— Кто такой Мечислав? — спросил Славка.
— Не твое свинячье дело! — рыкнула я.
— Князь города, — улыбнулась Надя.
— Юля, ты знакома с Князем города!? — голубые глаза братца полезли из орбит.
— Знакома, — огрызнулась я. — И что!?
— И он тебе кое-что должен, — хитро улыбнулась Надя.
— Это еще ничего не значит! — отбивалась я.
— Юля, — теперь Надя говорила грустно и даже устало. — Ты не сможешь вечно прятаться от него.
— Не твое дело!
— Мое. И ты это отлично знаешь. Ты моя подруга и я тебе кое-чем обязана. Но мы не сможем разгрести эту ситуацию с твоим братцем самостоятельно. Сил не хватит. Более того, если мы попробуем это сделать, мы можем развязать войну, в которой погибнут многие наши друзья. Тебе это нужно? Нет! Вот и мне тоже! Мы с тобой новички, а Мечи-слав варится в этом котле семьсот лет! Для него это все знакомо вдоль и поперек! Более того, Мечислав конечно сволочь, но он умен. Если он не сможет вытащить твоего братца из этой передряги, то не сможет никто.
— Я не могу! — стоном вырвалось у меня.
— Юля! Твое 'не могу' живет на улице 'не хочу'!
Я уставилась в окно, пытаясь собраться с силами. Не вышло. Мою медитацию нарушил братец.
— Юля...
— Сто лет Юля!!! И не смотри на меня так, — набросилась я на родственника. — Тебе легко и говорить и делать, ты не знаешь, о чем меня просишь! Если я дам Мечиславу краешек ногтя, он через месяц руку по плечо заграбастает! Надя сказала, что он — сволочь!? Это редкостное преуменьшение! Этот вампир гораздо хуже! Я с таким трудом избавилась от его внимания...
— Неужели? — Надя определенно издевалась надо мной.
— Довольно!
— Между прочим, вы очень похожи, — протянула подруга. — Что-то в вас есть такое, не-уловимое, даже не знаю, как это объяснить... У тебя глаза бывают совсем как у него. Не цвет, а выражение. Даниэль был прав со всех сторон, когда рисовал тебя.
Ее взгляд сместился к портрету на стене. Моему портрету. Я — и мой зверь в зеркале. Женщина с портрета смотрела на меня со странным выражением. Вопросительное? Ехидное? Не знаю. Но на портрете я была совсем другой. Даниэль сказал, что однажды я стану такой. Кажется, он не хотел этого. Я тоже не хотела. Меня все устраивало и в ста-рой шкурке лягушки. А что, уютно, удобно, компактно, никакие царевичи с поцелуями не лезут... Зато вампиры лезут. И все чаще из моих глаз на этот мир смотрит зверь-из-зеркала.
— Я уже становлюсь такой?
— Иногда. Очень редко, но бывает. Юля, ты должна поговорить с Мечиславом.
— Я не хочу! — от всей души взвыла я. — Не смогу! Не буду!! Не стану!!!
— Ты себе потом не простишь. Ты — не я. Это я бы плюнула и забыла, а ты так не смо-жешь! У тебя сильное чувство ответственности. Эта тварь — твой брат. Даже невзирая на его предательство, ты знаешь, что это твоя родная кровь! Когда его убьют, тебе станет еще хуже. А его обязательно убьют, если ты не поговоришь с Кня-зем.
— И после этого его убивать постесняются? — Яда в моем голосе хватило бы на клубок гадюк.
Надя предпочла ничего не заметить.
— Вряд ли. Но вдвоем вы сможете что-то придумать.
— Скажи честно — мы сможем принять то, что предложит вампир.
Надю мне смутить не удалось.
— Я рада, что у тебя нет склонности к самообману.
Я схватилась за голову. Да что же это такое!? Она что — решила меня с ума свести!?
— Надя, он виновен в смерти Даниэля. Ты думаешь, что я смогу посмотреть ему в глаза — и не вспоминать об этом?
И тут подруга взорвалась. Железные пальцы поймали меня за воротник майки и притя-нули к ее лицу. Если бы я захотела, я бы смогла укусить ее за нос, настолько близко мы оказались.
— Ах, я не могу! Ах, он виновен в смерти Даниэля! Ах да ох! Юлька, я тебя не узнаю! Что с тобой происходит!? Я молчала все это время, надеясь, что ты придешь в норму! Я не мешала тебе прятаться в этой дыре от всего окружающего мира! Я ничему не мешала, просто старалась тебя расшевелить! Это не действует! Ну и черт с ним! Но сейчас, богом клянусь, ты выслушаешь о себе всю правду! Ты — просто маленькая дрянная эгоистка! И ведешь ты себя соответственно! Забилась в угол, размазываешь по морде сопли и ноешь. И отлично знаешь, что это никому и ничему не поможет! Ты отказываешься выходить на улицу не из страха перед Мечиславом! Ты боишься сама себя! Боишься, что захочешь с ним трахнуться! И более того, ты боишься даже признать, что хочешь этого! Ты хочешь этого траханного вампира, как... как я — свежего мяса! А еще ты создала себе этакую ико-ну из Даниэля! Бедный вампир в гробу бы перевернулся, узнав, какой нимб ты на него приляпала! В жизни-то он был гораздо хуже! И Печать на тебе поставил не из доброду-шия! Не бывает такого качества у трехсотлетних вампиров! Он тоже хотел тебя исполь-зовать! И не его вина, что он умер раньше, чем успел это сделать! Его вина только в том, что ты не успела хорошо изучить его и послать к черту! А это наверняка случилось бы! И очень скоро! А сейчас ты винишь себя не столько из-за своей любви, которой толком и не было, сколько из-за того, что боишься выпустить себя на свободу!
— Да что ты несешь!? — взорвалась я. — Какую свободу!?
— А вот такую! Ту, которая тебе и нужна! Хочешь ты того или нет, но ты обладаешь силой и должна ее использовать! Или она разрушит тебя! И ты хочешь ее ис-пользовать! Хочешь, но боишься выйти из образа милой страдающей девочки, в который завернулась по самые уши! Ты боишься самой себя! Дай себе, наконец, волю, Юля! Или просто, пойди, пойди — и бросься с высокого дома! Это будет гораздо быстрее и безболез-неннее! Для всех нас!
— Если захочу — пойду! И вы мне не помешаете!
— Ты не пойдешь! Ты для этого слишком живая!
— А ты хочешь загнать меня в могилу к живым трупам!
— Живые трупы — это зомби! А что до Мечислава — тебя могила волнует — или то, чем вы будете в ней заниматься!?
— А это не твое лисье дело!
— Я живу в этом городе — и это МОЕ ДЕЛО! Иначе нас всех закопают под обломками твоих разбитых мечтаний! Я жить хочу! Жить, а не пресмыкаться абы перед кем! Мечи-слав хоть и сволочь, но он не мразь! Он не будет вытирать об тебя ноги для собственно-го удовольствия! Только если это нужно для дела! Он обеспечивает безопасность тех, кто ему служит — и он порядочный вампир!
— Ха-ха!
— Да, как бы это не звучало! И ты знаешь, что он не виноват в смерти Даниэля. Никто не виноват, кроме Елизаветы и Рамиреса. И твоей дуры — подружки! Никто! Но тебе страш-но это признать! И боишься ты не Мечислава, а того, что при ближайшем рассмотре-нии найдешь его привлекательным! И не сможешь устоять! Но ты же боишься! Не его! Себя! Своих чувств! Своих мыслей! СЕБЯ!!!
И сама себя разрушаешь, только бы не смотреть правде в глаза! Даже Даниэль рисовал тебя двойственной. Человек? Да! Чудовище? ДА!!! И что!? Что это меняет!? Если он ви-дел тебя такой — и все равно любил!? Думаешь, ему было бы приятно наблюдать, как ты загоняешь в могилу и себя — и его друзей!? Да будь он здесь и сейчас — он бы тебя первый отправил на переговоры! Более того, к этому времени ты бы давно уже относилась к Мечиславу, как к старому другу! Я ведь тебя знаю! Но ты боишься! Тебе причинили боль — и ты упала на колени! И не можешь подняться! Не хочешь! Боишься еще одного удара?! Но чаще бьют сдавшихся!!!
Надя замолчала и зло посмотрела на меня. Я опустила глаза. Обидно сознавать это, но она права. Может и не во всем, но во многом точно. Я действительно боюсь самой себя. Тогда, в феврале, я убивала и пытала людей. Это было ужасно. А еще ужаснее было то, что меня это даже не волновало. И кошмары мне по ночам начали сниться только, когда все закончилось. Я боялась того, во что я могу превратиться, и неосознанно выбирала са-мый простой способ самоубийства. Неужели это так?
К сожалению, да. Можно было бы и дальше орать и спорить, но почему-то я не могла как следует разозлиться. И орать дальше не могла. Слов не находилось. Увы. И сейчас я отправлюсь на встречу с вампиром. Хватит прятаться в тени. Жизнь больше не позволит мне этого делать. Славка и Клавка сдвинули лавину. И меня тоже уносит вниз, в обыч-ную — или не совсем обычную жизнь из той пещеры в которую я себя загнала. И так надо. Все правильно. Пора выйти на сцену, или меня вытащат туда за волосы. Лучше уж выби-рать момент и декорации самостоятельно. Только вот...
— Надя, если ты еще раз скажешь хотя бы одно плохое слово о Даниэле, мы поссоримся. И серьезно.
Подруга глубоко вздохнула.
— Прости, Юль. Я признаю, что я была жестокой. Если хочешь — ударь меня. Или по-ссорься, наговори гадостей — я приму что угодно. Но — пойми, у меня нет выбора. Хва-тит прятаться от самой себя! Пора проснуться!
— Пора, — согласилась я.
Подруга смотрела на меня так, словно не верила.
— И ты позвонишь вампиру?
— Позвоню.
— Когда?
— Прямо сейчас. При тебе, чтобы точно не передумать.
Надя взвыла от восторга и бросилась мне на шею, от души сжимая в железных объятиях.
— Задушишь, ненормальная!!!
Я стряхнула руки подруги и взяла трубку телефона. Набрала намертво врезавшийся в память номер.
Мягкий, словно бархатный голос волной окатил все мое тело. Колени как-то неожидан-но ослабели — и я рухнула в кресло. Этот голос я узнала бы из тысячи тысяч. И он всегда действовал именно так. Мечислав. Только он один умел соблазнять даже своим присутст-вием в комнате. Он ничего не делал, только дышал, но даже этого было более чем доста-точно. Во всяком случае, для меня.
— Вы позвонили в клуб 'Волчья схватка'. Оставьте на автоответчике свое сообщение — и мы перезвоним вам как можно скорее. Для нас будет удовольствием видеть вас у себя.
Я вздохнула, собираясь с мыслями.
— Это Юлия Евгеньевна Леоверенская. Мечислав, я прошу вас перезвонить мне как мож-но скорее. — И не удержалась от дозы яда. — Телефон не оставляю, наверняка вы и сами его знаете.
Я повесила трубку и потерла руки, неожиданно покрывшиеся мурашками. Даже сейчас, после всех месяцев разлуки, даже по телефону, голос вампира действовал на меня... воз-буждающе. Что же будет, когда мы встретимся лицом к лицу? Не знаю. И я вовсе не уве-рена, что хочу узнать. А придется. Теперь уже поздно отрекаться. Хотя я многое бы дала, чтобы вернуться во вчерашний день и поехать куда-нибудь на Аляску. Или еще куда по-дальше. Только теперь уже не выйдет.
Надя сочувственно и немного виновато смотрела на меня.
— Юль, хочешь, я останусь с тобой? Поедем вместе?
— Перебьюсь.
Я мрачно смотрела на небо. Солнце еще не зашло, но Мечислав — Князь Города. Ему многие законы не писаны. Он может передвигаться днем и даже действовать под солн-цем. Хотя нет, вру, не под солнцем. На тот момент оно было закрыто тучами.
А, какая к чертям, разница!?
* * *
Мы сидели вместе в гостиной. Я, Славка, Клара, мысленно переименованная мной в Клавку. Надя ушла вскоре после моего звонка. Я втайне подозревала, что она получит ес-ли и не комиссионные от вампира за свой совет, то устную благодарность, но озвучивать эту догадку не спешила. Что толку? Поссоримся с подругой — вот и вся прибыль. Славка и Клавка молчали. Я мрачно раскладывала пасьянс. Косынка не сходилась в семнадцатый раз, и я нервничала. Телефонный звонок не прибавил мне радости. Я мрачно посмотрела на телефон, борясь с недостойным меня желанием залезть под диван и не вылезать отту-да лет пять-шесть. А лучше все десять. Телефон продолжал надрываться. Я подняла труб-ку.
— Слушаю?
— Добрый вечер, кудряшка.
Я задрожала всем телом. Как хорошо мне знаком этот голос — мягкий, нежный, обвола-кивающий тебя, как меховое одеяло, ласкающий кожу, словно легкий летний ветер. На-прасно я надеялась, что разлука поможет мне избавиться от чар этого вампира. Всех моих сил хватило только на то, чтобы более-менее ровным голосом произнести:
— Добрый вечер, Мечислав.
— Я очень рад снова слышать твой голос, кудряшка. Ты позвонила мне просто так?
Ну да, в этом весь вампир. Воплощенная прагматичность под маской сексуальности.
— Не совсем. Вообще-то у меня возникли определенные проблемы.
— Вот как?
— Увы. — Я не удержалась от яда. — Если бы не мои проблемы, я бы вам еще сто лет не позвонила. До самой смерти. А так вот приходится общаться. Могу я вас увидеть?
Вампир привычно не обратил внимания на мои попытки (довольно слабенькие) сказать гадость. Я даже знала почему. Чем бы дитя не тешилось, лишь бы я свое получил. А он ведь получит. И свой килограмм мяса (моего мяса), и свой литр (черт, моей!!!) крови. Нравится мне это или нет.
— В любое удобное для тебя время, кудряшка.
— Сегодня вечером?
— Я буду рад тебя видеть у себя в клубе.
— Я не поеду в 'Волчью схватку'!
Это вырвалось у меня почти криком. Но я и правда не могла! Не могла приехать туда, где каждая стена, каждый угол напоминали мне о Даниэле. Воспоминания могут изгла-диться со временем и даже наверняка, но пока мне все еще было больно.
— Я не пригласил бы тебя сюда, кудряшка. — В голосе вампира было сочувствие? Мне не показалось? Невероятно! Что-то где-то сдохло, точно!
— Но куда тогда?
— Ты знаешь клуб 'Три шестерки'?
— Да. Знаю.
— Приезжай туда. Скажи охраннику, что ты ко мне — и тебя проводят.
Я на минуту замешкалась, и вампир тут же уловил мою неуверенность.
— Что-то не так, кудряшка?
— Да, — призналась я. — Могу я взять с собой двоих людей? То есть человека и оборот-ня?
Вампир ни на секунду не замешкался с ответом.
— Ты можешь привести с собой кого угодно, кудряшка. Но я хотел бы знать кто они?
— Мой брат и его девушка-оборотень.
— У тебя есть брат, кудряшка? Я не знал.
— А я не верю, что вы не знали.
Мечислав тихо рассмеялся — и даже по телефону его смех заставил меня задрожать. Он был почти осязаем. Появилось такое ощущение, как будто вампир провел кончиками
пальцев по моей коже.
— Я полагал, что он мертв.
— Я тоже так полагала.
— Я не слышу в твоем голосе радости от возвращения дорогого родственника?
— И не услышите, — мрачно отозвалась я. — Разве что небо на землю упадет! Или я оконча-тельно свихнусь.
Вампир не стал ни комментировать, ни выяснять, что я имела в виду.
— Приезжай, кудряшка. Я буду ждать тебя.
— Я буду через полтора часа.
— Отлично. До встречи, пушистик.
— До встречи.
Я повесила трубку и закрыла лицо ладонями, приходя в себя. Этот голос все еще звучал во мне. Голос Мечислава был одним из лучших его номеров. Но если даже на голос я реа-гирую так, что же будет, когда я увижу его? Брошусь вампиру на шею? Но я не хочу! Я не буду! Нет!!!
Я посмотрела на брата и Клавку, сидящих на диване в обнимку. Они любили друг друга. Это было видно за версту. И я даже позавидовала. Я ведь тоже узнала любовь. Узнала на несколько коротких безумных дней — и потеряла, только-только успев осознать, ЧТО по-лучила и ЧТО теряю. И от этого было еще больнее! Если бы Даниэль не умер, мы могли бы так же сидеть на диване в обнимку. Высшие Силы, как бы я хотела еще раз увидеть его светло-серые глаза! Хотя бы раз, хотя бы на секунду!
