Книга первая. Ник Испанец

А сигнал, весьма уверенно, привел его на маленький местный рынок, где он увидел свою обожаемую Глашу, которая стояла с дочкой в очередь за персиками. Он затаился на расстоянии и стал наблюдать. Мама с дочей, тем временем, закупились фруктами и пошли потихоньку в сторону парка, где были детские аттракционы. Сигнал следовал за ними. Что это такое и как все понимать? Версия напрашивалась простая, логичная и все объясняющая. У столь шикарной и умной дамы, наверняка должен быть очень крутой 'папик', который ревновать подобную царицу, был просто обязан. А как себя должен чувствовать мужик, отлично знающий, что у всех самцов в радиусе 100 метров, от вида на его подругу, сразу слюни до колена? Да как он ее вообще отпустил одну? Неужели не понимает, что подобные дамы, единственному мужику не могут принадлежать просто по определению? Этакая красота — достояние всеобщее и сей факт не оспаривается. Впрочем, 'папики'......, они такие 'папики'.

Тимоха начал размышлять, а он это умел. У Глаши, скорей всего, микрофон в сумочке, это единственный предмет, с которым она не расставалась никогда. Так как, эти микрофоны, имеют очень ограниченный радиус действия, где то рядом просто обязан был находиться человек, снимающий с него информацию. И это 'рядом', не более 100 метров. В противном случае, в сумочке должен стоять не микрофон, а целый передатчик. И занимается этим грязным делом какой — то детектив, вряд ли служба безопасности, на подобные щекотливые поручения предпочитают нанимать людей со стороны. Детектива он вычислил довольно быстро. Сидит скромно одетый парень, с сумкой через плечо на скамеечке и наблюдает, как Глаша катает дочку на карусели. Теперь остается подождать, когда они будут уходить и двинется ли он следом. Подождал, закончили, двинулся. Всем, кто хоть не много 'в теме', известно, что частные детективы никогда никаких преступлений не расследуют, они занимаются банальной слежкой за людьми. Если подобная шарашка берется отследить наличие любовника или любовницы — результат, как правило, гарантирован, технические средства вполне себе позволяют.

И если необходимо защитить свою жизнь от подобного вмешательства, нужна подобная, аналогичная фирма или служба, которая займется персонально храной вашей конфидициальности. Иначе заказчик неизбежно получит видео постельных сцен второй половины. Но, с счастью, подобные услуги стоят ну очень дорого и позволить себе подобную слежку могут только самые обеспеченные клиенты. Глашу надо было срочно спасать, иначе этот отпуск, для нее, грозит превратиться в настоящую проблему. Ну, спасать, так спасать, щас мы этого хорька уработаем.

Глава 19. Любовное зелье.

Как хороши и удобны декоративные беседочки по обоим краям аллеи! Там можно мило ворковать влюбленным в уединении, в них просто обожают играть дети отдыхающих. А еще в этих беседках очень удобно бить людей, чем Тимоха и занимался в данный момент. Мама с дочкой, накатавшись на каруселях и качелях, двигались в сторону гостиницы, наш сыщик решил срезать расстояние через аллею, где и был коварно атакован Тимохой. Он просто схватил его за стильный причесон пятерней и втащил внутрь беседки.

— Ты кто, быстро, название агентства?

— Я сам по себе, агентства у меня нет.

— Кто нанял, муж этой дамы или спонсор?

— Муж. Я уже аванс взял. Слышь, мужик, у тебя проблемы будут.

— Не, проблемы будут у тебя и немедля, если не договоримся.

Договорились, выбор у горе — детектива был невелик. Он, абсолютно бескорыстно, оставляет Тимохе сумку с аппаратурой и немедленно покидает это место, дабы не портить людям настроение своей поганой рожей. Дальнейшая слежка очень проблематична и малоперспективна, так как его личность пропалена и необходимая аппаратура утеряна. Что касается аванса, который придется вернуть клиенту, то у него будет возможность сэкономить на лечении. А это значит, что если последуют не желательные телодвижения, детективу придется сломать ногу, и больница гарантировано избавит Глафиру от его назойливости. Но есть еще один вариант развития событий, уже совсем не желательный. Разъяренная Глаша, забирает все эти шпионские девайсы, идет в службу безопасности отеля, где устраивает грандиозный скандал. Тут все в говне будут, в том числе и муж — заказчик, только она — святая и чистая. А виноват во всем профан детектив, который не только спалился сам, но и серьезно подставил клиента. Расстались вполне себе мирно и с пониманием. Тимоха даже позволил забрать ему с сумки деньги и документы.

И закрутилось! Последние несколько вечеров принадлежали, только им двоим. При отеле была очень удобная служба — всегда можно было оставить ребенка, они пользовались этим и гуляли. Сидели в милых сердцу кафе и ресторанчиках, купались в ночном море, вели бесконечные беседы. Мужская половина провожала Тимоху завистливыми взглядами, что ему невероятно льстило. Еще бы, такую кралю закадрить! Но все неизбежно заканчивается, закончился и отпуск. Глаше настало время уезжать, муж уже названивал ежедневно, и не стоило сильно испытывать его нервы. Наступило время прощального ужина. Ужинали в ресторане, много танцевали, в основном грустные танцы, потом перешли в номер Тимохи. Там все было для удачного продолжения. Свежие розы, горы фруктов, вино по 200 баксов за бутылку. И вот он, очередной прощальный тост и последнее, что осталось в памяти нашего супермена, это слезы в красивых женских глазах.

Пропало все. Деньги, все вещи, конфискованная у детектива аппаратура, детектор, взятый у Сени, тоже пропал. Но с ним еще поступили относительно по человечески, оставили документы и ключи от машины. Денег тоже оставили, аж 5000 рублей, чтоб на опохмелку хватило. Забрали, кстати, почти 30 тысяч. Но евро. Вот так вот. Божественная Глаша оказалась банальной клофелинщицей. Ох, жестока ты, жизнь и болезненны твои уроки! Там все было фальшивым. И муж — ревнивец и рассказы ее о юности, среди богемной музыкальной молодежи. Похоже, настоящим был только ребенок. И детектив таковым не являлся, а через микрофон обеспечивал прикрытие, чтоб ситуация не выскочила из под контроля. Но как же ловко этот парень развел его! Супер, влет сообразил и обыграл ситуацию в свою пользу. А еще разламывалась голова, тошнило, ноги подгибались и Тимоха до вечера провалялся в кровати, выпив огромное количество воды. Потом была жуткая пьянка в каком то кафе, безобразная драка с незнакомыми кавказцами, возникшая не пойми с чего, объяснения с ментами и снова тяжкий сон в своем номере.

Да, концовка отдыха получилась абсолютно паскудной и гадкой, и виноват во всем был он и только он. Что поделать, гармоны затмили ему разум, лихо его обезжирила эта дамочка. Но как то мелковато плавает, с ее то внешностью могла бы ловить более крупную рыбу, на водоемах Сейшел или Майами. Вот никогда он не понимал подобных баб. Что мешает прислониться к мощной, широкой спине одного вечного спонсора и жить в свое удовольствие? Что за не понятная тяга к мелкому криминалу? Он бы даже взялся за то, чтоб подогнать ей такого 'папика'. Хотя бы затем, чтоб была возможность самому, в последствии, вертеться поблизости. Эх, мечты — мечты.

Понемногу, злость на эту Глафиру улеглась, желание обязательно найти и покарать тоже, надо было срочно принимать какое — то решение, ехать домой с пустыми карманами очень не хотелось. А вот заехать в Ростов хотелось, кроме того обуревало жгучее любопытство, как там дела. История явно не закончена, мотивы убийств так и не выяснены. И личности убиенных внушали очень много сомнений. Да и платят там хорошо ребята, чего там душей кривить. За неделю поднял денег больше, чем за два — три последних года. Итак, шмотки у него все сперли, денег, после кафе — 500р. в кармане, и ничего его тут больше не держит. Пора, наверно, отчаливать и он двинул к ЖД кассам с весьма прозаической целью, найти попутчиков до Ростова, чтоб ему, хотя бы, оплатили бензин. Позвонить Сергею он не мог, мобила сгорела в жерле любви, вместе с деньгами.

На громкий призыв доехать до Ростова в машине с кондиционером, с конца очереди бойко отозвались два мордастых и обгорелых на солнце газовика с Нового Уренгоя. С Ростова отходило гораздо больше поездов в нужном направлении, кроме того им очень хотелось посетить воспетый в песнях ЛевБерДон, что в расшифровке означало не что иное, как 'Левый Берег Дона'. К слову сказать, сам Ростов располагался на правом берегу, на левом размещалась обширная промзона, а так же зона отдыха с обилием увеселительных заведений.

Итак, бак снова под завязку, музыка на полную — вперед, в Ростов.

Глава 20. 'Хороший индеец — мертвый индеец'.

Мужики — попутчики, попали очень веселые, Тимоха не пожалел ни капли, что взял именно их. Всю дорогу жучили пиво, рассказывали похабные анекдоты, иногда они, все втроем, орали песни, на что с проезжающих мимо машин, на них смотрели как на придурков. В общем, дорога до Ростова пролетела весело и незаметно, под громовой ржач трех мужских луженых глоток. Ближе к городу, Тимоха вспомнил, наконец, телефон Сереги, и попросив мобилу у кассирши в придорожном магазине, позвонил.

— Алло, Серый?

— Тимоха? Ты где сейчас?

— Да к Ростову подъезжаю, хотел забежать к тебе.

— Даже не думай, у нас война тут, я сам на нелегале. Если зайдешь, тебя или менты примут, или кто другой здоровье повредит. Давай, после шести вечера, я тебя жду на том месте, где ты с Сеней познакомился. Машину спрячь — чтоб ни одна зараза не нашла. И батарею с мобилы вытащи, они отслеживаются. Мне на этот номер не звони, я симку сменю. Ну нифига себе компот! Высадив развеселых газовиков на левом берегу, он развернулся и в 10 километрах от Ростова, остановился в большой станице. Там нашел чету пенсионеров с пустым гаражом и договорился оставить машину, обещав заплатить по тыще рублей за неделю стоянки. В 19 — 00, он был в том самом кафе, где была встреча с майором милиции и с Сеней. Серега ждал его, за тем самым столиком.

— Как только ты уехал, через три дня все и началось. Сначала двух бомжей на свалке с обреза, мы по горячим следам облаву попытались, но бесполезно. А один из наших еще и на растяжке подорвался.

— Конечно бесполезно, наверняка отход был заранее подготовлен.

— И четверых наших, в тот же вечер, с пулемета. Блюхер и еще двое ребят — наглухо, Сеня в больнице, выжил. Когда выходили, он чуть сзади был, за спинами, это спасло. С РПК, полный рожок высадили одной очередью, 45 патронов.

— Ну ни фига себе! Почему ты жив?

— Я не был там, но у меня с машины саперы мину достали. А машина, между прочим, во дворе стояла. Хорошо, я заметил, что кнопки в дверце не утоплены, а закрывал, точно помню. Сразу ментов вызвал.

— Дальше что?

— А что дальше? Я деньги с документами забрал, жену в охапку и свалил сразу. Хорошо, есть одна берлога секретная, как чувствовал. Сейчас там прячемся.

— Что менты говорят?

— Да ничего менты. Тут один подпол помогал хорошо всегда, я ему позвонил, он трубу не берет. Майор тот, что здесь встречались, вообще послал открытым текстом и просил не звонить больше.

— Так, ну а вы чего? Какие действия? Или ждете, когда поодиночке додавят?

— А нет больше никаких 'мы'. Все, как крысы, по углам попрятались, каждый за свою жопу дрожит.

Да, вот так дела. Такого даже в 90-е Тимоха не помнил. Крепко они кому то на мозоль наступили. И тут у Серого зазвонил телефон.

— Да, тут. Сидим, беседуем. Сейчас передам.

— Сеня тебя с больницы, говорить хочет.

Тимоха взял мобилу и прислонил к уху.

— Слышь, Терминатор! Я рад, что ты в полном здравии, не желаешь в тему вписаться?

— Да не особо пока, как то у вас тут кисло все.

— Даже не думай смотаться, вышибают всех, кто имел отношение к акции с первым стрелком. Я не уверен, что тебя и дома, на Севере, не достанут.

— А сам чего? Сильно ранен?

— У меня пуля в позвоночнике, ног не чувствую. Но рано меня списывать, а еще очень вредным могу быть.

— От меня, что хочешь конкретно?

В трубке раздался противный смешок.

— Чтоб ты, дорогуша, мир спас, всех злодеев истребив. И не говори только, что тебе это нахрен не нужно. Только так ты сможешь обезопасить себя и спать спокойно до конца жизни. Мстят нам, неужели не понимаешь? И вот еще что. Ты смотри, добьют нас — тебе вообще никто не поможет. Ни деньгами, ни оружием, ни чем — то еще. А, вообще то, до балды мне. Хочешь — сваливай, тебе решать. Я вообще не уверен, что жить дальше стоит, с ногами парализованными.

Прав, гад. С первого и до последнего слова прав. От этого, смертельного, боя, Тимохе никуда теперь не деться. Он, Серега, Сеня и остатки их людей, сейчас сильно напоминают экипаж подводной лодки. Где или все вместе тонут, или выживают так же вместе.

— Он про тебя спросил сразу, как в сознание пришел. Но телефон твой молчал и никаких концов ты не оставил. Тогда он велел закладку для тебя на свалке приготовить, уверен, что концы искать там надо. Посмотри, там все, что нужно найдешь. Возьми еще мобилу, звони только по ней и только мне. Номер в памяти. Пока про нее никто не знает, и просчитать не возможно будет.

— Где закладка, у Сергеича?

— Рядом с логовом Сникерсов и котельной, кузов буханки помнишь? Ржавый такой?

— Понял, умно. Найду.

— Ну так и двигай туда прямо сейчас, там безопасней, чем тут.

— Что то совсем тошно мне, Серый. А ты мне еще колдунью обещал показать. Сходить может? А то совсем не везет последнее время. Какая— то очень черная полоса пошла.

— А ты сходи, наведайся. Я в конце улицы живу, а она в начале. Предпоследний дом по правой стороне, синий забор. Аккуратно, не спались только.

— Денег дай хоть немного. А то я вообще пустой.

— Да не вопрос, держи пять штук.

Глава 21. Солдат и ведьма.

Тимоха уходил с кафе в наипаскуднейшем настроении. А колдунья? Может хоть амулет продаст, какой нибудь. Больше ему в этом мире ничто не поможет.

Ведьма оказалась очень бойкой старушкой славянской внешности и крепкой как наливное яблочко. Уверенно взяв гостя за руку, проводила его в комнату, именуемой 'залой', предварительно выдворив оттуда какую— то дебелую зареванную бабищу. Тимоха быстро освоился, все в этом доме было запросто и без церемоний. Налив ему большую пузатую кружку крепкого чаю, Петровна деловито раскинула карты, колоду в 54 листа. Раскладывание пасьянсов заняло минут десять, он успел выпить свой чай.

— Спрашивай.

— Сколько у меня детей?

— Дочка замужем, есть внук и еще будут.

— Какой была моя последняя женщина?

— Не злись, у нее не было другого выхода. Все могло быть гораздо хуже.

— С кем я говорил час назад?

— Этот человек сильно напуган. Второму больно.

У Тимохи сперло дыхание. Надо спросить, что -то очень сложное.

— Что купила женщина с дочкой перед тем как пойти на карусели?

— Оранжевое или красное. Запах. Апельсины, мандарины? Скорее персики, там косточка.

Это был финиш, он вспотел. Что она еще знает? Точно ведьма.

— Я вернусь домой?

— Вернешься, но больше никогда не будешь заниматься тем, чем занимался раньше. И жить там тоже не будешь. Твоя дорога ушла на юг.