История вечного наслаждения

Между тем дождь усиливался, и дорога превратилась в бурлящий поток. Васумпуки все чаще и чаще стали приходить мысли о том, чтобы забросить куда-нибудь младенца, а самому схватится за любое из бревен, которые избытке плавали вокруг. Положение становилось критическим, а плавать Васумпуки к своему стыду не умел. Осознав грозящую для Господа Майкла опасность, Господь Вишну отдал распоряжение, и один из богов, Господь Шуша в образе змея спустился с небес на землю, простер свой клобук над головой Васумпуки, чтобы его не беспокоил дождь.

Кое-как выбравшись, из грязевого потока на невысокую гряду холмов Васумпуки продолжил свой путь и вскоре уперся в беснующуюся реку Йамуну. От берега до берега река была полна пены. Мутная вода, неся с собой разный мусор, на бешеной скорости проносилась мимо, закручиваясь в смертельно опасные водовороты. Если в спокойную погоду Йомуну можно было перейти в брод, то в нынешней ситуации об этом не могло быть и речи, а тем более с грудным ребенком на руках. Даже не смотря на то, что данный ребенок являлся воплощением Бога. Получалось, что дорога в дом царя Нунды оказалась отрезанной, и выполнение Васумпукой задачи ставилась под сомнение. Васумпуки остановился у самой кромки воды, и тупо уставился в бурлящую воду. "Что же делать?" пронеслось у него в голове. Ей вдогонку тут же подоспела другая. "А чего я собственно беспокоюсь и переживаю? Сами боги затеяли эту катавасию, пусть теперь и расхлебывают. А мое дело маленькое. Сяду вот тут, и буду сидеть". Васумпуки уселся на мокрый валун, положил всего перепачкавшегося в глине Майкла себя на колени, подпер ладонями подбородок и стал усердно размышлять о превратностях судьбы и смысле жизни.

Заметив некоторую нерешительность и замешательство Васумпуки, в естественный ход событий, в очередной раз вмешались Высшие Силы. Река вдруг замедлила свою бешеную гонку, и в несколько секунд остановилась вообще. В сплошной ленте воды образовалось продольное углубление, которое стало быстро расти в глубь, и вскоре достигло дна, разрезав ленту реки на две части. Возник проход, соединивший относительно сухим путем оба берега реки. Подобное событие, как отмечают многие научные авторитеты, происходит довольно редко, и если уж оно и случается, то тут и самому тупому коту во Вселенной становится ясно, что благодаря вмешательству неких таинственных сил судьба предоставляет небывалый шанс, и нужно быть дураком, в прямом смысле слова, чтобы этим шансом не воспользоваться. Васумпуки хоть и совершал порой поступки, противоречащие здравому рассудку, но дураком отнюдь не был. Просто в данный момент он очень устал, и реакция на адекватное восприятие окружающей действительности несколько притупилась. Поэтому он не среагировал, должным образом, на представившуюся ему чудесную возможность форсировать реку, а просто остался, как и прежде сидеть в глубокой задумчивости.

Господь Шуша, который в образе змея своим клобуком закрывал его от проливного дождя, и параллельно с этим, путем истечения особых энергий из разверзнутой пасти проделывал проход в реке, в конце концов, не выдержал.

— Эй, Васумпуки! — перекрывая шум дождя, загрохотал его голос, — ты долго еще будешь сидеть как истукан, и напрягать свой жалкий умишко в жалкой попытке придумать хоть какую-нибудь оригинальную мысль? Или ты думаешь, что я вечно тут собираюсь висеть над тобой.

— Прошу меня извинить. Я немного задумался, — смиренно ответил Васумпуки, и не спеша, пошел по образовавшемуся в воде проходу.

Выйдя на противоположный берег, он смело зашагал по мокрой траве, держа курс на золотые шпили башен замка царя Нунду, поднимающиеся над одним из дальних холмов. Младенца он держал одной рукой, засунув того под мышку лицом вниз. Младенец по этому поводу ничуть не огорчился и, демонстрируя пример спартанской выдержки и стойкости ко всякого рода трудностям и лишениям безмятежно спал. В принципе его можно было просто волочить за собой, предварительно привязав, к примеру, за ногу. Можно было дать стопроцентную гарантию, что данная особенность перемещения в пространстве ни как бы не отразилась на его нынешнем состоянии.

— Послушай Шуша, можно тебе задать один вопрос? — обратился Васумпуки к летящему в нескольких метрах над его головой змею.

Тот скосил на него немигающий взгляд.

— Валяй.

— Ты случаем не состоишь в какой-нибудь религиозной секте?

— Я, в секте? — удивился Господь Шуша, — а почему это тебя волнует?

— Мне интересно знать, состоят ли боги, как и люди, в каких-нибудь религиозных организациях.

Господь Шуша на некоторое время задумался.

— Вообще-то да, — сказал он, наконец. — Некоторые из нас проявляют некоторый интерес ко всякого рода мистическим и теологическим вопросам, и даже создают некие объединения, вроде ваших, так называемых, сект. Другие объявив себя оголтелыми атеистами и неистовыми безбожниками, посвящают свою жизнь беспощадной борьбе с религиозными суевериями и предрассудками. Ну, а третьи, плюют на тех и других, заявляя, что им абсолютно все до лампочки, и еще до одного очень интересного места.

— Ну а ты себя, к кому относишь? — поинтересовался Васумпуки.

— Скорее к третьим, хотя иногда, честно признаюсь, на ум приходят очень глубокомысленные мысли.

— Хм, это весьма интересно.

— А что тут интересного? — Господь Шуша вдруг зашипел на выглянувшего из лесной чащи промокшего огромного тигра с мордой хронического людоеда.

Даю голову на отсечение, но никогда еще в своей жизни это животное не испытывало подобных нервных потрясений. Увидеть таких размеров гадину, да еще парящую в нескольких метрах над землей, и издающую шипение подобно раскатам грома, увидеть и остаться в живых дано далеко не каждому, а только тому, кто с детства отличался здоровым сердцем и стальными канатами вместо нервов. Страх и ужас парализовали тигра. Он так и застыл с дико выпученными глазами и неестественно отвисшей челюстью.

— Чагой-то он так испугался? — проходя мимо тигра, спросил у Господа Шуши Васумпуки.

— А шут его знает. — ответил тот. — Этих тигров не поймешь. То бросаются без предупреждения, то стоят вот так, как остолопы, как будто на них напал столбняк. Ну, а сам то ты, состоишь в какой-нибудь секте? — вернулся он к прерванному разговору.

— К сожаленью нет, хотя как-то чуть было не вступил.

— Что-то помешало?

— Ага. А секта была то, что надо. Не знаю кому как, а мне она очень нравилась. Путевая была секта.

— Почему была? Ее, что, уже нет?

— Увы, нет.

— Ты расскажи поподробнее, — высказал заинтересованность Господь Шуша. — Как хоть она называлась?

— Называлась она, по моему мнению, весь поэтично и красочно: Церковь Детей Заботливого Творца, ЦДЗТ, — начал свой рассказ Васумпуки спускаясь с очередного холма. — Вся философия этой церкви сводилась к одному основному тезису: существует заботливый Творец, создавший Вселенную и Землю, и всю живность на ней, включая, естественно, и людей. Причем Творец оказался на редкость заботливым и любвеобильным, он не бросил на произвол судьбы свои творения, а напротив, стал заботиться о них, и принимать самое активное участие в их дальнейшей судьбе. Но весь фокус состоял в том, что заботился Творец не обо всех чадах, а только о тех, кто выполнял его указания и распоряжения, изложенные в весьма объемном труде под названием Священное Писание. То есть, если ты захотел избавиться от всех жизненных неурядиц, страданий и несчастий ты должен был, не откладывая в долгий ящик вступить в эту секту, и жить под ее непосредственным руководством, и руководством Священного писания, естественно, в интерпретации этой секты. В этом случае забота Творца тебе была гарантирована. Познакомившись с учением Церкви Детей Заботливого Творца, я был очарован открывшейся мне перспективой решения многих жизненных проблем. В тот момент я как раз переживал полосу неудач и финансовых трудностей. Ко всему прочему, согласно учению ЦДЗТ после праведной жизни, по канонам Священного Писания меня ждала вечная жизнь в раю. Но, к сожалению, мне так и не пришлось стать членом этой церкви.

Дождь, видя тщетность своих усилий, также быстро прекратился, как и начался. Господь Шуша принял человеческий образ, и пошел рядом с Васумпуки, с увлечением слушая его рассказ.

— Что же помешало осуществить твою хрустальную мечту?

— В тот момент, когда я уже полностью определился со своей религиозной ориентацией, произошел весьма печальный случай. Если мне не изменяет память, тогда же, на каком-то островном государстве проводился международный конгресс церквей. В числе приглашенных на него оказалась и Церковь Детей Заботливого Творца. Секта была небольшой и поэтому, взяв напрокат где-то поддержанный сухогруз, отправилась в плаванье на конгресс в полном составе. Путь был дальний, но это не испугало набожных прихожан, и все свободное от сна время они проводили в чтении Священного Писания и горячих молитвах, вымаливая у заботливого Творца крепкого здоровья, и долгих лет счастливой жизни. Где-то уже на пол пути к конгрессу, при пересечении экватора сухогруз напоролся на айсберг и, в считанные секунды, вместе с детьми заботливого Творца и всеми экземплярами Священного Писания. А кто умел плавать и сумел удержаться на воде, а не пойти камнем на дно вместе с сухогрузом был вскорости сожран акулами, которых, кстати, в тех водах видимо-невидимо. Что волнует меня во всей этой истории, так это одна деталь: откуда в экваториальной жаре айсберг? Фуф! У меня уже руки отваливаются. Ну, и тяжелый, зараза. — Васумпуки остановился и положил Майкла на мокрую от дождя траву.

— Давай понесу, — предложил Господь Шуша, и подхватив младенца зашагал дальше.

— Вот такая история. — подытожил Васумпуки, разминая затекшую руку.

— Н да, весьма занятная история. Но только у меня такое, не знаю почему, ощущение, что я ее уже где-то слышал, — Шуша наморщил лоб. Где же я мог ее слышать? Все! Вспомнил! — вдруг воскликнул он, и резко остановился.

Васумпуки тоже замедлил шаг и с недоумением уставился на него.

— Все точно, так оно и было, как ты и рассказал. Ладно, пошли, времени уже в обрез. Скоро чары сна развеются и все проснуться, поэтому надо поторапливаться. — Шуша вновь зашагал вперед.

— Ты что, слышал об этой истории? — догоняя его, спросил Васумпуки.

— Не только слышал, а принимал самое непосредственное участие. Кстати, я могу тебя просветить относительно того айсберга в экваториальных водах.

— И как он туда попал?

— Очень просто, это я его туда примостырил.

— Ты...? — Васумпуки явно не предполагал такой развязки.

— Да я. А кто же еще? Ну, сам посуди, откуда в воде температура, которой в течение всего года держится не ниже двадцати шести градусов, возьмется здоровая ледяная глыба, то есть айсберг.

— А зачем ты туда его, как ты выразился, примостырил?

— Ну, как зачем? Чтобы продемонстрировать свою заботу.

— Ничего не понимаю, какая уж тут забота, если корабль буквально раскололся пополам и утонул вместе с людьми?

— Хорошо, попробую объяснить все по порядку. Эту секту заприметил не только ты один, но и наше небесное руководство. Больно уж им понравилось, как люди о них говорили и рассуждали. Тогда часто на собраниях говорили, что, мол, вот смотрите, как земляне представляют себе Бога, Творца, какие качества ему приписывают, каких поступков от них ждут. Смотрите и учитесь, и старайтесь быть похожими на образ, возникший в человеческом воображении, иначе так и останетесь неисправимыми дураками и невеждами. Потом из начальства кто-то решил взять секту на особое попечение и приставить к ней ответственного товарища. Не знаю почему, но выбор пал на меня. Мне приказали стать тем Творцом, о котором проповедовала данная церковь, и поставить свою работу так, дабы результаты этой работы не дали повода усомнится любому члену секты в существовании заботливого Творца. Ну, я первым делом и стал думать, как бы получше и убедительней проявить свою заботу. Думал-думал, и придумал. Как проявить свою заботу и явить свое присутствие? Да очень просто! Зной, жара, теплый как парное молоко океан, и вдруг, посреди вечного лета огромный ледяной айсберг, в котором можно хранить скоропортящиеся продукты и охлаждать питьевую воду. Что можно подумать, обнаружив его? Ну конечно только о заботливой руке Творца. Это ж даже и коту понятно.

— А зачем ты поставил айсберг прямо на пути следования сухогруза, — резонно спросил Васумпуки.

— Для того чтобы его заметили, ведь он так быстро таял, — невозмутимо пояснил Господь Шуша.

— Ага, понятно. И его, надо думать, заметили?

— А как же. На полном ходу въехать в него и не заметить? Конечно, заметили, я сам видел.

— А тебя не смущает тот факт, что в результате столкновения с айсбергом сухогруз дал течь и затонул?

Господь Шуша наморщил лоб.

— Ну, как бы тебе сказать. Скорее всего, смутил. Не все, конечно, гладко у меня получилось, но главная цель была, безусловно, достигнута: явить миру наглядный и убедительный пример заботливого участия Творца в земных делах своих последователей.

— Слава тебе Господи, что я не вступил в эту секту раньше, — набожно перекрестился Васумпуки. — Иначе лежали бы сейчас мои обглоданные кости где-нибудь на дне океана. Как говорится, за что боролись на то и напоролись.

— На эти вещи, мой дорогой Васумпуки, нужно смотреть шире. Бог в своей космической поступи вечно разрушает традиционные верования людей и их представления о нем. Это делается для того, что бы вы там не земле сильно не расслаблялись, а свои жалкие мыслишки не считали истинной в последней инстанции.

Незаметно, за приятной и весьма познавательной беседой Васумпуки и Господь Шуша подошли к дворцу царя Нунды, расположенному в Голуке, где они стали свидетелями того, что все жители дворца находились в глубоко сне, как и обитатели дворца Хамсы. Васумпуки воспользовался возможностью тихо войти в дом Йошохи и без всяких затруднений оставил там своего сына, забрав девочку только, что родившуюся у нее. После того как он неслышно вошел в дом и поменял мальчика на девочку, он вновь вернулся в тюрьму Хамсы, тихо положил девочку на руки Дебуки и затворил за собой дверь, дабы Хамса не догадался, что в эту ночь произошло так много событий.

Йошоха же была в курсе того, что у нее родился ребенок, но поскольку она была измучена родами, она быстро уснула, а когда проснулась, не помнила, родила она мальчика или девочку.

Глава 3

После того, как Васумпуки запер все двери, и ворота стража проснулась и услышала крики новорожденного ребенка. Зная о том, что Хамса ожидал известия о рождении ребенка, стража немедленно отправилась к нему и доложила о том, что ребенок родился. Услышав это сообщение, Хамса вскочил со своего ложа, вырвал из груди клок волос и надрывно воскликнул: "Вот родилась моя жестокая смерть"! Когда эта мысль полностью дошла до его сознания, он страшно испугался приблизившейся вдруг так близко смерти. Все оставшиеся на теле волосы встали дыбом, а все тело покрылось липкой испариной. Он жалобно завыл, пару раз треснулся головой о каменную стену и, рухнув на пол, впал в забытье.