Я тебя не отпущу...

Додумать мне эту мысль не даёт Мистер Икс. Выдернув у меня из рук бутылку, и поставив её на стол, он перехватывает мою ладонь и тянет её в верх с силой.

Само-собой пришлось вставать, а то чую руку сломает.

— Так, я давал тебе время сбежать, — вкрадчиво говорит он мне, и прижимает к своему телу с такой силой, что мне даже дышать тяжело. — Но ты его с умом не использовала, поэтому не жалуйся. Буду тебя всю ночь любить.

— Ты меня пугаешь, — говорю я, а самой аж выгнуться, как кошке хочется, да задницу подставить, от его прикосновений.

— Ничего, так даже интереснее, — усмехается мужчина, и резко подхватив меня на руки несет к кровати.

— Необязательно было, тут пару шагов всего сделать, — говорю я, шалея от ощущений. Меня на руках последний раз Берецев из "ЗАГСа" выносил, и было это, дай бог памяти, восемнадцать лет назад.

— Мне нравится тебя на руках держать, ты очень хрупкая и нежная, — говорит он, не делая ни одного шага к кровати.

А я за шею его держусь и в глаза смотрю. Опять они у него сверкают. Или это блеск от света светильника падает?

— Мне тоже нравится, — смелею я. И вновь добавляя кокетства в голос, спрашиваю: — Так и будешь на руках держать, вроде любить обещал?

— Обещал, — говорит он, и сделав пару шагов, сел на кровать, а меня к себе на колени боком посадил.

Сам, кстати брюки с сорочкой своей так и не снял, а я вот в халате на голое тело. И распахнулся он, показывая мои голые ноги, хорошо, что хоть бритые, да с педикюром на ногтях — сиреневым, с блесками.

— Поэтому рассказывай, — вырывает он меня из размышлений, о том стоит ли запахнуть халатик, или наоборот пояску позволить развязаться, уже ведь на одном честном слове держится...

— Что рассказывать? — с удивлением спрашиваю я.

— Фантазии свои сексуальные, а я всё исполню.

— Что, прямо всё-всё-всё? — у меня даже в горле пересохло от такого предложения.

— И даже больше, — усмехается он, и я чувствую, как его горячая ладонь уже успела переместиться на мою голую ногу, прямо на колено, и медленно ползет вверх, все шире и шире раскрывая полы халата.

Непроизвольно чуть раздвинула ноги. От приглашения Мистер Икс отказываться не стал, только вместо того, чтобы нырнуть своей рукой, куда я намекнула, он начал поясок мой развязывать.

А я, между прочим, так и продолжаю держаться обеими руками за его шею, и пошевелиться боюсь.

Оробела я что-то, аки девственница прямо. Хотя тетка взрослая уже, скоро внуки пойдут, а я шелохнуться боюсь, и посмотреть на то, что Мистер Икс вытворяет, пристально вглядываясь в мои глаза.

Когда его ладонь горячая мне на живот голый легла я вздрогнула, а когда он этой ладонью начал меня поглаживать и чуть ниже спускаться к лобку, моё сердце так громко забилось, что даже в ушах отдаваться стало, словно отбойный молоток.

Шумно, однако, так и сознание от страха потерять можно.

Мне немного стыдно стало за свое поведение, вдруг подумает, что я бревно и не захочет сексом со мной заниматься? И я решила оправдаться перед Мистером Иксом.

— Я давно сексом не занималась, лет десять уже, примерно, как с мужем развелась.

Его ладонь останавливается, и меняя своё направление, ползёт вверх, халат и вовсе распахивается, оголяя мою грудь. Дышу словно лошадь загнанная, кажется, что его ладонь во мне сейчас дыру прожжет, настолько чувствительна моя кожа.

— Тогда просто расслабься, — он хмыкает. — Начнем с классики.

— Думаю, что мне и классики будет по за глаза, — бурчу я, чуть слышно, и зажмурившись, зачем-то выпаливаю: — А вообще, я всю жизнь мечтала оказаться в замке, где жила "О".

А когда до меня доходит, чего я сказала, то начинаю краснеть, и ладно бы только под маской, у меня даже уши загорелись, не говоря уже о шее.

— Что за замок? — спрашивает он серьезным голосом, — не слышал о таком.

— Это фильм такой, — еще тише говорю я и утыкаюсь носом в его сорочку.

— И что там в фильме?

Его ладонь накрыла мою правую грудь, и чуть сжала её, от чего я еще крепче вжалась носом в плечо мужчины и запыхтела, как паровоз.

Как же тяжело преодолеть собственное смущение.

Этот фильм мне подруга подсунула. Я его пересмотрела раз двадцать, наверное, а потом еще дисков себе из интернета заказала, чтобы от других режиссёров этот же фильм посмотреть. А потом и книгу купила, хотела почитать, но книга у меня почему-то не пошла, смотреть интересней было, ага...

А вот говорить о том, чего хотелось было очень стыдно, тем более мужчине, да еще и незнакомому. Я и подруге-то ничего не сказала, только диск ей вернула молча и всё. Она тоже промолчала. И вообще мы с ней сделали вид, будто ничего не было. Вот же... девственницы сорокалетние.

А тут еще и ладонь его горячая, грудь мою мнет, пальцы сосок теребят, что хочется выгнуться, податься вперед.

Не выдерживаю и правда выгибаюсь с тихим стоном. А он вдруг руку свою убирает и халат мне запахивать начинает.

Открыв глаза, отлепляюсь от плеча, и на него посмотрю. А в голову всякие страхи начинают заползать: вдруг ему моё тело не понравилось? Грудь какая-нибудь не такая. Но она у меня и правда не особо "такая". Все же когда ребенка полтора года грудью кормишь, она потом не очень красивой становится. А я еще и похудела сильно.

Я глаза в сторону отвожу и пытаюсь с коленей его встать, но он не позволяет, и чуть крепче меня к себе прижимает.

— Так что же там в замке было?

Мне почудилась в его голосе насмешка.

— Почему ты остановился? — в место ответа спрашиваю я его, к сожалению, не сумев сдержать в своём голосе нотки обиды.

Сосок противно ноет, между ног — потоп. И бабочки заразы такие уже в противных ос превратились и вместо того, чтобы крылышками своими меня щекотать, жалить начали. Ощущение не особо приятные.

— Потому что хочу дослушать твою историю до конца, — строгим голосом говорит он, и жестко добавляет: — И не дергайся, я тебя никуда отпускать не собираюсь, даже не надейся, что сможешь улизнуть.

От его слов на душе становиться сразу же теплее, ой и не только теплее, даже жарче. И я расслабляюсь в его объятиях.

— Ну так, что пытать тебя? — с весельем в голосе говорит он.

— Мне немного стыдно о таком говорить, подумаешь, что я извращенка какая-то, — признаюсь я, и опять заливаюсь краской.

— Это хорошо, если я так подумаю. Обожаю извращенок, потому что сам тоже извращенец, — ухмыляется он, и опять вполне серьезным тоном добавляет: — Давай, рассказывай, я ведь тоже не железный, член уже дымиться, того и гляди трусы порвет вместо с брюками. А мне нужно еще и понять, как тебя удовлетворить.

Его рука оказалась между моих ног настолько внезапно, что я от неожиданности вскрикнула.

— Мокренькая, — шепчет он, раздвигая пальцами мои складочки. — И отзывчивая, — он вставляет палец в меня, очень медленно, а у меня пульс зашкаливает. — Узенькая. Рассказывай, что там в кино было.

— БДСМ, — всхлипываю, раздвигая ноги, и зажмуриваю глаза.

— БДСМ, говоришь, — задумчиво произносит он, продолжая медленно двигать во мне свой палец, а большим начинает дразнить клитор. — БДСМ-практикой я не интересовался, разве что так, поверхностно. Может быть ты мне поконкретней расскажешь, что именно тебе понравилось?

— Когда её связывали, — шепчу я, словно в бреду.

— Как связывали? — продолжает допытываться Мистер Икс, и вставляет в меня второй палец.

— Грудь обвязывали, ноги руки, на макраме чем-то похоже, только по человеческому телу, бандаж называется, — говорю я, и вновь всхлипываю, так как пальцы Мистера Икса начинают двигаться быстрее, а у меня внизу живота разгорается пожар. Погорели все бабочки, и хорошо, ну их...

— А ты пробовала себя так связывать? — спрашивает этот ирод, продолжая надо мной глумиться.

— Д-да, — заикаясь рассказываю я, одну из своих самых постыдных тайн, и чувствую, как движения во мне начинают ускоряться. Но мне мало, мало этих пальцев, хочется большего! Аж зубы сводит.

— А потом, что делала? — вкрадчиво спрашивает он.

— В анальное отверстие себе, что-нибудь узкое и твердое засовывала, — шиплю я сквозь зубы, дивясь своей откровенности.

— А потом, — продолжает допытываться этот... заплечных дел мастер.

— А потом мастурбировала, — цежу я сквозь зубы, и со злость добавляю. — Я тебя хочу!

— Я тоже, — выдыхает он, и я слышу, как ухает его сердце.

Ты смотри ка, а он оказывается тоже сидел и терпел, а допрос таким холодным голосом вел, что я решила, будто он и вовсе не возбужден...

Спустя несколько мгновений мы оба уже лежим на кровати, я на спине, а он нависает надо мной, на вытянутых руках.

— Давай маски снимем, я свет выключу, — говорит он. — Сил нет, хочу твою кожу попробовать, приласкать, как следует между ног, у тебя там так пахнет....ммм, — шумно вдыхает он, — очень сладко.

— Х-хорошо, — говорю я, заикаясь, толи от нервов, толи от возбуждения, толи от страха.

Он резво спрыгивает с кровати, идет к двери, там как раз переключатель света имеется. Раздается еле слышный щелчок, и в номере становится настолько темно, что даже немного страшно. А еще очень тихо. А затем я слышу его шаги, и шелест одежды.

Рукой нашарив тумбочку, кладу туда свою маску. Надеюсь, не потеряется.

Чувствую, как осторожно прогибается матрас, и подаюсь навстречу мужчине.

— Ни черта не вижу, — недовольно бурчит он.

И от этого бурчания на душе становится еще теплее.

— Иди ко мне, я здесь, — улыбаюсь я.

— Это хорошо, что ты здесь, — его горячая ладонь сразу же ложиться на мою попу, совершенно голую, между прочим, так как халат я сняла и лежу на кровати боком.

— То-то и заметно, что ты ничего не видишь, — шепчу я, и своими ладонями уже скольжу по его груди.

У него совсем нет волос, а еще мышцы очень твердые, как сталь. А не сказала бы, что он слишком мускулистый, когда в одежде был.

Поднимаюсь выше, по шее, подбородку, но тут Мистер Икс меня останавливает, перехватывая обе руки.

— Кажется тебе нравятся связывания, — вкрадчиво шепчет он, и я чувствую, как мои запястья огибает лента из ткани.

— Что это? — пытаюсь шарахнуться я в сторону.

— Тише, это просто мой галстук, — говорит он, и крепко затягивает ткань, на моих предплечьях, и как-то ловко еще раз оборачивает.

Я автоматически пытаюсь опять дернуться, но он наваливается на меня всем своим телом, и руки поднимает вверх.

Страшно, очень страшно. Сердце вот-вот из груди вырвется. А еще дискомфортно. Лента давит, синяки, как минимум останутся.

Я чувствую, как он пытается привязать мои руки куда-то к кровати, а сама не могу и звука издать, потому что внутри меня все переворачивается. Низ живота обжигает возбуждением. Он просто руки мои связал, а я уже вся горю.

Не выдерживаю и начинаю ерзать, хочется унять этот жар, а мужчина тянет, похоже не может в темноте найти место, куда бы меня привязать.

— Потерпи немного, Лили, — говорит он, и сам дышит, как паровоз. — Хотя ладно, не терпи, потрись еще вот так своей мокрой киской о мой член, мне нравится.

А я что, мне не сложно, я и потрусь.

Он, так и не находит, куда же меня привязать, и плюет на эту затею.

— Ладно, я уже не могу больше терпеть, — выдыхает он мне в губы, и впивается жадным поцелуем.

Я отвечаю со всей пылкостью, на которую только способна. Руки опускаю ему на шею, зарываюсь пальцами в жесткие волосы, он же в этот момент уже раздвигает мои бедра, и головкой члена трется о клитор и распухшие складочки, а затем медленно входит.

— Ох, — не сдерживаюсь я, и выдыхаю ему в губы тихий стон.

А член у него большой, или это я так отвыкла от мужчин, что снова девственницей стала?

Эта мысль мне кажется очень смешной, правда всего лишь на мгновение, потому что Мистер Икс не останавливается, а заполняет меня до краёв, до самых яичек, которые я чувствую, своей попой, и начинает двигаться, сначала медленно и тягуче, а затем все быстрее и быстрее.

— Извини, — тихо шепчет он, и вытаскивая член, со стоном кончает мне на живот. — Я слишком долго ждал, — хмыкает он.

Я уже хотела расстроиться, но он вновь входит в меня, а член-то у него так и стоит.

— Вот теперь я тебя помучаю, — коварным голосом говорит он, и убирает мои руки со своей шеи, придавливая их к кровати над моей головой.

И правда начинается мучение.

Медленные тягучие толчки, заставляющие меня всхлипывать, всё громче и громче, а затем он выходит и меняет позу, перекладывает меня на живот, и вновь входит, и опять медленно трахает. Я выгибаюсь ему навстречу, толкаюсь сама, потому что хочу большего. Этот гад вообще замирает.

— Давай, поработай сама девочка, — усмехается он, и звонко шлепает меня ладонью по попе, от этого шлепка я шалею, обида, злость и возбуждение скручивается в одну раскаленную спираль, прожигающую всю мою душу.

— Я хочу кончить, — выдыхаю я, чуть не плача, — помоги мне.

— Рано, еще очень рано, я не насладился еще, — отвечает Мистер Икс.

— Ты же уже кончил, — обиженно цежу я сквозь зубы, и продолжаю толкаться. Хотя поза очень неудобная, стояла бы на коленях другое дело, а так приходится задницу выгибать.

— Пфф, — усмехается он. — Это было только начало, для разогрева.

А затем переворачивает меня резко на бок, и прижимает спиной к своей груди.

— Хочу потеребить твои соски, — выдыхает он мне в ухо, и накрывает ладонью грудь, а сам опять не двигается. — Лили продолжай двигаться, не отвлекайся, и поглубже насаживайся на член.

От этих пошлостей становится еще жарче, и я действительно двигаюсь, чувствуя, как пальцами второй руки, он, нащупав мой набухший клитор начинает его массировать.

Оргазм накатывает внезапно... настолько, что у меня перехватывает дыхание. А Мистер Икс, в этот момент, резко ускоряет свои движения. Затем заваливает меня на живот, надавливая на шею рукой, от чего я утыкаюсь носом в простыню, и начинает вколачивать в матрас.

Я выгибаюсь, как кошка ему навстречу, и чувствую вторую волну.

В этот раз я уже не могу сдержаться и кричу.

В голове взрыв, в глазах искры.

Мужчина делает еще несколько глубоких и резких толчков, и я чувствую третью волну, дурея от удовольствия.

Лежать на его груди оказывается очень приятно. Мистер Икс, заботливо растирает мне запястья. Это так приятно, что хочется мурлыкать от удовольствия. Правда, когда он начинает примерять свой галстук к моей шее, в моём расплавленном мозге начинает шерудиться червячок легкого сомнения.

— Что ты делаешь?

Мой голос охрип, неужели я так громко кричала? Бог ты мой, а тут стены со звукоизоляцией, или я соседей все же развлекала?

— Хочу немного поиграть, — прерывает он мои мысли, — и заодно проверить твою реакцию.

Он затягивает галстук на моей шее, словно удавку.

Я трогаю его рукой. Страшно. И краска стыда, которая только что собиралась заливать мои щеки, бледнеет и мгновенно выцветает.

— Может, — я сглатываю, — не надо?

— Надо.

Он издает смешок, и поднимается, переворачивая меня, словно куклу, на живот.