Приключения маленькой девочки в большом мире

И тут мне стало понятно, почему мороженщик не захотел рассказывать мне про магию. Когда мы пошли к целительнице, кукольное убожество пришлось оставить в номере гостиницы. Маттис настоял, что с такими куклами приличные девочки моего возраста по городу не ходят. Да и косички каким-то образом успели расплестись. И в результате, оставшегося навыка 'Кавая' мне просто не хватило! Надо будет попозже снова заплести косички, одеть ушки, взять куклу и найти этого мороженщика. От такого уровня 'Кавая' он точно не отвертится и всё мне расскажет!

— И в чём этот заговор заключается?

— В том, что вы не даёте мне ничего узнать про магию!

И тут рядом с нашим столиком появился ещё один стул.

— Девочка, ты такая милая! — проникновенно глядя мне прямо в глаза произнёс странного вида мужик, приземлившись на стул и совершенно не обращая внимания на Геральта. — Не хочешь провести этот прекрасный вечер в компании хорошего дяди?

— А... — только и успел вымолвить я, как 'хороший дядя' улетел вместе со стулом от чудовищной оплеухи.

— Вот вы где, — произнес Маттис. — Геральт, присмотри за ней ещё немного, а я сейчас закончу дела и вернусь. Это недолго. Эй, вызовите кто-нибудь стражу, я тут любителя маленьких девочек поймал!

Минут через десять прибежал патруль и споро упаковал валявшегося в отключке мужика.

— Зайдите на днях в казармы, — сказал старший патруля Маттису. — За поимку подобных негодяев городом назначена награда. Она небольшая, но деньги лишними никогда не бывают.

Затем патруль уволок любителя маленьких девочек, а герой дня, поговорив с местным 'барменом', отправился куда-то наверх по лестнице. Через каких-то пятнадцать минут он вернулся, ведя за собой женщину, смутно похожую на самого Маттиса.

— Вот, знакомься, Мира. Это Рени, моя, хмм... воспитанница. Рени, это Мирандолина, моя сестра и владелица этого заведения.

— Добрый день, — растерянно поздоровался я.

— Рени, мы немного поживем здесь, пока я не найду работу. А ты, в качестве платы за проживание, поможешь дочкам Мирандолины. Они помогают матери в этом трактире. И да, к ним каждый день по утрам приходит учитель. С завтрашнего дня ты будешь учиться вместе с ними грамоте и счёту.

— Х-хорошо... Спасибо...

— Ну, вот и отлично! — сказала Мирандолина, ласково улыбнувшись. — Я уже попросила дочек подготовить номер, в котором вы с Маттисом будет жить. Не подумай, что я жадная, вы можете жить здесь и бесплатно. Просто брат мой слишком принципиальный, поэтому настоял на оплате. Так что пойдём, провожу тебя, заодно, поближе познакомимся. Можешь, кстати, звать меня тётей Мирой, мне будет приятно!

Эпизод 23.

В коридоре четвёртого этажа, где и располагался, предоставленный нам сестрой Маттиса номер, мы наткнулись на дочек хозяйки.

— О, Аманда, Элисса! Вы ещё не ушли? Замечательно. Вот, знакомьтесь, это Рени. Мы тут с ней поговорили, пока поднимались. Девочка она хорошая, надеюсь вы подружитесь. Покажите ей комнаты, и расскажите всё, с завтрашнего дня она вам будет помогать с работой.

Мирандолина помахала мне рукой и ушла. А я остался один на один с сестричками.

— Привет, Рени! — хором произнесли девчонки.

— Привет.

— А ты милая. Пойдём, мы тебе комнаты покажем, — потянули меня за собой сестрички.

Номер оказался небольшим, но вполне приличным. Не то что та ночлежка, где мы остановились утром. Ну и не 'президентский люкс', конечно, как у Висенны. Вообще было видно, что заведение рассчитано на людей со средними доходами. Тем, кому в ночлежках и гостиницам низкого пошиба жить как-то зазорно, а на дорогие люксы денег ещё не хватает. Ну и то, что дочки Мирандолины помогали маме в трактире говорило о том, что здесь достаточно безопасно. Видимо, любитель лолей, вырубленный Маттисом, затесался сюда случайно. Ну или сила моего 'Кавая' пересилила осторожность и он выдал себя.

— Мы тут немного подслушали разговор мамы и дяди Маттиса. А правда, что тебя фея в попу молнией ужалила?

— Правда, — согласился я.

— Хи-хи-хи! Фея! Молнией! В попу! Хи-хи-хи! Вот ты выдумщица! Фей же не существует!

— Существуют. Если вы чего-то не видели, то это не значит, что этого нет. Вот, например, я не верила, что травоядные волки бывают, а они, как оказалось, есть!

— Травоядные волки?! Хи-хи-хи.

— Ага, я даже знаю одного. Его Хамфри зовут. Я его 'Магией Дружбы' приручила.

— Хамфри? Это ты его так назвала?

— Ты приручила волка 'Магией Дружбы'?!

— Ага, приручила. Я не называла, он сам представился.

— Ха-ха-ха! Волк сам представился! 'Магия Дружбы' Надо будет подружкам рассказать, пусть тоже посмеются!

— Вот твоя комната, заходи!

'Количество существ, считающих, что вы не в своём уме, увеличен на 2. Текущее значение: 7'.

Мелкие паршивки хихикали за спиной, но я старался не обращать на них внимания. Теперь, наверняка, будут бегать вокруг и подстраивать пакости. Мол, раз дурочка, то не догадаюсь, кто это делает. Ну и в расчете, что никто моим словам не поверит. Ну ещё бы, с таким-то социальным статусом. Долбанный счетчик всё растёт и растёт. Надо поскорее вживаться в мир, осваивать грамоту и письмо, местные порядки изучить. А то через пару лет счетчик заклинит, а в списке будет значится полгорода. Ну и выяснить, наконец, что тут творится с магией.

Действие отрицательного эффекта 'Сильный ушиб правого плеча' завершено. Подвижность правой руки восстановлена.

Действие отрицательного эффекта 'Ушиб левого плеча' завершено. Подвижность левой руки восстановлена.

Порадовавшись, что руки, наконец-то, слушаются меня полностью, я толкнул дверь, заходя в выделенную мне комнату. И тут что-то тяжелое обрушилось мне на голову. Я успел почувствовать сильный удар и увидеть, как приближаются доски пола. А потом наступила темнота.

Эпизод 24.

Очнулся я, чувствуя себя странно. Над раскалывающейся на части головой белел потолок, руки и ноги было невозможно сдвинуть с места. Голова тоже была, похоже, зачем-то зафиксирована, а скашивание глаз не давало ничего. Привязали что ли? Зачем? Я опять в плену и мой бандит решил всё-таки меня продать? Или это мерзкие сестрички постарались?

Сквозь вату в ушах стали пробиваться голоса и топот множества ног. Я никого всё ещё не видел, но похоже было, что какие-то люди подошли ко мне.

— Больной Самойлов Александр Николаевич, — вешал молодой женский голос. — Поступил три дня назад с диагнозом параноидная шизофрения и диссоциативное расстройство идентичности. Воображал себя маленькой девочкой двенадцати лет. Утверждал, что обладает магией Дружбы. При задержании кидался песком в медбрата Коровина, обзывал его бандитом, разбойником и похитителем маленьких девочек, из-за чего доставку в больницу пришлось осуществлять в смирительной рубашке. В туалет сходил в коридоре за кадку с пальмой. Ночью каким-то образом развязался, заплёл себе косички, рассказывал, что к нему прилетала фея и издевалась, прижигая молнией ягодицы. Естественно, никаких следов прижигания обнаружено не было, только многочисленные следы от уколов успокоительным. На второй день ходил с уткой в руках, утверждая, что медбрат Коровин обидится, если он от неё избавится. Убежал от санитаров и бегал по коридорам, пока не получил открывающейся дверью поперёк спины, после чего был пойман. Жаловался, что медбрат Коровин хочет продать его в рабство капитану Себастьяну Перейре, торговцу черным деревом. В роли Себастьяна оказался лечащий врач больного — профессор Васильев. По дороге к процедурному кабинету жаловался, что чувствует эманации боли и страданий, поэтому Коровину пришлось тащить его туда силой, так как больной не хотел идти, имитируя слабость. Крутился перед зеркалом, утверждая, что очень мило выглядит в этой смирительной рубашке. На обратном пути называл медбрата Коровина папой и спрашивал, почему тот не стал продавать его в рабство, задавал десятки разнообразных вопросов, чем чуть не довел Коровина до рукоприкладства. Играл с мягкими игрушками в коридоре и разговаривал с плюшевым волком, после чего вскочил и убежал, в ужасе крича что-то про саблезубых зайцев....

И тут я вспомнил всё. Всю свою паршивую жизнь. Родственников-уродов, что довели меня до алкоголизма, а потом упекли меня в психушку, дав на лапу главврачу; больную печень и отбитые почки; кредиторов и коллекторов; безуспешные поиски работы. Вдруг я понял, что там, в другом мире, когда я был девочкой-волшебницей, мне было намного лучше, чем здесь. И отчетливо осознал, что хотел бы остаться там навсегда.

'Ты уверен, что хочешь вернуться?' — раздался в голове вкрадчивый голос?

'Хочу!' — также мысленно ответил я. — 'Лучше быть двенадцатилетней девочкой-волшебницей, чем так жить.'

'Ну смотри, не пожалей!' — ухмыльнулся голос.

Больничная палата свернулась в точку и исчезла вместе с погасшим сознанием.

— Эй, Рени, девочка моя, что с тобой?! Очнись!

Эпизод 25

Эпилог. Два месяца спустя.

Рени, помахивая дамской сумочкой, шла по улице. Лёгкое платьице развевалось под теплым ветром, цепляло голые коленки, отчего ей казалось, что кто-то подкрался снизу и щекочет пёрышком. Туфельки бодро стучали по брусчатке.

После удара по голове ушли в прошлое за заботами и делами недолгие приключения. Отдалились в глубины памяти фейка Динь-Динь и её колючие молнии. Маттис уговорил целительницу Висенну забрать волка Хамфри с собой, пообещав, что Геральт присмотрит за ним в Майене, убедив, что в городе зверю не место. Хамфри выл, ругался, обзывал Рени дурой и неблагодарной скотиной, бросающей лучшего друга на произвол судьбы, но всё-таки был вынужден отправиться в Майен. Рени очень надеялась, что ему и правда там будет лучше.

С магией тоже ничего не получалось. Пока был рядом Хамфри, можно было тренироваться. Он направлял, указывал на ошибки и учил правильному пафосу. Теперь же подсказывать стало некому, а попытки тренироваться не давали никакого видимого результата. Наверное, Рени что-то делала не так. Мороженщика тоже найти не удалось. Девочка долго бродила по улицам в поисках этого кафе, умудрившись несколько раз основательно заблудиться, но поиски так и не увенчались успехом. В итоге, дело было заброшено, а силы направлены на учёбу. Она научилась кое-как читать и писать, выучила арифметику, которая шла у неё с такими успехами, что Рени смогла удивить даже умудренных опытом математиков из городской Академии Наук.

Висенна, согласившаяся остаться на недельку, часто разговаривала с Рени. Можно даже сказать, что за такое короткое время они стали почти подругами, несмотря на разницу в возрасте.

Ну, а главным плюсом оказалось то, что счетчик, первое время росший как на дрожжах и достигший пятидесяти шести, потихоньку пополз вниз. Жизнь налаживалась, а Маттис, получивший после поимки любителя маленьких девочек приглашение поступить в ряды городской стражи, прорвался сквозь бюрократические препоны и всё-таки удочерил Рени. И теперь она смело и с гордостью представлялась на улице незнакомым людям:

— Я Рени — дочь городского стражника!

Но пока это всё не важно.

Окно в комнате Рени выходило на городской парк, вольготно раскинувшийся сразу за площадью. Проснувшись вчера ночью, она выглянула в окно. На краю парка, боясь шагнуть с зелёной травы на холодные тесаные каменные плиты площади, купаясь в лунном свете гарцевал маленький белый единорожек. Старые, полузабытые воспоминания о 'Силе Дружбы' вновь всплыли в её памяти.

Маттис сразу сказал, что единорогов не существует, а всё это ей приснилось. Рени сделала вид, что поверила и бывший бандит, а ныне уважаемый член городской общины, облегченно вздохнув, ушел в казармы городской стражи. Но девочка, знала, что не спала в тот миг. И вот теперь, она, вся светясь в лучах утреннего солнца, шла навстречу новым друзьям, новым приключениям и, чем черт не шутит, новой магии!

Конец.