| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
-У тебя аганское имя, но ты почему-то произносишь некоторые слова не как аган — заметила Дандальви.
-Я принадлежу к тем аганам, что пришли в Мидду почти сто лет назад. Мой народ живёт на юго-западе степи — пояснил воин.
-Значит ты из тех, кто не подчиняется ард-дину и не почитает Четырёх?
-Да — ответил Даговорг — Мы подчиняемся только своим старейшинам, а почитаем, подобно соседним народам, Тасхора Иссушающего и Дану Кровопийцу.
-Что за нелепая вера — капризно произнесла дочь Бардэдаса — Меня едва не принесли в жертву этим твоим богам.
-Аганы, чтящие Иссушающего и Кровопийцу, не приносят человеческих жертв.
-Ты идёшь от своего народа? — сменила тему Дандальви.
-Нет, из Эсхора.
-А что ты там делал?
-Служил владыке Эсхора.
-А куда сейчас держишь путь.
-В Келен-Коннот, к твоему отцу.
-Зачем?
-Хочу предложить свой меч.
-Тебе повезло — довольно произнесла Дандальви, заканчивая приводить себя в порядок — В благодарность за моё спасение отец осыплет тебя милостями и приблизит к себе. Ты будешь пользоваться среди аганов почётом и уважением, как великий воин.
-Посмотрим — с сомнением ответил Даговорг и добавил, вглядываясь куда-то мимо её — Сюда кто-то летит.
-Наверное, дикие риси — отмахнулась девушка.
-Нет, на них всадники. Всего десятка три. Летят прямо сюда.
"Секущие" вскоре приблизились настолько, что можно было уже различить всматривающихся в расстилающуюся внизу степь седоков: все они были, как на подбор, высокие и статные, с длинными светлыми волосами. Несколько всадников устремили своих риси на макушку холма, где был привязан Ворчун. Через несколько минут аганы выскочили из зарослей, покрывающих вершину. Впереди бежал молодой русоволосый мужчина в богатой одежде. На краю поля боя он встал как вкопанный и удивлённо окинул трупы агэнаяров, в беспорядке валяющиеся повсюду. Взгляд его остановился на стоящих рядом Дандальви и её спасителе. На красивом холёном лице воина явственно читалось недоумение.
-Госпожа, что здесь происходит? — спросил он с тревогой в голосе — Пастухи донесли, что видели отряд агэнаяров, шедший в сторону Синих озёр. Всем известно, что где-то здесь ты, госпожа, любишь проводить время. И я поспешил со своей дружиной на поиски, дабы оградить тебя от возможных посягательств грязных дикарей.
-Кто тебе дал право шпионить за мной, раб? — неприязненно произнесла Дандальви — Твоя помощь, полукровка, не понадобилась, как видишь. Нашёлся доблестный муж, спасший меня от верной гибели.
Воин жалко смотрел на княжну, втянув голову в плечи.
-Нардхор! — крикнул ему один из дружинников — Смотри, твой раб-агэнаяр!
Нардхор подскочил к трупу, над которым стояло двое воинов.
-Точно, Авлат — с деланным удивлением произнёс он — Собака! — он пнул мёртвое тело верного слуги, злясь, что всё сорвалось, и одновременно радуясь, что знающий всё раб мёртв и ничего не может сказать.
-Вот к чему приводит доброта! — воскликнул Нардхор — Я спас этого тёмноволосого ублюдка от смерти. И чем он отплатил мне — покусился на жизнь моей повелительницы!
-Хватит причитать, как баба — оборвала его дочь ард-дина — Обирайте быстрее трупы. И полетели. Кстати, у благородного Даговорга нет риси — и обращаясь к гиалийцу — Ты умеешь летать на "секущих"?
-Не приходилось — честно ответил тот.
-Тогда пусть кто-нибудь из твоих людей, полукровка — Нардхор вздрогнул, словно от удара кнутом — Посадит моего спасителя с собой.
Забрав у убитых оружие и награбленное а также сняв с них более-менее целую одежду, аганы расселись на риси и взмыли один за другим в небо. Гиалийцу выпало лететь с худощавым пареньком, который сильно нервничал, повторяя поминутно, что его "секущий" не привык летать с двумя седоками. Даргед прервал его, пригрозив, что раз риси не может нести двоих, то он отправит лишнего вниз.
III
Келен-Коннота достигли в сумерках. Переполох во дворце случился изрядный, когда выяснилось, что дочь ард-дина едва не стала жертвой немирных агэнаяров. Сначала, не разобравшись, слуги и гости принялись славить доблестного Нардхора, но Дандальви оборвала славословия, заявив: "Меня спас вовсе не полукровка. Мой спаситель вот" — она указала на Даргеда-Даговорга, несколько неуютно чувствовавшего себя в центре внимания. Все разочарованно смолкли — славословить какого-то оборванца, которого видят впервые, никто не собирался.
Длинной анфиладой комнат Дандальви и Даргед в сопровождении дружинников Нардхора и дворцовых стражников прошествовали в Тронный Зал. Бардэдас, уже оповещённый слугами о чужаке, спасшем его дочь, с нетерпением ожидал их.
-Ард-дин, твои верные слуги приветствуют тебя — нестройно выдохнули несколько десятков глоток.
-Приветствую тебя, ард-дин — произнёс гиалиец, когда стихли аганские приветствия.
Бардэдас внимательно посмотрел на чужака.
-Из какого племени ты будешь, и как тебя звать, величать?
-Я из племени малых радзаганов, что покинули Агананд во времена твоего деда Гванриса. А зовут меня Даговоргом.
-Тебя послал к моему престолу твой народ? — спросил ард-дин, мрачно глядя на гиалийца.
-Нет. Пять лет назад я покинул родину, служил правителю Эсхора, а когда узнал, что Миддой правит аганский ард-дин, решил отправиться служить ему — Великий Князь разочарованно посмотрел на Даргеда.
-Что же заставило тебя покинуть родной край? — угрюмо поинтересовался Бардэдас.
-Хотелось посмотреть мир.
-Неужели в мире не нашлось ничего более интересного, чем пески Эсхора? — недоверчиво хмыкнул Великий Князь.
-Говорят, Бидлонт куда привлекательнее пустынь, но там нечего делать удальцу. Лумарги не позволяют чужакам махать мечами в своих владениях — ответил Даргед.
-А ты, вижу, любитель поработать мечом — одобрительно произнёс Бардэдас.
-Он в одиночку два десятка агэнаяров перебил — вмешалась Дандальви.
-А тебя никто не спрашивает — с деланной суровостью ответил дочери ард-дин — Отныне чтобы отлучалась из дворца в сопровождении приличествующей дочери Высокого Князя свиты — князь вновь повернулся к гиалийцу — Ты хотел послужить ард-дину. Я принимаю твою службу. Какую ты желаешь награду за спасение моей дочери?
-Никакой — ответил Даргед — Служба Великому Князю является достаточно высокой наградой.
-Вот ответ достойный мужа — произнёс Бардэдас, обводя тяжёлым взглядом приближённых — Но всё-таки я оделю тебя, Даговорг золотыми кольцами, одеждой и оружием.
-За кольца и одежду благодарю тебя, ард-дин, но оружия мне не надобно. Его достаточно сняли с убитых мною тёмноголовых. А с моим мечом редкое оружие сравнится.
-Покажи-ка — попросил Бардэдас.
Гиалиец снял ножны с пояса и поднёс меч в ножнах правителю аганов. Ард-дин осторожно принял чужое оружие в руки. Придирчиво осмотрев потёртые ножны, вытащил клинок, долго вглядывался в тускло блестящую сталь, ласково проводил пальцев по острию. Наконец, он сказал:
-Клинок не эсхорский.
-Да — ответил гиалиец — Я снял его с убитого танаравита.
Перед глазами гиалийца вновь промелькнули события полугодичной давности. Глинобитные дома танаравитской части Туваб-Улейда. Пыльная площадь, освещённая серебристым светом Малой Луны. Ничего не выражающее лицо умирающего Нгтйрн'рра, его невнятный щёлкающий голос, приказывающий взять меч, бесполезный для покойника. Бессилие что бы то ни было изменить. Ненависть и желание найти убийц единственного за эти два года друга. Найти и намотать их кишки им на голову.
-Ты видел детей нечестивой Танар? — голос ард-дина прервал воспоминания изгнанника.
-Не только видел, но и сражался с ними — гиалиец мысленно улыбнулся двойственности выражения "с ними".
-Говорят, что они колдуны, под стать лумаргам с Запада.
-Враки всё это — гиалиец заставил себя насмешливо улыбнуться — Эсхорцы охотятся на них, как на зверей, травят собаками. Их обращают в рабов и отправляют на золотые прииски в пустыню — танаравиты могут обходиться без воды много дней — много дольше, чем люди.
Память совсем некстати подсунула сцену на невольничьем рынке Туваб-Улейда: бесстрастные и ничего людям не говорящие безносые лица — но стоит только взглянуть в лишённые белка чёрные глаза, и на тебя обрушится лавина чужой, совсем не похожей на человеческую, мало понятной, но от этого не становящейся меньше, боли.
-Эти дети Танар искусные кузнецы — заметил ард-дин, возвращая меч гиалийцу.
-Пожалуй, да. Эсхорцы покупают у них много вещей. А в Эсхоре есть целый квартал танаравитских ремесленников-рабов. Но это не их работа. Клинок попал к ним так же случайно, как и ко мне — ответил Даргед — Это оружие из Бидлонта, возможно выковано лумаргами.
"Др'вняя сталь" — Нгтйрн'рр с трудом произносил улейдские слова — "Х'рошая сталь, т'лько к'лдуны с с'вера т'кую д'лают". Тогда гиалиец не знал, что делать: смеяться над восторгами и благоговением тиланга, чьи предки создали те самые звёздные корабли, остатки которых до сих пор служат мастерам Единого Народа источником металла удивительной прочности; или же скорбеть над одичанием великой расы, расы, перед которой гиалийцы до сих пор чувствуют невольное благоговение, несмотря на всё, что те сотворили с ними давным-давно.
-Хорошо, Даговорг, можешь идти — сказал ард-дин — Мой держатель ключей отведёт тебе покои и велит слугам накормить тебя и облачить в новые одежды. Гван, ты слышал, что я сказал? — обратился Бардэдас к пожилому придворному, выделяющемуся чёрной, как смоль, головой среди светловолосых аганов, толпящихся по обе стороны от резного деревянного трона.
-Да, повелитель — ответил тот, стараясь придать голосу приветливость. Глаза же его недобро сверлили гиалийца.
Гиалиец отметил про себя что, едва появившись при дворе ард-дина, он успел уже нажить себе двоих врагов — сначала давешнего красавца, а теперь ещё и главного княжеского управителя.
Великий князь встал, произнеся: "Гван, пусть слуги займутся моим гостем, а мы меж тем прогуляемся немного, пока благородный Даговорг не будет готов к сегодняшнему пиру". Хозяин в сопровождении приближённых и неизбежных гостей направился к парадному выходу из Тронного Зала, который чередой мрачных комнат выводил на порог дворца. Даргеду же Гван указал направо: "Нам туда, уважаемый". Лицо его выражало искреннее желание услужить благородному гостю князя. Глаза же горели таким недобрым огоньком, что боязно было повернуться к управляющему спиной.
Двое слуг провели гиалийца через закопчённые кухни во внутренний двор. Остановились они в самом углу, ограждённом со всех сторон каменной стеной в человеческий рост. "Это летняя купальня, которой пользуются господа" — пояснил седоволосый слуга-горец — "Воду сейчас принесут". Как бы подтверждая его слова, в купальню вошли двое агэнаяров, волоча деревянную лохань.
Даргед, превозмогая брезгливость, позволил рабам-трупоедам вымыть себя. Двое слуг долго тёрли его тело мокрыми тряпками. Напоследок окатив остатками воды из лохани, трупоеды вытерли гиалийца куском шёлковой ткани. Волосы ему умастили маслом, настоянном на цветах. Старую свою одежду гиалиец не увидел — вместо неё рабы облачили его во всё новое.
Освежившийся и одетый в чистое, Даргед вошёл в сопровождении слуг в Пиршественный, он же Гостевой, Зал. Сидящие за огромным столом аганы приветствовали спасителя дочери своего повелителя радостным рёвом. Несмотря на то, что Бардэдас специально дожидался появления своего нового гостя и пир не начинал, кое-кто уже успел выпить. Причём таковых было более половины.
Усадив Даргеда по правую руку от себя, ард-дин произнёс: "Дорогие мои гости и верные слуги. Я подымаю этот кубок за моего гостя, Даговорга из племени малых радзаганов, который доказал сегодня в очередной раз, что нет народа, равного сыновьям Рула во всём мире".
Все последовали примеру своего вождя и подняли наполненные эсхорским вином кубки. Аганам льстило, что чужак, спасший княжну, — одного с ними корня, не то, что этот полукровка Нардхор. Хорошо, что какого-то сына бывшего раба опередил потомок Восточного Ветра.
Кубок следовал за кубком. Пили за хозяина дома, за его сыновей: здоровяки Кувандас и Варилун надменно принимали славословия в свой адрес. Не преминули воздать должное дочери ард-дина, которая, сидя напротив гиалийца, пыталась поймать его взгляд. Даргед старательно избегал встречаться с ней глазами, памятуя, сколь часто у трупоедов слишком явное внимание гостей к хозяйке дома приводило к ссорам и даже смертоубийству.
Молодой красавец Андахор, сын Андадаса, бросая откровенные взоры на Дандальви, произнёс длинную речь, восхвалявшую кроме несравненной красоты дочери Бардэдаса её бесстрашие, толкавшее на путешествия в одиночку. Благодаря чему она встретилась с таким доблестным воином, как сегодняшний гость этого дома, и благодаря чему узнали его все присутствующие в этом зале. Речь Андахора, окончившуюся столь неожиданно, все приветствовали радостным звоном кубков.
-А что это ты, Даговорг, не ешь мяса? — поинтересовался вдруг Гван, зорко наблюдавший за каждым движением того, кто перешёл дорогу его сыну (старый слуга двух динов не был в курсе замысла Нардхора, но прекрасно понимал, что не появись этот бродяга, слава спасителя дочери Великого Князя досталась бы сыну).
-Я дал обет Иссушающему, что не прикоснусь к мясной пище, пока не исполню обещанного ему — ответил гиалиец.
-А что ты пообещал совершить? — спросил Андахор.
-Это тайна, которую я никому не должен говорить, ибо Тасхор может поразить меня молнией — уклонился от прямого ответа Даргед.
-Лучше поклоняйся Четырём Братьям и Проклятому, Даговорг — вмешался в разговор Верховный Жрец Четырёх Видар, перегибаясь через стол к Даргеду — Я, как главный их слуга обещаю тебе их покровительство.
-Не знаю, как отнесётся Иссушающий к отступившемуся от него — покачал гиалиец головой.
-Чего тебе бояться какого-то Чёрного Бога, когда тебя будет защищать мощь Ветров! — крикнул Видар, неловким движением руки опрокидывая блюдо с варёной рыбой на колени Келенгасу-менестрелю. Тот страдальчески скривился, ибо жаль было новой одежды, подаренной на днях ард-дином, но говорить что-либо могущественному жрецу не рискнул.
-О могуществе Четырёх поговорим, мудрый жрец, завтра — предложил гиалиец, не желая ввязываться в диспут о вере, особенно при почитающих Иссушающего рабах-агэнаярах: он неплохо знал эсхорский культ Иссушающего и Кровопийцы, но религиозные представления эсхорцев могли отличаться от таковых у обитателей северных степей, что сразу же вызвало бы среди аганов, не разбирающихся в чужой вере, ненужные кривотолки. А чужаку не следует возбуждать в хозяевах подозрительность.
-Хорошо — согласился жрец — Завтра после полудня я жду тебя на вершине Кургана Четырёх.
-Ещё чего — властно прогремел голос Бардэдаса — Завтра мы едем охотиться.
-Тогда послезавтра — поправился Видар.
Пир продолжался своим чередом — дочь ард-дина, как и положено порядочной девушке, незаметно удалилась в сопровождении своры прислужниц, оставив хмелеющих мужчин напиваться дальше. Впервые она пожалела об этом — так хотелось остаться сидеть на продавленной подушке, подложенной заботливой служанкой, и ловить взгляд непонятного цвета глаз Даговорга.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
