Утес Бьёрна

— Мне стыдно за тебя, Хельга, — произнес он холодно и резко вырвался из объятий мачехи, — Ты хоть немного думаешь о моем отце? Или ты окончательно сошла с ума?

— Я могу думать только о тебе, — жалобно проговорила она в ответ, — Ты же знаешь, что я выходила за твоего отца не по любви...

— Уходи и больше не возвращайся, — сказал Бьерн и уверенным шагом направился к дому. Хельга позвала его по имени, но он так и не обернувшись, захлопнул за собой дверь. Я с удивлением услышала, как она тихо заплакала. Потом затихла, очевидно, вытирая слезы.

Я осторожно опустилась на траву, надеясь, что в таком состоянии ведьма не почувствует мое присутствие. Кошка залезла ко мне на руки. Некоторое время было настолько тихо, что слышался только шум прибоя и крики чаек. Потом до моего слуха донеслись мягкие шаги. Хельга уходила. Едва они стихли, как я перевела дыхание и, опустив кошку в траву, встала. Не понимаю почему, но настроение мое, после лицезрения этой сцены совершенно испортилось. Я прошла вдоль частокола до открытых ворот и нерешительно остановилась. Отвар в котомке печально булькнул, кошка следовавшая за мной подняла голову и посмотрела мне прямо в глаза. Мне показалось, что она улыбалась.

Не знаю, сколько я простояла вот так, когда внезапно дверь дома распахнулась, и на пороге возник Бьерн.

— Майя, — позвал он.

Кошка мявкнув, побежала к двери. Но на пороге остановилась и оглянулась на меня, словно приглашая зайти в дом. Странная какая-то кошка, подумала я, словно все понимает, как человек.

— Майя иди домой, — крикнул Бьерн и, оставив дверь открытой, вернулся обратно в дом.

Кошка застыла на пороге, словно ждала меня. Я задумалась. Как мне войти, чтобы он не услышал? Подкравшись к дверям, я нагнулась, сняла ботинки и на цыпочках вошла вслед за Майей внутрь. Бьерн лежал на кровати, заложив руки за голову. Майя прыгнула ему на груди и стала, мурлыча, ластится. Он ласково погладил короткую шерстку. Я быстро огляделась. На столе стоял тот же бутыль с новым медом, очевидно принесенным из Харанйоля. Я прокралась ближе, и пока Бьерн играл с кошкой, добавила в мед отвара и, приподняв бутыль, осторожно взболтала его и поставила обратно. Затем так же неслышно прокралась к двери, подхватила ботинки и села на краю порога и обулась. Уже подход к воротам, услышала как Бьерн закрыл дверь дома. Тогда я, с чувством выполненного долга, бегом пустилась к поляне, где надеялась застать Атли. Но вместо пастушонка увидела только коров, жующих пожелтевшую траву. Я не решилась позвать парнишку по имени и недолго думая, прямиком направилась к поселению. Добравшись до дома вождя за какие-то полчаса быстрым шагом, внезапно на пороге столкнулась с Хельгой. Ведьма словно ждала меня, потому что, выскочив из дверей, схватила за руку и, оттащив в сторону, прошипела:

— Что ты там околачиваешься?

Я недоуменно посмотрела на нее. Вторая сущность Хельги, злобно сощурив глаза, смотрела на меня, и от этого взгляда мне стало страшно.

— Где я околачиваюсь? — переспросила я, глупо заморгав глазами.

— Не смей больше приближаться к его дому, — сказала Хельга, — Иначе пожалеешь. Даже не знаю, что ты там задумала, но только попробуй это осуществить и я уничтожу тебя!

Я вырвала руку и, высоко задрав подбородок произнесла:

— Ты уверена, что стоит так со мной разговаривать? А если я возьму и расскажу твоему мужу, куда ты бегаешь, тайком от него, он вряд ли обрадуется этой новости!

Хельга побагровела от злости.

— Ты еще угрожать мне вздумала! — вскрикнула она и добавила, — Значит, я не ошиблась, это ты была там!

Я улыбнулась в ответ, надеясь, что улыбка получится вполне ехидной, в духе самой Хельги. Она резко выкинула руку, и мое сердце сдавило от невыносимой боли. Я облокотилась о стену, тяжело дыша и глядя в довольное лицо ведьмы, когда внезапно двери, ведущие в дом, широко распахнулись и на пороге возникли Харальд и Альрик. Они недоуменно посмотрела на нас с Хельгой, и я почувствовала, как давление в груди постепенно ослабло и через миг совсем исчезло. Переведя дыхание, выпрямилась под ненавидящим взглядом ведьмы.

— Что вы там делаете? — спросил Харальд, подойдя ближе и как-то странно поглядывая на жену.

Хельга взяла себя в руки, обернулась к нему и лучезарно улыбнулась в ответ.

— Да вот, интересуюсь у нашей гостьи, как правильно варить отвар для хорошего сна из мака и ромашки. Она, оказывается, хорошо в них разбирается, но вероятно из скромности не призналось нам в этом раньше!

Харальд посмотрел на меня с некоторым удивлением, потом растянулся в искренней улыбке

— Это же просто замечательно, — сказал он, — Нам как раз нужна хорошая травница. Старая Отта совсем обленилась, да и возраст у нее уже не тот, чтобы лазить по лесу за травами. Я отправлю тебя к ней в ученицы. Больше чем эта старая горбунья никто не знает о травах, поверь мне!

Я кивнула, мысленно поблагодарив вождя за своевременное вмешательство. Еще немного и Хельга остановила бы мое сердце. Сил и умений противится такой старой и сильной колдунье, у меня не было.

— Ну, вот и отлично! — проговорил Харальд, — Завтра и начнешь. Я пошлю к Отте человека предупредить о тебе.

С этими словами он взял под руку жену и вместе с ней и сыном вернулся в дом. Я сползла по стене. Мое сердце колотилось от пережитого ужаса. Значит, ведьма все-таки почуяла меня там, на утесе. Вероятно, она догадывается, что я попытаюсь вернуть зрение ее пасынку, но почему противится этому, ведь, если она его любит, то тогда должна радоваться тому, что он сможет видеть вновь, или дело не в этом? Может это она сама сделала так, что он ослеп. Если подумать, она вполне могла сама сделать определенное зелье и накануне свадьбы добавить его в еду или питье Бьерну, чтобы он не достался другой. Исцелять она, конечно, не могла, но сделать подобную гадость было вполне в ее силах. Что же мне теперь делать? Сегодня она была вполне серьезна в своих угрозах. Если я продолжу лечить Бьерна, она, того и глади, приревнует и нашлет на меня порчу или еще что похуже. Но я уже не могла остановиться. Я не знала почему, но была твердо уверена, что должна вернуть зрение этому мужчине, потому что... Тут я осеклась. Почему, спросила я себя и с неохотой призналась — потому что он нравился мне и даже больше того. Но разве это было возможно?

Я встала и на ватных ногах вошла в дом. Зайдя в свою комнату, повалилась на кровать и тупо уставилась в потолок. Когда пришла Асдис, она была несколько удивлена моим странным состоянием, но тревожить меня не решилась. Видно, что-то такое слишком отчужденное было в моем взгляде. На ужине я тоже витала где-то в облаках, едва притронувшись к сочной курице и рассыпчатой каше, которая в этот раз получилась у Кветы на удивление удачно.

Когда я собиралась идти спать, кто-то окликнул меня. Рассеяно оглянувшись, я увидела перед собой Альрика. Он смотрел на меня, широко улыбаясь и что-то говорил.

— Что? — переспросила я.

Альрик удивился, но потом повторил:

— Пойдем, прогуляемся к морю?

Я недоуменно кивнула, и мы вместе покинули зала. Миновав коридор, вышли во двор. Ужн давно было темно. Небо, усыпанное россыпью звезд, смотрело на нас сквозь дырявые тучи, порванные ветром. Но, к моему удивлению, было тихо. Мы прошли сквозь ворота, охраняемые несколькими стражниками, с которыми Альрик перекинулся парой фраз, а потом зашагали по обочине дороги, чтобы не выпачкать обувь в грязи, оставшейся после дождя. За все это время Альрик не сказал мне ни слова, и я уже начала жалеть, что согласилась на эту прогулку, когда он, неожиданно заговорил:

— И как тебе живется у нас?

Я подозрительно покосилась на него.

— Что ты хочешь услышать в ответ? — спросила я.

— Естественно, правду, — сказал он.

— Тогда я промолчу, — ответила я.

Альрик хмыкнул.

Мы вышли на берег. В домиках рыбаков почти в каждом втором, в окнах горел свет. Я бросила мимолетный взгляд на дом Гринольва, там было темно, и вздохнула. Альрик шел дальше, туда, где стоял вытащенный на песок его корабль. Рядом, в нескольких метрах, горел костер, возле которого сидели люди. Я еще издали услышала их голоса. Когда мы подошли, я разглядела среди сидящих и кормчего Гринольва. Увидев нас, люди Альрика издали радостный вопль.

— Садись ко мне, девочка, — услышала я голос кормчего, и он похлопал по бревну рядом с собой. Я подошла и послушно присев, оглядела присутствующих. Альрик отозвал одного из своих людей и отошел с ним на некоторое расстояние, чтобы что-то обсудить.

— Весь день счищали ракушки с днища! — сказал мне Гринольв, — Даже не верится, что за пару месяцев успело так обрасти! — он хмыкнул.

Я посмотрела на корабль. Это было красивое, длинное судно, в свете огня страшный дракон на носу корабля казался живым, а когда ветер с моря раздувал пламя, то его тени, отплясывая на деревянной фигуре замысловатый танец, и вовсе делали дракона живым. Казалось еще миг, и он спрыгнет с носа ладьи и бросится на сидящих у костра. Я представила себе это и поежилась, слишком реалистичным все предстало в моем воображении.

— Холодно? — участливо осведомился Гринольв, ошибочно приняв это мое движение за попытку согреться.

— Нет, — сказала я.

Но кормчий уже стянул с себя меховую безрукавку и набросил мне на плечи. Я поблагодарила его и, хотя мне на самом деле не было холодно, плотнее закуталась в мех, чтобы не обидеть Гринольва. Мы сидели довольно долго. Воины Альрика принялись травить байки, некоторые очень страшные, а некоторые смешные. Спустя какое-то время сын вождя присоединился к нам за костром. Подбросили сухих дров, и тогда уже Гринольв рассказал нам страшную сказку о людях, живших в далекие времена на острове, расположенном в океане, где всегда лето и не знают снега. Эти люди могли по собственному желанию превращаться в животных. Старый кормчий рассказывал очень красочно и все мы слушали затаив дыхание, а когда он закончил, я попрощалась со всеми и направилась домой. Альрик вызвался проводить меня, несмотря на то, что его люди остались на берегу. Махнув на прощание Гринольву, мы побрели в Харанйоль. Огромная желтая луна, выглядывая из-за туч, освещала нам дорогу. Мы шли спокойным шагом, обходя лужи и грязь. Когда да ворот поселения оставалось совсем ничего, я увидела странную огромную тень, мелькнувшую среди деревьев, но подумав, что это мне просто мерещится после сказок, рассказанных у костра, я почти забыла об этом. Войдя в ворота, мы остановились, Альрик перебросился парой шуток со стражей и только потом направились к дому. У дверей мой провожатый неожиданно остановился и как-то странно посмотрел на меня. Его взгляд остановился на моих губах. Я замерла и сделала шаг назад и спиной уперлась в дверь, он шагнул было ко мне, но потом тихо рассмеялся.

— Ты что, боишься? — спросил он, и не дожидаясь ответа отодвинул меня в сторону , открыл двери и первым вошел в дом. Я, немного постояв снаружи, последовала за ним, но когда вошла внутрь, Альрика уже и след простыл. Облегченно вздохнув, я отправилась на кухню готовить отвар и легла спать только за полночь.

Атли снова провожал меня через лес. Под веселое мычание коров шагалось как-то бодрее. Утро было холодным, но солнечным. Первый день без дождя и туч радовал буйством осенних красок. Все деревья пестрели остатками ярких листьев, остальные мягким ковром устилали мокрую землю. Птицы звонко пели свои замысловатые трели, перелетая с одной ветки на другую. Атли был в самом прекрасном настроении, он постоянно насвистывал какую-то совсем простую мелодию, но делал это так лихо, что я даже не сдержалась и поаплодировала ему. Пройдя поляну, Атли попрощался со мной и погнал своих коров дальше, туда, где еще росла сочная трава, а я уверенным шагом поднялась на утес. К моему удивлению, серая кошка оказалась у ворот. То ли она поджидала меня, то ли просто грелась на солнышке, я этого не знала, но мое чутье подсказывало мне, что первое все-таки вернее, слишком уж эта бестия была хитрой. Майя щурила глаза и, подняв мордочку вверх, следила за маленьким воробьем, неуклюже прыгавшем с ветки на ветку. Заметив меня, она встала и, выгнув спину потянулась. Потом бодренько побежала к дому и привычно остановилась у дверей, всем своим видом показывая, что хозяина дома нет, и мне стоит поторопиться, если я не хочу, чтобы он застал меня, когда вернется. Я решительно открыла двери и заглянула внутрь. Там действительно было пусто. Я вошла, невольно задумавшись, куда же он уходит? Неужели он не боится гулять один, а если заблудится в лесу или еще чего хуже сорвется со скалы в море?

Подбежав к столу, привычно добавила в мед отвар и, уже собиралась было уходить, как вернулся Бьерн. Он вошел широкими шагами и с силой захлопнул за собой дверь. Кошка раздраженно мяукнула на меня, словно говоря, я же торопила тебя, а ты, глупая, этого не поняла! Я быстро шмыгнула под стол и затаилась. Бьерн подошел к столу и что-то поставил на него, а потом сел на кровать и позвал кошку. Майя не заставив себя долго ждать в миг оказалась у него на руках. Он приласкал животное и лег, заложив привычно руки за голову. Я мысленно ругала себя за медлительность. В этот раз мне могло не повезти так, как в прошлый, и сидеть мне под столом до самого вечера или еще дольше. Я едва не заплакала.

Когда миновал час, а за ним и второй, моя скрюченная спина стала откровенно возмущаться. Ноги онемели, а где-то ниже лопаток отчаянно чесалось. Я уже было совсем отчаялась, когда Бьерн внезапно сел и произнес:

— И долго ты собираешься вот так там сидеть?

Я опешила. Мне что померещилось или это он обращается ко мне?

— Может, все-таки выберешься и скажешь мне, что за бурду ты постоянно подливаешь в мой мед? — продолжил он, — Хотя...если тебе так нравится сидеть под моим столом, что ж, сиди, я подожду еще немного! — с этими словами он хотел снова было прилечь, как я выползла из-под стола и встала. Услышав шум, он улыбнулся и повернулся ко мне.

— Как ты узнал, что я там? — спросила я.

— Я же слепой, а не глупый, — ответил он, — Две абсолютно разные вещи, не находишь?

Я кивнула, но потом спохватилась, что надо ответить, он же не может видеть меня, а только слышать.

— Да, — согласилась я, — Ты прав.

— Я узнал о твоем появлении в тот первый день, когда рубил дрова. Возможно, ты считаешь, что ходишь при желании очень тихо, но берусь тебя разуверить в этом, ты топаешь как приличная лошадь.

Я побагровела. Вот тебе и на, я его лечу, хочу ему зрение вернуть, а он меня лошадью обзывает, неблагодарный. Кошка спрыгнула с кровати и подошла ко мне, грустно заглядывая в глаза, будто ей было жаль того, что меня рассекретили, а до этого так было забавно играть со смешной человеческой девчонкой.

— Ты мне не ответила еще на один вопрос, что ты постоянно добавляешь мне в питье? — спросил Бьерн, — По запаху чувствую, там травы и притом довольно полезные...

— Как ты можешь чувствовать запах, его же просто нет! — возмутилась я и, склонившись над бутылкой, шумно втянула воздух. Пахло медом и не чем больше.