| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Очень осторожно Аля переносит взгляд на своего соседа. Пистолета в его руке уже не наблюдается. Скрытые стеклами глаза пристально рассматривают девочку. Она буквально кожей ощущает этот пронизывающий взгляд. Хочет подняться, поблагодарить, попрощаться.... Не получается никак, к ногам будто привесили свинцовый груз, равный её собственному весу. Руки ватные, и все тело какое-то каменно тяжелое.
Металлический, отстраненный голос звучит снова:
— Ну, здравствуй, ребенок.
Не найдя ничего лучшего и абсолютно потерявшись от смущения, Аля, внезапно для себя, церемонно изрекает:
-И в-вам доброго вечера.... Н-не находите ли, сегодня уж как-то слишком свежо?..
Незнакомец замирает. И вдруг начинает хохотать. Аля тоже пытается улыбнуться и лихорадочно прикидывает, как бы испариться понезаметнее.
— Нет, ну ты умудрился меня удивить, человечек! — Отсмеявшись, мужчина закрывает ноутбук. Прячет его в маленький кожаный кейс и, поставив комп на скамью, поворачивается к Але.
-Познакомимся?
Алина голова сама кивает.
— Отлично. Я — Краасс.
-К-кто? — заикается девочка. — Ой, извините! Я все хорошо расслышала.... Просто у вас имя очень необычное.... А отчество как?
-Просто Краасс. — отрубает он. — Тебя?
-Аля.
— Это как же полностью? Алевтина, Алина, Алика?
— Александра.
— О, не так плохо. Александра... Алекс... Алира!.. Решено. Буду называть тебя Алира. Красивее, и звучание для меня привычнее. Идет?
Аля жмет плечами. Ответить не решается. Странный человек. Можно подумать, они с завтрашнего дня жить вместе собираются. Какая разница, как её зовут? Они сейчас расстанутся и — скорее всего — не увидятся уже никогда.
'Спокойно, Аля, спокойно! Не перечь и помалкивай. А то еще разозлится...'
-Ты не ответила.
'Вот, елки, он что-то спрашивал. А я и не слышала'.
-Извините, что?
-Я спросил, почему ты ночами по улицам бродишь. Девочкам твоего возраста у вас это как-то не полагается.
'Почему 'у вас'? А он, что, с луны свалился?'
— Так получилось. — Аля и сама не понимала, отчего разоткровенничалась. Наверно, сработал 'эффект попутчика' и простое желание выговориться, излить душу. Опомниться не успела, как выложила нечаянному знакомому все, что накопилось и наболело: про семью свою, про отца-садиста, про безвыходность эту постоянную, от которой и жить иногда как-то не хочется.
В какой-то момент запнулась. Поняла, — наболтала невесть чего. Но тут увидела — он слушает по-настоящему внимательно, и с облегчением вздохнула. Нет, он не будет подымать её на смех. От сердца отлегло.
— И что ж ты намерена делать?
— Хотела на вокзале переночевать. Но теперь точно не пойду. В подъезде пересижу до утра. У нас там, на девятом этаже, ящики деревянные. Можно на них устроиться .... Завтра мама приедет. Нормально все будет ...
— Это ты называешь 'нормально'? — передразнил он её, покачав головой. — Ладно. Поступим так. Я тебя сейчас провожу домой. Отец тебя сегодня не тронет, не бойся .... Выспишься. Пойдешь в школу.... Завтра.... Будет завтра. Пошли.
Гибким кошачьим движением мужчина поднялся на ноги. Аля сдавлено ахнула: какой же он высокий! Её собственный рост — почти метр семьдесят. В классе каланчой дразнят. А этому Краассу она едва по плечо.
В голос, Аля, естественно, ничего такого не озвучила. Позволила себе только не согласиться на счет родителя.
— Вы его не знаете. Он меня совсем прибьет!
— Не сегодня. Придешь, увидишь сама. Главное — не трусь. Меня же ты не боишься?
— А вы не выглядите страшным, — расхрабрилась девочка.
— Да, ну? Вроде, я тех троих чуть на тот свет не отправил. А ты говоришь!
Аля поняла, он подтрунивает над ней, но не обиделась.
— Сначала я испугалась, это правда. Но теперь... теперь мне совсем не страшно. Даже наоборот. Такое интересное чувство... полной защищенности, что ли? Спасибо вам!
— Идем, — Краасс поднял кейс. — Первый час уже.
Они шли по ночной улице мимо спящих домов, черных силуэтов деревьев, слабо светящих фонарей. Аля искоса рассматривала спутника и тихо удивлялась. Совершенно невероятная история. И не рассказать никому. Даже девчонкам, а то такое начнется .... Вот и подъезд.
Краасс отворил дверь, потянулся внутрь, прислушивался пару мгновений.
— Все хорошо. Можешь идти.
Аля заглянула ему в лицо. Чертовы очки, ничего не разобрать. Какая-то нестыковка царапала мозг. Что не так? Не придя ни к какому выводу, девочка попрощалась со своим провожатым. Вошла в подъезд. Потом, повинуясь внезапному порыву, обернулась.
Его уже не было.
* * *
Серая тень бесшумно плыла над верхушками деревьев. Желтые глаза без труда читали следы на истоптанной земле. Запах крови вел трансформера лучше всякого поводыря. След обрывался у заброшенного дома. Гарпия сложила крылья, скользнула вниз. Человеческая фигура подошла ко входу в подвал. Повернула ручку. Исчезла внутри.
Двое парней сидели на трубах в котельной. Третий стонал в углу на старом матрасе, прикрытый ватником. Сидящие ругались.
— Его к врачу нужно срочно. Он кровью истечет!
— Какого бэна ты врачам объяснять будешь?! У него ж огнестрел! Мигом ментов вызовут. А у них в базе наши пальчики с того банкомата раскуроченного! Хочешь сам себя посадить?!!
— Но делать то что-то надо!!! — почти заорал первый. — Рыжий загнется вот-вот!..
— Уже можно ничего не делать, — перебил его спокойный голос.
Парни глянули друг на друга. Одновременно вскочили. Уставились на проем и на то, что в нем стояло. Вопль ужаса застрял в глотках. Из самоуверенных развязных бандюганов, еще вчера утром державших в страхе весь микрорайон, они превратились в обычных подростков — испуганных, растерянных, разбитых.
Слишком поздно. Существо перед ними напоминало адский кошмар американского фильма ужасов. Пасть, полная заостренных зубов. Раскосые лимонные глаза. Когти загибаются кривыми лезвиями, конечности покрыты то ли костяными бляшками, то ли — чешуей.
Только парни совсем было уверили себя, что они просто бредят, как исчадие раскрыло пасть и совершенно отчетливо проговорило:
-Так пожелайте мне приятного аппетита хотя бы!.. — И, — ринулось вперед.
* * *
Аля тихонько просовывает голову. Напряженно вслушивается, — тишина. Входит. Как можно тише закрывает дверь и на цыпочках крадется по коридору.
Отец обнаружился на кухне. Спал, уложив голову на обеденный стол. На засаленной клеенке — пустые водочные бутылки, граненый стакан, блюдце с привялыми кусочками квашеных огурцов.
Она вздохнула. В последнее время подобные зарисовки стали обыденностью её жизни. Аля не раз и не два ловила себя на сладострастном желании растрощить папаше черепушку этой самой бутылкой. Конечно, духу не хватит. И потом, её же обязательно посадят!.. Или в колонию отправят!.. Или в дурку запрут!!! А что будет с мамой? Она ж не перенесет.... И в тюрьму Аля не хочет. Не хочет!!! Так и катилось все по накатанной, становясь только хуже.
'Слава богу, вырубился. Хоть чаю себе сделаю.... Сколько он высосал, интересно?' Внутренний чертик дернул её приблизиться к отцу вплотную, пощелкать у него перед носом пальцами. Реакция нулевая. 'В отрубе, — констатировала Аля, — фу-у-у, как хорошо!'
Умылась, почистила зубы, стараясь не задевать больную губу. Заварила чай прямо в чашке. Насыпала туда побольше сахара, сунула ломтик лимона. Отпилила горбушку у черствой буханки.
Теперь главное еще приловчиться пить одной стороной рта. Ага, ложку взять... вот так... замечательно!
Пробравшись к себе в комнату, Аля закрыла дверь на щеколду. Не бог весть какой запор, но от нежданного вламывания папашки убережет.
Тихонько потягивая остывающий чай, Аля опять и опять прогоняла в уме случившееся. Перед внутренним взором четко всплыло его лицо. Резкая очерченность линий скул, волевой подбородок. Губы.... Такие принято называть чувственными. Аля нервно хихикнула, — эк, куда её понесло!.. В чем тогда несоответствие? Верхнюю часть лица скрывали очки. Еще волосы у него длинные, стянуты в хвост на затылке. В мочке уха поблескивал капелькой камешек какой-то. Бриллиантик, наверно, раз так играл в полутьме.
А что в этом крамольного? Да чуть не половина мужиков сейчас волосы отращивает и уши протыкает. Ладно бы, камешки — колечки, так ведь еще 'туннели' всякие просовывают, растягивают мочки чуть не до плеч. Докатились незаметненько до моды 'мумбо-юмбо'. Скоро металлические кольца в тридцать три ряда на шею цеплять начнем. И станем все стройными и красивыми.... Даешь навороты и свободу от предрассудков!
...Очки! Как он мог видеть в них в темноте?! Ну, пусть и не в полной. Но освещение было весьма сомнительным. А он, похоже, ориентировался отлично.... Еще, еще... было что-то еще!.. Рука с чашкой замерла на пол дороге ко рту. Она вспомнила! По коже запоздало пробежал морозец.... Нет, это совершенно точно, она не ошиблась. Когда они прощались у подъезда, его глаза светились.... Светились! Этого не могли скрыть даже очки.
Мамочки, что же это такое?!!
* * *
За окном солнце, за окном безудержный птичий гам. Погода такая замечательная. Ни следа ночного холода. В лужицах отражается небо. Бездонное, синее — синее. И белые барашки облаков. Облака в небе, облака под ногами. И она шагает прямо по облакам. Навстречу солнцу, навстречу мечтам.
Аля с трудом вырвалась из грез. Улыбнулась себе. Сейчас прозвенит звонок с урока. И... сво-бо-да!
Весь день она пребывает в каком-то возвышенно-летучем настроении. А обычные тычки и подколки, не то что пропускает мимо ушей, а и не слышит. И не видит в упор. Нет, есть и в её жизни счастливые моменты! Конечно, сегодня случившееся уже просто воспоминание. Но зато ка-ко-е-е!!!
Аля мечтательно потянулась, чем вызвала новые смешки. В ответ, на скорченную мину соседа по парте, ехидно ухмыльнулась. А потом, неожиданно для себя, выдала:
— Не бойся, маленький. Я совсем не страшная... глубоко в душе.... Понял?!
Паренек отшатнулся. Аля засмеялась. Учительница, поджав губы, стукнула по столу указкой. И тут раздался звонок! Аля споро покидала учебники в рюкзак. Набросила курточку. Сейчас домой, по быстрому. Надо маме что-нибудь вкусненькое соорудить. Отец с утра на работу утопал. На дочку глаз не поднимал, ни о чем не спрашивал и смахивал на сомнамбулу. Але это только на руку. Не цепляется, и слава богу. Чтоб его сегодня допоздна не видать, вот счастье было бы!
Ну что за ненормальный перекресток?! Вроде, и пешеходный переход, и светофор, правда заглюченный, как водится. Но через сплошную ленту автомобилей пробиться невозможно. Йокарная бабайка! Она сейчас психовать начнет. Аля приплясывает от нетерпения. Одна из машин, серебристый минивен, вырывается из потока, подкатывает к тротуару. Прямо к девочке. Дверца распахивается....
Аля чувствует, что столбенеет. За рулем — вчерашний знакомец. Джинсы, белая ветровка, темные очки, — им Аля уже и не удивилась. Улыбается насмешливо:
— Падай быстро, ребенок. Тут стоять нельзя.
Какая-то сила толкает Алю в спину. Она уже в машине. Дверца захлопывается. Автомобиль плавно трогается, вливается в ряд, прибавляет скорость. Аля смотрит на его руки в кожаных перчатках, уверенно лежащие на руле, и ощущает внутри какой-то странно неприятный холодок. Может, она дурость сваляла конкретную?! Вот так, с бухты-барахты, села в машину к чужому, незнакомому ... 'Почему это незнакомому? — протестует про себя Аля. — Очень даже знакомому! А если б он мне сделать что-нибудь захотел, то на это у него ночью времени было, — вагон и маленькая тележка!..'
— Не паникуй. Для меня важно твое доверие.
— Я д-доверяю, — бормочет девочка.
— Алира, посмотри на меня.
Аля заставляет себя взглянуть ему в лицо.
— Ты не должна меня бояться, девочка. Я не причиню тебе зла. Постарайся поверить.
— Я... верю, — чуть запнувшись, отвечает Аля, — куда мы едем?
— В парк. Давай прогуляемся, поговорим. Думаю, нам есть о чем поговорить. Ты согласна?
— Да.
— Тогда, вперед. — Автомобиль резко ускоряется. Аля непроизвольно цепляется руками за сиденье. В следующую минуту она внутренне расслабляется, её наполняет доселе неведомое блаженное состояние:
'Господи, как это здорово — эта сила, эта скорость. Прямо дух захватывает!.. Кла-а-асс!!..
* * *
Нам хочется подчас остановить время. Особенно, когда оно летит так стремительно и так неуловимо истекает.
Их прогулка походила для Али на сказочный калейдоскоп. Аттракционы, кафе, катание на речном трамвайчике. Краасс дурачился как мальчишка. Рассказывал анекдоты в лицах, и так потрясающе, что Аля чуть живот от смеха не надорвала. Заставил её пойти на лодочки, и там Аля чуть не умерла от ужаса и восторга, когда гондола его усилиями поднялась вертикально над землей, а потом ухнула по другую сторону, обойдя полный круг. Каким чудом Аля не вывалилась, она до сих пор не соображает. А в тот момент она видела только его лицо, слышала только его голос. И, наверно, прыгнула бы с этой качели вниз, если бы он попросил!
Потом Красс скупил весь запас гелиевых шаров у обалдевшего продавца, и они носились с этими шариками по лугу, хохоча и улюлюкая как заправские команчи, пока вконец не запыхались. Точнее, запыхалась одна Аля. Краасса, казалось, никакая усталость разобрать не может по определению. А потом — потом они лежали рядышком на холме у Вечного огня и наблюдали, как разноцветное облако шаров уносится в свое последнее долгое путешествие.
Земля пока не прогретая, но Але не холодно совершенно. Её согревает счастье. Настоящее. Беспредельное. То, которое нирваной называют. И только изредка, червячком, где-то в самой глубине души, противно проворачивается понимание: эта сказка скоро окончится. И карета обратится тыквой. Ну и черт с ним. Главное, что ей никогда еще не бывало так хорошо!
— Алира, малыш, ты не уснул там?
— Не-а! — Она радостно смеется.
— Давай к реке прогуляемся. Хочу кое-что показать. Мне кажется, это будет интересно...
Они осторожно спускаются по крутому склону. Шагают вдоль берега, ведомые узенькой тропкой. Краасс впереди, Аля — след в след. Девочка ловит себя на мысли: за все проведенное вместе время мужчина ни разу не попытался до нее дотронуться. Наоборот, будто специально избегает любого малейшего контакта. Даже случайного соприкосновения пальцев. С одной стороны замечательно — держится джентльменом и руки не распускает. С другой — настораживает. Непонятно как-то и неестественно. Вот, сейчас только, она поскользнулась и едва не шлепнулась в кусты. Уцепилась за ветки, собирая ноги и выравниваясь, а он стоял в шаге и с улыбочкой её дожидался. Хотя мог бы с легкостью помочь. Поддержать немножечко всего-то... Странно. Очень странно.
Краасс остановился, и Аля, от неожиданности, чуть на него не налетела. На отмели, далеко вдаваясь в воду, возвышались леса из толстых, густо переплетенных ржавых труб. Это походило на каркас недостроенного или недоломанного когда-то моста. Верхние отрезки труб, изогнутые горизонтально, на высоте примерно третьего этажа обрывались срезом. Мужчина указал Але на леса:
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
