37 копеек

Где царит палящая жара,

Есть страна с названьем Танганьика,

В той стране священная гора.

Много сказок и легенд недаром

О родной горе сложил народ.

Имя той горы Килиманджаро,

Так её вся Африка зовёт.

М-да...

Ну ладно, это погодя.

А сейчас я побывал в Рыбинске и Тутаеве, прокатившись из Ярославля на "Ракете", оставив там по одному письму, а ещё через пару дней съездил на электричке в Ростов.

Побродил по Кремлю, где через пять лет Гайдай будет снимать многие эпизоды своего "Ивана Васильевича", по берегу озера, там, где ещё через десять лет Леонов сыграет в "Слёзы капали" Данелия...

Всё, письма отправились в путь, а я уже предвкушаю своё первое путешествие к морю, в Гагру.

На целый месяц, с конца июля по конец августа.

И цыганке-молдаванке на этот раз ничего не светит, уж я постараюсь.

И впереди у меня полтора года, до октября 1969.

Когда в октябрьском номере "Вокруг света" я увижу ответ. Или не увижу.

Заняться это время будет чем.

7. Ожидание

Говорят, что нет хуже, чем ждать да погонять.

Но именно этим мне и придётся заниматься следующие полтора года.

Ждать, кончено же, погонять я никого и ничего не собираюсь, да и ни возможностей не вижу, ни смысла. Что ни говори, а по сравнению с прошлым разом я устроился куда как лучше, приложив для этого минимум, если честно, усилий.

А результат налицо.

Отдельная квартира, для тех, кто хоть немного испытал на себе все прелести совместного проживания с чужими людьми, это, как говаривал один отрицательный герой очень хорошего фильма,что-то особенного!

Интересно, а он уже снят, фильм этот? С Высоцким, Копеляном, Гафтом, Аросевой, Юрским, Золотухиным... "Интервенция"

Какие имена, какие люди!

Сейчас начнётся допрос. Следователь сперва будет ласков. Он предложит папиросу, потом предложит жизнь. Папиросу можно взять, а от жизни придётся отказаться...

Надо будет непременно пересмотреть, хотя я что-то не припоминаю, чтобы он шёл тогда. Забыл? Или действительно, как говорится, положили на полку на долгие годы? Во избежание...

С деньгами тоже всё хорошо. Ну, по моим меркам.

Едва началось лето, созданный мною трест раколовов снова заработал в полную силу. Так, что я начал даже всерьёз подумывать об ограничении добычи. А то ведь так недолго о собственную кормовую (хе-хе!) базу подорвать. Каждые день, а по воскресеньям — особенно, в организованный мною общак капает минимум рубля три-четыре. Пара-тройка вёдер раков уходит влёт.

Суббота, оказывается, рабочий день! Вот, похоже, ещё одно расхождение. Как мне помнится, пятидневка была введена то ли в 1967, то ли в 1968. Сейчас середина 68-го, может, ближе к концу года?

Как бы то ни было, кубышка моя пополняется. Ну да, после долгих (ага...) уговоров я согласился стать бухгалтером и кассиром в одном лице, и теперь все поступления идут прямиком ко мне. А я, по мере необходимости и желания, выделяю денежку на закупку для всей оравы сластей, финансирую походы в кино, в тир.

И хотя я теперь городской, в моей деревенской компании по-прежнему пользуюсь непререкаемым авторитетом. И потихоньку набираю его среди нового окружения.

Походы к Урёвам, вместе с одноклассниками из нашего 2-го, а теперь уже 3-го "Б", быстро стали суперпопулярными. Да и с чего бы им такими не стать?

Безопасно — всякие конфликты и стычки исключены, зачинщику свои же навешают люлей по самое не балуй.

В первый раз, когда я явился с новой компанией, чуть не возникла потасовка, припомнились старые (ага, старые, у 9-10-летних) обиды, но я это дело быстро пресёк, пообещав, что никаких историй больше никогда не будет. Никому и ни под каким видом.

Интересно — сам по себе костёр на берегу реки, когда кажется, что за пределами очерченного им круга света нет ничего, кроме темноты, уже стоит многого. Вы часто сидели у костра на берегу реки ночью? То-то же...

Ну, и главное блюдо — первая часть "Чужого", в моей интерпретации, начатая летом 1968-го.

Больше конфликтов не возникало, и правила, установленные мной, соблюдаются аж с какой-то фанатичностью.

Импровизированный наш лагерь благополучно пережил зиму, а с наступлением тёплой погоды мы его коллективными усилиями облагородили и расширили.

Сделали небольшой причал, буквально на пару метров от берега, пока глубина позволяла вбивать в дно колья. Ох, и намучились же мы с ними! Да ещё потом выравнивали, спиливая под один уровень выступающие над водой части. Но в итоге получилось, и после того, как сверху лёг настил из уворованных на местной лесопилке досок (та ещё, была эпопея, попробуйте пронести с километр свеженапиленную доску длиной в четыре и шириной в четверть метра в темноте. Тяжёлая же, зараза!) лёг настил, по обеим сторонам нашего причала приткнулись небольшие плотики.

С них стало гораздо удобнее ставить рачевни, идя вдоль берега на шестах.

А ещё из заброшенного дома приволокли капитальный комод, с тремя вместительными ящиками. В комоде хранятся закупленные конфеты и печенье, и каждый может подойти и взять себе угощение. Чтобы было интереснее слушать. Запасы пополняются ежедневно, парой килограммов ирисок, подушечек и, конечно же, халвы. И несколькими пачками печенья, чтобы каждому досталось по паре печенюшек.

Всё по-честному — половина денег идёт на всех, а половину забираю я себе, за, так сказать, труды тяжкие.

С этим комодом у меня связаны особые планы, но это не горит. Пока.

В общем, недовольных нет.

В школе, кстати, я начал быстро расти по профсоюзной... тьфу, ты, по пионерской, конечно же, линии.

Я теперь редактор и практически единственный автор стенгазеты. Выходившая ранее раз в месяц, унылая донельзя, она моими стараниями стала пользоваться необычайной популярностью. Особенно переделанные, а иной раз и не очень, "Вредные советы" Остера. В разделе "Смешинки".

Не меньшей популярностью пользуется и публикуемая там по частям история о героическом пионере, неведомыми путями из наступившего светлого коммунистического будущего попавшем в прошлое, и искореняющем отдельные недостатки. Среди хроноаборигенов.

Зовут пионера Алексей Селезнёв. Ну вы всё поняли, да?

Сама газета, к слову, стала еженедельной, и по вторникам, когда она вывешивается в холле младшей школы, туда сбегаются все, включая старшеклассников.

Да и учителя не пренебрегают.Особенно после моей заметки-поздравления на 1-е мая.

Вообще-то она была бы более уместной на 8-е марта, но не успел, как раз переезжали.

Там я разродился панегириком в честь наших учителей. А вернее, учительниц. Которых в школе подавляющее большинство.

В нашей, младшей, их семь.

Ну, написал заметочку о семи звёздах, которые сияют, подобно созвездию Большой Медведицы.

Охарактеризовав каждую. Учительницу, не звезду

Одна — нежная и удивительная, другая — таинственная и загадочная... и так далее.

А Татьяну Викторовну, которая вела оба первых класса (остальные по одному,"ашек"и"бэшек"в каждой параллели), неприступной и холодной.

М-да...

Честно говоря, сплагиатил сам себя, потому что подобное я выкинул много лет спустя, работая в СКБ одного из заводов, выпускающих, в том числе, и мирную продукцию.

В лаборатории тоже было семь женщин, вот каждой и досталось, на 8-е марта от мужского коллектива. В моём лице, потому как остальные единодушно свалили поздравление на меня.

Икалось мне потом долго — обозванная "холодной" начальница одной из групп несколько раз порывалась поговорить со мной по душам, и даже как-то раз зажала в курилке, настойчиво выясняя, знаю ли я, негодяй такой, что значит "холодная женщина"!!??

Татьяна Викторовна, конечно, до подобного не дошла... но смотрела на меня странным, мягко говоря, взглядом. И не только она.

А вот нафига, спрашивается, ейный муж, учитель физкультуры, испортил мне аттестат, поставив, несмотря на уговоры директора, "четыре"? Из-за чего я не получил золотую медаль по окончании.

Ну не укладывался я в нормативы по бегу, так ведь лодыжка же на левой ноге ломаная. Нет, упёрся...

Хотя, может быть, это как раз из-за заметки? Ведь все всё поняли, кому предназначалось... а сделать ничего нельзя. С виновником.

С другой стороны,тогда я эту заметку не писал, да и вообще никакую.

Да ну нафиг, так и свихнуться можно, размышляя о временных парадоксах.

Тем более, что путешествие к морю состоялось, и сейчас я думаю обо всём этом, последний день валяясь в полудрёме на пляже.

Небольшом, песчаном, заросшем бамбуком диком пляже в Гаграх.

Мы проводим там всё время, с утра и до вечера, выбираясь только на обед во всегда жутко переполненную столовую.

Ну, ещё несколько раз ездили на экскурсии — в самшитовую рощу, на озеро Рица.

Пляж именно тот и именно такой, каким я его запомнил когда-то.

И живём мы там же, где и жили.

Вместе с ещё тремя десятками дикарей.

Со всей страны — от Ленинграда до Тюмени и Средней Азии. Все проживающие — семьи с детьми, примерно моего возраста.

На большущем, на глаз, соток тридцать, участке стоит дом, в котором живёт хозяин с женой, и несколько летних домиков.

Там расселены приехавшие. Каждый такой домик — это пара небольших комнат, на 3-4 кровати.

Мужчины занимают два помещения, матери с детьми — три.

За койкоместо (слово-то какое!) платится два рубля в сутки со взрослого, и по рублю с ребёнка. Потому что мы спим на раскладушках.

Есть летний душ, но с водой проблемы, поэтому за него приходится платить — полтинник за коротенькую помывку.

Ещё можно, заплатив единовременно десять рублей, без ограничений, но только соблюдая аккуратность, пользоваться хозяйским огородом.

Он разделён на две части, одна специально для отдыхающих, другая, где растёт виноград и орехи, хозяйская. Ходить туда строго-настрого запрещено.

Итого пара тысяч в месяц, или побольше десяти за сезон.

Неслабо, надо сказать.

Минусуя накладные расходы, пусть даже в них уходит половина (хотя с чего это?), получается. что можно купить "Волгу". Да ещё и останется. Климатическая рента в чистом виде.

Не то чтобы я завидую — жить минимум полгода среди десятков чужих людей, это ещё то удовольствие — но стойкое ощущение неправильности присутствует.

Кстати, на этот раз мы доехали без приключений — цыганке-молдаванке ничего не обломилось.

Едва она подсела к матери, я, ждавший этого, будто бы неловко спрыгнул с верхней полки и схватился за якобы подвернувшуюся ногу. Вообще-то ударился о край столика на самом деле, так что слёзы были настоящими.

Разумеется, все гадания тут же были забыты. Что, собственно, и требовалось.

Прямо по классику:

— Этa нога — у того, у кого надо нога

Полезно иметь этакую палочку-выручалочку.

Ладно, проехали.

Вернулись мы домой за неделю до начала занятий в школе.

Вода в реке уже была не то чтобы холодной, но особенно не покупаешься, да и накупался, честно говоря. И загорел до черноты.

А ещё мы привезли два фанерных ящика, таких узких, вертикальных. с приделанной для удобства переноски верёвочной ручкой, южных помидоров и груш.

И целый веник лаврушки. Она там просто так растёт, на юге.

И утащенную мной с пляжа нижнюю челюсть дельфина, скелет которого мы откопали в один из дней в дальнем уголке пляжа и, несмотря на запрет родителей, растащили по кусочкам . На сувениры.

Челюсть мне удалось, под видом помощи в упаковке чемодана, запихать на самое его дно, и таким образом провезти контрабанду. Всё, как и в тот раз!

Она потом вызвала целый фурор среди одноклассников, и в конечном итоге заняла своё место в кабинете биологии, в качестве наглядного пособия.

А первого сентября меня ждал сюрприз.

В нашем классе появился Коленька Никитин. Тот самый мой злейший враг, четыре года старательно пытавшийся превратить мою жизнь в ад.

И появился на те же четыре года раньше, в третьем классе вместо седьмого.

Конечно, на это раз я ему вряд ли буду по зубам, учитывая, насколько велики мои популярность и авторитет не только среди одногодков, но и гораздо более старших.

Но ходить и оглядываться, ежеминутно ожидая подлянки, в мои планы категорически не входит.

А значит, надо решать проблему, пока она не стала таковой. Не перешла из потенциальной формы в кинетическую.

Лучший же способ для этого, по крайней мере из известных мне, незатейлив и незамысловат. Нет человека — нет проблемы. Вот так вот. Во всех смыслах.

Правда. пока (пока!) он вроде бы мне ничего не сделал. Да просто не успел. И теперь уже не успеет.

Как там у классиков?

Хунта был великолепным таксидермистом. Штандартенфюрер, по словам Кристобаля Хозевича, — тоже. Но Кристобаль Хозевич успел раньше.

Тем более, что я сейчас занимаюсь примерно тем же, что и заведующий отделом смысла жизни. Ищу его, смысл этот.

И какой-никакой план у меня уже есть.

Конечно, его ещё шлифовать и шлифовать, но это дело времени, не такого уж и большого.

Вот и комод пригодится, тот самый.

Ну что, проверим, тварь я дрожащая, или право имею?

8. Убийца

Дилемма, однако — можно ли наказывать человека за то, что он ещё не совершал? И неизвестно,совершит ли. По крайней мере, в текущем варианте. Или, если угодно, версии.

Вдобавок, человек этот всего лишь навсего ребёнок.

Ну как тут слезинку не вспомнить?

А с другой стороны, мои слезинки что, ничего не стоят? И не только мои.

Так что, похоже, заплатить ему придётся, пусть и авансом. Или это отложенный платёж? Кредит своего рода. Да, интересно и неоднозначно выходит — расплата в прошлом за совершённое зло в будущем. Кстати, о зле. Это ведь оно является таковым с моей точки зрения, а никакой гарантии, что она правильная, нет и быть не может.

Хотя не исключено, что мне, не иначе, за какие-то неведомые заслуги, предоставлена уникальная возможность — собственными руками совершить возмездие.

М-да... в который раз уже думаю обо всём этом, но яснее не становится. Наоборот, всё больше и больше запутываюсь.

Ну и ладно. Рефлексии оставим на потом, а сейчас пора начинать действовать.

И первым делом надо каким-то образом заставить Коленьку поверить мне. Потому что сейчас он явно не знает, как себя вести, и поэтому замкнулся.

В прошлый раз, когда он пришёл в нашу школу, уже на второй день начал устанавливать собственные порядки. Действуя с ошеломляющей подростковой жестокостью и прямолинейностью.

Сейчас на прямой конфликт ни с кем идти не рискует, но пару раз за месяц, прошедший с начала занятий, был пойман на попытке стрясти деньги с первоклашек, да и у нас в классе стали необъяснимым образом пропадать то ручки, то учебники, то принесённые из школьной столовой и оставленные в портфеле всякие булочки и коржики.

За первоклашек был хорошенько проработан на совете отряда, его оправданиям, что те брали у него деньги в долг и никак не хотели отдавать, никто, естественно, не поверил. А с пропажами — не пойман, как говорится, не вор.