Свалка

Запах затхлой воды смешивался с острой, разъедающей вонью химических стоков и кислым потом людей, только закончивших смену. Несмотря на приближающийся отбой, у корабельного дока образовалась галдящая, выкрикивающая несвязные фразы толпа. Заметил я и Джека с Роем, и близнецов, а вот рыжая шевелюра Ники в глаза не бросилась, усиливая и без того плохое предчувствие.

Из возгласов становилось ясно лишь одно: кто-то пришил Мафиози. Не успел я поймать за шкирку одного из мельтешащих под ногами пацанят, как заметил, что взгляды устремлены вверх к грузоподъемного крану с облупившейся оранжевой краской. Запрокинув голову, я смачно ругнулся, чуть не потеряв равновесие от неожиданности.

В метрах пятнадцати над землей на крюковой подвеске висело тело Мафиози, продырявленное насквозь. Металлический крюк торчал из грудины, поблескивая в свете потолочных ламп разводами крови. Теперь один из приближенных Суорэ, занимавшийся зачисткой недовольных в доках, напоминал пришпиленного мотылька с бессильно повисшими лапками. Но взгляд привлекла не открытая рана на груди, а лицо цвета затасканной бумаги. Если прищурить глаза, то можно было увидеть, что щеки головореза покрывала вязь кровавых букв, а из широкого массивного лба торчали два изогнутых металлических штыря. Будто у Мафиози перед смертью прорезались демонические рога.

Чтобы насквозь пробить лобную кость и утопить железки в серой мозговой жиже, понадобилась точно не женская сила. А значит, вряд ли Ники приложила руку к кровавой расправе. Но это была единственная хорошая новость за день. Ведь не стоило сомневаться, что после подобной выходки Суорэ выйдут из себя, а их месть не заставит себя ждать. Под горячую руку попадут все, и воды доков забурлят от сбрасываемых трупов.

Кран со скрежетом пришел в движение, рывками опуская покачивающееся тело Мафиози в толпу. Всего за секунду образовался пустой пятачок, но, в отличие от остальных, я сделал шаг ближе. Мертвенно-белое лицо головореза оказалось совсем низко, и хоть черные патлы мешали до конца разглядеть надпись, я смог прочитать: "Первый демон кОзнен! Воспылают кАстры!".

Дверца кабинки грузоподъемного крана распахнулась, обрезая разом все звуки. Щелчка замка хватило, чтобы зрители заткнулись и в дружном порыве вскинули головы. Под дребезжание турбин наружу высунулась голова с растрепанными седыми вихрами, и блеснули круглые стеклышки очков.

— Профессор!

Старина Фрай одним движением стащил очки и расставил руки в стороны, будто готовый принять град пуль. После чего замер, даже грудь словно перестала вздыматься, а воздух проникать в легкие. Но Профессор точно был жив и здоров, во всяком случае физически.

Вязкую, напряженную тишину над доками можно было разрезать мачете. Ни у кого и мысли не мелькнуло шелохнуться или раскрыть рот. В голове словно переворачивались цифры таймера, как десять лет назад над Ареной, в ожидании, когда оцепенение взорвется градом криков.

Пришли в себя ребята Суорэ из сбежавшегося на место убийства патруля, которые разразились обрывчатыми, жесткими командами вперемешку с отборными матами. Угрожающе зещелкали затворы автоматов, готовые прорезать пулями воздух над доками и продырявить тело наглеца.

Лицо старины Фрая исказила кривая, но счастливая улыбка, открывшая ряд белых крупных зубов. На мгновение мне показалось, что пустой, но донельзя умиротворенный взгляд из-под очков вперился в меня. Хотя вряд ли Профессор смог вычленить мою черную куртку в толпе, и вряд ли я был тем, кого он хотел увидеть в последнюю минуту жизни.

Фрай сделал решительный шаг вперед в пустоту.

...С глухим стуком тело рухнуло на бетон, взрывая толпу перепуганными возгласами. Получив тычок в плечо, от ломанувшегося куда глаза глядят соседа, я тут же стал пропихиваться к выходу из доков. Следовало убраться как можно скорее.

Фраю уже насрать, а вот невольным свидетелям действа придется расплачиваться за его грехи.

Быстрый стук оторвал меня от починки бадьи, которая в очередной раз перестала нагревать воду. Кабели искрили и норовили выпасть из подрагивающих от усталости пальцев. Но как недавно Ники, так и мне сейчас следовало расслабиться в горячей воде, смыв с себя вместе с грязью картинку воткнутых в лобную кость железных штырей.

Дверь гаража приоткрылась и внутрь протиснулась голова Рона. Круглая физиономия, посыпанная веснушками, как железная пластина ржавчиной, едва помещалась в образовавшейся щели. Оттопыренные уши забавно загнулись по бокам и приобрели пунцовую окраску. Но несмотря на это, Рон щербато ухмыльнулся, показав черные, изъеденные серым порошком зубы. Если ты ширялся наркотой больше пары месяцев, то сначала чернела эмаль, а потом появлялись мелкие дырочки. Рон сидел основательно уже больше трех лет, так что зубы напоминали угольное решето, в которое легко можно вставить пару гвоздей.

— Эй, старик, впускай, давай! — панибратски выдохнул Рон и в нетерпении заерзал головой из стороны в сторону.

Старый приятель появлялся в жизни по определенному графику: стабильно раз в месяц круглая физиономия протискивалась в двери гаража, после чего также стабильно пропадала. Рона носило по Свалке с такой скоростью, будто кто-то отвесил ему пинок под зад.

Месяца с нашей последней встречи не прошло, а значит все было просто: приятель пришел из-за убийства в доке. Каждая собака на Свалке знала, что Рон — официальный стукач, вылизывающий задницы приближенным Суорэ. И наша дружба для него стоила меньше, чем проржавевшая консервная банка. Для меня, впрочем, не многим больше. Как и всякую дружбу, нас связывала негласная сделка. Рон иногда стучал мне, докладывая, где место для работы получше, а в каком районе патрули будут зверствовать.

— Я ничего не знаю о Профессоре, — отмахнулся я, не отрываться от починки. — Уходи, Рон.

— А чего сразу Профессор? Вот как что, так Профессор! Будто я с другом увидеться не могу! Обижаешь меня, Кристиан, обижаешь, — затараторил Рон, чуть не прикусывая язык. — Да я просто по-дружески, по-братски, по-свойски. Ты же мне как родной, Кристиан...

— Крис, — устало поправил я, нехотя вставая и подходя к двери.

— Конечно, конечно, Крис. Крис так Крис. Что я, непонятливый, что ли? Как братишка захочет, чтобы его называли, так и буду. Ты же меня знаешь, Крис, я человек покладистый. Всегда во всем тебе уступлю, — тут же подхватил Рон и задергал головой вверх-вниз, чуть не раздирая кожу на ушах. Кивал он, кажется, еще быстрее, чем говорил, хоть вряд ли это было возможно.

Открыв железный засов, я пропустил Рона в гараж. Заткнуть приятеля было невозможно, а выставить, не дав объяснений, еще сложнее. Даже не потому, что Рон уболтал бы и мертвого, а потому что не получив ответа, он начинал рыть землю носом. Делать свои секреты достоянием головорезов — последнее, что мне было нужно в и без того паршивый день.

— Давай быстро, Рон. Спрашивай и отваливай.

Приятель дернулся, раскрыл рот в деланой обиде, но после передумал. Серьезно кивнув, он выпалил:

— О Профессоре что знаешь, братишка?

— Ничего. Работал рядом на металлоломе. Молчал. Дочку год назад у него убили...

— Ах, рыженькую такую, красивенькую в доках зарезали, да? Да-да, ох, как жаль девочку. Жаль, жаль, кто только на такой ужас способен, — затараторил Рон, с любопытством ищейки оглядывая комнату. Да только ничего, что могло заинтересовать подхалима Суорэ, у меня не было. Во всяком случае, на виду.

— Это все, — устало ответил я. — Еще вопросы?

— А с кем он дружил? Ну друзья такие, как братья, вот прям как мы с тобой, чтоб в воду, в огонь, в доки пошли, а? — с любопытством уставился на меня приятель и без приглашения уселся на стол.

Простой жест, означавший, что быстро сваливать до того, как выпотрошит мне душу, Рон не собирался. А, значит, информация ему была нужна как воздух.

Со скрежетом отодвинув стул и присев, я вопросительно вскинул бровь:

— Совсем прижало?..

Взгляд Рона потускнел, а кончик языка стал нервно проникать во все зубные дыры. Руки приятеля заметно подрагивали от озноба, да и на лбу можно было различить испарину.

— Три дня без дозы, братишка, — ответил Рон и нервно заерзал. — Дай наводку, а? Ну, по-брат...

— По-братски, по-свойски, — за него закончил я, утомленно закрывая глаза. Рон был на том еще крючке: серый порошок изготавливали только Суорэ, но за просто так, конечно, не отдавали. Не найдет ничего полезного — не получит дозы. Не примет дозу еще пару суток — сдохнет. Все просто, отлаженная схема вербовки стукачей на Свалке.— С чего его друзей ищешь? Думаешь, что он не один пришил Мафиози?..

— Не один. Не один, уж точно, ты моему нюху поверь. Нюх он у меня такой, никогда не подводил, Крис, — вновь затараторил Рон и всплеснул руками. — Ты ж сам котелок-то включи, братик! Какое прозвище у него? Профессор! Профессор, а "кАстры" пишет. Не пишут так Профессора...

— Его за внешний вид прозвали, а не знания.

— Все равно люди с таким внешним видом с ошибками не пишут, ты мне поверь, уж тут я знаток, мастак и профи, — ничуть не смутился приятель. — Вот символ — символ, это да. Это точно Профессор нарисовал. Тут не поспоришь...

— Какой символ? — удивленно перебил я, чувствуя как каждая быстро сказанная фраза вбивается гвоздем и в без того раскалывающуюся башку.

— Рон подскочил, чуть не перевернув стол, и забегал по комнате, как ужаленный. Все это часть ломки, да и точно не худшая ее часть. Припадки с пеной и кровь из ушей — куда более противное зрелище, ожидающее Рона, если тот не шырнется через сутки.

— А ты не видел? А я видел, под челкой, на лбу. Все видел и тебе расскажу, потому что мы с тобой не разлей вода, Крис, Секретов не имеем, режим поддерживаем...

Рон без спроса схватил лежащую кисть, одним движением окунул в краску и кинулся к холсту, на котором уже виднелись мои первые мазки темно-синего неба Верхнего города. Не обратив внимание на начатый рисунок, приятель от души махнул кисточкой, вырисовывая косую линию, а затем кружок на конце. Высунув язык от усердия, он вписал в круг маленький крестик и довольно уставился на меня.

— Впервые вижу, — раздраженно ответил я, смотря на испорченную картину. — Ничем помочь не могу. Профессор всегда один был. Ищи дальше, а я хочу спать.

Рон расстроенно опустил плечи и еще раз оглядел комнату, выискивая, за что меня можно сдать Суорэ. Да только взгляд после осмотра окончательно потускнел.

— А подружка твоя, братишка, все также режим нарушает, по ночам бегает? — с надеждой уточнил он и сам себе ответил, прекрасная зная, что Ники я не сдам. — Скажу, что ходит... Ох, ходит по ночам, после отбоя...

— Тебе не дадут за это дозу, — вставая и приглашающе указывая на дверь, ответил я. — Суорэ только рады нарушению режима. Нарушил — попался на патруль — дал взятку. И без меня знаешь.

Рон пробурчал под нос тихо: "Знаю, знаю, чего ты только такой умный братишка". Нехотя подошел к выходу из гаража, а затем обернулся.

— А ты не хочешь подсесть, а? Три дозы бесплатно. И никаких проблем, никаких забот, братик. Легко так на душе и мусора вокруг нет, никакого мусора. И ржавого потолка нет, только это... вот как на твоей картине! Небо такое красивое, братик. Так хорошо тебе будет.

— Вали, — усмехнулся я, стараясь подавить зевок. — У меня все и так хорошо.

Разочарованно выдохнув, Рон прошмыгнул на улицу. До меня донесся удаляющийся шум поспешных шагов. Приятелю предстояло оббежать еще много домов, слыша в голове непрекращающийся отсчет до остановки дыхания.

7 глава

Ники пропала. Прошло уже трое суток с убийства в доках, а подруга все не спешила появиться с утра в моем гараже, как часто делала перед сменой, если все-таки шла работать, и ни разу не заскочила перекусить на металлолом. Конечно, думать, что она вляпалась, рановато, но предчувствие было отвратное. В кои-то веки хотелось верить, что Ники, не выдержав, выменяла пару бутылей спирта и ушла в очередной запой. С ней такое случалось раз или два в месяц. К счастью, обычно у подруги хватало мозгов топить горе в алкоголе дома.

Мысли, что вылазка на Арену прошла не по плану, я гнал от себя в лучших традициях жителей Свалки, носящих розовые очки. Но когда дело касалось Никс, легкая иллюзия даже мне не помешала бы.

Джек теперь работал рядом. Если раньше сосед казался молчаливым, то после событий в доках его было не заткнуть. Долговязый то и дело пытался втянуть меня в перепалку об убийстве Мафиози: "Чего Профессор, думаешь, того... Мафиози, как бы прибил? За дочку как бы? Думаешь, Мафиози ее?". Равнодушно пожимая плечами, я разбирал завалы на своей делянке. Да насрать мне было, почему у Фрая поехала крыша, обсуждать же головореза желания не было. Суорэ лютовать не начали — и то уже хорошо, хотя это, скорее, напоминало затишье перед бурей.

Подтянулся Рэй после обеда, и треп усилился. Соседи перемывали косточки приближенному Суорэ похлеще женщин на стекле.

— ... да как бы он ее изнасиловал! Мне Жанка, ну та самая, которая по часовке за еду... Ты понял. Говорила, что не стоит у Мафиози. Ага.

— Нашел кого слушать, Жанку. Сплетница, тьфу. Только чесать языком может.

— Поверь, не только. Ох, не только. Но за Мафиози ручалась. Среди девчонок из их братии даже теория ходила. Пси-холо-гическая! Мол, лютует в доках так, потому что не может. Сечешь?..

Дальше хлеще — непрерывный бубнеж про то, кого лучше звать: Жанку или Софи, чередующийся с описанием всех зверств Мафиози в доках, окончательно испоганил настроение и вызвал головную боль. Не выдержав, после быстрого перекуса бумажными хлебцами, я потащился в южный район. Там жила Ники. Трехдневный перерыв в общении пора заканчивать, даже если подруга не в духе из-за похмелья или все еще одержима идиотской идеей найти убийц Томми.

Обрушившееся в паре мест бетонное здание, в незапамятные времена служившее казармой, встретило гулкой тишиной. В окнах-бойницах, завешенных разноцветными кусками ткани, пару раз мелькнули силуэты, но быстро исчезли. Почти все в дневное время отрабатывали свой хлеб. Поднявшись на третий этаж по сколотым ступенькам и закашлявшись от строительной пыли, я подошел к ободранной дверце со свисающими лоскутами кожзама. На стук Ники не ответила, но из комнаты донесся шум и лязганье от передвигаемых по полу чугунных ножек кровати. Затем — тишина.

— Ники, открывай! — громко сказал я и еще раз ударил кулаком по двери. — Хватит уже прятаться!

До слуха донеслось перешептывание, а затем поспешные шаги. Лязгнул замок, и в просвет высунулась измазанная в пыли мордашка одного из близнецов. За спиной маячил и второй — в грязных руках была зажата ручная ножовка.

— Ники нет, она ушла, — мрачно ответил Рикки, не спеша пропускать меня внутрь.

Да только спрашивать разрешения я и не собирался: резко толкнув дверь и отпихнув мелкого в сторону, прошел в каморку. В полутемной из-за завешенных тканью окон комнате царил полнейший хаос — слишком даже для не отличавшейся чистоплотностью подруги. Пустые полки, вырванные с мясом из стен, валялись металлолом на бетонном полу, щедро посыпанные скомканными вырезками газет и вырванными листами книг. Железные стулья, тарелки, ложки — все было свалено в одну кучу, а кровать перевернута на бок. Полосатый матрас, зацветший по углам и с выбившимся пухом, валялся у окна.