2. Контрабандист Сталина -2

Что же касается второго брата, Вениамина (Беньямина, Бена, Бени) Свердлова, то он еще до революции уехал жить в США и открыл там банк. После октября 1917 года Яков вызвал брата в Россию, где тот был назначен наркомом путей сообщений, но проявил себя на этом посту неудачно. Имеются сведения, что Вениамин Свердлов руководил научно-техническим отделом ВСНХ (секретным подразделением ОГПУ, занимавшимся опытами по получению телепатической информации о жителях Шамбалы и мыслях советских граждан). В 1937 году во время "великой чистки" Вениамин Свердлов был арестован, осужден на 15 лет лагерей, но в 1939 году расстрелян. — истор. Справка)

— Помню — вздохнул тяжело Вячеслав Рудольфович.

— Еле от него избавились, а то бы он таких дел натворил — Сталин.

— И что теперь? — Менжинский.

— Значит, Петерс с Ягодой удрали в Прибалтику, а оттуда в Лондон? — переспросил Сталин. — А как они деньги награбленные переводили из СССР?

— Пока ещё не очень понятно, пытаемся выяснить. Доподлинно известно, что часть осела в швейцарских банках. Ну и часть наверное, в "Кун, Лейб и К" с небезызвестным тебе банкиром Якобом Шиффом — Менжинский.

— А что его брат Вениамин? Какие к нему приняты меры? — прищурился Сталин, ещё раз перелистывая папку.

— Приставили к нему дополнительно ответственных товарищей — тихим голосом Менжинский. Потом сделал небольшую паузу и продолжил. — Ну...ты же знаешь какой там вертеп в этом научно-техническим отделом ВСНХ и в Наркомате путей сообщения.

— Набичвари — зло произнёс Сталин и бросил папку на стол, покрытый зелёным сукном. — Мы постоянно твердим в партии о онэпивании, а тут свои же...тащат, как сороки. Всё описать и сдать по описи. Квартиру отдать по партийной очереди — Иосифа Виссарионовича сильно разозлил результат предварительного обыска в квартире Ягоды, огромное количество и качество найденных там вещей.

— Коба у меня людей и так не хватает. Где мне ответственных товарищей взять?

— Направлю к тебе Андрея Бубнова. Поставь ему задачу на проверку всего отдела Ягоды... но ты за ним там приглядывай — медленно произнёс Сталин и взял другую папку. — А я с ним ещё поговорю.

Через некоторое время после прочтения, Менжинский опять услышал ругательства на грузинском языке от Сталина и упоминание о каком-то князе.

— Вы куда смотрели? Триста тысяч серебром и золотом и на двести тысяч рублей кокаина и это только по Московской области — зло вскочил Сталин, не дочитав папку. Немного пометавшись вокруг стола, сжимая трубку рукой.

— Там в конце — уже более спокойно, так как это не касалось непосредственно сотрудников ОГПУ Менжинский — отчет. Там тоже есть проблема. Значительно возросло употребление населением водки и самогона. Многие кулаки стали больше перерабатывать пшеницу на самогон.

За разбором накопившихся срочных дел ОГПУ Сталин с Менжинским засиделись до ночи. Секретарь-адъютант Менжинского несколько раз приносил свежий чай и в душе проклинал начальство, которое так часто задерживалось на рабочем месте.

Глава -5.

Пароход "Огни Смирны" между Данцигом и Ленинградом.

Пароход идёт наполовину гружённый и из-за этого его раскачивает больше чем обычно. Неприятно. Уже вторая половина сентября 1927 года и Балтийское море становится всё больше и больше беспокойнее. Надо тут с делами не затягивать и сматываться в тёплые края.

Что-то "пропал" мой профессор и остальные? Почему-то не видно. Обычно Бехтерев шастал по пароходу заглядывая в каждую "дырку", всем интересуясь и всем надоедая. А сейчас невидно. Как-то непривычно. Чем это они занялись? Пойду, посмотрю. Иду к ним в медицинский бокс и вспоминаю...

Карл приехал забрал деньги, похвалил за пароход и уехал. Вторая встреча между нами прошла как-то "сухо", как деловой разговор между покупателем и продавцом. В остальные дни отдыха, я в основном провёл на пароходе. Только один раз съездил на берег, купил кое-что из одежды и разных деликатесов. Потом перебирал свои заметки, делал перевод иностранной прессы со своими комментариями и нарисовал несколько рисунков техники. Отвлекли только один раз, когда капитан представил мне трех новых членов экипажа. Начал с рядовых. Матрос из местных лет под тридцать, с этим понятно. Чуть старше литовец Янус, который будет кочегаром. Вот этот длинный и худой литовец меня и заинтересовал.

— Ну и как у вас там сейчас в Прибалтике? — я сижу на высоком со спинкой новом капитанском стуле, наш спецзаказ в Данциге. Сидушка у стула тоже вращается, и я с удовольствием этим пользуюсь, слегка кручусь под немой укор капитана. Разговор происходит на мостике парохода, что мне очень не нравится, но каюты под офис на этом пароходе просто нет. Мы уже не раз обсуждали устройство и параметры нового парохода с Одовским, который я собираюсь заказать во Франции.

— Та работы совсем не стало. Раньше хоть в городах на мастерских и заводах была. Но в начале двадцатых всё оборудование вывезли — немного заикаясь и медленно выговаривая слова на немецком прибалт. ( Из Прибалтики были эвакуированы многие промышленные производства, в основном в Англию и США. В одной только Латвии после демонтажа оборудования прекратили действие около 400 предприятий, а из Риги, было вывезли 90% всего машиностаночного парка и энергетического оборудования. Заводы Руссо-Балт и Ноблесснер были ликвидированы как нерентабельные.— истор. Справка.) — Сейчас только или торф копать или шишки собирать и то только на сезон наняться можно. А там платят совсем мало. После прошлогодней смены власти жизнь как-то не наладиться. Трудно совсем.

— А шишки-то зачем? — удивляюсь.

— Зимой топить. Там за них целая война идёт. Попробуй только на чужом участке собрать. Побьют сразу.

— Хорошо. Идите — отпускаю их к себе.

Вот вам и независимость. Республики Прибалтики успешно осуществили деградацию собственной промышленности. Перевели с помощью советников в разряд аграрных свои экономики, превратившись в поставщиков ресурсов и продуктов для западных стран. А в Российской империи, как в Советском Союзе были на первом месте по уровню жизни населения. Что имеем, не храним, потеряем плачем...

Третьим новым членом моего экипажа стал прусс-хирург Михаэль Бонсе. Все-таки Бенджамин, нанятый во Франции был терапевтом и лечил общие болезни.

— Михаэль, я посмотрел ваши документы и рекомендации. Впечатлен. Надеюсь, вы ничего не забыли купить, что я рекомендовал? Поход в Африку обещает быть не легким. Пока я буду делать свои дела, то я надеюсь, что вы с другими врачами организуете небольшой госпиталь — ещё раз со вздохом перелистываю рекомендации сорока пятилетнего хирурга. Медицинские принадлежности оказались очень не дешевы, правда, чуть немного дешевле, чем в Германии. Я очень надеюсь вернуть потраченные довольно уже большие деньги в Африке и получить хоть тридцати процентную прибыль.

Вообще удивительно, что с такой квалификацией хирург решил наняться на пароход. Но как шепнул мне капитан, там какая-то личная трагедия и хирург резко решил сменить место жительство. А тут капитан по моему поручению искал хорошего хирурга. В общем, стечение обстоятельств и я надеюсь, что мне повезло.

— Не переживайте князь, я на войне руководил полевым госпиталем — без всякого почтения ко мне Бонсе.

— Посмотрим. Посмотрим. Надеюсь, с профессором Бехтеревым и доктором Перреном вы поладите и сработаетесь. Вахтенный вас проводит — раздаю документы хирургу и капитану.

И вот теперь эта "свитая троица" куда-то пропала и непонятно чем занята. И это мне не нравится, поэтому сейчас проверим...

— Капитан нам надо срочно рядовой состав, чтобы провести испытания — накинулся на меня Бехтерев, как только я зашел в медицинское отделение. Под медицинское отделение я выделил две большие соседние каюты, пересилив рядовой состав. В надстройке парохода произошли существенные изменения с расселение экипажа. В основном это коснулось офицерского состава, которому пришлось потесниться. Уменьшили и офицерскую кают кампанию, из которой вынесли огромные диваны и фортепьяно. Если фортепьяно продали в Данциге, то диваны я решил отвезти к себе в дом в России. Сейчас их надёжно упаковали и спустили в трюм.

Я даже не успел толком поздороваться и понять, чем это они так увлечённо заняты, а тут такое требование. Бехтерев в своём репертуаре.

— Владимир Михайлович имейте совесть. Вы хоть просветите своего нанимателя, что вы задумали — опешил я. Бехтерев всё такой же напористый, бескомпромиссный и несдержанный. Единственное хоть привёл себя в порядок, сменил и старый офицерский китель на нормальный костюм.

— Вот посмотрите, мы тут улучшили и очистили метамфетами?н — и приглашавшим жестом показывает мне на купленный за мои деньги довольно хороший микроскоп. Так же на большом столе находилась много другого медицинского оборудования и реактивов.

— Профессор не надо ехидничать. Вы же прекрасно знаете, что у меня только поверхностные знания в медицине. Лучше расскажите так, чтобы я понял — сел я на свободное место и сложил руки на груди.

— Это идея нашего коллеги Бонсе. Он с ним работал в войну пытаясь найти психотропное и стимулирующее лекарство для солдат в военных условиях — продолжил Бехтерев по-немецки, чтобы все понимали, о чём речь. Два других доктора молчали и смотрели на меня. Дальше он стал рассказывать про область применения и перспективы. Сделать сверхчеловека это сейчас самая модная тенденция в мире, которая не обошла стороной и моих эскулапов.

Та-ак. Неужели он мне сейчас "первитин" презентует? Ну, дают. ( В 1930-е годы фармацевты фирмы Temmler Werke в Берлине использовали его как стимулирующее средство, получившее коммерческое название "первитин" ( нем. Pervitin). Начиная с 1938 года его применяли систематически и в больших дозах, как в армии, так и в оборонной промышленности (таблетки "первитина" официально входили в "боевой рацион" лётчиков и танкистов под названием нем. "Panzerschokolade" — танковый шоколад). Накануне вторжения во Францию военнослужащим Вермахта было выдано 35 миллионов доз "первитина" — истор. Справка).

— Я всё понял. Вот только вы забываете, что я жил на Востоке и что такое психотропное-наркотические вещества очень хорошо представляю. А так же наркотическую зависимость от них — останавливаю профессора, выставляя перед собой открытую ладонь.

— Ну, мы поэкспериментируем и улучшим препарат — подключился Михаэль.

— И много у вас образцов? — захожу с другой стороны. Я, конечно, понимаю, что это надо, а в будущих войнах и необходимо, но и делать свой экипаж подопытными кроликами не хочу.

— К сожалению очень мало. Я принес с собой всего только сто двадцать доз — Михаэль.

Тут опять влез Бехтерев и давай меня убеждать в необходимости покупки недостающего оборудования и реактивов.

— Так господа, я принял решение — подвожу точку в разговоре. А то тут с этими увлекающимися личностями можно спорить до второго пришествия. — Отработаете в Африке уже потраченные на вас деньги, а на прибыль купим, что вы хотите и никак по-другому. Я вам не промышленный магнат, который может себе позволить не считать деньги. Сейчас же ещё раз тестируйте, очищайте и можете по половинной дозе осторожно использовать на кочегарах. Стармеха я предупрежу. При этом я хочу видеть подробный журнал наблюдений. И не зарывайтесь, если возникнут беспорядки по вашей вене, я выброшу вас за борт в море. Понятно.

С ними нужно только так и никак по-другому. А то я как-то читал в журнале, что ученые с 20-х до 40-х каких только не ставили экспериментов над людьми.

Смотрю на несильно довольные лица медиков. Так с ними ещё, скорее всего никто не разговаривал. Медики тут довольно привилегированный класс. Наверное, уже жалеют, что согласились на меня работать. Ничего переживут и будут более ответственно подходить к своим обязанностям.

— И ещё. Займитесь выжимками и отварами из растений. Чтобы препараты можно использовать при огнестрельных ранениях, простудах, потери крови и других заболеваниях. Какие-нибудь витаминные настойки и общеукрепляющие средства тоже не забудьте. Так же я где-то читал, что перед войной из экстракта хвойных деревьев получают средство против цинги и люминофор. ( Во время Великой Отечественной войны советским солдатам в обязательном порядке давали отвар из хвойных деревьев. Предотвратить эпидемию цинги в блокадном Ленинграде помогла сосна, а точнее — её хвоя, из которой готовили настой по методу, разработанному учёными Всесоюзного научно-исследовательского витаминного института под руководством А. Д. Беззубова. 100-200 г зеленоватого хвойного напитка обеспечивали суточную потребность организма в витамине С. А ещё из игл хвои извлекали каротин и его масляным раствором лечили обморожения. — истор. Справка) Проверьте. Я понимаю, что не всё сразу. Составьте план и список необходимого оборудования и реактивов.

Попрощался с хмурыми и озадаченными специалистами и пошёл к себе.

Под небольшой дождик судно, наконец, встало на рейд Ленинграда, я связался с администрацией порта, затребовав соединить меня с Потоцким.

— Здравствуй Александр Александрович. Проходи. Чем так сильно опечален? Здравствуй Андрей. Прошу, проходите — приглашаю появившихся на судне своих хороших знакомых в каюту за накрытый стол.

— Да что нам так не везёт князь? То империалистическая война, то гражданская. Интервенция. А сейчас ещё всякие катаклизмы начались — передаёт мне пачку газет Потоцкий. По моей просьбе, он покупал прессу и сохранил для меня.

— А что случилось? — что-то я не очень помню, в это время масштабной природной катастрофы.

— Сильнейшее землетрясение в Крыму. Есть жертвы и огромный материальный ущерб — тяжело вздыхает Потоцкий и достаёт из пачки газету и протягивает мне. — Вот скажи, за что нам так навезёт? Мы строим первое в мире справедливое общество без эксплуататоров, но не дают...

— Ну, допустим не вы первые и не вы последние, кто этой фигнёй занимаетесь и не у кого это пока не получилось — вырвалось у меня. Сам же я смотрю заметку в прессе. Землетрясение произошло 12 сентября 1927 года. Было оно значительно сильнее предыдущего, и вызвало настоящую катастрофу. Погибли 3 человека, ранено 65 человек, огромные разрушения. Очаг землетрясения располагался под морским дном, южнее Ялты, и был вытянут вдоль побережья. Отдельные толчки до сих пор продолжаются. Огромные убытки у СССР.

— Почему вы считаете, что у нас не получится? — Андрей.

— Потому что сам по себе человек хищное животное и не терпит конкурентов. Иначе бы он не воевал. А так на протяжении всей истории только это и делает — откладываю газету. Не желаю я с ними спорить на такую щекотливую тему, а то ещё первыми попадут под репрессии. Всё-таки с обоими я немного сдружился и зла им не желаю.

Дальше мы просто наслаждаемся едой. Даже для ответственных честных товарищей в СССР многие продукты сейчас уже не доступны. Конечно, это не касается спекулянтов и хапуг при власти и немногих оставшихся нэпманов. За едой разговариваем о моём рейсе. Что я видел, что купли и как там дела в Европе.