| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Она медленно опустила голову мне на грудь. Странно, но я чувствовал её слёзы гораздо отчётливее, чем любую боль.
— Прости, что оказалась не такой сильной, как тебе хотелось... Я старалась не плакать... Изо всех сил старалась... Не хотела, чтобы ты расстраивался... но не смогла сделать ничего... прости меня... прости...
Бедная Акеми совсем расклеилась, но я знал, что если б её не было рядом, меня бросили бы около тех злосчастных трибун. Без неё я истёк бы кровью и рано или поздно умер. Она спасла мне жизнь, и я хотел ей это сказать. Но не могу. Просто не могу открыть рот, произнести хоть слово, и совершенно не понимал, почему...
Тут трогательный момент внезапно прервался звуками приближающихся шагов. Акеми, осознав, что что-то не так, убрала от меня голову, быстро вытерла лицо от слёз вперемешку с кровью, подползла к разбитому окну и выглянула наружу. Я не сделал того же, но сразу осознал, что происходит, уловив дьявольские стоны с той стороны перевёрнутого автобуса.
— Господи... Их там... целая толпа... — девушка в ужасе вползла обратно, оглядываясь по сторонам. — Нет... чёрт... твою мать...
Акеми судорожно вздохнула, глянула в окно на противоположной стороне и заключила, что выхода нет. Твари приближались со всех сторон, волоча изуродованные конечности по асфальту главной дороги и траве. Многие добирались ползком, не щадя живота. Под истошный, тошнотворный вой с улицы, девушка панически искала хоть что-нибудь, способное спасти её и меня от съедения, но фляга была последней полезной вещью, которую удалось найти в автобусе. Уже не важно, что именно привлекло мертвецов: мои болезненные крики, плачь Акеми или сам грохот перевернувшегося пассажирского транспорта. Главное, что скоро они будут здесь. Это лишь вопрос времени.
— Нет... нет... — повторяла девушка, чья дрожь была заметна невооружённым глазом. — Нам нельзя умирать... Только не так! Я не позволю!
Моя подруга снова метнулась к открытому окну и взглянула в сторону трассы. Затем подползла обратно ко мне и взяла за руку.
— Йори, можешь подняться? — в спешке обратилась она ко мне. — Эти твари скоро будут здесь. Как только они окружат автобус, нам уже не выбраться. Но там, где идёт дорога, есть свет от фонарей. Мы можем проскочить. Понимаешь?
Её попытка поднять меня на ноги была безуспешной. Моё тело так сильно ныло и сопротивлялось, что боль пронизывала меня, словно плед из иголок. Я честно старался встать, но это было невыносимо.
— Пожалуйста, Йори! Пожалуйста, поднимись! — взмолилась Акеми в безысходности. — Я не хочу, чтоб они тебя сожрали! Я им не позволю! Мы выберемся отсюда, слышишь?!
Но это бесполезно. Мы оба потеряли слишком много сил, чтобы выкарабкаться вдвоём. И как только я это осознал, то тут же сдался. Перестал пытаться и просто безвольно уставился в пол, не обращая внимания на подругу, изо всех сил пытающуюся меня поднять. И в какой-то момент, она тоже перестала пытаться, повалившись на крышу и в слезах повторяя: "Нет... нет..."
Мне хотелось приказать ей оставить меня и спасаться самой. Но мой рот всё ещё был зашит невидимыми нитями. К тому же, я знал, что она меня не послушает. А не в состоянии пошевелиться, у меня нет аргументов её переубедить. Неужели нам суждено умереть вместе? Но знаю, как она, но я был к этому готов...
Внезапно девушка, будто решившись на что-то, немного приподнялась и взяла меня за плечи. Её лицо выражало решимость, но ладони всё равно дрожали.
— Йори... прости... — стала судорожно шептать она, иногда запинаясь от страха: — Слушай... Слушай внимательно... Не издавай ни звука... Сиди тихонько, словно здесь тебя вообще нет... Когда рана слегка заживёт, и ты сможешь двигаться, убедись, что этих тварей нет вокруг... затем вылезай и осмотри автобус... Где-то сбоку должен быть отдел с багажом... там должна быть какая-то еда и вода... Она рассчитана на всех пассажиров, поэтому её должно хватить надолго...
Я слабо понимал, что она хочет сказать, но мне не нравилось, к чему это ведёт...
— Слушай... Йори... Я вернусь, слышишь? Я вернусь за тобой и приведу помощь... Клянусь собственной жизнью! Только держись... Пожалуйста, не умирай... не оставляй меня... Я вернусь за тобой... обязательно вернусь...
После этих слов, она прислонила свой лоб к моему и закрыла глаза. Это был для неё очень тяжёлый выбор, но единственный, который мог спасти мне жизнь. А она для неё была куда важнее собственной. Последний раз глубоко вздохнув и погладив меня по голове и щекам, девушка достала из-за спины ту самую кепку, которую я потерял где-то во время потасовки. Всё это время она была привязана к её пояснице олимпийкой на молнии.
— Всё будет хорошо, Йори... — шепнула она нежно, нацепив головной убор на меня. — Всё будет хорошо...
И тут же, не успел я опомниться, а Акеми перестать плакать, девушка стремительно кинулась к разбитому окну, выскочила наружу, встала во весь рост и заорала во всё горло:
— Эй, уроды! Я здесь!
Плотоядные ходячие сразу же проявили к ней интерес, ускорив шаг. Моя подруга же пошла вдоль автобуса, молотя по нему кулаками:
— Сюда, пидарасы! Сюда!
Грохот вскоре привлёк и тех, кто шёл со стороны леса и полей. Девица, взявшая на себя роль приманки, продолжая кричать, побежала в сторону дороги, освещённой фонарями. Некоторые попытались схватить её, но Акеми оказалась ловчее, с лёгкостью обошла одного, другого, третьего и вскоре оказалась под искусственным светом, схватив с земли первый попавшийся камень и ударив им о металлический столб:
— Я здесь, козлы! Оставьте в покое Йори! Я гораздо вкуснее! Идите сюда! Меня на всех хватит!
Постепенно она скрылась из виду, крики слышались всё приглушённее. Стихало мёртвое дыхание бродячих трупов. Они толпой ринулись за шумной жертвой, потеряв всякий интерес к перевёрнутому автобусу...
И вот, когда последний безногий упырь уполз в непроглядную темень, я понял, что остался совсем один. Не живой и не мёртвый. Где-то на грани этих понятий. Прямо как они. Акеми скрылась в неизвестном направлении... и я ждал её целых пять дней...
* * *
Час за часом, время пролетало сквозь моменты, теряясь безвозвратно. Его нельзя уловить, его невозможно обратить вспять. Удивительно, как всего за несколько дней немногие оставшиеся в живых люди лишились мечты, родных, прежней жизни. Мир обернулся в хаос, и с ним изменились его обитатели, борясь за новую жизнь. А может быть, за старую? Но, как и полагается, у этой медали есть и обратная сторона...
Где-то за непроглядной дымкой тумана из пепла над городом поднималось солнце, окрашивая оранжевым рассвет. Но там, снизу, никто этого не видел. Сквозь пепельные облака не просачивался даже лучик света. Город погружён в полумрак. Лишь мёртвые, словно волки, одиноко выли в темноту.
Но, несмотря ни на что, в заброшенном театре высотой в два этажа кипела жизнь. Из окон слабо мерцали огни зажжённых светильников, в куче лежавших у чёрного хода, ведущего прямиком к пятиэтажной гостинице. Их принесли с собой люди, осторожно зашедшие внутрь. Группа из пяти человек, ограничиваясь видимостью в несколько метров, начала шаг за шагом продвигаться вперёд, всматриваясь во тьму. И не зря, ведь чёрная гуща скрывала собой блуждающих чудовищ, ведомых жаждой человеческой плоти. Вокруг практически нельзя ступить беззвучно — повсюду гильзы, осколки цветного стекла из разбитых окон и одной бутылки, липкий пол от смеси алкоголя и крови, трупы. От запасного входа к сцене, почти прилегающей к дверям, тянулся кровавый след, косвенно указывающий на происходящие события. Ещё живые и здравомыслящие люди осматривались и переглядывались, наметив целью распахнутые двойные двери главного выхода — единственного источника слабого света, шедшего с улиц.
Пятёрка поочерёдно зажгла ручные фонарики, проливая свет в пустоту. Несколько светлых пятен судорожно пробежались по пятнадцати рядам посадочных мест, на нескольких из которых до сих пор гнили мертвецы, так и не достучавшиеся до милости Бога. Зато им уже не суждено восстать, чего не скажешь об остальных. На нижнем ярусе, около выступа вверх на сцену ошивались ходячие, никак не реагируя на фонари. Четверо живых стали тихо и осторожно приближаться к ним, держа в свободной руке по холодному оружию. Вперёд вышел парень с охотничьим ножом с маленьким фонариком, корпус которого был толщиной со средний палец. Он взял его в рот, чтобы освободить одну руку, вскинул нож лезвием набок и, подобравшись к одной из тварей, всадил инородный предмет ей в темя. Атакованный противник, не издав ни единого звука, почти тут же скончался. Чтобы не поднимать шуму, убийца даже сам опустил его на пол. Осмотрев зал с более дальнего расстояния, чем остальные, он дал знак и показал и показал пять пальцев. Невысокая девица, пожалуй, самая миниатюрная в группе, с кухонным тесаком в руках кивнула и направила свет своего фонарика на лестницу, ведущую вверх по рядам. Там было чисто, хотя у самого выхода на улицу маячил один неприятный тип. Рассчитав дальнейшие действия, она встала в позицию для бега. Парень с ножом достал фарфоровую фигурку в форме снеговика из кармана и швырнул её в противоположный угол помещения. Грохот раздался где-то между вторым и третьим рядом второй лестницы с противоположной стороны. В то же мгновение мёртвая тишина разверзлась ужасающими стонами и шарканьями гниющих ног. Зомби пошли в сторону звука, полагая, что там есть нечто вкусное. Этим и воспользовалась девушка, резко сорвавшаяся с места и ринувшаяся по свободной лестнице в направлении дверей. Её шаги, естественно, привлекли внимание, но твари отошли слишком далеко и уже никак не могли за ней угнаться. Кроме одного, который в это время находился в самом верху. Он попытался её схватить, но девица оказалась ловчее, пригнулась от его захвата, проскользнула мимо и боком столкнула его вниз. Он прокатился кувырком по ступеням до последнего ряда, где его уже поджидал третий выживший, вооружённый топором. Один удар, и кровь вперемешку с мозговой жидкостью пролилась на и без того загаженный пол. Началась небольшая потасовка, в ходе которой четвёрке пришлось обезвредить восьмерых упырей, к счастью не очень умелых в бою. Самым опасным противником оказался громила с распоротой от кадыка до затылка шеей. Чтобы его обезвредить, пришлось всадить топор ему в грудину, который там же и застрял, затем распороть ножом связки коленного сустава, что сделал самый молодой из группы. Фатальных три удара стальной трубой в голову нанёс последний, четвёртый выживший, по глупости вступивший в схватку с более сильным противником и будучи чуть не укушен. А пока мужская часть взяла на себя зачистку внутренней части помещения, девица, добравшаяся до дверей, спешно захлопнула их, заперла на замок и перекрыла специально заготовленным для этого толстым деревянным бруском. В изоляции битва продлилась недолго...
Уже скоро в театре было достаточно света, чтоб побороть темноту. Всё снова стихло, за исключением монотонного стука в двери от парочки мертвецов, бьющихся об них снаружи. Горящие светильники, служившие основным источником освещения, были расставлены вокруг пятой из группы зачистки, которая не вступала в бой. Пока она занималась их расстановкой, остальные четверо бродили между рядами, добивая на всякий случай всех лежащих замертво скончавшихся. Среди них были и знакомые лица.
— Тебя, кажется, Седжи звали. Заставил ты нас попотеть, живучий сукин сын, — грустно ухмылялся Хиро, обшаривая его карманы. — Это надо же, при жизни получить бутылкой в харю, ножом в глотку, несколько пуль в спину, и сдохнуть окончательно только после удара топором, разрыва сустава и трёх ударов трубой.
— Прямо как долбанный босс в видеоиграх, — устало вступил в диалог мужчина с топором, в этот момент всаживая его в голову покойной, из которой будто вытащили и сожрали все внутренние органы.
— Удачно сравнение, кстати. Из него даже барахло выпало, как из босса, — ответил самый молодой из мужской компании, поднимая дробовик и засовывая найденные патроны к нему и револьверу по карманам. — Жаль, не хватает целебных трав.
— Это что за травы такие?
— Ну, не знаю... Листья коки?
Хиро, конечно, шутил, но это была лишь личина, скрывающая истинную печаль. Странно, но даже после того, как наступил конец света, он всё ещё не снимал этой маски.
Прошло не так много времени с того момента, как он разговаривал с Марией у алтаря своим друзьям. За это время она собрала некоторых из своих людей, включая его, и направила в здание театра с целью зачистки и изъятия оружия и всего, что могло бы пригодиться. Подготовка была стремительной. Хиро и Хане выдали нормальную одежду, их вещи и простое оружие. Сейчас парень был одет в чистую тёмно-красную футболку с короткими рукавами, чёрные спортивные штаны, серые с белыми полосками кроссовки. Он специально подобрал всё так, чтобы одежда была свободной, не стесняла движений и не выделялась среди тусклых городских пейзажей. Хотя его тело было прилично перевязано, из-за нового гардероба бинты виднелись лишь на лбу и руках. Чтобы снова не разбить в кровь кулаков, Хиро смог разыскать даже байкерские перчатки без пальцев. Он подозревал, кому они принадлежат, но на мнение владельца бывшему школьнику уж точно было плевать. В этой новой форме, а так же небольшим кожаным поясом с карманами и чехлом для охотничьего ножа, он выступил на тропу войны под флагом "Святой Марии". Но он точно знал, что однажды об этом пожалеет...
Кинув последний померкший взгляд на тушу бандита, Хиро поднялся на ноги, держа найденный ствол в руках. Он был запачкан кровью, но не настолько, чтобы спусковой механизм забился. Так как любая огневая поддержка оказалась бы к месту, парень положил находку в чёрную спортивную сумку, стоящую у задних дверей, через которые они проникли внутрь. Пока его соратники занимались обезвреживанием пропитавшихся трупным ядом тел, он начал выворачивать карманы пояса и вытряхивать пули туда, где лежала пушка.
— Хиро-кун, — обратился к нему знакомый мягкий голос. — Я расставила светильники. Один, правда, погас, но света должно хватить...
Девица в ожидании наблюдала за другом, к которому подошла. Сейчас в своей новой одежде Хана выглядела немного скованнее, но старалась этого не показывать. На ней красовалась белая майка без рукавов. Скорее всего, мужская, поскольку была не рассчитана на большую грудь, отчего небольшая часть живота оказывалась на виду, хоть девушка и стягивала край вниз. Кроме этого её внешний вид дополняли тёмно-синие с полосками по бокам шортики длиной до икр, серые кеды на светлых шнурках и такой же пояс, как у Хиро, но с более маленькими карманами. Она закрепила его чуть ниже того уровня, где он должен находиться.
— Умничка, — с улыбкой ответил ей парень, прежде осмотрев новое освещение в здании театра. — И даже ни одного тёмного пятнышка вокруг. Я поражён.
Хана едва заметно улыбнулась от такой похвалы, опустив голову и спрятав за длинными шёлковыми волосами и улыбку, и лёгкий румянец:
— Перестань... Я ведь тоже должна в чём-то помогать...
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
