкзаками — слегка испуганные, растерянные новички. Во дворе они осматривались и присоединялись к толпе таких же, одетых ещё в гражданское ребятишек, сидящих на своих вещах. Ивик стала приглядываться к первокурсникам.

В глаза ей сразу бросилась симпатичная рослая девчонка, окружённая небольшой толпой. Ничего особенного она не говорила, иногда смеялась, иногда отпускала какую-то реплику — просто на неё хотелось смотреть. И безупречной красавицей девчонка не была, но... всё равно так и приковывала взгляд. Коротко стриженные пшенично-русые, необычно светлые волосы. Глаза большие, даже, пожалуй, слишком круглые. Круглое, крепкое лицо. Из-под короткого рукавчика платья виднелись развитые бицепсы. Она была полна энергии, словно сжатая пружина, готовая в любую секунду вырваться и распрямиться. В белозубой улыбке, в глазах сверкал весёлый огонь.

— Когда ж нас отсюда заберут? — говорила она улыбаясь, и все вокруг сочувственно кивали и улыбались в ответ.

Ивик пошла дальше. Увидела девочку, сидящую на огромном чёрном чемодане.

Полная противоположность яркой блондинке. И место себе девочка выбрала отдельно, в сторонке от всех, и никто не обращал на неё внимания. И была она очень маленькой, миниатюрной, Ивик ей дала бы лет восемь, ну десять, не больше.

Чёрные волосы девочки вились и мягкими волнами падали на плечи, кудряшки обрамляли тонкое смуглое личико, глаза — огромные, угольно-чёрные — ярко блестели. До смешного хрупкие запястья торчали из рукавов серой куртки, в этой куртке девочка словно тонула. Она не выглядела растерянной или несчастной, но не казалась и опасной, способной обидеть. Рядом с её чемоданом лежал маленький футляр для скрипки. Ивик подошла к девочке.

— Привет.

— Привет. Ты со второго курса? — голос девочки оказался неожиданно высоким, щебечущим.

— Не-а. Я просто раньше приехала, и мне уже форму выдали. Я тоже на первый поступаю.

— Садись, — девочка приглашающе похлопала по своему чемодану. Ивик уселась рядом с ней. Через минуту они уже были знакомы. Девочку звали Дана. Приехала она из Лоры. Тоже очень удивилась результату своих тестов, не думала, что её возьмут в гэйны.

Толпа вокруг золотистой красавицы громко захохотала. Дана неодобрительно покосилась в ту сторону.

— Это Скеро, — сказала она.

— Скеро? Знакомая? — переспросила Ивик. Она уже две недели ни с кем не разговаривала.

— Да. Ой, нет. Мы с ней в автобусе ехали.

— Внимание! — загремел громкоговоритель откуда-то из глубины двора. — Всем прибывшим — внимание! Встать! Построиться в три шеренги с вещами!

Будущие квиссаны повскакали и, подхватив свои баулы и чемоданы, кинулись строиться. Лишней неразберихи не было, в тоорсене все проходили военку. Ивик встала в третьем ряду, так, чтобы быть незаметнее, и рядом с Даной.

Перед строем появилась группа преподавателей, некоторых из них Ивик уже знала. Нестарый ещё гэйн с наполовину седой головой, кажется, его звали хет Арран, вышел вперёд и заговорил. Негромко вроде бы, но слышно было каждое слово.

— Сейчас вас распределят по сенам. Каждый сен его куратор отведёт в общежитие, вы сдадите вещи, получите постельное бельё и форму. После этого пройдёте на обед. В пять часов общее построение и посвящение в квиссаны. Меня зовут хет Арран иль Рео. Мой сен будет носить имя иль Шеран. Внимание, я называю имена абитуриентов, принадлежащих к моему сену, те, кто назван, выходят из строя и идут ко мне! Лаир Велли-Ней!

Мальчишка с тощим рюкзаком робко шагнул вперёд. Куратор сена называл следующие имена. Собрав вокруг себя кучку ребят, он повёл их к тренте. Его место заняла молодая женщина-гэйна, которая сразу понравилась Ивик — она явно была добрая и невредная. Невысокая и гибкая, сероглазая, с тёмно-русыми короткими волосами, она выглядела совсем молоденькой, но на её плечах уже поблёскивали нашивки шехины.

— Меня зовут Меро иль Лав, — представилась молодая шехина, — мой сен будет носить имя иль Кон. Скеро Аир-Сатон!

Рослая девчонка уверенным шагом вышла из строя и направилась к ней. Меро продолжала называть имена будущих квиссанов. Иль Кон, Ивик мысленно примерила к себе это окончание. Ивенна иль Кон — это звучало бы неплохо, но народу ещё очень много, вряд ли она попадёт в этот сен. А жаль, Меро, кажется, хорошая тётка. Мальчики и девочки вставали в две шеренги позади своего нового куратора, Ивик с любопытством вглядывалась в лица, а где-то в глубине души зарождался страх — вдруг её вообще никуда не вписали? Вдруг её имени нет в бумагах? И всё это окажется ошибкой? Конечно, бояться рано, вон ещё сколько народу, но всё же!

— Дана Лик-Шаир!

Черноглазая малышка взглянула на Ивик растерянно, вздохнула, подхватила свой чемодан и скрипку и стала протискиваться сквозь ряды. Ивик подавила разочарование — жалко, так мало пообщались. Кажется, могли бы и подружиться.

Сен — это очень, очень важно. Не случайно даже фамилию человек получает не от родителей (родительская фамилия только у малышей), а по названию своего сена, данному в альма матер — профессиональной школе, "матери души". И все, кто учился вместе с тобой, — на всю жизнь твои братья и сёстры. Так везде, но у гэйнов, наверное, это родство особенно важно. Сен иль Кон собирался тем временем, причём Ивик показалось, что все строятся вокруг Скеро. Она будто организует пространство вокруг себя. Бывают же люди с таким талантом лидера. Наверное, её назначат командиром сена, подумала Ивик, или как это у них называется...

— Ивенна Рото-Эллан!

Она ещё не успела обрадоваться и удивиться, как ноги сами вынесли её вперёд, к новым братьям и сёстрам, к Меро — и к Дане, с которой они теперь уж наверняка смогут подружиться.

Спальня, в которой Ивик две недели жила одна, мгновенно заполнилась шумом, смехом, девчоночьими голосами. Дана заняла койку слева от Ивик, а справа, через проход, оказалась незнакомая девочка, миловидная и спокойная. Ивик, которой заняться было всё равно нечем, с удовольствием наблюдала за нею. Бывают люди, которые так аккуратно и точно работают, что посмотреть приятно. Вот и соседка Ивик ловко постелила бельё, распаковала свою большую сумку, извлекла пакетик с умывальными принадлежностями, книгу, молитвенник, чётки, расчёску, гигиенический набор, шерстяные белые носки, маленькую шкатулку, тут же нашла место для каждой вещи в ящике тумбочки. На поверхность тумбочки она постелила кружевную салфетку, поставила маленькую статуэтку какой-то святой, отчего пространство вокруг неё сразу стало казаться обжитым и уютным. Девочка выложила на покрывало пакет с новенькой формой и стала переодеваться. И бельё на ней оказалось простое, но хорошо сидящее. И сама она сложением и манерой двигаться напомнила Ивик Диссе. Лицо симпатичное, при этом не совсем обычное, не дейтрийское лицо: овальное, нежное, как карандашный набросок, со смягчёнными, едва намеченными чертами. Глаза серо-голубые, волосы пепельно-русые, слишком светлые для дейтры, а главное — длинные. Ни у кого из приехавших девчонок уже не было длинных волос, самое большее — до плеч. А у этой узел на затылке, не успела ещё постричься. Девочка надела форму и теперь выглядела так, будто в ней и родилась. Серые вставки гармонировали с цветом глаз, брюки, мундирчик и берет сидели как влитые. Ивик обернулась — Дана тем временем тоже переоделась в форму, но выглядела в ней немного нелепо, как малыш, напяливший отцовское обмундирование, хотя форма была ей разве что слегка великовата.