Дважды рожденный

Невесело усмехнувшись, я поднялся из-за стола. Организм пришел в норму, и пришла пора заняться делами.

Стоило поискать гостиницу. На космодроме не существовало понятия 'ночь'. Искусственное освещение под землей и зарница космических кораблей на поверхности убивали его напрочь. Жизнь кипела круглосуточно. Мне же, несмотря на турбированное тело, все еще был необходим сон. Пусть даже не такой долгий как раньше.

Улица встретила меня ревом взлетающего корабля. Мощный гул рвущейся в небо стальной птицы не мог не привлечь моего внимания. Я замер в восхищении. С ближайшей площадки стартовал фешенебельный лайнер, и мне удалось рассмотреть космический корабль в деталях. Зрелище завораживало силой и удивительной, недоступной для моего времени грацией. Я ошибался — кое-что все-таки изменилось. Мигнув на прощание отраженными лучами солнца, обтекаемая серебряная игла затерялась в небе.

Космос. Я стоял с задранной к небу головой, а с двух сторон меня обходили спешащие по своим делам люди. Для них чудо давно превратилось в серую обыденность, и мне было их по-человечески жаль. В тот момент у меня в душе шевельнулось полузабытое ощущение детской мечты.

Все еще в некоторой прострации, я двинулся на поиски гостиницы. Погруженный в свои мысли, я шагал вперед, не обращая внимания, куда несут меня ноги. К счастью, подсознание не подвело. Здание гостиницы выросло на пути уже через два квартала.

Только у входа я почувствовал легкий укол тревоги. Пришлось опереться на перила и ненадолго прикрыть глаза. Судя по насквозь знакомому ощущению, я едва не влип в крупные неприятности. Приступы такой, на первый взгляд безосновательной тревоги не раз выручали меня в прошлом. Хватило, чтобы научиться доверять инстинктам.

Гостиница, как гостиница. Остановиться здесь — нормальное решение. Верно, но подсознание явно считало иначе. Где я мог ошибиться? На моем месте так поступил бы каждый.

— Каждый... каждый... каждый... — Я задумчиво бормотал. — Триста лет криосна не прошли даром, Витя. Атрофировалась соображалка.

Гости с той стороны останавливались в гостинице после прохождения таможни. И судя по моим впечатлениям — останавливались после изрядного стресса. Насчет существования организованной преступности в таком лакомом местечке можно было не гадать. Она существовала, и наверняка работала в связке с законом. Так было всегда. Псы, волки и стадо — в силу своей специфики, правоохранительные органы не способны вытряхнуть все. И даже если я ошибался насчет них, криминал просто не мог упустить из виду такое рыбное место. К тому же не стоило сбрасывать со счетов пузатого полицая с КПП.

Подозрительно оглядев здание гостиницы, я не торопясь спустился по ступенькам и двинулся в сторону подземки.

Скрывшись под толщей земли, я словно окунулся в другой мир. Масштаб технических туннелей завораживал. Потомки отстроили под землей настоящие египетские пирамиды двадцать третьего века. Руководство космодрома не зря упрятало магистрали под толщу асфальта. Уверен, все хозяйство просто не помещалось на поверхности. Огромный многоэтажный комплекс жил своей, независимой от солнечного света жизнью. Широкие коридоры, по которым то и дело проносились платформы с грузами, сотни и сотни рабочих — моим глазам открылся подземный мегаполис, чьи размеры не укладывались в голове.

Развернув перед глазами трехмерную электронную карту, я восхищенно присвистнул. Извилистые линии подземных туннелей сплетались между собой в запутанный клубок. И только в центре, непосредственно под стартовыми площадками оставалось свободное место. Оно и понятно, приземляющаяся махина корабля сложит любые помещения, словно карточный домик. Кольцо инфраструктуры начиналось сразу за многокилометровым бронированным диском, крест-накрест перечеркивая его двумя прямыми. Склады, ремонтные мастерские, автоматизированные конвейеры — мне было сложно осознать масштабность управления космодромом. Разум пасовал перед гениальностью проектировщиков. Цена ошибок в подобных проектах исчислялась не деньгами, а миллионами жизней.

К счастью, моя задача была на несколько порядков проще. Мне всего лишь требовалось выбрать гостиницу. Помня предупреждение Салливана, я сразу отбросил те, что находились в красных зонах. Закопанные глубоко под землю нежилые промышленные районы, да я сам бы туда не полез! Здравый смысл подсказывал, что там царили неприемлемые для нормального человека законы. Мысленно зачеркнув все, что располагалось ниже тринадцатого уровня, я взялся за поиски.

В такой ситуации карта оказалась бесценным инструментом. Невероятно длинный список гостиниц зеленой и желтой зон внушал уважение и тревогу. Складывалось впечатление, что весь космодром проживал в ночлежках. Ни одного частного владения на всей территории. Все принадлежало подчиненной Совету корпорации из Европейского Финансового Альянса. Жесткая монополия и тотальный контроль.

На откуп частникам отдали нижние этажи. Негров обслуживали крошечные мастерские, забегаловки, ночлежки и тысячи мелких производств. Чем глубже я спускался, тем сильней чувствовались послабления. В мутной водичке становилось сложнее отслеживать и наказывать. Много позже я узнал, что полиция очень редко наведывалась в опасные районы. Причем, нужные люди узнавали о рейдах заранее, и ложились на дно, пережидая бучу. Заплатив небольшую сумму, можно было избавиться от неугодного руками законников. Так или иначе, наловив очередную кучку придурков, служаки вешали на стену грамоту и отправлялись на заслуженный отдых. До следующего раза.

Напрашивался очевидный вывод — мне нужно было найти оптимальное место на стыке желтой и красной зон. Оттуда всегда оставалась возможность дернуть либо вверх, либо вниз. В зависимости от того, кто прижмет меня первым. Потому что я не сомневался — неприятности будут. И крупные. Слишком я выделялся. Не так говорил и выглядел. Я даже думал.

Подумав, я решил остановиться на двенадцатом этаже. К тому же выбранный мной состав проделал уже половину пути, так что ждать оставалось недолго. Легкую технику под землей не использовали, и рабочие передвигались исключительно общественным транспортом. Мне хватило времени по достоинству оценить эти прекрасные машины с высочайшим уровнем защиты от вандалов. Вагоны строили по принципу 'отрывать направленным взрывом'. Никакой ткани, пластика или стекол. Только металл.

Мимо периодически проплывали уже знакомые зонды. Поводя раструбами, они сканировали все подряд. Табличка о блокировке вспыхивала каждые несколько минут. Местные жители не обращали внимания на ботов, а я чувствовал себя ребенком в зоопарке. С гориллами в полицейской форме и парящими в воздухе аттракционами.

Пока вагон двигался по маршруту, у меня хватило времени выбрать подходящую гостиницу. Несмотря на умную карту, дело затянулось. Списки оказались столь велики, что пришлось делать выборку. Хозяин один, но градация все равно присутствовала, а мне требовалась среднестатистически серая, ничем не примечательная ночлежка. Засучив рукава, я принялся за работу.

Выбрал столбик с ценником — отбросил самые дорогие и самые дешевые. Ранжировал по количеству номеров — удалил гигантов и всю мелочевку. Пробежав по списку взглядом, отбросил еще несколько непонравившихся позиций. Громкие названия, излишне крикливая реклама или ее отсутствие — в мусор. Несмотря на мои усилия список сокращался очень медленно. На глаз прикинув месторасположение, я отбросил все отдаленные. Осталось четыре штуки, похожие, словно однояйцовые близнецы.

Вовремя.

Выпустив меня наружу, пневматические двери вагона захлопнулись за спиной, отрезая последние пути к отступлению. Ощущение километровой глубины действовало угнетающе. Казалось, потолок только и ждал, когда я расслаблюсь, чтобы рухнуть сверху и расплющить в лепешку. Неприятное ощущение. Коридоры здесь не отличались гигантскими размерами, больше напоминая ходы в муравейнике. Если наверху еще встречались радостные лица, то в глубинах космодрома царили нищета и уныние. На общем фоне я выглядел белой вороной, и дело было не только в выражении лица.

В вагоне меня то и дело бомбардировали взглядами, и чем глубже я спускался, тем хуже становились взгляды. Моя недоработка, но все учесть невозможно. Не сразу сообразил, что не стоило передвигаться среди рабочих в дорогом, пусть и несколько старомодном костюме. В этот раз меня выручили установленные в вагоне стационарные турели. Иначе, боюсь, меня бы раздели прямо в поезде.

По крайней мере, у меня хватило мозгов снять наручные часы. Герметично упакованный швейцарский механизм пережил столетия вместе со мной, и неожиданно превратился в раритет. За последнюю неделю мне трижды предлагали за них хорошую цену, но каждый раз я отказывался. Не самое разумное решение — продавать единственную вещь из прошлой жизни. Я понимал, что по эту сторону забора такие часы могли втравить меня в неприятности, но расставаться с ними не собирался. Но если с часами выбор был осознанным, то про одежду я просто не подумал. Пришла пора исправить ошибку.

Специализированные магазины остались на поверхности. Внизу царил рыночный хаос и мелкое предпринимательство крепко спаянное с ростовщичеством и скупкой краденного. Непривычно, но других вариантов не было. Толкнув усиленную наваренными полосками стали дверь, я зашел в лавку.

Воздух внутри был таким же спертым. Фабрики по его восстановлению работали непрерывно, но дышать все равно было нечем. Закачивать кислород на такую глубину оказалось нерентабельно, и переработанный воздух был просто отвратительным на 'вкус'.

Расставленные вдоль стен манекены не баловали разнообразием. Весь спектр одежды можно было описать двумя словами — рабочие спецовки. Грубая, но прочная ткань и тяжелая обувь. Расставленная на полках и изрядно запыленная бытовая техника производила угнетающее впечатление, как и наваленные повсюду ящики с инструментом. В дальнем углу магазина, прямо на полу валялись несколько разобранных ботов.

— Чем могу помочь?

Продавец обратился ко мне, на секунду оторвавшись от головизора. Его восточные черты лица в сочетании с недовольными интонациями и откровенно оценивающим взглядом мне не понравились, но сил на поиски другого магазина уже не было. К тому же, я сюда пришел именно для того, чтобы перестать выделяться. Окинув взглядом прилавки, я начал перечислять:

— Рабочие штаны, свитер, три комплекта белья и робу разнорабочего. — Подумав, я поправился: — Тоже три комплекта. Нет, оранжевые не надо. Темно-синие. Еще мне нужна дорожная сумка и крепкая обувь.

— Эта подойдет?

Признаю, профессионалом он оказался отменным, мгновенно достав из-под прилавка необходимое.

— Вполне. Считайте.

Должен сказать, я ничуть не удивился, когда названая цена оказалась завышена втрое. Но в этот раз хитрована ждало серьезное разочарование. Внимательно его выслушав, я спокойно перечислил все ценники на свой манер. Электронная 'простыня' с каталогом все время висела перед моими глазами. Надо отдать должное подлецу — на его лице не отразилось ни капли раскаянья.

Переодевшись в кабинке, я вышел на улицу совсем в другом виде. Теперь опознать во мне лопуха было гораздо сложнее. К сожалению, пока я избегал проблем только благодаря заступничеству Салливана, удаче и собственной паранойе. Обрасти опытом за неполные сутки невозможно. Чего не скажешь об усталости. Хотя физически я был в полном порядке, но голова уже не соображала. Остаток сил ушел на дорогу к гостинице.

В отличие от торговца одеждой, администратор не обратил на меня особого внимания. Выражение смертельной усталости оказалось прекрасной маскировкой.

В ответ на касание пластиковой карточки сенсорный замок одноместного номера негромко пиликнул и открылся.

— Мда. — Выдохнул я, глядя на открывшееся убожество.

Громкого названия 'номер', каморка не заслуживала. Гимн убожеству и экономии. На душ я не надеялся, но отсутствие раковины оказалось для меня сюрпризом. Пришлось терпеть, тем более что выспаться и набраться сил это совершенно не мешало.

Хлопнув ладонью по сенсорной панели, я плюхнулся на выдвинувшуюся из стены койку. Сил едва хватило, чтобы стянуть ботинки. Все грандиозные планы пришлось отложить на завтра. Закрыв глаза, я принялся медленно считать. Кажется, голова отключилась на цифре восемь.

Пришли за мной только под утро.

Глава 3

Разбудил меня запах. Неестественный и такой насыщенный, что его горьковатый привкус чувствовался даже во рту. Спросонья я не сразу сообразил, где нахожусь, и что происходит. Голова раскалывалась. Но стоило немного прийти в себя, чтобы понять, головная боль — моя наименьшая проблема.

В комнате висела легкая дымка. Сквозь вентиляционные отверстия внутрь поступал почти бесцветный газ. Я тихонько ругнулся. Меня явно пытались отравить, и в такой ситуации даже простенький химический анализатор мог сильно облегчить ситуацию. В который раз топорность НОИ заставляла ругать ее создателей. Нанороботы с одинаковой эффективностью утилизировали и снотворное, и смертельный яд, а между тем, от состава зависело очень многое.

Я не мог решить, остаться мне в номере или прорываться наружу? Положение осложнялось тем, что бежать мне было попросту некуда. Решив действовать по обстоятельствам, я притворился спящим. С моего разрешения Ноя искусственно замедлила сердцебиение, и выровняла дыхание. Я обратился в слух. К сожалению, уверения администратора в отличной звукоизоляции оказались правдой. Снаружи не доносилось ни звука.

Ждать пришлось недолго. Минут через пять воздух начал очищаться от примесей. Стоило дымке рассеяться, как звенящую от напряжения тишину нарушил отчетливый щелчок. Сквозь приоткрытые веки я наблюдал, как судорожно уходила в сторону входная дверь. Кто-то вскрывал замок моего номера и, надо признать, ловко это проделывал. Чтобы справиться с замком взломщику понадобилось меньше десяти секунд. Проникающая внутрь полоска света стала достаточно широкой, и мне пришлось полностью закрыть глаза. Оставалось полагаться на слух. Выкрутив усилители, я старательно контролировал каждое действие вторгшегося.

Судя по всему, гость не знал про нанофабрику, иначе воспользовался бы чем-нибудь посерьезней газа. Отсюда напрашивался логичный вывод — кто бы ни замышлял против меня, это была не корпорация. Ученые 'Pharma' лучше всех знали возможности своего детища, и без труда могли подобрать ключик к ее защите. Признаться, я очень переживал, что бывшие владельцы захотят получить НОИ обратно. Разобрать негра на запчасти и вытащить бесценное оборудование — что может быть выгодней? Примитивная работа взломщика оставляла два варианта — люди сержанта или местный криминал. Оставалось выяснить кто именно.

Неизвестный проник внутрь номера и немедленно закрыл за собой дверь.

'Мужчина', — определил я, стараясь не выдать себя неосторожным движением.

Прогорклый запах дешевых сигарет с щекочущей примесью какой-то химии, тяжелая, но беззвучная поступь и ровное сердцебиение. Страха гость не испытывал. Не впервые заглядывал в чужие апартаменты.