Простая роль (фанфик).

""Я читал, что люди плачут, когда им больно, может ее зацепили? В аптечке есть обезболивающее и медицинская нить, нужно обработать и зашить рану. Она еще не выдала всю информацию!! ""

— Хорошо.

Ноль-ноль-первый встал, подхватил аптечку и шагнул вплотную к девушке, взяв ее за плечо с целью найти рану. Но девушка восприняла его попытку абсолютно по-своему. Мальчик не успел и дернуться как оказался схвачен и сжат в крепких объятиях, он, удержав свои рефлексы требующие пробить ей с колена и вырваться из захвата, посмотрел на вздрагивающую и всхлипывающую девушку, спрятавшую голову у него на груди.

— Что это с ней?

"Может, стоило все же изнасиловать?"

Глава 4. Стресс?

Лаура проснулась... проснулась просто отлично! Она уже и не помнила, когда последний раз так высыпалась, на ее душе было странно легко и комфортно, словно сбросила огромный груз. Растворила тьму, копившуюся там долгое время. Ей было по-человечески хорошо. Все еще лежа с закрытыми глазами она ожидала крика дневального "Подъем!", чтобы начать новый день с изнуряющей зарядки, после которой и думать то с трудом получается, не то что учиться. Вкусно пахло запекающимся на углях мясом, этот запах невольно пробудил старые воспоминания; десяток ее друзей и подруг, старшая сестренка, аккуратно переворачивающая над костром металлические спицы с нанизанным на них дефицитным мясом, которое добыла каким-то чудом и нетерпеливое ожидание остальных, глотающих слюнки и пытающихся довести блюдо до готовности побыстрее "лучами из глаз".

Мясом?! На углях?! Воспоминания о вчерашнем дне кувалдой проломили ее полусонное состояние и девушка подскочила, заполошно оглядываясь. Темнота, нарушаемая багровыми отсветами угольков, выхватывающими ближайшие темно-серые стены. И сидящий рядом с костром мальчик, наблюдающий за висящими над костром, нанизанными на шомпол кусочками мяса. Лаура вспомнила свое вчерашнее откровение, как она рыдала навзрыд, уткнувшись в его пропахшую потом и дымом форму, как с затаившимся дыханием слушала слова утешения, те слова, которые она ждала уже давно и сказанные ей впервые абсолютно незнакомым мальчишкой, как потом уснула в его довольно крепких объятьях от мерного поглаживания по голове маленькой ладошкой. Лаура Блау, четырнадцатилетняя девушка, повидавшая в этой жизни более чем достаточно для того чтобы повзрослеть, густо покраснела, хотя темнота пещеры это удачно скрыла.

Лаура встала, насколько позволял низкий потолок пещеры, и подсела к костру, испытывая странное чувство, явно оставшееся еще со времен первобытного человека; закопавшийся где-то в глубинах генетической памяти трепет перед огнем.

— Эм-м?.. — глубокомысленно протянула Лаура.

Мальчик перевел на нее взгляд серых глаз, девушка слегка поерзала и сглотнула слюнки, когда капелька жира, сорвавшись с особо крупного кусочка мяса, зашипела на углях, распространяя одуряющий запах.

— Нет. — Мальчик вновь перевел взгляд на угли, и повернул шомпол, подставляя жару другую сторону готовящегося блюда.

— А-а?..

— Скоро.

Вот так, поняв друг друга с полуслова, они вновь замерли в тишине и лишь редкое потрескивание язычков пламени, порой вырывавшихся на свободу, нарушало это молчание. Но не в характере Лауры было слишком долго молчать или сохранять спокойствие, тем более что она внезапно вспомнила, что так и не узнала, как зовут мальчишку и что он собирается с ней делать дальше.

— А как тебя зовут?

Она вновь оказалась под властью абсолютно безразличного взгляда, внушающего, как ни странно, спокойствие ее душе.

— Эл Эй ноль ноль один.

— Эл Эй зиро зиро Ван? — повторила она со своим немецким акцентом — Странное имя. Это точно имя? Может личный номер? А имя?

— Эл Эй ноль ноль один.

— Хм-м-м, даже у собак есть имена. У нас был пес по кличке Герцог. У меня вот имя Лаура. Лаура Блау! Правда красивое? Может, тебя еще как-нибудь зовут?

— Малец. Кадет. Мистер Спок.

— Мистер Спок?

Мальчик поднял руку и развел средний и безымянный пальцы с плотно прижатыми к ним указательным и мизинцем.

— Живи и процветай. — Продекламировал он с поистине космическим равнодушием на лице.

— О, понятно... Но все же не то! Может Элей Ван? Хотя нет, получился какой-то греко-кореец. Эл, Эл Эйван? Хотя нет, лучше — Эл Эйвен! Да, тебя зовут Эл Эйвен!

Лаура захлопала в ладоши, аплодируя своему гению. Придумав ему имя, она почувствовала себя кем-то вроде принцессы, подчинившей злого демона. Ноль-ноль-первый лишь пожал плечами, демонстрируя эмоции "я тумбочка и мне все равно". Лаура почувствовала обиду, она, понимаешь ли, старалась, а он... Легкое шипение от костра мгновенно выветрило из ее головы все мысли, особенно когда мальчик легким кивком подтвердил — готово. Лаура ухватилась за протянутый ей металлический прут как голодающий негритёнок из центральной Африки. Вцепившись крепкими белыми зубами в сочный кусочек мяса даже застонала от удовольствия, чувствуя на языке нежнейший аромат курочки, поджаренной на костре. Прожевала и проглотила, наслаждаясь каждым мгновением. Стоп! Курица?! Откуда он взял курицу?!

— Эм-м... А что это за мясо?

— Гюрза.

— А, понятно. — Лаура кивнула и хотела уже приняться за следующий кусочек, когда до нее дошло. — Что?! Это змея?!

Ноль-ноль-первый с интересом следил за сменой выражений на лице девушки. Судя по всему, повстанческая армия Брезгливости нанесла подлый удар по силам контроля желудка, разгромив полицейские подразделения, но на помощь пришли силы Самоконтроля, нанеся по повстанцам ракетно-бомбовые удары. Армия Брезгливости уже готовилась сдаться, когда ее поддержало техникой и вооружением Отвращение. Вновь вспыхнула война. Гремела артиллерия, поднималась в атаку пехота и не было бы конца этой гражданской войне, если бы в нее не вступил Голод. В считанные мгновения повстанцы были сметены, разбиты, последние очаги сопротивления подавлены и расстрельные команды деловито занялись своими обязанностями, а миротворческий контингент Аппетита плотно взял под контроль территорию желудка. Лаура вздохнула, как-то печально и грустно, но откусила следующий кусочек. Хм-м, похоже на кролика. Вкуснота!

— А это что? Нет! Не отвечай! Молчи, просто молчи...

Впервые за долгое время пообедав сытно не какой-то там кашей с плавающими в ней кусочками жира и не тушенкой с крекерами, а настоящим мясом! "Не думать о змее! Не думать!" Лаура была почти счастлива и до максимального уровня этого самого счастья ей не хватало только хорошей ванны. Гаупт-ефрейтор Блау понюхала свою форму и, скривившись в отвращении, почесала давно не мытую голову, взлохматив свои, успевшие отрасти почти до подбородка, волосы.

— Эл, а где здесь можно искупаться?

Ноль-ноль-первый, которому столь смело дала новое имя пленница, сидел практически неподвижно, сливаясь со стеной за спиной благодаря трофейному пыльнику и лишь отсветы углей выхватывали его сгорбленную фигурку из темноты. Он следил за завтракающей девушкой, держа под рукой пистолет и положив на колени нож. Одно неверное движение, которое можно было бы растолковать как угрозу, и жизни белобрысого пилота пришел бы конец. Мальчик ожидал подтверждения. Подтверждения принятого им ночью решения. По всем показателям, по обилию слов, по мимике, по жестам, по затравленному взгляду, можно было сделать вывод, что психика девушки надломлена. И надломлена не пленением и не угрозой "изнасилования"...

"Кстати, мы так и не выяснили что это такое!"

""Ну мы же не собираемся ее пытать сейчас. По-моему, она и так готова нам все рассказать за еду. Изнасилуем кого-нибудь другого, в следующий раз!""

Если судить по тем словам что она произнесла вчера, находясь в истеричном состоянии, вынуждая его гладить и обнимать ее, то можно было предположить, что девушка испытывает сильное потрясение по поводу того, что ее бросили. Оставили. Предали?.. Нет, пожертвовали ей, для сохранения военной тайны. Учитывая то, что никто кроме того странного человека не видел как ноль-ноль-первый спас пилота, можно было смело утверждать — гаупт-ефрейтор механизированных войск ФРГ убрана из списков действующего состава Бундесвера, снята с денежного, вещевого и продовольственного довольствия всвязи со смертью (гибелью при выполнении задания / исполнении служебных обязанностей).

"То есть, она свободна? Так же как и мы?"

""Во всяком случае, той же ложной свободной"".

Именно поэтому, ноль-ноль-первый решил, что она будет идеальным вариантом для его плана — найти того, кто будет жить за него. Она будет тем, кто освободит его. Не скоро — ее придется подтянуть по многим дисциплинам, необходимым для выживания в современном мире. Так думал только нареченный Эл Эйвен, взглядом оценивая хоть и не худые, но выглядящие утонченными руки девушки, выглядывающие из закатанных рукавов камуфляжа.

"Вспомни санчасть и это... кино? Там девушки не были похожи на инструктора Бертью. Может и ей не стоит до такой величины развиваться?"

Ноль-ноль-первый мысленно совместил могучую фигуру сержант-майора и стройную гайпт-ефрейтора и мысленно вздохнул.

""Второй, ты никак филонить вздумал? Вспомни что нам постоянно вбивали в голову — для достижения хорошего результата нельзя скупиться на действия!""

"Согласен, Третий. Будем качать? К тому времени как она станет похожа на инструктора..."

""К тому времени мы можем понять, что делаем не так. В конце концов, мы так и не узнали что же это такое — свобода"".

Эл кивнул, соглашаясь со своими постоянными собеседниками и уже начал было продумывать доводы, пользуясь изученным курсом убеждения пленных к добровольному сотрудничеству. Но судьба, в лице девчонки арийской наружности, внесла свои коррективы:

— Эл, а где здесь можно искупаться? — спросила она, невинно хлопая ресницами, хотя в данных обстоятельствах и на данном объекте это не дало бы никакого эффекта... Но что поделать против врожденного и генетически привитого поведенческого стереотипа, который обретает власть над каждой девушкой, едва та вступает в пору гормонального развития.

Почти одиннадцатилетний мальчик несколько секунд следил за этой странной мимикой, которая проходила у него под пунктами "Заигрывание" и "Попытка добиться чего-то пользуясь внешними данными", после чего отложил свой шампур, являющийся в том числе и шомполом, и на секунду задумался отрисовывая в голове запомненную карту и накладывая на нее личные наблюдения.

— Юго-восток. Три километра.

Там действительно протекала небольшая речушка, скорее даже полноводный ручей, сбрасывающий свои воды в небольшое озеро. Оставалось только одно...

— Ты... — его палец указал в сторону почесывающей свою шевелюру девушки, для придания большей убедительности своим словам, — что планируешь?

— Я? — девушка прекратила лохматить прическу, превратившуюся под ее действиями во "взрыв на макаронной фабрике" и задумалась. — Дезертировать. Выйти из этого дерьма и осесть в какой-нибудь теплой и мирной стране...

— Ты можешь идти.

Ноль-ноль-первый махнул рукой в сторону выхода, уже предполагая, что случится далее. Девушка удивленно вздернула брови, сверкнув своим серебристым глазом и плавно поднялась на ноги, она явно не ожидала, что ее так просто отпустят и уже строила планы, как ей убедить этого странного мальчишку.

— Эм-м, хорошо. Ты не пойдешь со мной?

— Нет.

Девушка кивнула, с легкой тенью грусти, непонятной даже ей самой и поплелась в сторону видневшегося выхода из этой тесной, темной и пропахшей дымом пещеры. Протиснулась между камней и ... зависла за созерцанием открывшейся перед ней картины. Прямо под ногами уходила вниз, метров пятнадцать навскидку, расселина, по которой она не так давно сама проходила в "Драхе" — картина от которой уходила душа в пятки — до предгорья ох как далеко. А вокруг... вокруг только горы, куда ни кинь взгляд, до самого горизонта, упираясь в синие небеса вздымались и опадали пики Гиндукуша — продолжения Гималаев. И от этого зрелища означенная душа просто забиралась под стельку облегченного берца и там тихонько дрожала, умоляя найти хоть каплю благоразумия и не соваться туда без... вообще не соваться! Лаура печально вздохнула и повернулась, но подлый камушек под ногой покинул свой многолетний насест, выскочив, ехидно сверкнув на солнце и скрывшись, с легким прищелкиванием от ударов о другие камни, в полумраке расселины; девушка, вскрикнув и удержавшись на краю пропасти на носках, суматошно попыталась уцепиться руками за воздух. Еще миг и прощай толком не начавшаяся жизнь девочки-пилота... воздух, как ни странно, не давал за себя ухватиться. Из небольшой щели едва заметного входа в пещеру выметнулась небольшая рука и ухватила Лауру за отворот расстегнутого кителя, мгновенно втянув в спасительный сумрак.

Так получилось, что она вновь оказалась в объятиях мальчишки. Девушка в падении умудрилась повернуться к нему спиной и теперь лежала, опустив голову ему на колени и пялилась в потолок, тяжело дыша и пытаясь прийти в себя, одновременно с тем чувствуя как... что-то большое и твердое упирается ей в затылок. "Э? — мелькнула у нее мысль, — он же еще маленький! Откуда у него такие размеры?" Покряхтев, она с трудом сползла, повернувшись на бок — любопытство, извечный стереотипный порок женщин в общем и блондинок в частности, оказалось сильнее стресса... Ее взгляд с долей разочарования, очевидно от обломившегося любопытства, уперся в торчащую рукоять ножа.

— Тебе дать веревку?

Если бы не каменное выражение лица своего спасителя, Лаура могла бы подумать что он издевается. Однако нет. Его брови вздернулись вверх, идеально пародируя ее собственное выражение лица, вот только глаза ноль-ноль-первого оставались холодными.

— Я поняла, — смиренно сложила руки на груди Блау, вновь уставившись в низкий потолок пещеры, — я не буду уходить. Не хочешь пойти вместе? Не будешь же ты сидеть в этих чертовых горах всю жизнь? Есть много мест в мире, которые стоит повидать... я читала о них. Моря! Океаны! Джунгли! Острова! Большие города мирных стран, где люди не будут желать записать тебя в армию или убить. Разве мы не имеем право на свободу?

Едва Лаура произнесла это слово, как бывший безучастным ко всему мальчик напрягся. Слегка склонив голову на бок, что вероятно было довольно сильным проявлением эмоций с его, не склонного к излишним телодвижениям, стороны.

— Ты знаешь что такое свобода?

Девушка пилот задумалась, она употребляла это слово не так часто, как многие иные люди, выкрикивающие его на каждом углу, но в то же время, как и эти крикуны, не понимала его смысла. Пожалуй для нее это было:

— Это когда можно много есть, долго спать и не заниматься физическими упражнениями с утра до вечера!

Гаупт-ефрейтор несколько раз энергично махнула руками, словно подчеркивая каждое утверждение.

"Нам всегда хватало и еды и сна".

""Да, мы не чувствовали необходимости в большем количестве чем есть и не чувствовали ничего необычного если удавалось поспать подольше или побольше поесть. Долгий сон и обильная еда и есть свобода? Мне кажется, что ее утверждение ошибочно"".