— Послушай, — дракон обернулся к Маграту, — а может, это все-таки она? Уж больно много совпадений... и нашел ты ее на месте боя по ее вещи, и похожа она как две капли воды, и вспомнила про колье, хоть и не видела его. Может, Крагонверг и впрямь чем-то воздействовал на нее, вот она и изменилась немного и забыла все. А пройдет некоторое время и все восстановится...
— Ну не знаю... — недоверчиво протянул Маграт, — теперь мне уже самому с трудом верится, что это она и что я смогу ее обручить. И кажется мне, ее смерть будет наиболее правильным выходом в данной ситуации. Владетельница не может вызывать чувство жалости! — он решительным жестом вскинул руку.
— Подожди! — дракон шагнул к нему, корпусом перекрывая Ингу. — Ты говорил, что если я ей помогу не уронить имидж и надену кабалит, то не тронешь ее. Так?
— А ты готов надеть кабалит и поддерживать ее статус?
— Когда-то от смерти меня спасла она, теперь видно время пришло платить по счетам, — дракон усмехнулся. — Если поклянешься, что не убьешь и не отречешься от нее, и снимешь с нее кабалит, я его надену.
— Как скажешь, — тихо проговорил Маграт, подошел к дочери и, сняв с нее кабалит, протянул дракону.
Подняв взгляд к небу, Торес заворожено наблюдал как, описав круг над городом, большой серебристо-серый дракон начал медленно спускаться на площадь перед дворцом.
Обдав всех присутствующих мощным потоком воздуха, дракон приземлился и лег посреди площади, давая возможность спуститься двум всадникам, сидевшим на его спине. Первым быстро спрыгнул молодой мужчина с широкой золотой диадемой могущественного мага на лбу, после чего помог спуститься сидевшей рядом с ним девушке в богатом парчовом одеянии, в которой Торес узнал чародейку, разговаривавшую с ним.
Сбежав по ступеням лестницы вниз, повелитель Вериниги приблизился к ней и, опустившись на одно колено, склонил голову:
— Рад приветствовать тебя, Владетельница Лорена и моя нареченная. Здравствуй в веках.
— И тебе здравствовать, — кивнула она в ответ и тут же осведомилась: — Когда церемония?
— К ней все готово. Начнется, как только на то будет твое соизволение.
— Чем быстрее, тем лучше. Я не намерена здесь задерживаться, — холодно проронила она.
— Неужели ты откажешь мне в праздновании этого знаменательного события? — удивленно воззрился на нее Торес. — Наше обручение и твою победу над Крагонвергом необходимо отпраздновать. Вся Веринига, отныне являющаяся твоим пределом, готовилась к этому событию. Ты не вправе обмануть ожидания своих подданных. К тому же твой отказ может быть неправильно воспринят. Ведь обручение с Саресом ты праздновала больше недели.
В глазах чародейки на мгновение мелькнула растерянность, но почти тут же ее губы тронула легкая усмешка:
— Какие у тебя точные данные... Не думала, что ты столь пристально следишь за событиями моей личной жизни.
— Стоит ли этому удивляться, Владетельница? По-моему, принятие твоей Власти однозначно влечет пристальное внимание к твоей персоне, когда любое твое деяние не может пройти незамеченным.
— Что ж, учту, — она едва заметно кивнула и протянула ему руку.
Коснувшись губами кончиков ее пальцев, он поднялся с колена и, сделав приглашающий жест, подставил под ее руку свою:
— Добро пожаловать в свой придел, Владетельница. Надеюсь, тебе понравится у нас.
— Я надеюсь на это тоже, — тихо проговорила она и легко оперлась на его руку, давая понять, что готова следовать с ним.
Всю долгую церемонию обручения Торес не сводил напряженного взгляда с могущественной чародейки, ставшей его супругой, пытаясь воскресить в душе тот трепет, который испытал при первом их разговоре, пораженный ее бесстрашием, отвагой и уверенностью в своих силах. Однако чувства не возвращались. Рядом с ним стояла хоть и красивая, но абсолютно холодно-равнодушная женщина, не вызывающая у него никаких эмоций и явно не испытывающая ничего сама.
Во время пира он, пытаясь произвести на нее впечатление, заставил до смерти биться две группы гладиаторов. Потом приказал исполнять смертельно-опасные трюки акробатам, канатоходцам и жонглерам мечами, во время которых тоже не обошлось без смертельных исходов. Но ничего ее не трогало, и она сидела с безучастным видом, взирая на происходящее.
— Тебе не нравится? — тихо спрашивал он, после каждого выступления, демонстрируемого ей.
— Нет, отчего же. Очень мило, — натянуто улыбалась она и отводила взгляд.
Торес терялся в догадках, пытаясь понять, как он мог так обмануться в ожиданиях. Но у него оставалась надежда, что возможно ночь, проведенная с ней, сможет что-то изменить. Правда он опасался отказа и заранее заготовил длинную пламенную речь о нерушимости традиций и том, что брачные узы, не скрепленные подобным образом, не могут быть прочным залогом его преданности ей. Однако долгие убеждения не потребовались. Владетельница лишь в первый момент напряженно замерла, услышав его приглашение пройти с ним в спальню, и в ее глазах промелькнул то ли испуг, то ли недовольство, но тут же согласно кивнула, тихо проронив:
— Да, конечно, а как же иначе...
Сопровождающий ее маг, проводил их до дверей спальни и с поклоном осведомился, где ему будет позволено ее ожидать. Не оборачиваясь, она бросила ему через плечо: "тут жди" и прошла в спальню.
— Ты не хочешь отпустить своего мага, чтобы он отдохнул? — с удивлением глядя на нее спросил Торес. — Почему?
— Мне может что-то понадобиться... — раздраженно поморщившись, тихо проговорила она и отвернулась.
— Неужели ты сомневаешься в том, что любое твое желание будет моментально исполнено?
— Я ни в чем не сомневаюсь, но хочу, чтобы он ждал меня у дверей! — она обернулась к нему, и Торес впервые увидел ярость в ее взгляде.
— Я не против. Пусть ждет, — пожал он плечами.
Ярость, полыхавшая в ее глазах, моментально потухла и, удовлетворенно кивнув, она шагнула в сторону ложа, украшенного гирляндами цветов.
Торес двинулся следом и, обняв сзади за плечи, нежным поцелуем коснулся шеи, потом нащупав застежку на плече ее платья, расстегнул. Платье из тяжелой расшитой золотом парчи соскользнуло с плеч, и он с удовольствием приник к ним губами. Затем развернул к себе и осторожным движением развязал пояс, дождавшись, чтобы платье упало к ее ногам, бережно подхватил на руки и уложил на шелковые простыни брачного ложа. Ее тело было великолепно. Торес видел многих женщин, но подобное совершенство видеть ему еще не доводилось. Нервно сглотнув, он несколькими быстрыми движениями сбросил с себя одежду и лег с ней рядом. Из-под полуопущенных ресниц она внимательно смотрела на него, при этом лицо ее было совершенно бесстрастно и не выражало никаких эмоций. Торес порывисто прижал ее к себе и впился ей в губы долгим страстным поцелуем. Она не пыталась вырваться, но и не ответила на его пылкие объятия. Через некоторое время, после того как он овладел ей, Торесу стало казаться, что обнимает он ничего не чувствующее, безжизненное существо.
— Что-то не так? — он отстранился и вопросительно посмотрел на нее.
— Все так, — тихо проронила она в ответ и после небольшой паузы добавила: — Просто подобное не приносит мне удовлетворения...
— Скажи, что доставит тебе удовольствие. Я сделаю.
— Видимо, я вообще не способна его получить. Поэтому не озадачивайся и продолжай.
Однако продолжать Торесу уже расхотелось. Он сел на край кровати и стал задумчиво смотреть в переплет окна. Лежавшая рядом безумно красивая женщина почему-то больше не манила его.
— Ты хотела не задерживаться здесь, — после некоторого раздумья негромко проговорил он, — так вот: если твое желание не изменилось, то я не смею тебя задерживать более, и не буду возражать, если после торжественной церемонии прощания ты завтра покинешь Веринигу.
— Да, это было бы необычайно кстати. У меня много дел, — тут же откликнулась она и отвернулась, натягивая на себя атласное одело, лежащее сбоку.
Утром Владетельница отказалась от завтрака, торопя его провести торжественную церемонию прощания как можно скорее. Торес не стал упрямиться. Разочарование, смешанное с неудовлетворенностью грызли изнутри, побуждая побыстрее избавиться от ее присутствия.
Они вышли на дворцовую площадь, где ее ждал дракон. На почтительном расстоянии от него толпилось множество любопытствующих зевак.
Повинуясь знаку Тореса, охрана стала оттеснять к краю площади толпу, и тут от нее отделился седовласый старец и с поклоном что-то сказал одному из охранников. Тот подозвал начальника отряда, который сразу же направился к ним.
— Повелитель, — начал он, преклонив колени, — маг Леонгард просит дозволения поговорить с Владетельницей до ее отлета. У него к ней важное дело.
Торес обернулся к ней:
— Соизволишь поговорить?
— Кто это?
— Старейший маг, живущий в Вериниге, отшельник, обычно избегающий любого общения. Не знаю, что это его заставило вдруг изменить своим привычкам.
— Я тороплюсь, — она недовольно нахмурилась.
— Настолько, что не можешь уделить ему и пару минут? Тебя даже не интересует, что за дело привело его к тебе? — не смог сдержаться он от недоуменного вопроса.
— Пару минут я могу выделить, но не больше, — поморщилась она.
Торес сделал разрешающий жест, и старец приблизился и опустился перед ней на колени. А потом, низко склонившись, взял в руки подол ее платья и прижал к губам:
— Я счастлив, что ты смогла победить, Владетельница, — срывающимся голосом проговорил он, — я молил об этом небеса, но до сих пор не могу поверить, что тебе это удалось. Скажи: что ты сделала с ним?
— Какая разница: что? Главное, что его больше нет, — Владетельница грозно свела брови. — И вообще, по какому праву ты задаешь мне это вопрос?
— Я понимаю, что вряд ли вправе, — он поднял голову и заискивающе попросил: — Но может, ты хотя бы ответишь: пригодился ли тебе амулет, и если нет, то не могла бы ты вернуть его? Он очень дорог мне как память о Рафе.
— Нет, не могла бы!
— Почему?
— Потому что не желаю! — гневно выдохнула она и, резко выдернув подол платья из его рук и не прощаясь, устремилась к дракону. Ее маг последовал за ней и помог сесть ему на спину, после чего дракон взлетел, стремительно унося ее прочь.
— Ничего не понимаю, — старый маг проводил ее растерянным взглядом, — он абсолютно бесполезен... с его помощью можно лишь убить меня... а я и так признал ее власть.
— Ты знаком с ней? — Торес заинтересованно посмотрел на него.
— Да, повелитель. Перед ее боем с Крагонвергом мы долго беседовали.
— А она спрашивала: кто ты...
— Не может быть, — Леонгард недоверчиво качнул головой.
— Считаешь, у меня есть резон придумать это?
— Но ведь тогда получается, что это не она...
— Похоже на то, — Торес мрачно хмыкнул. — Жаль, что я не узнал об этом раньше. Сейчас это уже не проверить, раз она улетела...
— Хотите предъявить претензии Лорену?
— Смысла нет. Я признал их протекторат, и все условия соблюдены, — Торес поморщился. — Хотя очень любопытно, где сейчас настоящая чародейка, повергшая Крагонверга, и с чего это вдруг она решила вместо себя прислать замену.
— Я могу постараться это выяснить.
— Если выяснишь, щедро награжу, — пообещал Торес и, стремительно развернувшись, зашагал в сторону дворца.
Леонгард гадал весь день, но карты, по которым он гадал, упрямо молчали. Сломленный бесполезными поисками он обессилено откинулся на спинку кресла, и вдруг в голову ему пришло неожиданное решение. Если карты молчат о местонахождении Къяры, возможно, они подскажут местонахождение его амулета, и хоть это что-то прояснит.
Амулет нашелся быстро. Информационная сфера над Уртскими горами хранила его образ и показывала, что он до сих пор именно там.
Озадаченно хмыкнув, старый маг поспешил к себе в кладовку и, недолго покопавшись там, нашел кольцо магических переходов с программируемым направлением. Оно было очень старо и почти полностью разряжено, но один переход должно было выдержать.
Запрограммировав его на местонахождение своего амулета, старый маг переодел его с одной руки на другую и не раздумывая шагнул в открывшуюся арку.
Магический переход вывел его в какую-то пещеру, и старый маг удивленно застыл в арке, не решаясь шагнуть и закрыв переход, остаться в неизвестном месте без надежды выбраться обратно. Перед ним зиял большой пролом, открывающий неглубокую нишу в стене. Леонгард внимательно огляделся, ища глазами среди разбросанных обломков свой амулет, и взгляд его упал на рисунок на полу ниши. Не веря своим глазам, он потряс головой, а потом стремительно вышел и закрыл арку перехода. Подойдя к нише, он присел и стал внимательно разглядывать каменные узоры пола:
— Так вот куда ты его затащила, девочка... умно... ничего не скажешь... и похоже для этого ты пожертвовала жизнью, раз на твоем драконе теперь путешествует другая, обручаясь под твоим именем. Но до чего же все-таки подл Маграт... ни перед чем не останавливается, лишь бы власть свою поганую удержать... не достоин он такой дочери... ведь даже через память о ней переступил не задумываясь... не оплакал даже. И как его только земля носит после такого? — он сокрушенно покачал головой, потом тяжело вздохнул. — Хотя пусть правит, задери его демоны, пусть... Власть — дело именно таких подлых тиранов... Другим ее не удержать. Тебя вот только жалко, девочка... Ой как жалко... ведь какой заступницы мир лишился... И ведь не вернуть тебя уже никак... Хотя почему не вернуть? Это же не могила... Почему бы и не попытаться?
Он решительно встал и, шагнув в нишу, вскинул вверх руки, хрипло выдохнув заклятье, которое учили все маги, даже не ведая: представится ли случай произнести его и хватит ли у них на это смелости.
Пол ушел у него из-под ног, и старый маг завис в мерцающем магическом облаке.
— Что желаешь? — раздалось у него над ухом.
— Хочу, чтоб ты возвратил в мир Къяру, но так, чтобы отец ее не узнал. Не достоин он ее.
— Ты просишь невозможное. Откажись! — мерцающее облако потемнело, а в голосе хозяина колодца послышалось раздражение.
— Почему невозможное? Она мертва? — старый маг решил не отступать.
— Нет, но ее жизнь принадлежит мне.
— Это ее плата?
Леонгард рассчитывал получить положительный ответ и попросить заменить ее жизнь своей, но к его удивлению хозяин колодца надолго замолчал, а потом тихо выдохнул:
— Нет, но это ничего не меняет.
— Почему?
— Потому что она моя гостья, но как только отсюда выйдет, то умрет.
— Значит, я прошу не возвратить ее, а спасти. И даровать ей в миру здоровья и долгих лет жизни, но только вдали от ее отца.
— Ты просишь слишком много...
— Я готов заплатить любую цену.
— Слушай, давай договоримся: найдешь ее три раза, вернемся к этому твоему желанию, а не найдешь, отправишься восвояси и думать забудешь о своих несбыточных мечтаниях.
— Это нечестно!
— Еще как честно! Ежели и вправду именно она так нужна тебе, то ты без труда отличишь ее от десятка ей подобных, а коли не отличишь, — хозяин колодца усмехнулся, — то сможешь получить то, что выберешь, и при этом я даже не потребую с тебя платы... Ну соглашайся, пока я добрый!
